Максон,
Ваше Высочество принц Максон,
Я, наверное, теперь могу называть тебя только так, да?
Я не знаю, где буду, когда ты увидишь это письмо, когда сломаешь печать, чтобы прочесть его, но я надеюсь, что ты его увидишь. Я не смогла объяснить тебе всё лично, но могу попытаться
исправить рассказать все в письме.
Я не знаю с чего начать, а чем закончить, не знаю, что со мной будет дальше, ведь через считаные часы я уже покину дворец, а сейчас я могу только сидеть и перечитывать твои письма, которые хранят твой аромат, и, Максон, я хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя. Эти слова никогда не были ложью, нет, они правдивее всего, что я когда-либо говорила.
Да, я встречалась с Аспеном, находясь во дворце. Да, я скрыла всё от тебя, потому что боялась. Ты мог разрушить жизнь его семье, Максон! Тогда, возле кинозала, я тебе не рассказала всей правды просто потому, что испугалась, что ты сделаешь с ним что-то. Да, он был мне не безразличен. Да, я переживала за его семью. И, да, я тогда ещё не любила тебя.
А потом... Он пришел ко мне как-то ночью, а я не смогла его выгнать. Максон, ты
любишь любил меня, ты должен понять! Он... Он объяснил мне все, он извинился... Я не могла его прогнать, Максон! Я не могла этого сделать. Да, я любила его. И, да, я чувствовала что-то к тебе.
А потом всё так закрутилось... Я хотела рассказать тебе всё, не хотела лгать. Но этот случай с Марли... Я не смогла, струсила. Но благодаря этому мы с Аспеном отдалились друг от друга. Мы боялись, Максон. Но с тобой я не боялась ничего.
А потом, после той моей выходки с отменой каст, после разговора с твои отцом... Я поняла, что люблю тебя, Максон, я поняла, что хочу бороться за тебя, не смотря ни на что. Уже тогда я всецело принадлежала тебе, ища случая, чтобы поговорить обо всём с Аспеном, объясниться. Но так и не получилось. До сегодняшнего дня.
Максон, я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, как ни любила никого другого. Ты — мой воздух, благодаря которому я существую. Я не хочу и не могу делить тебя с кем-то, я хочу быть твоей женой, хочу слышать смех наших детей во дворце, но понимаю, что этого никогда не будет. Я ошиблась, Максон, чудовищно ошиблась, но не в том, что полюбила и поверила тебе, а в том, что начинала встречаться с Аспеном за твоей спиной. И я понимаю, что не заслуживаю прощения, но прошу о нём. Прости меня, и мне будет этого достаточно. Я больше никогда не потревожу тебя.
Ты писал мне, что не сможешь жить без меня, лишь существовать, так вот существование это то, чем я начинаю заниматься. Максон, ты — лучшее, что случалось со мной за всю жизнь. Я никогда не смогу забыть тебя, даже если очень сильно захочу этого, я не смогу забыть твои прикосновения и смех.
Я вновь и вновь прокручиваю в голове вчерашний вечер. Максон, я очень, очень хочу, чтобы таким был каждый мой вечер. Я хочу просыпаться в твоих объятиях и дарить свою любовь, и, хоть и говорю это слишком поздно, это так. Я люблю все в тебе, каждую черту, запах, жесты. Я пишу это письмо, понимая, что от моих слёз ты можешь не понять и половины, но я не могу остановить эти капли, что нескончаемым потоком льются по моему лицу. Я люблю в тебе и то, что ты боялся плачущих женщин. А сейчас ты их боишься?
Я не знаю, что со мной будет дальше, правда, не знаю. Я вернусь домой и попытаюсь все забыть, наверное. Но возможно ли это сделать, когда тебя будут вечно показывать по телевизору вместе с Крисс?
Я желаю и тебе, и ей счастья. Вы заслужили этого.
Я люблю тебя, Максон. И буду любить.
Навсегда твоя дорогая,
Америка.
P. S: ты же сейчас улыбнулся?
