Вестерос, золотое борское и куртизанки

— Уверен, что именно это твоё задание? — с лёгким нажимом спросила Маргери Тирелл. На фоне бормотал огромный телевизор во всю стену, где Рианна пела про зонтик, укрывающий её от неприятностей. В соседней комнате уже посапывала бабушка Оленна Тирелл, заверившая, что внуки могут свалить из дома когда пожелают, но пусть даже не вздумают её будить, главное — пусть двери закроют. Лорас, под серьёзной физиономией тщательно маскируя самодовольство, торжественно повторил, но на этот раз вкратце: — Ты, детская стоматология, зубная паста. Хрюкнул Гарлан и тут же, словно защищаясь, поспешил отпить пиво из литровой кружки, явно уловив гневный взгляд сестры. Ободряюще коснулся её плеча Уилл, но в сочувствие старшего брата Маргери не особо верила, и виной тому хитринка в карих глазах. Она взяла со стола потёртую колоду игральных карт и, аккуратно сложив, убрала в упаковку. Червовая дама с обложки, казалось, язвительно улыбалась, подмигивая незадачливой проигравшей. — Хорошо, пусть будет так, — она гордо тряхнула каштановыми локонами. — И почему только мы каждый раз играем в это? — Это же наша добрая традиция! — невозмутимо ответил Гарлан. — Ты сама её придумала в детстве, — улыбаясь, напомнил Лорас и засветился радостью ещё шире, увидев мрачнеющее лицо Маргери. — Изначально, правда, чаще выигрывала ты сама, — дополнил Уилл. — Считай, это звёздный час Лораса. — О да! — парень засмеялся и торжественно чокнулся пивными кружками с Гарланом. — Чаще всего в дураках оставался именно я. Ох уж эта сладкая-сладкая месть. — Вот так вот, значит, да, — вздохнула Тирелл. Она наискосок потянулась через чайный столик, вокруг которого вся компания устроилась на мягких подушках, и бесцеремонно вырвала их рук Гарлана кружку тёмного пива. Сделала большой глоток и поморщилась. — Но-но, не больно-то увлекайся, тебе завтра на приём к врачу, — Гарлан, шутливо погрозив пальцем, забрал свою выпивку. — Ты же не хочешь, чтобы от тебя разило перегаром. Маргери состроила невинную мордочку в ответ. Она, слегка прищурившись, оглядела братьев: смеющегося Лораса с его модельной укладкой, облачённого в сиреневую дизайнерскую футболку и чёрные джинсы; обычно сурового, но сейчас довольного жизнью Гарлана в строгом костюме-тройке, из-под распахнутого пиджака виднелась жилетка и недешёвая белая рубашка; добряка-Уилла с тем его неизменным мудрым взглядом и в таких подходящих ему светло-сером пуловере и брюках. Сердце её наполнялось нежностью, в памяти, разумеется, навсегда отпечатается очередная душевная семейная посиделка, ставшая величайшей ценностью, ведь все теперь живут в разных квартирах, у Уилла и Гарлана уже свои семьи. Во взрослой жизни нечасто совпадают выходные и выдаётся свободное время. Маргери так любила братьев и так скучала по ним… Но в данную секунду она бы задушила всех троих. — Да ну, твоё задание не такое уж и страшное, — заверил её Уилл. Лорас прыснул. — Помнишь, как ты лез на балкон к тётушке Мэй за гортензиями? Уилл кивнул, но воспоминания о задании Маргери, очевидно, вовсе не наполняли его радостными чувствами. — Ладно, пора по домам. — Гарлан взглянул на наручные часы, закатав рукав рубашки с чёрными запонками. — Вызывай такси, Лорас. Маргери помогла подняться Уиллу, его нога так полностью и не восстановилась после аварии. Проводила братьев, старавшихся быть как можно тише и не разбудить бабулю. Сама решила никуда не ехать и остаться на ночь в этом доме, с удовольствием в одиночестве развалившись в гостевой спальне на мягкой кровати, когда-то безраздельно принадлежавшей именно ей — девчонкой Маргери очень часто гостила у Оленны. Первое, что она увидела утром на своём айфоне — сообщение от Лораса: «Детская стоматология, ууу!». Маргери не смогла сдержать смешок и отправила в ответ сердитую рожицу, показывающую язык. Она с особой тщательностью почистила зубы. Надела своё «счастливое» короткое зелёное платье с узором из золотых роз. Закрутила мягкие каштановые локоны и убрала «невидимками» лезущие в глаза прядки. И не имела ни малейшего представления, как выполнить задание Лораса! — Не желаешь ли посплетничать с бабушкой? — своим привычным тоном, сквозь который неизменно пробивались нотки сарказма, поинтересовалась Оленна Тирелл. Бабушка и внучка сидели в просторной кухне, попивая горячий кофе и поглядывая на телевизор, где в выпуске CNN рассказывали о Лондонской Олимпиаде. — Мой любовный фронт сплошняком состоит из неудач, — вздохнула Маргери. — Тут даже сплетничать не о чем. Остаётся только взращивать мужа с самого детского сада. — Для этого есть Томмен Баратеон, хороший мальчик, я бы взяла его на заметку. — Нужно подарить ему котёнка, и правда. А то вдруг! Бабушка издала смешок. — А что же, красавец Ренли оказался недостаточно хорош для тебя? — Увы, он играет не за ту команду. — Она взяла пышный круассан. — Может быть, он будет хорош для Лораса. — Ох, и всё-то вам, молодым, не так! — даже лучики морщин вокруг глаз бабушки выражали насмешку. — Это даже лучше: не будет заглядываться на твоих подруг, и ты тоже делай что хочешь, а он не будет ревновать. Зато он богат. Это компенсирует любые мелкие недостатки. — Бабушка… — Маргери хихикнула. — Всему тебя надо учить. — Оленна кивком указала на дверь. — А теперь марш делать то, что загадал тебе кто-то из братьев. Нет, не хочу слышать твои жалобы на их выходки, просто иди. Маргери добралась до детской стоматологии слишком быстро, всю дорогу напряжённо размышляя, как же ей быть. Освежитель в виде котёнка болтался на зеркале заднего вида и неимоверно раздражал, не радовали завывания Шакиры на испанском, гудения клаксонов вообще чуть ли не доводили до белого каления. Почему именно детская стоматология? Почему вообще зубные врачи?! С каждой секундой ей хотелось придушить Лораса всё сильнее. Она даже от досады чуть не пропустила нужный поворот, но истошное пиканье навигатора не дало совершить ошибку. Тирелл припарковала миниатюрный «ниссан жук» и торопливо застучала каблучками к дверям. Стоило лишь разъехаться в стороны гостеприимным прозрачным створкам, как в нос ударил резкий специфический запах, навевающий ассоциации о пломбах и смеси для изготовления зубных слепков, из-за чего слюна моментально высохла, а язык стал шершавым. Уши наполнили детские крики, нытьё и стенания. Мамы сидели с детьми на руках, укачивали на коленях ёрзающих чад, ребятня носилась по фойе наперегонки, сидела за журнальными столиками и сосредоточенно рисовала. Посредине за стойкой рецепшена стояла замученная девушка в нежно-синей форме врача, устало объясняющая юной блондинке с брекетами и металлической наружной дугой, как заполнить анкету. Стены были выкрашены в яркие цвета радуги, разрисованы героями «Губки Боба» и рыбками из «В поисках Немо». Но под изощрённой маскировкой пряталось царство боли и страданий. Маргери, передвигаясь по стеночке, ощущая себя марсианским пришельцем среди незнакомой цивилизации, присела в самый угол на свободный стул. Вцепилась пальцами в свою дорогущую сумочку от «пьера кардена» и прижала её к животу, в ужасе стреляя взглядом из стороны в сторону. Миссия казалась невыполнимой. Наверное, её не закончил бы даже Итан Хант. Тирелл обвела взглядом очередь. Обернулась к сидящей рядом девочке лет десяти, так же, как и Маргери, сжимавшей в руках мёртвой хваткой рюкзачок в виде лошадки. Юное создание тоже явно пребывало на грани нервного срыва. Девочка смерила её настороженным, суровым взглядом тёмно-серых глаз. Её каштановые хвостики, перехваченные резинками с божьими коровками, угрожающе покачнулись. Тут были и подростки с настолько пышными фигурами, и в настолько ультракоротких юбчонках, что им можно смело дать лет двадцать. Но Маргери выделялась среди них, несмотря даже на свежее лицо с минимумом косметики. Надо было проявить талант перевоплощения и нацепить джинсы и худи, а не дизайнерское платье! Права была бабушка, всему её надо учить. — Клёвая лошадка, — ляпнула Маргери, не выдержав осуждающего взгляда ребёнка. — Спасибо, — ответила соседка без тени улыбки. — Её зовут Элия. — Элия-лошадка. Здорово, — глупо констатировала она. — Вы уже слишком взрослая для детской клиники, — проницательно сказала девочка после короткой паузы. Наверное, в её мозгу уже прочно укоренилась мысль о недоверии к взрослым, которые в одиночестве ошиваются на детских площадках и напротив школьного забора. — Я здесь не просто так. — Маргери доверительно наклонилась к девочке, откинув локоны за плечо. — У меня специальное задание. — Да ну? — собеседница изогнула тонкую, тёмную бровь. — Самое что ни на есть. — Вы что, как девушка Джеймса Бонда? Маргери торжественно кивнула и, поглядев на своё платье, выпалила: — Зови меня Королева Роз! Девочка впервые широко улыбнулась и, не удержавшись, хихикнула. — Вы слишком молодая и красивая для королевы. Вам нужен другой позывной! Маргери засмеялась. — А какие же, по-твоему, королевы? Старые и страшные? — А вы королеву Англии видели? Она же старуха! Может быть, ваша бабушка сошла бы за Королеву Роз, но не вы. — О, она сошла бы за Королеву Шипов. — Маргери даже как-то восхитила эта мысль. Она задумчиво посмотрела на девочку: — Ты должна помочь моей миссии. — Если это что-то незаконное, то я пас. Если мне нужно с вами выйти за дверь, то тоже пас. Маргери отрицательно мотнула головой. Мимо, к выходу, прошагала мама с мальчиком лет четырёх, гордо восседающим на руках и орлиным взором смотрящим вперёд зарёванными глазами. — Нет, ничего криминального. Но мне нужно проникнуть в кабинет к врачу. — Ого, а звучит как что-то незаконное! — Серьёзно, ничего дурного, хочешь, сердце покрещу? — Маргери изобразила давно забытый детский жест в районе груди. Подельница вновь широко улыбнулась, продемонстрировав отсутствующий резец. — Ну хорошо, раз вы Королева Роз, то так и быть. Что я должна сделать? — Вынести мне зубную пасту и ещё какие-нибудь стоматологические штуки. — Это же кража! Папа говорит, что за кражу дают от трёх до пяти лет, — прокурорским тоном остерегла её девчонка. Маргери буквально умилилась серьёзностью и рассудительностью её тона. — Мы всё вернём на место. Я же сердце окрестила! Хорошо. Тогда, может быть, я притворюсь твоей сестрой или мамой и проведу тебя в кабинет? — Не-а, не получится. Врач — это моя мама. Я просто жду, когда закончится её смена. — Она задумалась на пару секунд: — Но я могу провести вас к ней, если вы сыграете зубную боль! — Ох. — Маргери искренне восхитилась находчивости ребёнка. — Я достигла совершенства в актёрском мастерстве. Стой! Ты ещё должна будешь отвлечь маму минут через пять. — Поняла. Только скажите, что вы всё-таки должны сделать? Щёки Тирелл залил жгучий румянец до самых корней идеальных волос. — Я сфотаю и покажу. Мне нужно сделать композицию и выложить в инстаграмм. — Проспорили, что ли? Девочка звонко засмеялась, увидев утвердительный кивок, полный безысходности и отчаяния. — Я тоже как-то раз проспорила дядям. — Она состроила выражение лица «упс» и быстро направилась к кабинетам врачей, нырнула в один из них. Маргери казалось, что её голова скоро лопнет от детских криков и гомона. Она достала зеркальце и провела спонжиком с пудрой по лицу. Скосила глаза на двух мальчиков, пробежавших мимо с боевыми кличами. Куда только смотрят родители? Голосок её помощницы немыслимо умудрился пробиться сквозь другие детские вопли. Маргери повернула голову и увидела знакомую девочку в джинсах и розовой футболке, призывно машущую ей рукой. Тирелл нацепила на лицо одну из самых своих страдальческих мин и направилась к ней. За дверью её ожидал уютный кабинет с синими занавесками, креслом с нарисованным на спинке микки-маусом и мягкими игрушками на столе врача. Мама её новой знакомки мыла руки, до глаз её лицо скрывала синяя врачебная повязка. — У неё очень, очень сильно болит зуб, мам, — тараторила девочка. — Я уже поняла тебя. — Тёмно-серые, как и у дочери, глаза глядели твёрдо, слегка устало и без сочувствия. — Почему вы не поехали во взрослую поликлинику, мисс? — Нет сил терпеть. — Маргери схватилась за щёку, изображая немыслимые мучения. Зря она в школьном театре играла, что ли? — Всю ночь ворочалась на кровати, не спала, так болит! По дороге на работу увидела вашу клинику. Хотя бы скажите, насколько это серьёзно, и я поеду дальше. Женщина кивнула, приглашая усесться в стоматологическое «кресло пыток» — один из самых ярких кошмаров детства Тирелл. Она носила сначала выравнивающие зубы пластинки, потом брекеты, жутко царапающие губы. Колени просто-таки подогнулись, но она старательно делала шаг за шагом. — А ты — марш отсюда. Сама виновата, что дольше ждать будешь. Дочка с готовностью кивнула и юркнула за дверь. Маргери расположилась на кресле, вытянув ноги в дорогих туфлях. Стопы слегка свисали вниз. Врач настроила лампу, направив свет на пациентку, и вооружилась специальным круглым зеркалом. — Открывайте рот, посмотрим. Тирелл подчинилась и машинально прочитала на врачебной униформе бейджик «Лианна». Она перевела взгляд на глаза женщины и невольно восхитилась красотой необыкновенно-серой радужки глаз и угольно-чёрными, густыми, пышными и длинными ресницами. — Вижу на зубе мудрости намётки кариеса, но ничего слишком уж серьёзного, — сосредоточенно говорила Лианна, бесцеремонно шаря в её рту железкой, из-за чего на языке появлялся привкус металла. Маргери испуганно округлила глаза. Сейчас её обман раскроется, и плакал её спор! — Мама! — раздался звонкий голосок её новой знакомой. Она крутила вверх-вниз дверную ручку, стеснительно ковыряя носком кроссовка пол. — Тебя вызывает мистер Лювин. — Прямо сейчас? — женщина закончила осмотр рта Маргери и вздохнула, внешней стороной ладони откинув прядь тёмных волос со лба. — Ну, он же считает, что твоя смена закончилась. — Девочка пожала плечами. Лианна положила «зеркальце» на столик. — Я вернусь минут через пять. Мне уже самой интересно, что это там у вас. Женщина стянула маску и бросила её рядом с остальными инструментами, открыв миру весьма привлекательное, слегка вытянутое лицо с высокими скулами и твердой линией рта. Перед тем как выйти из кабинета, её дочка озорно подмигнула своей сообщнице. Маргери вскочила с кресла. Она в бешеном темпе выдвигала ящики шкафчиков, тумбочек и, испустив вопль радости, нашла ту детскую пасту, о которой говорил Лорас. Потратив на раздумья долю мгновения, она взяла то самое «зеркальце», только что побывавшее в её рту, а ещё валяющуюся в ящике насадку на бормашину и комки ваты. Если за кражу дают от трёх до пяти, то сколько дают за вандализм? То, что она делает, ведь именно так и называется? Маргери училась на юридическом, но сейчас статьи административного права начисто вылетели из головы. Вроде бы, за такое преступление полагаются общественные работы?.. В любом случае, Маргери собралась специализироваться на бракоразводных процессах! Ей ни к чему было в любой ситуации припоминать ненужные статьи уголовного или административного кодекса Маргери изобразила из ваты снег, из зеркальца на тоненькой металлической ножке фонарь, а из насадки — дерево. Она выдавила небольшое количество пасты на столик, рисуя облака, и вывела пальцем «Лорас — дурак». Он просил написать другое, но, что же, пусть довольствуется этим. Обведя глазами кабинет, Маргери схватила со стола Лианны брошюрку с названием клиники и тоже добавила в свою композицию. Рядом она положила ту самую пасту. Ей точно конец, её точно отправят на общественные работы! Маргери вытащила из сумочки айфон и приготовилась фотографировать… — Вы, случаем, не из психушки сбежали, мисс? — доктор Лианна стояла на пороге, уперев руки в бока, её выразительные глаза смотрели на Тирелл как на закоренелую преступницу. — Мама! Так уже давно никто не говорит, это же обидное слово! — воскликнула дочь. — Хорошо. — Женщина кивнула. — Так из какого дурдома вы сбежали, мисс? — Я… — Маргери не нашла ничего лучше, чем развести руками, открыть и закрыть рот. Ох, наяривать ей две недели вокруг общественного центра в оранжевом комбинезоне… — Она проиграла спор, — пришла на выручку подельница и теперь уже защитница.— Помнишь, ты сама рассказывала, как спорила с дядями Бендженом и Брандоном, и однажды лазила менять куриные яйца с гусиными прямо в курятник! — Это самая глупая вещь, которую я делала в своей жизни. — Маргери примирительно вскинула ладони. — Но это правда. Мне загадали изобразить какую-нибудь картинку в кабинете детского стоматолога. Именно вот с этой зубной пастой. — Маргери схватила тюбик и потрясла. — Вы даже не представляете, как я сейчас хочу придушить брата. Лианна неожиданно понимающе кивнула. — Отчего же, прекрасно представляю. Сколько у вас братьев? — Три. — У меня тоже. — Женщина тяжко вздохнула. — Доделывайте, что вам там надо. Но ты, маленькая леди, так просто не отвертишься! Отцу всё расскажу. — Папа всегда говорит, что надо помогать людям, — гордо вскинув голову, парировала дочка. — Иногда бездействие приравнивается к уголовному преступлению. Маргери прыснула, глядя, как складывает руки на груди и возводит к потолку глаза мама, которой нечего было возразить на словесные изыскания слишком умной дочери. — Вы меня спасли, — с чувством проговорила Маргери. — Да, конечно, что ещё мне делать в конце рабочего дня, как ни помогать незнакомым девушкам в спорах. — Лианна терпеливо ждала, пока Маргери сделает фотографию. — Эй, погоди, а убирать кто за собой будет? — встрепенулась она, увидев, как окрылённая своей победой Маргери направилась к выходу. — Вон марля, вон раковина… Давай-давай, я не тороплюсь. А ты иди помогай своей подруге. — Эта паста очень трудно оттирается. Я уже пробовала, — вздохнула девочка, подбегая к Маргери и с готовностью беря в руки марлю. Паста, действительно, оттиралась с трудом, и, вот ведь, зараза, вместе с ней отскребался и лак с безупречного маникюра Маргери. Столько денег улетели в трубу! Она готова была заплакать, но доктор Лианна, жующая яблоко и наблюдавшая за старанием двух юных дев, словно за спортивным соревнованием, с энтузиазмом подбадривала обеих, вызывая непрошеную улыбку. Теперь две вещи Маргери Тирелл знала точно: они больше никогда не будет играть с братьями в карты. Никогда. Ни за какие радости мира. Хватит. И ещё: она обязательно прибьёт Лораса при первой же их встрече.