И пока под копытами серых коней Не рассыплется мир на осколки из дней До конца, вслед за сворой болотных огней Ты будешь гнаться за мною. Мельница — Королевская охота
Волки бегут быстро, но что-то приближается, дышит холодом и пахнет гниющей по осени листвой: кажется, лапы вот-вот сведёт судорогой, бешено колотящиеся сердца в мгновение остановятся, обращаясь иссохшими цветами. Гончие заходятся лаем и задыхаются в безумном преследовании: мёртвые тела зелены от мха — лишь изредка оголённые кости вспыхивают белыми отсветами в бесконечном мелькании. Сквозь глазницы серых коней растут травы, а в гривы вплетены крики птиц. Всадники переругиваются жутким клёкотом, сжимая диковинное оружие в гниющих руках. Загнанные волки даже не скалятся — дрожат, прижимаясь друг к другу последним усилием: две выпотрошенных души сейчас разобьются на осколки болотных огней. Горячая кровь оставляет след на стволе старого дерева — исполненный боли вой теряется в тревожном шелесте листвы.***
Нужно спешить в чащу зачарованного леса, к иллюзии безопасности и покоя: там поют бесчисленные птицы — разбрызганные по узорам ветвей пятна цвета, скрываются в зарослях причудливые зверьки с надтреснутыми голосами и громко перешёптываются деревья. Скорее, тьма ждёт и щерится в каждой тени — лишь бы успеть, сохранить частичку раздробленных личностей: волки бросают друг на друга совершенно человеческие взгляды и скулят невыразимо грустно, неестественно — только им не под силу произнести даже самые простые слова. Воздух потрескивает и искрится: разбуженная магия играет силой, само время даёт трещину, начинается охота. Древние духи печально смотрят на десятки танцующих болотных огней, что дарят тусклый свет закольцованным тропам.***
Они находят это место случайно: лес сам решает судьбы и выбирает дороги. Любопытство пересиливает страх, и волки подходят ближе: груда чего-то странного не пахнет лесом и жизнью, но пахнет людьми и чем-то смутно знакомым, ярким и сумасшедшим, как вспышки молний в грозу, как… город? Непонятные ощущения пугают и отталкивают, но волки уже не могут двигаться — в сознаниях ураганным ветром взвивается потревоженное воспоминаниями отчаяние. Волки, скуля, бросаются на машину — ничего, кроме боли от бессмысленных ударов и укусов: свернувшийся ядовитыми змеями в душах ужас, наливающиеся холодными оттенками тени в корнях деревьев. Тьма острозубо скалится и медленно проглатывает ржавое солнце.***
Счастье расцветает свободой — стоило только её пожелать: они бессмертны; они всесильны; они принадлежат лесу, и лес принадлежит им. Играют и резвятся, как безрассудные волчата — жизнь обретает неизмеримую ценность. Она — непрерывна, вечна, циклична и бесконечно прекрасна, как всё вокруг, как хороводы весёлых духов, увлекающих за собой дальше и дальше. Солнце полыхает на листве могучих деревьев и чистейшей воде лесных ручьёв: мир переполнен красотой. Здесь всё принадлежит паре волков, опьянённых творящимся для них волшебством. Они не знают, что в заплетённых спиралью хороводах заперто время.