Трудный период

      Дрифт огладил живот: н-да, внизу ничего не видно, непривычно и гибкости поубавилось в несколько раз. Рэтчет предупреждал, что у носителя может испортиться характер – Дрифт станет огрызаться и одновременно требовать внимания, главное –не спутать периоды. Родимус учился эти периоды вычислять – ведь именно он виноват во всем, и бремя нужно делить на двоих. Тем более Дрифт упорно не желал оставаться один, но переносил лишь Ро. Дрифт то был ласковым, просил погладить живот или дремал, устроив шлем на коленях партнера, то мог превратиться в настоящую фурию - шипеть и пинаться, требовать сидеть, но не прикасаться, не вентилировать –и уходить не разрешал. Но чаще было третье состояние –капризное... – А принеси мне датапад, –далее следовало длиннющее название боевой техники, Родимус записывал на автомате, потому что следом Дрифту еще что-то может потребоваться. Датапад и пара кубов энергона были притащены через полгруна: Родимус никак не мог вытребовать датапад у РэдАлерта, который закрыл его паролем из-за опасности диверсии. Капитан умолял дать доступ, ибо по коммлинку уже рассержено осведомлялись – где датапад , или Родимус о нем не заботится совсем? Он тут от скуки должен деактивироваться? Родимус схватился за шлем и начал убалтывать безопасника: шлак, нарваться на нудное ворчание партнера – еще хуже, чем на истерику. Скучающий Дрифт был опаснее, чем рота десептиконов: те хоть сразу расстреливали, но не выносили проц! Родимус таки принес датапад, а Дрифт его даже не взял, предпочтя использовать партнера как подушку и болтать о всяком бреде, который капитан идентифицировал как «носительскую болтовню». – Ты меня не слушаешь! –обиженно засопел Дрифт и переместился на подушки, пнув Родимуса. – Никто меня не любит... Родимус сбежал, когда нытье пошло на третий круг – нет, действительно, общение с носителем закалило его терпение. Ультра Магнус отпаивал начальство сверхзаряженным и поучал методике затыкания рта носителю. А Дрифт заскучал – болтать и нудеть было не с кем, и он выбрался в кают-компанию. И первой жертвой пал Фортресс Максимус, сказавший, что он «милый шарик». Услышанного в ответ о себе танкбот явно не знал и, схватившись за шлем, сгинул в коридорах. Сердитый, встопорщенный и круглый почти до идеальной фигуры Дрифт представлял собой милейшее зрелище, но остальные не рискнули ему сие сказать. Дрифт продефилировал к одному из кресел; потянувшуюся руку, пытавшуюся шлепнуть аппетитный зад, поймали на полпути. Скидс сделал страшную оптику, и мех забился обратно на свое место. А Скидс проводил носителя взглядом, надеясь, что больше самоубийц тут нет. Конечно, маневренность Дрифт потерял, но мечи остались при нем, и протоколы заставят его защищаться даже от просто подозрительных действий, не говоря уже об прямой угрозе –даже шлепок вызовет реакцию. Мечник прекрасным и недоступным облаком проплыл мимо всех, плюхнулся в кресло и сложил лапки на животе, осматривая зал; все находящиеся ощутили себя на прицеле и начали тихо исчезать из кают-компании. Ранга же два меха резко подхватили и опустили рядом с Дрифтом – и слиняли в экстренном порядке. Психоаналитик устроил подбородок на сгибе ладони. – Как прошел день? – он присовокупил к этому добрую улыбку. – Знаешь, неплохо, – Дрифт выпил стандартный куб энергона, – но были моменты... Ранг имел интересную особенность: его визоры горели даже тогда, когда он был в режиме полуперезарядки, но он все писал на носитель, чтобы потом обдумать. В этот раз его спасло от замыкания процессора именно это. Дрифт не мог не говорить, его эмоции были обострены от шлаковых протоколов; зато, излив все свое негодование, он расслабился и даже не противился, когда Родимус его увел. – Ро... – начал было Дрифт, но поцелуй заставил его замолчать, а Дрифт охотно откликнулся на ласку: так вот чего ему не хватало! Платформа согласно скрипнула в ответ на эти мысли.