Всегда

У Сарады Учихи большая семья. Мать, отец и два младших брата. Итачи и Изуна. А Сарада чувствует себя лишней. Итачи семь. Он копия дяди, гений клана Учиха и вот уже год, как пробудил третье томоэ. Изуне столько же. Он точь-в-точь, как дед Фугаку, гений клана Учиха и прочая, прочая. Сараде Учихе семнадцать, она не похожа ни на кого из павшего клана Учиха, ее шаринган только пару недель назад достиг своей третьей стадии. Сарада хуже своих братьев. Во всем. Это признали даже родители. Сарада Учиха совсем «не такая» Учиха. . - Эй, - Боруто - джоунин. Сарада - чуунин. - Чаю? - Кофе, - потирая худющими узловатыми пальцами веки. - Черный. - Понял, - он кивает и складывает печать. Как не понять-то. - Клон будет через три минуты. Она выдыхает и обнимает себя за колени. - Семья? - и нет смысла отвечать, потому что это для обоих самая неприятная тема. Боруто внезапно вздрагивает и поясняет: - Кофе донесет Мицуки. Ровно через двадцать три секунды (она считала), в квартиру шуншином заявляется Мицуки. - Как заказывали, - ухмыляясь. - Три черных кофе, ни грамма сахара, зато вбухано почти полбанки кофе. Сарада ловит занемевшими пальцами кружку и отпивает большим глотком, обжигая язык и горло. - Спасибо, - хрипловато. - Всегда, - фыркает Мицуки, игнорируя повисшее в воздухе «пожалуйста». Они втроем переползают на старый потрепанный ковер в квартире Мицуки, и Сарада чувствует себя дома. Боруто улыбается и устраивает голову на ее коленях. Она начинает мягко перебирать худыми пальцами его волосы. Мицуки перехватывает тонкую девичью руку и встревоженно проводит большим пальцем по новым шрамам на запястье. Боруто заинтересованно поворачивает голову. - Сегодня, - мычит она, глотая. - Я тоже, - соглашается Узумаки. - Даже вещи почти собрал. - Ну наконец-то, - Мицуки выдыхает и залпом допивает весь оставшийся кофе. - Достало не видеть ваши лица весь день. - Я скоро, - Сарада машет им рукой и исчезает в ворохе зеленых листьев. . - Ты куда? - Итачи выскакивает из ниоткуда и смотрит своими бездонными глазами сквозь. Она растягивает губы в бледном подобии улыбки. - Домой. . Засыпая в тесной двухкомнатной квартирке и слыша в соседней комнате сопение друзей, она ощущала себя самой счастливой на свете. . - Где Сарада? - Сакура недоуменно смотрит на пустой стул и нетронутый завтрак. - Она ушла, - подает голос Изуна. Саске отставляет газету, а предчувствия скоблят спину. - Куда? - Сказала, что домой, - пожимает плечами Итачи, а его бездонные глаза будто смотрят сквозь. . В дверь тарабанят, не переставая, и Узумаки со стоном тянется ее открыть. На пороге стоит Учиха Саске. - Боруто? - равнодушно. - Саске-сан? - прищуриваясь. - Сарада! Она выползает из комнаты, как была - в пижаме, нечёсаная и неумытая. - Папа? - она щурится в точности, как Боруто, и Учиха не может этого не заметить. - Что? - Почему ты здесь? - А где я должна быть? - Дома. Она ухмыляется. - Я дома. Он смотрит на нее неприлично долго. И уходит. На следующий день ей присылают бумажку о том, что Учиха она теперь только по фамилии, а не по клану или семье. Сарада смеется и плачет одновременно, комкая онемевшими пальцами кусок бумаги. И внезапно решает, что своего первого ребенка она назовет Мадарой. . - А где Боруто? - Химавари внезапно поднимает голову. - Где он уже второй день шляется? - Я не знаю, - Наруто устало зевает и берется за новую кипу бумаг. - Где-то да есть. - И то верно, - соглашается девушка. - Живой же. Притаившись в тени, Боруто замирает. «Мама... почему ты ушла так рано?». . - Боруто! - орет Мицуки. - Она опять! Узумаки вламывается в ванную, уже совсем машинально прихватывая с собой аптечку. Сарада сидит на бортике ванны и заворожено смотрит на текущие из порезов на запястьях струйки крови. Мицуки пытается залечить раны медицинскими дзюцу, но выходит у него не очень. Боруто перехватывает ее руки и прижимает к себе и другу в тщетной попытке утешить. Сарада вздрагивает и рыдает ему в жилетку. И Мицуки понимает. Что он в любой момент готов убить всех Учих. За ее изрезанные девичьи запястья. . - Альянс, - смеется Боруто. - Тройка отверженных. Мицуки весело фыркает и, шутливо оглядываясь, вытаскивает из сумки закупоренную бутылку. - Нам же нельзя, - шепотом возмущается Учиха, принося три чашки. - Нам нельзя, - соглашается Боруто, выдергивая пробку и разливая по стаканам прозрачную жидкость. - И поэтому мы пьем! - Мицуки хихикает и салютует друзьям чашкой. - За тех, кто сделал нас такими. - Нас такими, - эхом повторяет Сарада. . - Боруто, - на этот раз в дверях стоит Наруто, а перед ним - Мицуки. - Где он? - Щас, - бурчит парень. - БОРУТО, СВОЛОЧЬ, ГОНИ СЮДА! - ЗАТКНИСЬ, СКОТИНА! - орет друг в ответ и вываливается из ванной, поправляя шорты и на ходу застегивая ширинку. - Чего тебе? Наруто молчит. - Ну и? - Почему ты не дома? - Я дома. - Нет, - Узумаки-старший качает головой. - Твой дом не здесь. - Мой дом здесь, - упрямо тянет Боруто. - Здесь, и нигде больше. Уходи. - Но мы с Химавари ждем тебя. Дома, - ненавязчиво намекает Наруто. - Подумай, что бы сказала на это твоя мама? - ЗАТКНИСЬ! - взрывается парень. - Не смей приплетать сюда маму! Это ты ее убил! Наруто вздрагивает. - Это ты тогда напился в хлам и не отправился ее спасать! Ты серьезно когда-то верил, что ублюдок Тонери оставит ее в покое? Это из-за тебя он ее убил!! Ты не имеешь права говорить о ней! – Боруто кривится и оттягивает ворот душащей футболки. - Проваливай. - Ты винишь... меня? - Кого еще? Мне было пять и Химавари плакала. Кого еще я могу винить? . В тот вечер Боруто плакал в объятиях лучших друзей. . - Кофе, черный, без сахара, - методично декламирует Сарада, ставя на стол три чашки. - Спасибо. - Всегда, - кивает та, привычно забывая о «пожалуйста». . - Что на этот раз? - Боруто весело ухмыляется и стучит пальцем себе по виску. Мицуки вытаскивает из кармана пачку сигарет и зажигалку. - Да ладно, - Учиха закатывает глаза. - Еще и курево. - Что тебе не нравится? - Узумаки хватает одну сигарету и тут же поджигает. - Кха, гадость! - А я о чем, - соглашается Сарада, затягиваясь. - Где ты их только взял-то, а? Нам же не продадут еще! Мицуки фыркает. - Я покупал в магазине гражданских. Простенькое хенге и никто ничего не понял. - Маленький обманщик, - она морщится и парой глотков осушает стакан с водой. - Фу, противно. - Скоро привыкнешь, - обещает Мицуки, докуривая сигарету. - Эта гадость вцепится в язык, как Какаши-сама в порнокнижку. Учиха давится, а Боруто начинает похрюкивать. - Сравнения у тебя, однако, метафоричные, - Узумаки сгибается пополам от смеха, а недокуренная сигарета падает на пол. - О, - друг снисходительно улыбается. - Ты знаешь, что такое метафора, как неожиданно. - Ну еще бы! - Боруто самодовольно приосанивается. - В Академию ходил, чему-то да научили. - А теперь сигареты крутите, умники, - Сарада обреченно вздыхает и вытаскивает из пачки новую сигарету. - Ну что? Ты сам говорил, что они стресс снимают... вот я и успокаиваюсь. ...Дай-ка мне еще сигарету. . - Мицуки, Ми-цуки, - она болтает ногами, сидя на лавочке. - Мицу-ки. - Чего тебе? - Давай махнем в путешествие? - Куда?! - он давится сигаретой. - В какое еще путешествие? Сарада отводит взгляд. - Ну, куда-нибудь. На руины Водоворота, к примеру. - ...На руины Водоворота, - бормочет Мицуки. Он знает, что под «махнем в путешествие» она имеет в виду нечто совсем другое. - Конечно, куда же еще. Ну давай. Боруто смотрит на них недоуменно-снисходительно, как на психов, но соглашается. …Перечеркивая острым кунаем символ на протекторе, Сарада ощущала себя предательницей, которая ищет счастья. Потому что Коноха ей этого дать бы не смогла. . - Мы сбежали, - тускло бормочет Боруто и затягивается. - Мы предатели. - Мы предатели, - смеясь, подтверждает Мицуки. - Нукенины. Куда пойдем, к Орочимару? - Нет, - кривится Сарада. - Я была там однажды. Он теперь белый и пушистый, грудью стоит на защите Конохи. - Куда тогда? - Ммм... На север? - фыркает Узумаки. - Сами станем такими отступниками, чтобы к нам остальные прибегали. - Гений, - оценивает Мицуки. - Придурошный. . Сараде Учихе двадцать семь. У нее жизнь впереди и такая же за спиной. ...Когда в Долину Тройки Отверженных приходят ее братья, она усмехается и посылает семилетнего Мадару к Боруто и Мицуки. У Сарады Учихи теперь большая семья.