***
- Давай бросим все и просто уедем? - Предлагает Прайс однажды, когда паркуется возле общежития Колфилд поздно вечером. Макс ничего не отвечает, выходит из машины и говорит, что позвонит. Хлоя знает, что этого не будет, но не перечит, потому что не хочет казаться навязчивой. Через два часа она желает спокойной ночи в сообщении и едет на заброшенную автомобильную свалку с пистолетом отчима за пазухой. Так, развлечься. Или, может, наконец застрелиться. Макс шипит и щурится; с ладоней капает кровь, густая, бордово-алая кровь. Еще один мелкий осколок стекла летит в мусорную корзину, впереди еще сотни и тысячи таких же. Макс хочется взять самый большой и проткнуть им свою сонную артерию или, например, просто перерезать себе горло. Интересно, тогда она сможет все перемотать назад? Мысли о собственной смерти не дают ей спать до самого утра. Собираясь на пару, она смотрит на стену, где, вместо большого зеркала, теперь висит плакат, сорванный где-то на улице. Смотрит и улыбается, потому что больше не видит своего ужасного отражения, от которого в последнее время хочет только блевать. Опять-таки кровью.***
Хлоя не спит вот уже которую ночь. Ей жутко страшно, хоть под боком у нее лежит Колфилд. Она не сопит и даже почти не дышит во время сна, она совсем как мертвая. Прайс страшно от мысли, что когда-нибудь эта девчонка правда умрет, случайно или из-за того, что ее погубит сила. Когда-нибудь Макс снова бросит ее, бросит навсегда. А Хлоя, в свою очередь, наконец пустит заветную пулю в лоб или обдолбается, если деньги будут. Макс просыпается рано утром и хватается за камеру. Так, по привычке. Вдруг это правда будет ее последнее фото? Хлоя обнимает сзади в тот момент, когда комнату освещает слабая вспышка. Колфилд предполагает, что снимок вышел смазанным, но Прайс не дает посмотреть - выхватывает фотокарточку и кладет ее на тумбочку, тащит девушку к себе и укутывает в свое одеяло, будто та замерзла. А фотографию она обязательно положит в бардачок машины. - Поцелуешь меня? - Спрашивает Хлоя чуть позже, когда Макс почти оделась и собрала свою сумку. Она стоит совсем близко, но все равно держит дистанцию. Дистанцию, которая позволит сказать "я пошутила", если ее не поймут или сочтут больной на голову. Макс не сочтет. Она делает шаг вперед и накрывает чужие губы своими, сминая те в поцелуе, а потом отстраняется, как ни в чем не бывало. Они прощаются как обычно, пообещав друг другу списаться. В комнате Хлои присутствует запах цитрусовых духов Макс. Макс пахнет Хлоей и ее крепкими сигаретами.***
- Давай уедем, - пишет Колфилд Прайс на рассвете, зная, что та все равно не спит. Она больше не может уснуть без Макс. Она печатает это сообщение и бросает вещи в сумку. Не дожидается ответа, ручаясь за то, что через минут двадцать возле ее общежития будет стоять знакомый пикап. Свет его фар уже виднеется где-то вдалеке.***
Голос Тайлера Райса доносится из колонок автомобильной магнитолы, когда Хлоя сворачивает в сторону выезда из города. На соседнем месте расположилась Макс, ее сумка валяется где-то сзади, возле других. Прайс внимательно следит за дорогой, хотя при этом выглядит очень спокойно, расслабленно. Впервые после этих трех дней, не смотря на то, что за окном сильный ветер, ветви деревьев склоняются к земле, шелестят уже пожелтевшими листьями. Завтра всего этого не будет, все уничтожит торнадо. Макс и Хлоя, наверно, проснутся в каком-нибудь номере придорожного мотеля и прочтут об этом в утренней газете. Они будут слишком далеко, чтоб начать переживать и скорбеть. Главное, что теперь они вместе. И Колфилд кажется, что она попросту з а д о х н е т с я без Хлои. Прайс же уверена в том, что теперь живет только ради Макс. В конце концов, время всегда можно повернуть вспять, если что-то пойдет не так.