Вынужденный брак

Пробуждение. Одежда на расстоянии вытянутой руки под углом 45 градусов. Ремень во втором ящике тумбы слева, уровень колена. Три шага вперед, ручка двери справа. Направо шесть шагов и пятнадцать ступеней слева вниз. В двух шагах вперед справа кресло, это учитывается при пяти прямо и трем направо. Взяться за стул, шаг назад, полшага в сторону. Поворот налево. Ручка холодильника справа. Сытное на верхней полке, фрукты на средней, десерт внизу. Яблоки. Справа. Нет, слева. Черт! Мальчик срывает с лица повязку, закрывающую глаза. Ничего не видно, вместо содержимого холодильника — белое пятно с яркими вкраплениями. Он подносит к лицу ладонь, но даже с такого расстояния контур расплывается. — Ты должен учиться, — доносится голос со стороны коридора. — У меня не получится, — мальчик сжимает кулачки и всхлипывает. — Если продолжишь ходить по дому с закрытыми глазами — точно. У тебя большой потенциал. — Я боюсь, — он всхлипнул, — магия не принесла тебе и маме ничего хорошего. — Магия медленно убивает тебя. Ты должен научиться ей управлять, чтобы выжить. — Зачем? Осталось мало времени… — ребенок смотрел в пол и часто смаргивал, чтобы отец не заметил подступающих слез, но от его взора ничто не могло скрыться. — Не начнем сейчас — останется еще меньше. Трех лет должно быть достаточно. Попробуешь? Мальчик помолчал. Он устал, очень устал бороться с болезнью, названия которой не знал даже его всезнающий отец. Но расстраивать его ему тоже не хотелось. В конце концов, обучение магии ведь не должно быть тяжелым? — Да, — не слишком уверенно ответил он. — Тогда за мной. — Постой! Ты где? — ребенок растерялся. Отец стоял в нескольких метрах от него, в темноте коридора он его не разглядел, а теперь тот и вовсе исчез. — Папа! Папа! Он звал отца, но никто не откликался. Лишь позже он понял, что это было началом обучения, а само оно оказалось вовсе не таким простым, как ему представлялось. Совсем не по силам обычному двенадцатилетнему подростку. *** Энергия повсюду. В воде, воздухе, под землей, во всех живых организмах. Она окутывает все существующее и несуществующее, дает подсказку, чем на самом деле является то, что нас окружает. Нужно только прислушаться к себе и почувствовать. Он знал это как никто другой. Магия давно перестала быть для него страшной угрозой, теперь она — способ познать мир так, как никто и никогда его не познавал. Он вышел во двор, на площадку, которую они с отцом использовали для тренировок. Послал импульс. На три километра вокруг — сплошной лес. Он ощущал стволы, все их неровности, каждую исходящую веточку и иголку. Чувствовал аромат хвои. Вдыхал полной грудью, игнорируя, что в реальности его окружает лишь запах грязи и пота. Залюбовался белкой, почувствовавшей неладное. Она юрко перепрыгнула на соседнюю ветвь, остановилась, подняла головку, навострив уши, но, так и не поняв, что ее беспокоит, поспешила скрыться в дупле. Он никогда не видел белок. Или волков, или лис, или хотя бы других людей, которых временами отыскивал в лесу. За всю свою жизнь он был знаком только с двумя живыми существами, и те были его родителями. Хотелось убежать и встретиться хоть с кем-то. Пообщаться, узнать, что творится за пределами его двора. Но он не мог. Как бы ни хотел, не мог. Строжайший запрет отца и барьер вокруг дома не позволяли ему прогуляться по-настоящему, стать зримым для тех, кто проходил мимо, почувствовать себя не настолько одиноким. Хотя это чувство разбавляли и вспышки энергии далеко за пределами его видимости. Они появлялись внезапно, так же внезапно гасли. Два маячка, за которыми ему нравилось наблюдать. Иногда казалось, что они зовут его, но эта мысль быстро переходила в разряд бредовых — во всем мире о нем знал только отец. Вот и сейчас Хантер почувствовал, как тот появился в гостиной. Не заморачиваясь с тем, чтобы собрать выброшенную энергию, он уверенным шагом прошел к нему, ловко избегая ямок и раскиданных повсюду камней, и поприветствовал. — Как самочувствие? — спросил темный, подходя к сыну. — Нормально, — соврал мальчик. Голова раскалывалась уже неделю, по ночам от разрывающей череп боли хотелось кричать, а зрение уже давно полностью покинуло его, не оставив даже теней. — Ясно, — ответил Волдеморт, самостоятельно просканировав ребенка. Осталось совсем мало времени. Он потрепал его по платиновой, практически белой макушке. — Хочешь завести друга? Предложение было столь неожиданным, что Хантер на секунду растерялся. Он это серьезно? — Конечно! — воскликнул мальчик, смотря прямо в глаза отца. Точнее туда, где предположительно они находились. — Тогда найди его. Ты уже должен чувствовать. Он задумался. Так те маячки — его друзья? Но как такое возможно? Волдеморт же такими вопросами не задавался. Он лишь надеялся, что истинный супруг сможет излечить его единственного сына.