О том, как заебалась Кирст

Тур с Келли Кларксон — вещь не для слабаков, знаете ли. Не для слабачек. Жизнь в свете софитов не кажется такой прекрасной, когда ты проходишь все эти круги ада каждый божий день, переезжая с места на место, из города в город. Прилет, пара часов на сон, репетиция, генеральный выход, концерт, раздача автографов, встреча с VIP-зоной, номер, душ и спать, чтобы встать в семь утра более-менее приличным человеком и пройти через все это заново. Это всё, конечно, здорово, прекрасно и весело, но… А как же уют и мирная домашняя размеренность? Кирсти думала об этом, когда, сидя в самолёте и направляясь в очередную столицу, вспоминала свой последний сон. Ей снился Джереми, играющий с Олафом на заднем дворе их общего дома. Олаф счастливо лаял и прыгал на Джера, который ловил его за лапы и заливисто смеялся, так, что у Кирсти что-то кололо под солнечным сплетением. Бездумно глядя в окно на небо, она понимала, что, как бы ей ни нравилась жизнь в туре, где всё своё время она проводит со своими лучшими друзьями и теми двумя дураками, которые вечно кричат и делают вид, что пытаются переспать друг с другом… она хочет домой. Домой, под своё одеяло, к своему чаю, сделанному ею самой, а не Эсти, и к своему Джереми. К его крепким любящим объятиям, к его одобряющей всё на свете улыбке. Снова большой красивый шумный город, короткий разговор по скайпу с Джером, помахать ручкой любимой почти виртуальной собаке и снова одинокая ночь в тихом пустом номере, под аккомпанемент Superfruit из соседнего номера. За-е-ба-ло. Кирсти устала и хочет домой. И все это не могло длиться вечно, она бы совсем свихнулась, если бы это было так. Поэтому по прибытии в ЛА девушка, только ступив на землю с машины, схватила свой чемодан и быстро понеслась домой, игнорируя приглашение парней отпраздновать окончание тура. Нет, домой, к парню и собаке, жизненно необходимым мальчикам. Родной дом встретил её гробовой тишиной. Ни копошений Олафа, ни каких-либо признаков жизнедеятельности от Джереми. Поставив чемодан возле обувной полки и скинув сумку на пол, девушка робко прошла чуть дальше в дом. — Джереми? — тихо позвала она. И ещё раз, уже более громко: — Джереми! В ответ, как говорится, тишина. Да ещё и такая давящая со всех сторон, будто кто-то выкачал из человечества гнусную способность создавать шумы. — Джереми Льюис, сейчас же иди сюда! — тоном грозной мамочки позвала Кирсти, но в ответ все та же тишина. Как будто дом вымер. Нигде не работает телевизор, не включён свет, даже гребаная пыль не ложится на пол, а холодильник гудит тише, чем обычно. — Джереми, я скучаю! — последний беспомощный вопль. Кирсти начала быстро (насколько ей позволяла усталость) бегать по комнатам, проверяя их на наличие своего парня, но, кроме мебели, не нашла ничего. Осталось проверить только ванную и спальню. — Джер, ёб твою, если ты сейчас же не выйдешь, я... да Господи, я расплачусь, Джер! — выкрикнула она, отпихнула своей пятой точкой дверь ванной и, найдя там целое ничего, отправилась к спальне. — Льюис! Первым не выдержал Олаф: стоило двери открыться на пару сантиметров, он ее чуть не выломал, торопясь к хозяйке, чуть не сбив ее с ног. — Детка... только ты меня и любишь, да? Я тоже скучала, — улыбаясь и подставляя лицо под облизывания собаки, произнесла Кирст. Чертов Льюис до сих пор выжидает момент или что? — Джереми, ты все еще ждешь моих слез? Ну, или перелома... — Она села на пол, чтобы Олаф не выломал ей ноги. Большой песик. Олаф громко залаял, прыгая вокруг хозяйки, и продолжал то и дело лизать её руки, пока Кирсти не начала судорожно пытаться встать на ноги. — Джерри! — выкрикивала она, подскакивая с пола, когда из-за двери вышел двухметровый парень с заспанными глазами. — К... Кирсти. — Парень пошатнулся и еле успел подхватить счастливую девушку. Мальдонадо скучала, мать вашу, настолько, что обняла парня руками, ногами, задницей и всеми частями тела, какими только могла, лишь бы вновь почувствовать тепло своего любимого, покрывала поцелуями его лоб и виски, игнорируя Олафа. Вот оно — счастье. Просто быть рядом с тем, кого любишь. — Я так скучала, ты поверить не сможешь, вы мне снились и... Ее монолог был прерван долгим теплым поцелуем, почти цветочным. — Я знаю. Я тоже скучал. — В следующий раз поедешь со мной в чемодане, хоть в капюшоне, плевать, я не хочу без тебя ездить, я так ск... Парень снова прекратил ее болтовню поцелуем, и так пара провела весь оставшийся день, целуясь и наслаждаясь обществом друг друга.