Один/а/о на двоих.

Сначала Генос теряет щётку. Он сам ужасно, чуть ли не до короткого замыкания, удивляется этому. Проверяет модули памяти, обшаривает мысленно все закоулки своих действий, но в упор не понимает, куда мог деть средство личной гигиены, одну штуку, зелёненькую. Иногда мозг подсовывает картинку, как он выбрасывает её в мусорную корзину вместе с бумажной салфеткой, иногда обрисовывает вкратце какую-то совершенно дикую погоню за Соником, в которой участвовала щётка, сам Генос и пакет с шампунем для роста волос, который был куплен киборгом для обожаемого мастера. В общем, стоило признаться себе, что тайна потери щётки отправляется на стеллаж с секретами пирамид и загадочных кругов на полях. Генос озабочено хмурится и думает, что ему делать – идти в магазин или сначала рассказать всё наставнику. Выбирает второе. Сайтама, похоже, думает ноль целых ноль десятых секунды. - Возьми мою, - отмахнулся самый обыкновенный герой, не отвлекаясь от чтения манги. – Только кипятком ошпарь. Генос берёт щётку Сайтамы. Она голубая, со следами зубов на головке. Забавная деталь. Киборг проводит пальцем по затёртой ручке с едва заметной трещинкой, фиксируя эти мелочи в своей памяти. Он старается запомнить всё, что может, о своём учителе, потому что внутренне немного трясётся, как от высокого напряжения, что однажды эти поделенные на двоих мирные дни рухнут и испепелятся, как сухая трава под огнемётом. Они оба герои. Такие долго не живут. По сути говоря, Генос со своими доходами от Геройской Ассоциации мог бы купить сотню щёток самых разных моделей, но Сайтама утверждает, что через три дня будет выгодная распродажа хоз.товаров. Поэтому они по очереди окатывают одну на двоих щётку кипятком и чистят ею зубы. Генос хочет, чтобы три дня нашли где-то в своих минутах пространственно-временной континуум и растянулись подлиннее. Дурацкие желания очень даже умного киборга. Генос знает, что умный. Он как-то полёт мухи вычислил через логарифм и площадь трапеции, чтобы поместить ладони в надлежащую точку пространства и прихлопнуть насекомое. Вышло очень эффективно и даже эффектно. Сайтама этого не оценил – он в тот момент спал на их одном на двоих футоне. Для протокола следует упомянуть, что обычно футон у каждого свой, но в тот день Генос каким-то образом пролил себе на простыни машинное масло. Сайтама поседел, если бы мог, но так как это было не в его силах, то он просто мученически закатил глаза в ответ на твёрдые извинения ученика. Футон отдали в чистку, простыни отнесли в прачечную. Уцелела только подушка, которую Сайтама перетащил на свой футон. - Будем спать вместе, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд киборга. – Только не пинайся во сне. Спали действительно вместе. Точнее, наставник видел десятые-сотые сны, разметавшись на подушке и закинув на ученика длинные руки-ноги, а сам Генос переключал себя в режим быстрого сна, восстанавливал силы за пару часов, а остальное время считал, сколько раз дрогнут ресницы мужчины. Ему нравилось это медитативное занятие. После футона Генос уничтожает собственную чашку. Это происходит так же внезапно, как потеря щётки. То есть раз – ты с чашкой, два – ты без чашки. Киборг начинает подозревать у себя наличие какой-то критической неисправности и подумывает навестить доктора, чтобы тот проверил его соединение между мозгом и телом. Сайтама, кажется, никаких проблем не замечает. - У всех бывает, - дёргает плечом он, не отрываясь от разглядывания своего только что выбритого подбородка и не оглядываясь на замершего в дверях Геноса с отбитой ручкой чашки в руках. – Возьми пока мою. Думаю, нам на двоих хватит. Генос в тот момент тоже смотрел очень внимательно, но не на подбородок, а на кадык своего наставника. Кадык соблазнительно «ходил» под кожей при каждом слове или сглатывании. Киборг фиксировал его движения в своей памяти, наматывал невидимую плёнку на бобину, чтобы потом пропустить перед глазами, когда пожелает. Сайтама не отрывался от своего подбородка, а Генос понял, что стоять в дверях с отбитой ручкой чашки в пальцах критично для адекватного поведения. Поэтому он уходит. Для очистки совести стоит напомнить, что чашек у них действительно всего две. Было прекрасное утро четверга, когда в их кухню, которую они делят одну на двоих, через одну стену влетает монстр-скрепка, прихватывает с собой газовую плиту и шкафчик со столовыми приборами и улетает через другую стену. Монстра-скрепку они потом убили, а Сайтама продал его металлическую тушку через Уйбей, но из неравной схватки с обстоятельствами вернулась только печка. С этим пришлось мириться. Кружку Сайтамы они действительно делят на двоих целую неделю. Нет, Генос не наливает в неё масла, он пьёт через неё очищенную воду и синтетические напитки. Чуть позже – чай. Последний он пьёт не потому, что так требует организм, которому нужна только смазка и очистка, просто чай любит Сайтама, а Сайтаму и все его проявления, наверное, любит Генос. Ну, или не любит, а испытывает многоступенчатую сложную привязанность, спроецированную мозгом на механические модули сердца. После недели Генос получает собственную чашку. Ему индифферентен объём, рисунок и форма ручки, поэтому выбирает Сайтама. Что-то долго рассматривает, приценивается, потому берёт жёсткие пальцы киборга и примеряет их к эмалированному боку. Наконец мужчина подцепляет одну чашку, больше похожую на тарелку для бульона, и идёт к кассе. Генос идёт за ним, и чашка ему уже очень нравится. На кружке нарисован иероглиф «нежность» золотистым цветом. Сама чашка тёмно-серая, почти чёрная, у ручки нарисована пара бледных лепестков сакуры. Несмотря на всю функциональность данного столового прибора, Генос всё равно механически хватает время от времени кружку Сайтамы, досадливо морщась на то, что не может до конца выйти из цикла действий. Своим коронным номером Генос считает триумфальное сожжение всех запасов одежды. Конечно, у него полно однотипных джинсов, штанов и худи у доктора, который любит одевать киборга, будто тот его драгоценный сын, но вот у Сайтамы его гардероб превращается в кучку пепла. Здесь нет вины Геноса – он просто уничтожал врага. В процессе его лазерные лучи уничтожили ещё сумку с вещами и окно. Окно Сайтама восстанавливает в тот же вечер до странного оперативно. Приехали стекольщики, уехали стекольщики, делов-то. Генос сидит в уголке и восстанавливает повреждённый глаз, исподлобья глядя на снующих рабочих. Сайтама тогда набросил на его голые плечи и ноги плед и сел рядом, невозмутимо читая мангу. Стекольщики решили, что невозмутимость обычного героя им не по карману и стали глазеть на увитые мускулами и синтетическими тканями телеса киборга куда меньше. - Держи, – Сайтама кинул Геносу свою собственную рубашку и джинсы взамен брюк, которые после драки стали походить на бриджи. Мужчина лукаво усмехнулся, усаживаясь на футон и пододвигая к себе пачку чипс. – Только учти – трусы с тобой делить не буду. - Я не ношу бельё, - успокоил его Генос, и без того коря себя за то, сколько неприятностей приносит наставнику. В качестве подарка потомкам стоит увековечить на холсте это прекрасное, совершенное лицо Сайтамы, когда он с обалделым видом уставился на киборга. - Правда? – переспросил он. Генос кивает, не тратя сил на слова и разворачивая майку. Ему почему-то неловко. Неловкость – почти забытое чувство, стёртое из памяти тела и оставленное как набор определений где-то в мозге. Теперь оно возвращается, и киборгу хочется перевести себя в режим консервации, закутаться в кокон из одеяла и больше никогда не размыкать веки. Почему Сайтама так реагирует? Это плохо, что Генос не носит белья? Наверное, плохо. - А можно посмотреть? – мужчина оставил в покое пачку с чипсами и улыбнулся. Такие вот улыбки заставляют взрываться вышки белоснежными искрами и обесточивают весь город. Генос понимает, что «неловкость» - это не то определение, которое стоит давать его нынешнему состоянию. Он смущён. Он не краснеет только потому, что доктор не сделал стратегический запас алой краски у него в тканях. - Можно, - кивнул Генос. А что ему ещё делать? Сайтама приблизился одним осторожным движением и положил руки на ремень закоптившихся во время драки брюк. Ловко выпростал пуговицу из петли и потянул молнию вниз. Генос закусил губу, портя острыми зубами синтетические волокна и глядя поверх головы наставника в удивительно интересную стену за его спиной. Жаль только, что на стене не показывается кино для маленьких киборгов на тему: «что делать, если ты испытываешь эмоциональную привязанность силой в миллион ампер к живому человеку?» - Где твой член? – поражённо выдохнул Сайтама ему в шею. Сенсоры зафиксировали движение воздуха, а мозг осведомился – заносить ли данные в память. Заносить. Чего уж тут. Возможно, это последнее, что они поделят на двоих. - Член – не самая важная часть в битве с противником, - отчеканил Генос, всё ещё пытаясь найти среди светлых обоев развивающие программы, которые объяснят ему, как быстро пропасть из страны и вообще провалиться под землю. От смущения. От стеснения. От стыда. У нормального человека мужского пола должен быть член. Генос это уяснил. У Сайтамы член есть – киборг своими глазами видел, когда подглядывал за ним в душе, тихий и незаметный. Он сам не понимал, почему вид наставника, мокрого и голого, приносит ему такое приятное чувство, сбивающее ритм пульса, но решил не мучить себя такими вопросами. Возвращаясь к теме членов, с ней-то как раз всё плохо. - Доктор спрашивал, нужно ли мне тело, полностью идентичное моему прошлому. Я настаивал на упоре в сторону обороноспособности, - Генос всё-таки оторвал свой взор от стены и понял, что зря. Он столкнулся с взглядом Сайтамы, чуть-чуть смеющимся, но удивительно мягким. Пожалуй, именно эта мягкость позволила ему закончить. – Теперь меня нельзя сломить ударом в пах. Сайтама улыбнулся и потянул остатки брюк к коленям, нежно выпростал из штанин ноги киборга. - Это смотря как бить, - поведал он. Сенсоры фиксируют прикосновения его рук на бёдрах, уверенное касание губами прокушенных губ Геноса. Поцелуй. Короткое замыкание. Доктор явно ничего подобного в своих расчётах не подозревал. Генос дёрнулся, вцепился пальцами в толстовку Сайтамы, прижался обнажённым телом. Вспомнил, что состоит из холодных тросов и неживых частей, и отстранился – эта часть его жизни стала действительно пугающе неудобной. Сайтама потянулся за его губами, как кусок металла, увлечённый магнитом. - Всё в порядке, Генос, - прошептал он. – Иди ко мне. И Генос пошёл. Просунул жёсткие ладони под ткань толстовки, подцепил большими пальцами её край и потянул наверх, чувствуя под руками твёрдый напряжённый пресс. Сайтама плавно выскользнул из одежды, одним движением скомкав её и кинув куда-то в сторону. Его губы целовали лицо киборга, ласкали его скулы, щёки, рот. Генос не знал, как правильно перестроить сенсоры, чтобы чувствовать больше, глубже. Он учился отключать боль, чтобы не пускать её к себе, но и подумать не мог, что ему понадобится делить с кем-то чувства. Сайтама сам снял с себя джинсы и, нисколько не смущаясь, бельё. Его член стоял, на ровном стволе выступили венки. Генос вспомнил, как тот выглядел, когда наставник купался, и едва смог признаться себе, тут же загоняя мысли в подкорку – нынешний вид нравился ему куда больше. - Скажи, Генос, - Сайтама завалил его на футон, в перерыве между словами целуя. Киборг был готов сказать всё, что у него попросят, даже код от ядерной бомбы. – Скажи, а как ты избавляешься от лишних…веществ? Лучше бы код от ядерной бомбы спросил. - Доктор сделал мне сливное отверстие, - ровно ответил Генос, а потом его голос сорвался, словно бы звуковые чипы в гортани перегорели. Киборг беспомощно моргнул, понимая, что онемел, и отвернулся, закрывая глаза рукой. Он же просто описывает свои функциональные особенности, так почему же внутри всё корёжит? Механическое сердце глухо бухало в груди. Сайтама склонился ниже, положил тёплую ладонь на щёку киборга, нежно повернул его лицо к себе. Поцеловал, долго и глубоко, просовывая язык в чужой рот и ощупывая им неживые синтетические ткани. Генос впился пальцами себе в висок, не рискуя отрывать руку от глаз, но его ладонь накрыла чужая и уверенно отвела в сторону. Сайтама смотрел ему прямо в глаза, словно бы проводил какой-то гипноз. Снова поцеловал, то и дело касаясь языком чужого языка, поддевая его и заставляя подчиняться своим движениям. Генос знал, что он неправильный, что в нём сейчас происходят процессы, которыми нормальные киборги ни с кем не делятся, но ничего поделать с собой не мог. Сбой в системе. Критическая ошибка. Либо радуйтесь, либо самоудалитесь. Сайтама переплёл их пальцы, вжимая ладонь Геноса в подушку, а свободной рукой скользнул тому между бёдер, касаясь сжатого колечка мышц. Киборг выдохнул. Точнее, он собирался выдохнуть, но вместо этого получился какой-то жалобный стон. Доктор определённо неплохо так напортачил с его телом, которое переставало подчиняться. - Ты можешь его расслабить? – хрипло прошептал Сайтама, надавливая пальцем на отверстие. Генос кивнул, чуть не врезав ему лбом по носу. Мужчина усмехнулся и поцеловал его в ответ на такие дурацкие действия. – Надеюсь, тебе хотя бы понравится. Генос на это даже не надеялся. Он был уверен стопроцентно и железобетонно. Расслабиться в такой ситуации было сложнее, чем по утрам в туалете, но Генос заставил себя подчиниться механическим запросам разума. Сайтама здорово с этим мешал, выцеловывая ошейник из прикосновений губ на его беззащитном горле. Ощущения нахлынули, словно кто-то сорвал в голове охранительный блок. Сайтама мягко двинул пальцем, погружая его на три фаланги, и внимательно посмотрел в лицо Геноса. Генос посмотрел на него в ответ и, не выдержав повышающейся температуры тела, зажмурился и застонал. Эти прикосновения сводили его с проторенной дорожки из понятных алгоритмов поведения. Сайтама, словно проверяя, вводил в него сначала два пальца, потом три, а киборг ставил ему синяки на плечах твёрдыми пальцами и кусал губу, окончательно портя её структуру. - Уч…учитель, - Генос выгнулся, как вольтовая дуга, когда Сайтама вошёл в него уже не пальцами. Его член задевал стенки отверстия, покрытые волокнами с нейронной связью. Сигналы били по мозгу, как удары ракетницы, вышибая воздух из лёгких, мутили зрительные нервы. Сайтама прерывисто дышал, снова и снова двигая бёдрами. Генос поймал ритм, подстроился, обхватил ногами поясницу мужчины, позволяя тому раз за разом глубоко вгонять член в его тело. Руки дрожали, отказывались повиноваться, и чувства, больше походившие на нейтронный взрыв, не находили себе выхода, подкатывали к горлу, бурлили во всём теле, сжимали хватку на животе. Всё-таки хорошо, что Генос не знал, как перенастраивать свои сенсоры, иначе бы он перегорел в один миг. Сайтама впился губами ему в плечо, ткнулся носом в изгиб шеи, но Генос не мог почувствовать, что по его бёдрам что-то течёт. В его глазах до сих пор мелькали какие-то непонятные вспышки, сердце билось так сильно, будто стало раза в три больше своего размера, а единственное, что он видел, это потемневшие глаза учителя над собой. - Ты в порядке? – тихо спросил Сайтама, опускаясь на локти и невесомо целуя искусанные губы. - Не знаю, - прошептал Генос, прикрывая глаза и осторожно спуская ноги с крепкой поясницы, объятий, впрочем, не размыкая. – Анализирую. Между бёдрами стало совсем влажно, но киборг не давал мужчине отстраниться, и Сайтама сдался, рассудив, что уж точно не раздавит своим весом железное тело. Генос слушал стук его сердца и по какой-то необъяснимой прихоти пытался построить своё под его ритм. Член они, похоже, тоже делили один на двоих.