Рождественская история

Они попали на кухню лишь на второй день ближе к вечеру. Приготовленное Дженсеном безнадежно остыло, если не сказать – засохло, но это была самая вкусная еда в его жизни. Так как он с трудом мог сидеть на стуле, то забрался Джареду на колени и все время мешал ему, ерзая, возбуждая его снова. - Тебя не выгонят с работы за прогул? – спросил Джей, сгоняя Дженсена с себя и стараясь успокоиться. - Нет, я же позвонил утром. Узнал, что Майкла не выпустили, значит, есть надежда, что он останется в тюрьме. - Очень на это надеюсь. И что мы будем делать дальше? Кстати, мне нужно пойти накормить собак, два дня голодные сидят уже. - Я с тобой, - с готовностью отозвался Дженсен. - Почему? Я никуда не денусь? - А вдруг? Убрав посуду, Дженсен оделся и последовал за Джаредом, он не хотел его отпускать ни на минуту, желал всегда быть рядом. Пока Падалеки пытался покормить голодных собак, радостно прыгающих вокруг него, у Эклза зазвонил телефон. - Привет, Крис. Снова вспомнил о моем существовании? - Ага. Как там твои дела сердечные? – послышался в трубке обеспокоенный голос друга. - Отлично. Я пока не очень прямо хожу и почти не могу сидеть, но искренне признаю в себе гея и хочу познакомить тебя с моим любимым человеком, Джаредом. - Рад за вас. Значит, тебе не понравится моя новость. - Не тяни. - “LA News” приглашает тебя в штат сотрудников, на двадцать тысяч в месяц. Это не очень много, но, не думаю, что ты получаешь больше в своем супермаркете. - Я получаю шесть. - Ну вот. Так что решайся, со следующего года они хотят видеть тебя в штате. Поднимай свою тощую задницу, забирай любовь всей твоей жизни и давай в ЛА. - Я спрошу. Если он не поедет, я тоже останусь. И у меня не тощая задница. - Ладно, моё дело предложить. Ок, всё, я помчался. Перезвони мне. - Пока. Кейн всегда сваливался как снег на голову и так же исчезал. Когда вернулся Джаред, оставив собак лопать корм у трейлера, Дженсен стоял, поникнув, не зная, как сказать о новой работе. - Плохие новости? – обеспокоился парень. - Нет, хорошие. Но, ты можешь сделать их плохими. - Говори уже. - Мне предложили работу в Лос-Анджелесе, но я без тебя не поеду. - А ты хочешь жить со мной в ЛА? - Мне всё равно где, лишь бы с тобой. Ты поедешь? - Поеду, - кивнул Джей, – только вместе с собаками. Меня здесь ничего не держит, лишь всё напоминает о нём и причиняет боль. - Хорошо, - Дженсен обнял любимого и поцеловал в уголок губ, - рождество мы встретим в мегаполисе. - Мне всё это время, с того момента как я тебя повстречал, кажется, что я попал в рождественскую сказку, которая обязательно должна была закончиться хорошо. Не бывает так, ведь ты приехал сюда случайно, поселился в этом доме, встретил меня в кафе, в котором я больше года не был, нашел дневник Джейсона, помог мне посадить Майкла. Полюбил меня практически с первого взгляда, хотя я вёл себя, как последнее чмо. Это всё мне снится или я сошел с ума и придумал себе идеального мужчину. - Мы сошли с ума вместе, Джей, - улыбнулся Дженсен. – Начинай собирать вещи. Я хочу, чтобы у тебя было еще одно счастливое рождество в ЛА. Но перед этим мы сделаем пару вещей… - Каких? – не понял Джаред, готовый бросить всё и чуть ли не пешком топать отсюда. - Сначала мне нужно рассчитаться, сказать, что я выезжаю из дома, а потом я скажу, что ещё. Завтра. - Хорошо, Джен, я не передумаю, потому что люблю тебя. - И я тебя люблю, Джей. Уладив свои дела, Дженсен вернулся домой в полдень. Джаред был у него дома. Его вещи поместились в две большие сумки и один пакет. Собаки бегали в саду, радуясь теплому зимнему дню. Снег уже давно растаял и казалось, что сейчас поздняя осень. - Готов? - Да. Теперь ты мне скажешь, что там у тебя за идеи? - Ага, только не очень злись на меня потом, - сказал Дженсен, направляясь к Импале. - Постараюсь. Через двадцать минут, когда они выехали за город, и впереди показалось кладбище, Джаред понял, куда они едут. Он весь сжался на сидении, но не сказал ни слова. Так же молча они прошли через несколько рядов надгробий, пока не нашли нужное. Возле него стояли свежие цветы. Кто-то сюда приходил раньше. Дженсен отступил в сторону, не мешая. Джаред упал на колени и погладил имя, высеченное на камне, слезы срывались с уголков его глаз и падали в пожелтевшую траву. - Джей… я пришел. Я снова живу. Живу без тебя. Надеюсь, ты простишь меня за это? За то, что не приходил. Я не мог. Ты навсегда в моем сердце. Со мной. Но я учусь жить без тебя. Прости… Я предал нашу любовь. Он упал лицом в траву и дал волю слезам. Дженсен сел рядом, поднимая его, обнимая. - Это не предательство. Ты бы предал его, если бы на всю жизнь отгородился от людей. Пожалуйста, успокойся, прими тот факт, что его нет, и живи, пока ты его помнишь, он жив, Джей, он с тобой. Взяв себя в руки, Джаред кивнул. - Спасибо. Спасибо за это. Я бы сам не смог… - Я знаю. Нам ещё нужно в одно место. Прощайся. Он поднялся и отошёл, не слыша, что ещё говорил Джаред. А потом они ушли, так же молча, как и пришли. Вокруг было очень тихо, словно все разделяли их горе. Ещё минут через двадцать, когда они въехали в город с другой стороны, Джей заговорил: - Куда мы едем? - К твоим родителям, - невозмутимо ответил Дженсен. - Не вижу в этом смысла, Джен. - А я вижу. Ты должен с ними помириться. Они давно тебе всё простили, а ты заставляешь их страдать. - Ты пойдешь со мной? – обреченно спросил Джаред. - Нет, ты должен сделать это сам. Я подожду в машине. Следующий час Эклзу пришлось куковать в Импале, слушая радио. Когда Джаред появился из родительского дома, за ним бежала невысокая женщина. К машине они подошли вместе. Дженсен вышел навстречу. - Миссис Падалеки? Она, не останавливаясь, бросилась ему на шею. - Что?.. - Спасибо вам. Спасибо, что вернули моего сына. Видно было, что она плакала. Лицо Джареда тоже было опухшим от слез. Дженсен снова причинил ему боль, но это было нужно, чтобы помочь разобраться в своей жизни. - Это вам спасибо, - ответил Эклз, отстраняясь. – У вас прекрасный сын. Я просто пытаюсь сделать так, чтобы он был счастливым и перестал вести себя, как ребенок. - Прекрати, - вставил слово Джей. - Твой молодой человек прав, милый. Я рада, что вы встретились. Я тебя ни в чём не упрекаю, но ты хоть иногда звони нам, мы же твои родители, мы любим тебя, Джаред. - Да, мама, я тоже тебя люблю. Обняв мать за плечи, Джаред начал прощаться: - Нам пора, мам. Я позвоню и скажу новый адрес. Хорошо? - Хорошо, милый, береги себя. Спасибо вам ещё раз. Вам обоим. До своего дома они снова ехали молча. Дженсену было в тягость это молчание, но Джаред выглядел таким умиротворенным и спокойным, что он не стал его дергать. - Завтра утром выезжаем, - сказал он у дома. - Поехали сейчас. - Что? Скоро ночь. - Поехали. Не могу здесь больше быть. Не хочу. - Ну ладно. Бросив в багажник вещи, и загнав собак на заднее сидение, они сели в машину, оставив ключи от дома соседям. - Хочу сделать одну вещь на дорожку, - хмыкнул Дженсен. Он притянул к себе удивленного Джареда и нежно поцеловал. - Прости, что заставил тебя сегодня страдать. Чтобы начать новую жизнь, нужно расквитаться со старой, простить всем, кому нужно простить, забыть тех, кого нужно забыть, и жить дальше… - Тебе никто не говорил, что ты философ, Джен? - Нет, - рассмеялся тот, - но, если меня берут в крутую газету, значит, в моих словах что-то есть. - Поехали уже, а то мы встретим рождество в машине. - Это будет романтично, любимый. - Иди нафиг, - отмахнулся Джаред, пристегиваясь. Только что он понял, что нет ничего лучше, чем сидеть вот так в машине и весело пререкаться с близким человеком, уехать с ним на край света, только потому, что он тебя позвал с собой. Как хорошо было снова жить, чувствовать себя живым, слышать стук сердца, в котором осталось так много отголосков боли, но еще найдется немножко места для новой любви и радости. Джаред понял, что именно сейчас он абсолютно счастлив… - Я тоже тебя люблю, - ответил Дженсен, словно прочитав его мысли, и они двинулись в путь, оставив в прошлом этот маленький город, хранящий множество жестоких тайн. 3.10.09-23.10.09