Фениксы

      Деймон уже два года служил новому боссу. К его удивлению власть была захвачена без крови. Просто, в одно утро, Джотто бесследно исчез, а следом исчезли и остальные хранители. Позже было найдена, до смеха пронизывающая, записка. «Каждый феникс однажды сгорает…»       Спейд так и не сумел определить почерк. Было такое ощущение, что каракули всех хранителей смешались одну фразу.       И почему-то было больно и гадко. Хотелось в очередной раз скинуть все на глупого блондина, но… в кои-то веки тот поступил верно. Без жертв и ненужной боли отступил от того, в чем больше не нуждался.       Так почему душе одного хранителя это все ещё нужно?       Новый босс умён и жесток. Никому не даёт фору. Чётко разделяет друзей и работу. Хотя, даже не разделяет, а просто не заводит ненужные связи. К таким относилась и дружба.       Все случилось так, как того желал Туман. Но почему тогда его преследует ощущение выброшенности? И, казалось, что выбросил не только его, а всю Вонголу. Семью, в которую была вложена половина души каждого.       Так просто отказались? С глаз долой, из сердца вон?       Интересно… эти идиоты живы, или сгорели, какие, пресловутый, фениксы?       Нет. Они не могли умереть. Не без него. Не из-за него. Даже не возненавидев. А, просто… забыв?       В памяти всплыли родные глаза, цвет которых померк, по сравнению с, плескавшейся в них, болью.       Елена умирала с партизанским молчанием. Ни единого стона за долгие минуты агонии. Он не успел её спасти. Она умерла из-за глупости Джотто. Сгорела не оставив и пепла, в напоминание о бытом величии.       Они не могут умереть так же. Вновь из-за глупости своего главного идиота, который, наверняка, положит жизнь только, чтобы их спасти.       Новый босс совсем не идиот. Не спасает своих подчинённых, не лезет в их проблемы и не переносит слабость. То, что нужно для сильнейшей мафиозной семьи. Не то, что тот индюк. Именно индюк. Не феникс.       И вновь, смотря на, распивающего виски, Рикурдо, Демон все думал о непохожести его чёрной лоснящейся гривы на блондинистые, выгоревшие на солнце, торчащие во все стороны, патлы… очень мягкие патлы. Это он помнил ещё с юношества, когда, изредка, позволял себе их взлохматить.       В последний день он тоже позволил себе эту роскошь. Конечно, в издевательском контексте. Феникс тогда все ещё горел. А сейчас?       Быть может, он ещё тёплый? Дурацкое, горящие ровным пламенем, Небо.       А Ураган? Он, все ещё рядом? Наверняка. Если мёртв тот, то рядом лежит и этот. Ведь буря всегда атакует врагов Неба. Почему тогда Джи пощадил его, Ди Спейда? Может его не считают врагом? .. бред.       А как там глупое Облако? Мощный розящий щит, готовый отразить любую атаку и испепелить нападавшего. «Ты же никогда его не бросишь? Я тебя знаю, ты скорее сам удавишься.»       Гипперактивное солнце все ещё лечит. Даже не вопрос. Этому сам Бог помогает, если он, конечно же, есть. Ди Спейд хмыкнул. Ещё бы священника его Бог не хранил.       В уши мягко вливается мелодия Дождя. Флейта. Себе не изменил. Опять не позволяешь рассориться своим, так называемым, друзьям? — … почему я её слышу?       Яркая вспышка зелёной Молнии и тихое шуршание фантиков. Сладкоежкам диабет не страшен. Живы. Фениксы не развеялись пеплом.       Ди Спейду захотелось сейчас оказаться далеко от новых хранителей, с их идеальными порядками, от жутковатого, раздражающего, босса. Захотелось стать именно Туманом, а не предателем. Туманом, способным сокрыть свою семью от всех бед, запутать врагов и устроить последним ад.       Захотелось оказаться далеко от бездушного мраморного поместья, с холодными комнатами, давящей тишиной и удушливым запахом перегара. Новое поколение тоже оказалось Фениксами. Только глупыми и совсем дурными. Хотя, может это он, Спейд, глупый, старый и совсем дурной, а эти понимают больше него?       Правдивый бред.       Очень захотелось домой. В, наверняка, узкую комнатушку, едва вмещающую в себя шестерых мужчин. Он бы стал седьмым. Подначил бы разок-другой Ураган, посмеялся бы над радостным Солнцем, возможно, своровал бы парочку ненавистных ему, но так полюбившихся Грозе конфет. Подрался бы с молчаливым Облаком, а, в конце, сидел бы у горячего камина, под успокаивающую мелодию флейты Дождя. Чуть позже на плече Тумана устроилась бы, вкусно пахнущая, светловолосая макушка Неба. Облако взглядом убедил бы не будить. А сам Спейд, в очередной раз поразился бы доверчивости своего босса. «Бы». Чудесная частица.

***

      Ярко светило солнце. Неподобающе ярко. Люди в черных одеждах смеялись и грустили. Ели и пили. Ненавидели и любили. Жили. Все бы ничего, но это были похороны.       Могильные плиты, как назидание живым, безмолвно возвышались над холодной землёй.       Мало кто знал почившего. Говорят, он был из первого поколения, предавший его ради собственной выгоды/мести/чего-то там.       Людям было откровенно плевать, что говорить. Долгожданный выходной, который зачем-то устроил босс, никто не собирался "профукивать" скорбью.       В самом деле, не может же быть так, что слухи о легендарном первом поколении подтвердятся и это умер один из них. Бред~. – Рикардо-сама, мы узнали причину смерти, - склонился в глубоком поклоне главный медик семьи. – Валяй. – Сердечный приступ.       Брюнет несколько удивленно посмотрел на собеседника. Затем, поднявшись, покачал головой. – Глупо... Слабака похоронили, теперь пускай проваливают на все четыре стороны, но, чтобы в понедельник вновь на постах.       Буквально, через час над скорбным местом, вновь, висела тишина. Как долго будет возрождаться Феникс?       На свежую могилу капнула влага. Пошел дождь, но солнце все еще светило. Великолепное зрелище мягкого сотрудничества двух стихий, ради создания чего-то большего.       Тихая поступь. Шесть человек, не спеша, подходили к могиле. У всех на шее висели, громозкого вида, кольца, продетые через цепочки, а в руках были сжаты одинакового вида медальоны.       Остановились у надгробья. Не было ни цветов, ни слез. Не светилась в глазах скорбь, а пылал лишь жаркий огонь боли. – Тебе страшно? - вдруг спросил рыжеволосый мужчина у, стоящего левее, медноглазого блондина. – Да.       Ураган покачал головой. – Идиот ты, Джотто. И раздавил медальон в своей руке. На землю упало кольцо. – Согласен с ним, - лениво промямлил Лампо, даже не попытавшись прожевать очередную сладость. Еще одно кольцо. – Мне пора, Примо! Знай, мне нравится улыбка! - Накл. Еще. Одно. – Было весело, Джотто. - журчащий, словно мирная речка, голос. ... кольцо       Остался один. Алауди. Просто стоял и молчал. – И ты... иди, - тихо проговорил глава первого поколения, сквозь ком в горле. - Тебе пора.       Облако улыбнулся. Максимум второй раз, со дня переезда в Италию. – Прости меня, Алауди. За... испоганенную жизнь. - волосы слиплись и выглядели жалко. - Я хотел, чтобы вы были счастливы.       Шаг вперед.       Примо дернулся. – Они были правы - ты идиот. - мягкий, чуть срывающийся, шёпот в макушку и подрагивающая рука с, сжатыми в ней, часами. - До встречи. Облако исчез, а на примятую, мокрую от дождя, траву упало, уже почти ничего не значащее, кольцо. Еще один металический ободок с фиолетовым камнем появился на могиле. Свой, все еще, висел на шее.       Он последний из Фениксов первого поколения. И другие погибли из-за него. На небе появилось, почему-то только шесть, цветов радуги. Последний подарок Хранителей смертному миру.       Джотто, дрожащими руками, собрал кольца в специальную шкатулку, не забыв положить туда и своё. Перья Фениксов – всё, что осталось от великих небес.       Блондин, как-то, развёл костёр и просидел ещё всю ночь со своими друзьями, как того хотел один из них. Яркой вспышкой расстаяв вместе с кольцами, лишь на рассвете, тем самым отдавая мир в руки второго поколения, с их, еще не набравшмися мудрости, кольцами. И всё-таки, как скоро возродятся Фениксы?