Десять действенных советов

Поправив бабочку на костюме, Марк предвкушающе улыбнулся, полностью довольно взирая на самого себя в зеркале, такого непривычно красивого по всем стандартам, в черном смокинге и белой рубашке, а не рваном комбинезоне, перепачканном краской и карандашом. Волосы неряшливо, но явно привлекательно уложены, на чем впервые за его жизнь настояла не мама, а сработала личная инициатива, благодаря хитрому желанию произвести впечатление на своего якобы будущего супруга и его родителей, на встречу с коими юноша и оделся так официально. Прошло четыре дня с их знакомства, и за весь этот срок Джексон ни разу не додумался позвонить, хотя определенно обещал, что Марк отлично запомнил и время от времени поглядывал на сообщение от него, словно подтверждая правдивость произошедшего. Не то, чтобы ему очень хотелось общаться с Ваном, напротив, этот парень его исключительно раздражал, но Марк настолько полюбил свой план избавления, и уже попросту не терпелось начать действовать. Юноша часто представлял в голове ситуации, как станет бесить Джексона, от души смеяться над ним и кричать, кричать и кричать, сводя эту препротивную самодовольную ухмылку на нет, меняя ее на раздраженное лицо, грозившееся вот-вот выдать в ответ какую-нибудь мерзость, или так ожидаемо Марком сказать, что они слишком разные и никакой свадьбы не будет, раз уж это сделать не в его власти. В первый же день он подумал, будто бы можно устроить лишь фиктивный брак для галочки, но поведение Вана откровенно говорило о желании начать игру под названием "Семья". Марк не воспринимал это слово как-то иначе, если обстоятельство связано с этим Ваном, но в какие-то моменты думал, что был бы рад "поиграть", получая из процесса выгоду для себя и душевное удовлетворение. Только прошлым вечером к Туану в комнату вошла мама и объявила об ужине с семьей Ван завтра в ресторане, заранее прося одеться не в любимое шмотье из секонд-хэнда, а в костюм, купленный на выпускной парня из школы, который казался безнадежно испорченным, когда им пользовались в качестве покрывала на землю, а после случайно пролили самбуку и измазали всем, что только было в запасе. Выпускной Марка прошел довольно весело, хотя следующим утром он так не считал, выслушивая на больную, едва ли трезвую, голову крики матери о безответственном глупом поведении. Расстегнув первые две пуговицы, Марк аккуратно расправил ворот и провел пальцами по открытым ключицам, удостоверяясь, что внешностью способен завлечь. Довольно кивнув, сильнее растянул губы в полуулыбке-полуухмылке, взял с тумбы, заваленной кучей перемеренных галстуков и прочих аксессуаров, мини-блокнот со списком советов и, на секунду открыв, напряженно посмотрел на цифру один с последующим словом "Ссориться", тяжело вздохнул, почти сразу убирая вещь в нагрудный карман, где уже давно лежал не превосходящий в размерах карандаш. - Машина подъехала, - позвала мать, одетая не менее привлекательно и нарядно, чем сын, открывая дверь его комнаты. На женщине красовалось элегантное красное платье с неглубоким вырезом и с небольшими складками на пышном подоле. Госпожа Туан редко носила подобные изысканные наряды, предпочитая им комфортные джинсы и рубашки, однако фигура, отсутствие штампа в паспорте и повод позволяли ей носить женственные и порой чрезмерно открытые вещи. - За нами заехал Джексон, - восторженно блеснула глазами женщина, пройдясь взглядом по чертовски странному, но такому привлекательному сыну. - Он тоже в смокинге. Ему так идет! Серьезно, потрясающе... - Может, ты забыла, но твой сын я. И я тоже неплохо выгляжу, - огрызнулся Марк, раздраженно снимая с волос пару заколок, придающих форму прическе, со стуком кладя их на столик и быстро выходя из комнаты, игнорируя удивленную таким поведением сына госпожу Туан. - Этот Джексон отнимает у меня мать, свободу, портит мои нервы и психику, бессовестно заявляясь на порог моего дома, еще и в наглую смотря своим извращенным взглядом на мои ноги и прочие конечности, - зло бормотал Марк, сильнее ослабляя пуговицы рубашки и бабочку, уже откровенно наплевав, на сто ли баллов из ста будет выглядеть, проходя по недлинному коридору к входной двери, сквозь стекло которой в темное помещение косыми блеклыми лучами падал свет июльского ослепляющего солнышка. Резко дернув на себя ручку, отскочил на шаг назад, уклоняясь от просвистевшей вблизи плеча двери, и вышел на улицу. Прижав ладонь боком ко лбу, скрываясь от яркого освещения, опустил глаза вниз и, глядя только под ноги, двинулся с порожек, после по тропинке, ведущей к асфальтированной дороге, пока не заметил перед собой черные лакированные ботинки на маленьком каблуке и идеально выглаженные брюки. Приподняв голову, щурясь, попытался сфокусировать взгляд на обладателе обуви, впрочем, безуспешно. Он бы, наверное, так и стоял, вдруг затупив, если бы некто в черных ботинках не повернул его лицом в обратную сторону и не встал перед ним, открывая полный доступ к созерцанию. - Доброго дня, очаровашка, - заигрывающе улыбнулся Джексон, стараясь выглядеть настолько обворожительно, насколько это было вообще возможно, чтобы суметь расположить к себе Марка. Но с реакцией юноша явно прогадал. - Твой парфюм омерзителен, - изобразив рвотный порыв, Марк обернулся к машине, вновь закрывая глаза, и сделал пару шагов, как был схвачен за запястье и утянут назад недовольным такой реакцией Ваном. - Ты в курсе вообще, сколько он стоит? - раздраженно отрезал Джексон, произвольно пройдя яростным взглядом по полюбившимся стройным ногам, облаченным в выгодно подчеркивающие все достоинства брюки, расстегнутому пиджаку и свисающей набок бабочке - по всему, что так умело сменило гнев в глазах на легкую заинтересованность и удивление, а рот слегка приоткрылся в немом восхищении. - Срать я на это хотел, хоть миллион баксов, - хмыкнул Марк, вырывая руку и не забывая довольно улыбнулся, в отличие от Джексона, довольный реакцией на свой внешний вид. - Пахнет тошнотворно, - четко выговорил, слегка поддаваясь вперед и, явно провоцируя, с весельем глядя в глаза напротив. - Да и костюмчик так себе. Мог бы и получше одеться. - Слушай, Марк, - с отвращением выговорил Ван, склоняя голову вбок и ответно подходя еще ближе, оставляя расстояние за немногим полуметра. - Галстук, - вдруг добавил Туан, с усмешкой взирая на это нечто в крапинку, покоящееся на груди Джексона, и судя по виду, одеваемое наспех. - Что "галстук"? Ужасен? - догадался Ван, коротко смеясь над абсурдностью ситуации, ведь именно выбору этого аксессуара он посвятил несколько часов, в разы больше, чем всему остальному, вместе взятому. Приезжая сюда вместо такси на машине отца, он определенно надеялся, что его встретят как минимум восторженным взглядом, предполагая, что Марк будет скуп на комплименты, но это выражение лица, говорящее об отношении Туана к нему не более, чем к ребенку, не хило понижало уверенность в себе и поднятую выше нормы самооценку. - Вовсе нет, - вполне дружелюбно улыбнулся Марк, с ходу вгоняя в ступор Джексона, уже и не надеявшегося на какую-либо положительную эмоцию со стороны этого до невозможности привлекательного существа. - Серьезно? Нравится? - удивленно спросил Ван, взяв галстук пальцами и демонстрируя все так же недешевую вещь Марку, коему добрая улыбка шла куда больше саркастичной. - Нет. Ты снял его с трупа прошлого века? Это больше, чем омерзительно, - разочарованно поджал губы Марк и, пожав плечами в духе " ничего не поделаешь", двинулся к машине, уже никем не останавливаемый, впрочем, и не нуждаясь в этом. - И чего мама там потрясающего увидела? - буркнул про себя, открывая заднюю дверь машины и быстро залезая внутрь, скрываясь от надоедливых лучей. Наблюдать за тихо бесившимся Джексоном из-за тонированного стекла автомобиля с включенным к великой радости Марка кондиционером было слишком шикарно и триумфально, чтобы ухмылка сошла с лица. Ван мерил шагами все одну и ту же территорию из нескольких метров в ожидании Госпожи Туан, не переставая кидать недовольные взгляды на место, где по идее должен сидеть Марк, даже не подозревая, что тот в ответ, не переставая, смотрит и с удовольствием подмечает, что от жары Джексон начал потеть, давая еще больше поводов для колкостей со стороны Туана. Туана, который не сомневался в избавлении от сего товарища в самые ближайшие сроки. По выходу госпожи Туан, юноша почтительно поклонился и с тупой, приятной, если смотреть объективно, а не глазами парня в машине, улыбкой, открыл женщине дверь автомобиля, противоположную той, возле которой разместился Марк. Туан недоумевал, куда делась внушающая отвращение, противная улыбка, с которой Джексон осматривал "ножки, да и не только", и даже несколько боялся, словно Ван столь мил и любезен, строя из себя донельзя культурного и вежливого сына собственных, не менее интеллигентных родителей, лишь на людях, что означало одно - оставаться с ним наедине опасно не только для нервов, но и грозит физическим вмешательством. - Марк, тебе так повезло с ним. Если бы все мужчины были такими, - женщина восхищенно вздохнула, не краснея, что предметом ее восторга в этом плане стал девятнадцатилетний юноша, наблюдая, как тот обходит машину вдоль капота и садится внутрь, кажется, не замечая, что Джексон раздражен необоснованной критикой ее сына. - Конечно, мама. Ты умеешь выбирать партнеров, - хмыкнул Марк и добавил, когда Ван оказался в состоянии услышать, усевшись на водительском сиденье, - И парфюм у него... прекрасный, - послав многозначный взгляд якобы будущему супругу и сдерживая довольную улыбку, отвернулся к окну, но от Вана не скрылись ямочки на щеках и блестящие от смеха глаза. - Ох, да,- живо подтвердила госпожа Туан, глубоко вздыхая, чтобы полностью почувствовать аромат, что стал еще сильнее от жары, к великому ужасу Марка. - Такой приятный! Не слишком сладкий, такой свежий, но и в то же время тяжелый... Чей этот парфюм? Кажется, дорогой. - Это Армани, тетушка. Я рад, что вы оценили. Марки, - обратился, улыбаясь, Джексон, желая сбить спесь сего вредного существа на заднем сиденье. - Специально для тебя, дорогой, я буду пользоваться им чаще, - приподняв бровь, Ван кивнул и, бесшумно заведя мотор, тронулся с места, предпочитая не смотреть на испепеляющий его взгляд Туана, чьи губы стали от злости, возможно, самыми тонкими и бледными за всю жизнь. - Вы так хорошо вместе смотритесь, - растроганно пролепетала женщина, глядя на самый неискренний обмен любезностями. - Вы же общались за это время? От Марка и слова не дождешься, а... твое обращение, Джексон, и твое отношению к Марку так чисто и непорочно. - Разумеется, мы переписывались. Марк оказался замечательным, хотя я знал и до этого с ваших слов. Ваш сын действительно нечто. Но, кажется, он еще не смирился с мыслью, что вот-вот станет моим супругом, а потому зажат и капризен, что, несомненно, разжигает мой интерес к нему усмирить эту дикую лошадку внутри него, - Джексон улыбнулся краем губ, внимательно смотря на дорогу, сам удивляясь, откуда научился так официально выражаться и правильно себя вести. "Размечтался, - мысленно зло выдавил Марк, представляя в голове ту самую статью, которой доверил, без преувеличения, собственное будущее. - Сбежишь от меня, как черт от ладана" Сейчас Марк по большей части казался Джексону, несмотря на разницу в возрасте, раскапризневшимся ребенком, вбившим себе в голову любыми путями все испортить и полностью избавиться от звания двадцатилетнего парня, меняя его на клеймо дитя-переростка. Но, в отличие от большинства, пользуясь не только своими эмоциями, но и умом. Уйти по-тихому, оставив за собой хорошее впечатление, - такой, по мнению Вана, была цель этого ребенка. "Привлекательного и чертовски сексуального ребенка", - заметил про себя Джексон через зеркало заднего вида скользя взглядом от сжатых скул и до облаченных в черную ткань ног, едва не врезаясь в бампер едущей впереди машины. Вздрогнув от резкого тормоза, Марк повернулся на что-то тихо шипевшего юношу и обессилено покачал головой, не понимая, почему мама не могла вызвать такси, а решила позволить этому малолетке везти их, благо, оставшийся путь прошел без происшествий, в основном благодаря контролю Вана, решившего, что полюбоваться можно и в ресторане или когда тот будет идти. Первым выбравшись из машины, Джексон открыл дверь госпоже Туан, уже направляясь к ее сыну, как тот сам попытался вылезти. Ловко остановив его, Ван протянул руку, действуя не из обязанностей джентльмена, как в случае с его мамой, а из искреннего желания, предлагая помощь, хотя прекрасно зная, какой будет реакция. - Ты это сейчас серьезно? - сузил глаза Марк, глядя на его ладонь и морщась.- Ты надеешься, что я дам тебе руку? Уйди с дороги, я уже отмучиться хочу и уйти с этого утренника, - выдавил Туан, сглатывая противный привкус, появившийся во рту. - На утренник только дети ходят, значит, я не ошибался в своих предположениях, - заулыбался Джексон, ниже склоняясь, тем самым полностью пропадая из виду госпожи Туан, оставшейся по другую сторону. Марк удивленно отшатнулся, не ожидая, что тот осмелится оказаться еще ближе. - Хочешь вообще туда не идти? - Ты бы еще спросил, хочу ли я за тебя замуж, кретин, - огрызнулся Марк, обиженно отворачиваясь, глядя на лобовое стекло машины, сложив на животе руки, явно показывая о не намерении общаться или как-то реагировать на последующие действия Вана. - Тогда поверь мне. Просто дай руку, вылези из машины и адекватно реагируй на все мои слова и жесты. Тогда ты окажешься у себя дома без скандалов и недопониманий, - по-доброму заверил Ван, замечая, как голова юноши самую малость повернулась в его сторону, выражая, точнее, выдавая с потрохами, заинтересованность в предложении. Однако юноша отмолчался, да и дальше бы продолжал обижаться, не будь слова Вана столь желанны и соблазнительны. - Если не хочешь сидеть в ресторане и жрать эти тупые мидии или что там, то вылезай. У тебя десять секунд, иначе возможность прогорит, - сказав это, Ван выпрямился и, не глядя на юношу, протянул руку. Мысленно все прокляв на последних моментах, Марк крепко сжал зубы и нарочно грубо вложил свою ладонь в ладонь, более большую и мягкую, чем его. Заулыбавшись, Ван осторожно повернул парня к себе лицом и дотронулся ладонью до его лба, беспокойно хмурясь, однако в глазах явно сверкали искорки радости и веселья, смешанные с восторгом от подобной близости. - А сейчас прикрой глаза и зажмурься, только не дергайся, пожалуйста, и не отходи. Потерпи, если так сильно не хочешь там сидеть, - спокойно прошептал Ван, бросая беглый взгляд на наблюдавшую за ними госпожу Туан. Совсем не так он представлял их первый подобный момент, все гадая, как именно он сам устроит свидание, после чего не спеша и не получая сопротивления, только легкое смущение и нерешительность, коснется губами кожи возлюбленного. Кругом будет темнота и легкий ветерок, из-за чего Ван снимет свою ветровку или пиджак, отдавая вещь Марку, а тот в ответ растерянно улыбнется и поблагодарит. Этот сюжет полетал в его мыслях за четыре дня не один десяток раз, но реальность оказалась совсем другой. - Что ты задумал? - сквозь зубы выдавил Туан, ошарашено смотря, как младший оказывается все ближе, а когда тот замер в опасной близости ото лба, пнул в колено, рассчитывая, что тот отстраниться, но юноша лишь вздрогнул, едва заметно хмурясь. - Успокойся, - прошептал, судорожно вдыхая, Джексон. Если Марку было откровенно до лампочки и его волновала сама ситуация не в самом лучшем свете, то Ван переживал, причем совершенно оправданно, получить резкий отказ. Он понимал, как влетит от матери за побег, но лучше он раз расстроит ее, но немного повысится в глазах супруга, чем вызовет у того еще большее отвращение. Мелко подрагивающей ладонью Ван убрал ото лба юноши мешающуюся челку, влажную от жары, и, помедлив на расстоянии пары сантиметров, мягко поцеловал, как раз в тот момент, когда Туан выдавил решительное "Я передумал". - Сейчас у тебя будто температура, - тихо говорил Ван, не отрываясь от гладкой кожи, прикрыв глаза для придачи большей нежности картине со стороны. - Ты переволновался из-за знакомства. Тшш, - Марк начал вырываться, но только приобняв за талию, Ван умело дал действовать шоку, обезоружившему капризного парня, и продолжил. - Отказываться от планов уже поздно. Просто сделай вид, что неважно себя чувствуешь и... спокойствие, сейчас ты должен закрыть глаза и положить голову мне на... - Что? - потрясенно выдавил Марк, накрепко сжимая руки в кулаки, уже готовый отсидеть хоть сутки в этом чертовом ресторане, лишь бы не чувствовать наглого малолетку столь близко. От ощущения мерзости хотелось, как минимум убежать, дрыгая конечностями, как попало, чтобы убрать все воспоминания, и, как максимум, удавиться или снять с себя кожу. - ... плечо, - закончил Ван и, отстранившись, быстро переместил руки с талии парня на шею и голову, склоняя к своей шее. - Я сейчас говорю тебе не переживать и что я что-то придумаю, ты должен кивнуть и... ладно, просто стой так... Ауч, Ма-арк, - тихо застонал Ван, получив новый пинок на этот раз повыше и в более чувствительное место. - Мало того, что я сейчас задохнусь от вони, так еще и сам пропахну. Ты тупой малолетка, если твой план провалится, ты даже не представляешь, что тебя ждет. У тебя просто отсутствуют мозги и совесть, больше я таких выходок не потерплю, понял? Мы едва знакомы, ты даже не... забей. Театр окончен? Отпусти, - задергавшись, Марк попытался вырваться, но оказался только настойчивее прижат Ваном, удивленным фразой. - Даже не... что? - улыбнулся, опуская на того взгляд, осторожно проводя ладонью по жестковатым от лака волосам. - Ты хочешь, чтобы я за тобой ухаживал? - догадался парень, еще довольнее растягивая губы, как был бессовестно укушен ребенком по имени Марк Туан, что не замедлил, наконец, освободиться из плена и отвернуться. - Чушь не неси. Иди говори маме, что хотел, мы достаточно показали, - Марк, строя из себя больного, прислонился к машине, нагретой под солнцепеком, и прикрыл глаза, от души надеясь, что щеки покраснели не из-за смущения, а жары. - Я все понял, очаровашка, - неоднозначно хмыкнул Ван, сразу напуская на себя обеспокоенный вид и направляясь к терпеливо ждущей маме, не слыша, как Марк буркнул себе под нос что-то из разряда "тупой". До парня долетали тихие отрывки, будь то "Кажется, мой супруг...", "Если вас не затруднит, передайте моим родителями...", или "Конечно, тетушка, я обещаю позаботиться о нем и вовремя доставить. Спасибо". - Марк! Ты в порядке? - позвала женщина, но Джексон вовремя ее прервал, что-то тихо прошептав той и, уважительно поклонившись, двинулся к будущему супругу, облегченно выдыхая. Галстук слишком жал горло и уже не терпелось от него избавиться, как и от темного пиджака. Подхватив "умирающего лебедя" под руку, быстро повел в сторону посадки под обеспокоенным взглядом госпожи Туан. - У меня этот привкус теперь и на языке! - раздраженно воскликнул Марк, сплюнув и высовывая язык, пытаясь хоть как-то избавиться от ощущения, словно весь тюбик мерзких духов Вана вылили ему в рот. - Что за отвратительный день сегодня, господи… - Не надо было кусаться, - просто ответил Ван, даже немного грустно, расстраиваясь, что не получил элементарное «спасибо» за собственный удавшийся план. - Я сказал, что мы прогуляемся и вернемся, когда тебе станет лучше. Но думаю, ты не захочешь, поэтому... Я просто провожу тебя до остановки и один пойду туда. Придумаю... что тебе стало совсем неважно... и ты ушел домой. Главное, потом, когда мама вернется, не будь слишком активным, - слабо улыбнулся Ван, отпуская Марка, как только скрылись за поворотом. - Зачем тебе все это? Глупый. Мог бы тоже уйти, просто тебе мозгов не хватает, - хохотнул над собственной шуткой Туан, отходя на пару шагов вбок, чтобы быть максимально далеко от Джексона, на чью грусть он обратил ровно столько же внимания, сколько и на приехавшую рядом какую-то машину. - Боюсь, это тебе мозгов не хватит, чтобы понять мои действия, - уверенный в себе, парировал Джексон, подходя ближе, но скорее неосознанно, чем специально. - Ну конечно, куда мне, - саркастично буркнул Марк, активно закивав головой и косясь на младшего, стоящего рядом, опустившего в пол голову. - Спасибо не дождешься, - сразу предупредил, задумчиво щурясь, и отвернулся, не найдя в себе и толики желания спросить, что случилось. - Вообще, ты просто еще ребенок, надо подрасти. Ты понимаешь, что мы не можем быть парой? Я просто тебе не дам спокойно жить, буду постоянно ворчать и ругаться... - Ты милый, - прервал Ван, пожав плечами. - Какое это имеет отношение к нашему разговору сейчас? - с презрением выдавил Марк, и без слов зная, что не лишен привлекательности. Комплименты от малолеток ему без надобности, гораздо приятнее получать их от более взрослых и приятных людей. - Когда злишься. Знаешь, я даже не против слушать это все... Ты сам, как ребенок. Такой маленький и иногда такой глупый. Но дети всегда вызывали во мне теплые эмоции, - увлеченно заговорил Ван, пнув маленький камушек гравия, лежащий на асфальте, уже находясь не так далеко, в каких-то паре десятков метров, от остановки. - В будущем мы заведем себе больше одного ребенка. У нас будет большая семья. Вечно ворчащая милая мама, как придурок, влюбленный в нее такую, папа и несколько не менее странных ребяток. Здорово, да? Напоминает, фильм ужасов, - рассмеялся себе под нос Ван, прикрывая рот рукой. - Размечтался, - оборвал мечтания Марк, - Я мамой быть не собираюсь, я не баба, ясно? О, автобус, - ничего более не сказав, Марк быстро рванул к подъезжающему транспорту, только там осознавая, что никак не возразил против самого представления их будущего, оставляя Вана в легком недоумении и, очевидно, приятном удивлении. Сев на заднее сиденье, юноша достал блокнот и зачеркнул первое "Ссориться", красный, уже определенно не от жары, смотря на следующий пункт.