Без надежды на любовь

- Да, Женя, я, кажется, одурел, - немного пыхтя из-за одышки прошептал Ниженко и продолжал взглядом пожирать вокалиста. Сейчас парень уже не мог остановиться, это зашло слишком далеко. Барабанщик накинулся на Милько, тем самым повалив того на диван. Хищник загнал добычу в клетку, но, по закону природы, у всех существ есть инстинкт самосохранения. Поэтому Женя из-за всех сил пытался выбраться, но Тоша взгромоздился над жертвой. Он крепко держал руки парня у дивана. - Ниженко! Прекрати! - из последних сил боролся блондин, пытаясь вырваться. - Я не могу, Жень... Я хочу тебя... Прямо сейчас. У барабанщика в штанах уже крепко стоял ствол, а Милько покрывал того матами и не оставлял попыток борьбы. Сердце Жени бешено колотилось: он догадывался, что хочет сделать в конец съехавший с катушек парень, но... Неужели, он действительно серьезен?.. Тоша держал две руки парня уже только одной. Второй он полез в штаны Жени. "А он времени зря не теряет" - прокрутил в голове Ниженко, трогая стояк парня. От прикосновений Женя покраснел и вздрогнул, внутри все переворачивалось: он вроде и должен сохранить свою девственность, а вроде, ему и нравилось... И это чувство разъедало голову вокалиста, чье время капало, а тот час, когда его попка потеряет свою чистоту и невинность, приближался. Ниженко нравилось трогать стоящий член парня. Он решил, что надо бы оголится, дабы было удобнее. В момент Тоша стянул джинсы с Милько, а позже - и с себя тоже. Жека выбился из сил: его движения были уже не такими резкими и проворными. Этим моментом как раз надо воспользоваться, чтобы трахнуть блондина. Ниженко отпустил руки парня и понял, что тот уже совсем голенький. Это тело, красное лицо вокалиста - все, абсолютно все возбуждало барабанщика. Его похоть разрасталась все больше.Тоша наклонился и впился в губы Жени, парень сплетал языки и изучал рот, что ему не особо удалось в прошлый раз. Ниженко находился между ног блондина. Он приподнял бедра Милько. Сердце Жени стало биться еще чаще, и он, кажется, был готов зареветь раньше времени, но Тоша не собирался останавливаться. Он был готов, и точно знал, что не о чем не пожалеет, даже если ребята из группы узнают - он сейчас хотел этого. Ниженко приготовился и без смазки вошел в пещерку Милько. Даже через поцелуй было слышно, как тот прокричал, а из его глаз полились соленые слезки. Тоша прервал поцелуй и посмотрел на прекрасное личико Жени, которое еще больше возбуждало того. Он полностью вошел и сразу же начал двигаться, резко и точно вставляя свой член в уже красную и горячую попку. Женя ничего не понимал. Все плыло и кружилось перед его глазами. Эта невыносимая боль, из его глаз лились слезы, а изо рта вырвалось горячее дыхание. Блондин чувстовал, как большой и горячий член пульсирует в нем. - Тоша, остановись, остановись, пожалуйста...- словно в бреду шептал Милько. Но Тошик уже не слышал его, он лишь хотел утолить свою животную похоть. Сделав пару резких движений, Ниженко со стоном кончил и вышел из обмякшего тела. Тоша обессилено облокотился на обивку дивана. Женя прикрывал лицо ладонями, стараясь скрыть слезы. Немного очнувшись, Тоша посмотрел на плачущего Женю. - Жек, что с тобой? - он хотел дотронуться до плеча Милько, дабы успокоить друга, но вокалист ловко увернулся. - Не трогай меня. - Дрожащим голосом отозвался Мильковский. - Не приближайся! - Женя... - Не трогай меня! И пошел нахуй! - разрыдавшись, прикрикнул Женя. Он подобрал джинсы и убежал в ванную, проклиная барабанщика. "Твою мать, что я наделал? Женечка, прости..." - думал Тоша, натягивая джинсы. Ниженко подбежал к ванной и начал дергать за дверную ручку, но комната оказалась закрытой, барабанщик начал слушать всхлипы за дверью. - Женечка, прости меня. - Уйди. Видеть тебя не хочу. - Женя, извини, я мудак, открой дверь, а? - умолял Тошик. - Пошел на хуй, я видеть тебя не желаю! Лучше собери свое шмотье в чемодан, позвони Владу и Маусу и вали подальше, подонок! Тоша обессилено выдохнул и понял: Женя его очень долго не простит. "Он не верит, что я его люблю, потому что поступил, как мудак, но я исправлюсь, я буду делать все, что он захочет". Жека сидел возле кабинки с душем, запершись в ванной комнате. Парень обнимал колени, а голову положил на руки. Он рыдал, у него был шок, Милько не ожидал такого от Ниженко, хоть и сам испытывал к нему некие чувства. Сейчас Тоша слишком низко пал в его глазах... Барабанщик сел возле двери, а его сердце сейчас стучалось с невероятной скоростью, словно метро в Москве. Парень понимал, что наделал: он сожалел, но этого уже не исправить и не изменить... Хотя, нет. Все же, шанс есть всегда, пока ты жив. По крайней мере, в это слабо, но все же верил Ниженко. Женя ясно понимал, что нельзя навечно запереться в ванной, тем более через 3 часа поезд. А Влад и Маус пропали хуй знает куда. Тоша встал с пола и пошел собирать чемоданы. Все вещи, которые Тошик брал в руки, напоминали о Жене... Вдруг, дверь номера открылась, и в коридор прошли Маус и Владик. - Тош, а где Жека? - с интересом спросил Маус. Откликнувшись на свое имя, из ванной вышел причесанный Женя, в одних джинсах. - О, здарова! - Влад и Женя обменялись крепким рукопожатием. - А ты че там делал? - В порядок себя приводил, - процедил солист. - Тошка, а ты что это вещи собираешь? - прохихикал Дима. - У нас через 3 часа поезд. - Точняк! Надо вещи собирать, - Влад стукнул себя по лбу и пошел собирать шмотье. Маус свои вещи собрал и поэтому валялся на кресле во всех позах. Когда Зайченко собрал вещи, он сел возле Димы и начал тыкать того в плечо. Парню было как-то похер, так что у них царила идиллия и мир, чего нельзя было сказать, про ту парочку... Ниженко и Мильковский не подходили друг к другу и молчали. "Обычно, они часто болтают о чем-то, а сейчас что-то не так.." - пришло в две головы одновременно. Басист и гитарист поглядывали на друзей и пытались понять, к чему эта молчанка. Тишину прервал Женя, который перед вопросом немного откашлялся: - Сколько времени? - Вы что...издеваетесь? - процедил Влад, оторвавшись от интересного занятия. - В смыс.. - Мы, как будто, не замечаем, что между вами что-то произошло, - перебил Милько Маус. - Ничего между нами не произошло. В ответ на это, парни только недовольно вздохнули и мысленно сделали facepalm. - Все отлично, - выдохнул Тошик, садясь на заполненный вещами чемодан. - И, тем не менее, сколько времени? - переспросил Мильковский. - Пол второго, - шикнул Дима. - Ну, вещи мы собрали. Может по дороге на вокзал зайдем в кафешку? Мы ж так и не поели - я б кофейку прихватил, - облизнулся вокалист. - Спать не будешь потом, - с нотками волнения за самочувствие друга сказал Ниженко. Милько проигнорировал реплику и прошел в коридор, надевая кеды и толстовку. - Ниженко, уж не знаю, что у вас с Мильковским произошло, но на группе это отражаться не должно. Оставьте свои блядские разборки при себе, - процедил Влад. Тошик прорычал на надоедливого друга, и, матеря и проклиная все свете, он схватил 2 чемодана - его и Женин и помчался в коридор, чтобы догнать Мильковского. Женя уже успел незаметно улизнуть из номера и пройти половину коридора. - Жень, прости... Я был мудилой, я исправлюсь, обещаю! - барабанщик схватил Жеку за запястье и развернул его к себе лицом. - Что? Ты просишь меня дать тебе второй шанс не заслуженно. Я бы тебя простил, если бы ты ударил меня, порвал листки с песнями, разбил в конце концов мою гитару, но ты, блять, изнасиловал меня! Прямо на том диване! Ниженко, ты трахал меня в зад, и тебе было похер на мои чувства! Так что засунь себе этот второй шанс туда, куда ты ебал меня сегодня, - у Жени дрожал голос, он вот-вот был готов разрыдаться прямо в коридоре, но он выхватил из рук барабанщика чемодан и пошел прямо к лифту. Ниженко смотрел на парня, который уходит. Он не мог пошевелится, он лишь мог замереть и неподвижно глядеть на лебедя, улетающего все дальше и дальше... Нет! Нельзя бездействовать!.. Женя не может вот так уйти... Они должны поговорить прямо сейчас. Тоша понимал, что такой мудак, как он, не заслуживает прощения, но все равно, в глубине души, надеялся и верил, он будет бороться... Парень тряхнул головой, тем самым отгоняя все ненужные мысли. Он успел вбежать в лифт к Милько, он смотрел ему в глаза. - Женя... - лишь это смог чуть слышно выговорить барабанщик. Сердце Милько дрожало, как и все внутри парня. Он тоже смотрел ему в глаза, и в них тоже, как и в глазах Тоши, была маленькая искра надежды и все той же теплоты. Но Женя понимал, что если сейчас он вот так просто простит Антона, то нет никакой гарантии, что Ниженко не выкинет что-то подобное во второй раз. Отведя глаза в сторону панели с кнопками, Жека ткнул пальцем на кнопку 1. Лифт тронулся, 5 этажей. - Женя... Женя, поговори со мной. Прошу...- умолял Тоша. - Хочешь, я встану на колени? - барабанщик опустился на колени. - Женечка, прости, - взмолился он. Жека отвернулся от Ниженко, держась за поручень и разглядывая себя в зеркало. Небольшая тряска, и лифт открывает двери: благо, народу не было! Милько быстрым шагом покинул кабину лифта, барабанщик встал с колен и, спотыкаясь о не завязанные шнурки, пошел вслед за гитаристом. Тоша перехватил его, когда тот вышел на улицу и завернул в ближайший закоулок, чтобы побыстрее добраться до метро. - Женя... Прошу, выслушай... - Я не хочу слушать твои глупые оправдания, - прохрипел Жека. - Прошу... Я знаю, я поступил, как последний подлец, не думая о твоих чувствах, я не прошу любить меня, я просто прошу, чтобы все стало, как прежде... Ты можешь делать со мной все, что захочешь, но просто хотя бы заговори со мной... - Как раньше уже не будет. Никогда. Ты показал истинного себя. Да, возможно ты нравился мне, когда ты был таким... Таким... Добрым и милым Тошей, но я не хочу видеть того, кто сейчас передо мной - того монстра, который пожирает тебя изнутри. Я не смогу больше принять тебя! Я не хочу быть игрушкой на один раз, я боюсь тебя, я теперь не чувствую себя в безопастности! Это твой косяк. Но это мой рубец на сердце, - по щекам солиста текли слезы: ему так больно было осознавать, что его друг превратился в бессердечное чудовище. - Ж-женя?.. - Все. Все, я больше ничего не хочу слышать! Я все сказал. Тоша уже практически полностью опустошенными глазами смотрел на парня, на щеках которого были прозрачные и соленые слезы. - Женя... я... люблю тебя... Блондин дрожал и был на грани срыва. Парень не знал, куда ему деться. Все перемешалось. Концерт, лед, отъезд, 50 грамм мартини, ребята, этот шум машин, которые куда-то спешат, Ниженко, который просит у того прощения. Жене просто хотелось спрятаться от всего. Он устал. Но так же и не мог пошевелится - это был ступор. Ниженко подошел и обнял Мильковского. Хоть барабанщик и знал, что сейчас это не поможет, а сделает лишь хуже. Но... Женю это согрело, он более-менее пришел в норму, но из его глаз все также текли слезы, но...они были теплые... Блондин осторожно приобнял Тошу за талию, а голову положил тому на плечо. - Ниженко... какая же ты все-таки паскуда... Но я все равно... буду любить тебя... Тоша разулыбался, обнимая Мильковского. - Спасибо, Женя... - Все, отлипни, - солист в шутку оттолкнул Ниженко от себя. Тут из-за угла вывернули Маус и Влад. - Мильковский! - с нарастающей злостью крикнул Влад. -иКакого хуя я должен вас искать по всяким дворам? А ты, че тут делаешь, Ниженко?! - Влад, спокойнее... - Женя выставил руки вперед, притормаживая гитариста. - Ты у меня, блять, щас такой спокойный будешь! - Бежим! - Тошик схватил Милько за руку и, подхватив чемодан, помчался к метро. Маус и Влад побежали следом. - Тош, я не могу... - кашлял Женя, спускаясь по лестнице в подземном переходе. - Потерпи, маленький, - шептал Ниженко, буквально таща за руку друга. Хорошо, что поезд сразу же подошел, и парочка запрыгнула в ближайший вагон. Сидячих мест не было, и парням пришлось стоять. Тошик держался за верхний поручень, наблюдая за шатающимся Женей, которы, от долгой пробежки лишился сил и не мог крепко держаться за поручень. Пошатнувшись от начала движения поезда, Жека полетел вниз, но Тоша подхватил его и, обняв за талию, прижал к себе. - Держись, припадочный, - шепнул барабанщик на ухо солисту. - Идиот, - Женя треснул рукой по щеке Ниженко, дав хорошего леща. - Больно! - завопил парень. Тоша щенячьим взглядом впился в Женю, умоляя пожалеть. Женя протянул руку и слегка прикоснулся к обиженному месту, потом прижал ладонь вовсе, медленно поглаживая щеку Тоши. - Сильно больно? - спросил Жека. - Да нет. Уже, - улыбался Тоха. Барабанщик повернул голову и коротко поцеловал ладонь вокалиста. Лицо Милько стало розовым. - Ну не на людях же? - улыбнулся он. Так как людям в метро было похер на "сюси-пусечки" Ниженко и Мильковсокого, Тоша приобнимал того за талию, чтобы блондин не упал. Маус и Влад тоже успели сесть в вагон, только в другой, потому они всего этого не видели - и слава богу. Тоша смотрел на Женю и улыбался. Сейчас все было хорошо, он чувствовал полноценность. И это... Так странно... Парень никогда раньше не чувствовал себя таким счастливым, он хотел жить... Он хотел жить, ради музыки. Он хотел жить, ради группы. Он хотел жить, ради Жени... А еще, Ниженко обдумывал слова Жени. Он сказал, что все равно будет его любить... Неужели, он тоже любил Тошу..? Были ли его чувства такими же сильными, как и чувства барабанщика? Обо всем этом размышлял парень, поглядывая то в окна, то на пассажиров, то залипая на Женю и пытаясь глазами найти ребят. - Поцелуй меня... - томно прошептал Тошик. Женя еще больше смутился от нескромной просьбы друга, но потянулся на носочках к лицу барабанщика. Секунда, и Жека прикасается к алым губам Ниженко. Такой невинный, по-детски чистый поцелуй. - Такой сладкий, - сказал Женя. - Это из-за алкоголя, - заметил Тошик. Но вот парни слышат название своей остановки и хватают свои вещи, выходя из вагона. Ниженко и Мильковский вышли на остановку, а вслед за ними из другого вагона вышли Маус и Влад. Парочка негодовала, и... даже можно было сказать, что они были сердиты. Они отчитали барабанщика и вокалиста, а потом все вместе заулыбались и потопали на вокзал. Вызывать такси - ребятам было лень, да и слишком геморно ждать. "Быстрее и сами дойдем" , - думал каждый из компании и продолжал идти дальше. Тоша и Жека шли порознь, дабы не вызывать подозрения. Но басист и гитарист все равно понимали, что эта парочка как-то странно себя ведет. И вот, спустя час...или два часа... после прогулки по Москве, группа была на вокзале и дожидалась своего поезда. Ребята сидели на лавочке - весна, как-никак, болтали ногами и размышляли о своем нервном. Первым решил разорвать тишину вклочья Влад. - Тааак, все! Что с вами происходит? То не разговаривают друг с другом, то вместе за ручку бегают. Бесите! - закричал брюнет. - Но... - хотели возразить те. - Не нокай, не запрягал! - передернул гитарист. - Вот реально, вас не понять! То одно, то другое... Как бабы, - пробурчал Маус. - Если что-то не нравится, лезть не просят, - огрызнулся барабанщик, толкая сидящего рядом Мауса, в плечо. - Молчи, Антон! - имя барабанщика басист выделил особенно. Дима пихнул Тошу в правую сторон так, что тот от неожиданного толчка сбил с края скамьи Женю. - Твою ж дивизию! - пискнул солист, во время падения хватаясь рукой за край лавки. - А вот за Антона сейчас ответишь, мразь, - Тоша встал, подвернув рукава кофты и толкая Диму назад. Мышонок перелетел скамью и с гулким стуком упал на асфальт. Барабанщик подошел к парню, когда тот уже поднялся и был готов дать сдачи. - Прекратите! - между ребятами встал Мильковский. Ребята остудили свой пыл и отошли. Влад что-то пробубнил под нос и стал смотреть на железную дорогу. Гитарист заметил в далеке поезд и сразу сказал ребятам. Те поднялись и потопали. Вот поезд промчался мимо платформы, развивая волосы ребят. Перед парнями остановился вагон, и двери открылись. В дверях стала высокая девушка-контролер в форме и с улыбкой на лице. - Билеты, пожалуйста, - улыбаясь протянула девушка. Парни засуетились, никто не мог найти билеты. Но тут Женя стукнул себя по лбу, вытаскивая четыре документа из кармана. Девушка оторвала контрольную часть от билетов и пропустила трех ребят в поезд, а Мильковского затормозила на входе. - Евгений Мильковский? - тихо шепнула она на ухо солисту. Парень кивнул, понимая, к чему клонит проводник. Слава Богу, что за всю поездку ребят не узнали, но эта брюнетка все-таки подметила необычную внешность ребят. - А там,- она показала на купе, где ребята, пытались запихать гитары под сиденье. - Тошик, Влад и Маус? - Ага, - подтвердил Женя, наигрывая улыбку. - Нервы, значит, - хихикнула девушка. - Точно. А вас как зовут? - подмигнул Женя, изображая из себя опытного ловеласа. - Валерия. Ой, я про вас все знаю - у меня сестра младшая ваша фанатка до мозга костей! - пролепетала Валерия. - Лера. Ну, может твоей сестре захочется получить наши автографы? - Она будет счастлива! - засмеялась девушка. - А вы у нас в столице в последний раз? - Наверное, мы приедем сюда еще не раз, - выдохнул Жека. - Может, встретимся? Или в Киеве? Просто у меня в Москве родственники, а мы с сестрой в Киеве живем, - пояснила Лера, провожая Милько до купе, где ребята уже поджидали вокалиста. - Хорошо, - кивнул Мильковский, заходя в купе. - Если что - зовите. - Неприменно! - Женя подмигнул девушк, и та с лыбой ушла работать дальше. Ребята следили за каждым движением парня, который сел рядом с Тошиком. - Опачки... А Жека-то у нас ловелас! Уже подкатить успел! У кого-то сегодня будет секс! - угарал Влад. - Очень смешно. Она просто фанатка, у нее сестра от нас без ума. Вот она и думала встретиться, чего я не собираюсь делать. И да, я не буду с ней спать, - рыкнул в шутку гитарист. - Эх, Женька... Тебя не изменить, - улыбнулся Маус, откидываясь на спинку диванчика. - Так... Давайте займем места? - предложил Тоша, тыкая пальцем на все койки. - Ок. Я с Маусом, ты с Женей, - троица закивала. - Я, пожалуй, возьму чай, - сказал Женя и, поставив гитару и чемодан, вышел из купе. Мильковскому нужно было все обдумать: правильно ли он сделал? Правда ли он простил Ниженко? Любит ли он его? Нет... Он не может так поступить. Немного подумав, Женя решил, что он простил Ниженко... ради группы. Но любовь... он больше не мог доверять ему. А простил он его из-за алкоголя. Сейчас он отпустил разум Жеки, и тот понял, что сделал ошибку. Оступился. Чуть не упав в пропасть. Женя стоял посреди коридора, если это можно было так назвать, думая... Из купе вышел Тошик, прикрывая дверь и накрывая плечо блондина своей ладонью. - Женя? Ты чего? - спросил Тоша. - Тош, нам нужно поговорить... - выдохнул солист. - Хорошо! - улыбнувшись, пролепетал Тошик. - Тош... Прекрати, пожалуйста, себя так вести... Я был пьян... Прости, я не могу принять твою любовь, я выпил и не понимал, что говорил. Но мы будем друзьями, все станет, как прежде. Ты найдешь свою любовь... но это не я. Я - не твое счастье. Мы - лучшие друзья. Я ценю тебя, как друга. Но береги свою любовь для кого-то избранного, не балуйся так, - смотря в глаза, говорил Жека. - Женя... что я сделал не так? Ты не простил меня? Но, я люблю тебя! - Тош... прости... ничего не выйдет. - Ах так... прикинулся невинным, обиделся, дождался, пока я почувствую себя бездушной скотиной и подарю тебе мои чувства, а потом взял и закопал в землю! Это не я мразь, это ты - мразь! То, как ты поступил... Лживая сука! Падла! - кричал Ниженко. - Тош, извини, пожалуйста, я не хотел так... я думал помягче получится, - шептал Милько. - Тош, извини! Тош, извини! Вот за Женечкиными чувствами, блин, бегай! Жалей! А на меня тебе похер?! - с нарастающей злостью кричал Тошик. - Прости... пожалуйста... я не хотел так. - Fuck you, Мильковский! - Тоша схватил солиста за плечи, толкая назад, но в этот момент поезд тронулся, и Мильковский полетел вниз и с громким стуком ударился головой о железный поручень, сползая вниз под крики Тоши.