Секс и немного любви

ВАЖНО!!! Перед прочтением посмотрите на эротическое белье Кёнсу http://static.condom-shop.ru/andrey/81588.jpg Если Бэкхён знал бы, чем все обернется, он бы смеяться не стал. Однажды — наверняка на какую-то годовщину, Кёнсу следил за ними с удручающим педантизмом — он решил сделать Бэкхёну сюрприз. Сексуальный. Кёнсу никогда не баловал его ничем сексуальным, не в последнюю очередь потому, что Бэкхён был… не то чтобы опытнее, возможно, менее стеснительным? Да к черту, у Бэкхёна была анальная пробка с вибрацией и пультом. И без дела она не пылилась. Почему Кёнсу решил, что у Бэкхёна уже было все, со всеми и много раз, Бэкхён так и не узнал, он после первого, совершенно случайного, секса, целый месяц Кёнсу отлавливал, чтоб так еще рисковать. А Кёнсу его тогда отшил. «Постель не повод для знакомства», — сказал он и посмотрел так, что в животе Бэкхёна сразу же что-то затрепетало. Дух противоречия, разумеется, что же еще. Бэкхёну даже пришлось ухаживать — а Бэкхён никогда ни за кем не ухаживал! — чтобы Кёнсу позволил ему коснуться сомкнутых губ своими. Дрочить Кёнсу ему начал значительно раньше. Ну, как раньше — сначала дождался, пока у Бэкхёна сперма из ушей польется, довольно сложно не заметить вечный стояк собеседника, особенно, если ты До Кёнсу. А игнорировать можно. Бэкхён уныло дрочил два раза в день, утром и вечером, и обреченно передергивал в туалете на свиданиях, по возвращении натыкаясь на сытый взгляд Кёнсу. Угораздило же Бэкхёна в него… понравиться. Словом, когда Кёнсу скользнул за ним в кабинку и сжал член в своих уверенных твердых руках, Бэкхён был готов на многое. Кончил, правда, через пару минут. Но ничего, еще месяц с первого поцелуя — и Кёнсу под ним бился и рыдал от оргазма. Третий раз, правда, снова дал через месяц. Но зато до четвертого согласился иногда ночевать у него. И сегодня Бэкхён собирался ему предложить переехать. — Подожди, — сказал Кёнсу. — Мой сюрприз первый, я готовился долго. Все-таки важная дата. — Ага-а-а, — глубокомысленно протянул Бэкхён, в холодном поту вспоминая, что за дата. Он и сам был не дурак побыть злопамятным, но Кёнсу таким не любил. — И что я как?.. — Сиди тут. На диване тоже неплохо, — Кёнсу немного покраснел и смутился. У Бэкхёна заинтересовано пошевелилось в штанах. На диване у них было один раз и недолго, Кёнсу кончил почти сразу и заявил, что ему неудобно. Может, дело было не в диване, а в том, что Бэкхён не останавливался до победного. Или в ссадинах на коленях, но ссадины — это же не диван, это ковер. Да и не похоже было, чтобы Кёнсу позволил прерваться хоть на минуту, он бы скорее убил. — А сюрприз сексуальный? — брякнул Бэкхён. Вместо ответа Кёнсу покраснел сильнее и сбежал в ванную. — Я люблю эротическое белье! — крикнул Бэкхён вдогонку. Судя по грохоту посыпавшихся бутыльков, его услышали. Бэкхён успел сесть в центре дивана, расстегнуть на джинсах молнию, застегнуть молнию, снова расстегнуть и вытащить член, расстегнуть рубашку, полюбоваться членом и понять, что Кёнсу вряд ли понравится, что его ждут с членом наружу, Бэкхёну бы самому не понравилось, будь сюрприз хоть сто раз сексуальным, засунуть член обратно, поморщившись, ожидание возбуждало, и едва успел застегнуть молнию и положить руки на спинку, как дверь в ванную скрипнула, по полу прошлепали босые ноги, и Кёнсу предстал перед ним во всем своем обнаженном великолепии. Бэкхён растерялся. Нет, честно. Он не так часто видел Кёнсу обнаженным, по пальцам пересчитать, а таким обнаженным не видел вообще никогда. Чтоб было видно все от волшебно кривоватых ног до пылающих ушей. — Если ты скажешь… — Погоди, — Бэкхён с трудом сглотнул и подался вперед. Кёнсу отступил на полшага. — Стой на месте, я просто смотрю. — Мне тут, знаешь ли, холодно. — Ты красивый, — невпопад сказал Бэкхён. — Я тебя никогда не видел всего. — Ты и сейчас не видишь меня всего, — фыркнул Кёнсу и повернулся спиной. У Бэкхёна перехватило дыхание. — Нравится? — У тебя роскошная задница, — Бэкхён нашарил телефон и сфотографировал. — Даже лучше, чем спина. — А ноги? — А ноги, прости, у меня лучше. — Кому-то покажешь, убью. — Помочь труп спрятать? — Тебя убью. — Ну да, это будет проблематично, — согласился Бэкхён. — Это был очень… сюрприз. — Сюрприз с другой стороны, — подозрительно обиженным голосом сказал Кёнсу и повернулся. Бэкхён сдавленно застонал. Взгляд опускался по блестящим губам, ключицам, напряженному животу, расставленным ногам с черным… Прекрасным упругим бедрам и чем-то черным между ними. Небольшим. Черным. Похожим на мешочек. С алым бантом и кармашком спереди. Как раз там, где должен быть член. — Это сюрприз? — упавшим голосом спросил Бэкхён. Кёнсу был неотразим, но член в мешочке все портил. Бэкхён закусил губу, чтоб не разразиться нервным хохотом. — Да, — сказал Кёнсу. — Сюрприз. Эротическое белье, модель Африканский слон. Только посмей сказать, что тебе не нравится. Поздно, Бэкхён уже смеялся. От гневных ударов Кёнсу член в кармашке с красным концом забавно подмахивал, кокетливый бантик съехал на бок и смешил еще больше, Бэкхён даже не мог как следует отбиваться. — У тебя даже на индийского не тянет, Кёнсу, не бей меня, я же честно! И ба-а-а-антик!.. — Не. Смей. Надо. Мной. Смеяться, — каждое слово Кёнсу сопровождал ударом. Бэкхёну везло, Кёнсу был почти голый, а у него стояк, прилетало не так сильно, даже, может, без синяков обойдется. — Ты неотразим, Кёнсу, клянусь, и слон тоже, ты мне очень нравишься, чувствуешь? — Твое счастье, — Кёнсу уселся на него сверху и прижал руки к изголовью. Бэкхён перестал смеяться и с ужасом понял, что сегодня у них должен был быть пятый раз. Юбилейный. И, судя по тому, что был слон, а не лев, Кёнсу побрил себе там. — Кёнсу-я-я… — Нет. — Ну пожалуйста? — джинсы давили невыносимо. А Бэкхён только что лишил себя шанса потрогать гладкую нежную кожу. — Нет. — Хочешь, я у тебя в рот возьму? — О да, — зловеще улыбнулся Кёнсу. — Ты возьмешь, только не в рот. У Бэкхёна протестующе заныла задница. — Кёнсу? — Завтра. С утра. То самое, что ты в прошлый раз засунул в меня. — Кёнсу-я, с пробками на работу не ходят, — Бэкхён очень надеялся, что лицо у него не заискивающее. — Помнишь, как в прошлый раз было? — Помню, — сверкнул глазами Кёнсу. — Именно поэтому пульт будет у меня. Со своей проблемой сам разберешься. Кёнсу сполз с него, не забыв потереться о член всем, чем можно, Бэкхён выругался шепотом, стащил джинсы и отдрочил себе, а после наблюдал, как Кёнсу шествовал в спальню и закрывал дверь. Это не первый раз, когда Бэкхёну предстояло спать на диване и, очевидно, не последний. Кёнсу любая мелочь может вывести из равновесия. Утром, после душа и перед завтраком, Кёнсу подошел к нему, зловеще сверкая глазами. Бэкхён сглотнул. Кёнсу показал ему смазку. Бэкхён умоляюще покачал головой. Кёнсу кивнул как отрезал. Пришлось подчиниться. Бэкхён лег на диван, развел ноги и ждал с замиранием сердца. — Перевернись, — скомандовал Кёнсу. — Зачем? — Мне так не видно. — Туда не смотреть, а вставлять. — Перевернись, я сказал! — рявкнул Кёнсу. Бэкхён встал раком и немного прогнулся. Так стоять было еще страшнее, а от мысли, что секса ему так и не досталось, желания рождались какие-то странные. Например, Кёнсу мог бы его поцеловать, что ли. Или хоть подготовить как-то, он же весь открыт и беззащитен. Или вообще сразу тут отомстить. Прикосновение было долгожданным и, в общем, приятным, Бэкхён против воли застонал. Не то чтоб он сам часто практиковал такой способ, но с той стороны был Кёнсу, и это ужасно возбуждало. Бэкхён только надеялся, что слишком пристально тот в его задницу не смотрел. От первого осторожного толчка Бэкхён вздрогнул и задержал дыхание, Кёнсу сразу отдернул руку. Бэкхён не решился сказать, чтобы он продолжал. Кёнсу помедлил и начал снова, пока что приставив ко входу конец и покачивая. Бэкхён уткнулся лицом в подушку и стиснул зубы. Ему предстояло серьезное испытание. Кёнсу едва надавил и сразу вытащил, поворачивая. У Бэкхёна потемнело в глазах, и голова закружилась, он расставил ноги так широко, как диван позволял, зажмурился и вцепился в подушку. Кёнсу надавил еще раз и снова вытащил, даже особенно не раскрыв, подержал снаружи, надавил еще медленнее. Бэкхён скрипел зубами и изо всех сил старался не податься назад самому. — Да вставляй уже! — не выдержал Бэкхён. Еще минута такого издевательства — и он кончит буквально ни от чего. — Заткнись, — прошипел Кёнсу, но зато, наконец, протолкнул немного дальше. Бэкхён от наслаждения застонал и дернулся, Кёнсу вытащил снова. Бэкхён никогда не думал, что будет так хотеть, чтоб ему вставили какую-то пробку. — Когда надо, тогда и вставлю. Бэкхён вдруг подумал, что Кёнсу это специально, чтобы заставить его умолять. Кто научил этого жестокого пуританина подкручивать и вводить так медленно-медленно, чтобы внутри все свело от желания. — Я тут умру скоро, ты в курсе? — повинуясь руке Кёнсу, уже было вошедшая наполовину пробка двинулась в обратном направлении. — Не смей вытаскивать! — Ты определись уже! — Кёнсу точно над ним издевался. Не мог же он просто так это делать. — Ох, блядь, Кёнсу!.. Кёнсу, кажется, что-то понял. — Что, нравится? — Сволочь, не останавливайся, — выдохнул в одно слово Бэкхён и выгнулся, когда пробка толкнулась внутри. — Дадада… — Извращенец. — Ты… трахаешь пробкой… а я извращенец? — в перерывах между толчками выдавил Бэкхён. — Ну, не я же. Правда приятно? — Нет… это я… от боли… — простонал Бэкхён, подмахивая, и кончил. Самым позорным образом, буквально ни от чего, за пару секунд Кёнсу вытащил. Бэкхён растекся по дивану и пожелал прямо тут умереть. — Соберешься завтракать — приходи, — обронил Кёнсу, вставая. И вот на это издевательство он обрек Бэкхёна на весь короткий субботний день. Кёнсу все-таки выгнал его из дома с пробкой, довел до офиса (они работали на разных этажах одного здания) и ушел, издевательски помахав пультом. Сегодня у Бэкхёна ни к чему не обязывающие переговоры на пару сотен миллионов, мстительный Кёнсу и пульт, который доставал через этаж — сущие мелочи. Любой дурак продержался бы до обеда. Но все очень плохо, видимо, потому, что Бэкхён не дурак. Дело даже не в том, что чертова пробка не давала спокойно сидеть, а Чанёль, директор по развитию, спросил, не шило ли у него в заднице («Да, блядь, оно!» — хотелось заорать Бэкхёну на весь этаж). И не в том, что Кёнсу мог нажать на кнопочку в любой момент и превратить его в позорно хнычущее создание. Хотя и в этом тоже, отчасти, Бэкхёна ужасно возбуждала неизвестность. Бэкхён сумасшедше, нечеловечески, до трясущихся коленей и ноющего живота хотел Кёнсу. А Кёнсу ему на глаза сегодня не показывался. Да и с чего бы, учитывая, что Бэкхён просидел час над документами, а оттуда пошел в конференц-зал. У Кёнсу была не только другая профессия, но и фирма, они пересекались лишь в лифте и фитнесс-центре, куда Кёнсу ходил на массаж, а Бэкхён — ну, какая разница, зачем он туда ходил. Важнее, что у него теперь был Кёнсу и трехчасовые переговоры, и ужасное неудобство пониже спины, которое однажды подало признаки жизни и заставило Бэкхёна похолодеть. Он не был склонен к сентиментальным соплям и романтике, но вот такой опосредованный секс трогал как-то по-особенному. Нежные глубины его личности, конечно, тоже затрагивал, но Бэкхёна больше пугало, что он считает эту в высшей степени компрометирующую ситуацию связью особого рода. И что вибрации, дрожью пробежавшей вверх по позвоночнику и заставившей сжаться и застонать, он был даже рад. Все переговоры Бэкхён сидел как на иголках (на шиле, если быть точным), ерзал и не находил себе места, пробка давила и возбуждала, он не мог думать ни о чем, кроме как о собственной заднице и о том, что если Кёнсу сейчас придет в голову поиграть с пультом, то он даже выйти не сможет, просто не будет в состоянии, уже сейчас прямо сидеть тяжело. Кончит в присутствии директоров, вылетит с работы, и Кёнсу вряд ли когда это ему забудет. Это было ужасно, возбуждающе, и Бэкхён никогда по собственной воле не признается, что не против еще разок повторить. И директоров тоже, они придавали особую пикантность атмосфере и заставляли едва-едва сдерживающегося Бэкхёна помнить, где он находится. Когда переговоры, наконец, закончились, все разошлись, а Бэкхён со стоном лег на стол, это можно было списать на усталость. По крайней мере, он так сказал потрепавшему его по плечу Чанёлю. — Ну еще бы, — Чанёль хмыкнул. — Ты сегодня сам себя превзошел, тебе точно премия в зарплату светит. — Лучше бы повышение в карму, — проворчал Бэкхён, пытаясь устроиться так, чтобы не тереться задницей о стул. Там и до полноценных фрикций недалеко. Чанёль неопределенно помычал, в другое время Бэкхён вцепился бы в это мычание как бульдог, но сейчас ему слишком хотелось трахаться. — Ладно, я пойду. Ты тоже тут не засиживайся, — Чанёль встал и собрал папки с документами. — Как только, так сразу, — махнул рукой Бэкхён, вжавшись лицом в стол. Каким чудом он встанет и пойдет, Бэкхён не представлял. Если бы сейчас здесь возник Кёнсу с победным блеском в глазах, Бэкхён бы, ни минуты не задумываясь, сдернул штаны и подставился, лишь бы кончить уже, наконец. Он бы и отсосал, если бы у Кёнсу не стоял, а у Кёнсу почему-то на него не вставал. Да он бы все сделал, невозможно три часа хотеть и сохранить предрассудки, Кёнсу бы сейчас мог из него веревки вить. Бэкхён настолько сосредоточился на своем желании, что даже не сразу заметил легкую вибрацию. — Бля-я-я-я… — простонал Бэкхён, вцепившись в край стола и прижав к стулу задницу. Чертов Кёнсу, повезло, что он вспомнил про пульт после переговоров, а не во время. Вибрация стала сильнее, Бэкхён стиснул зубы и попытался расслабиться. Стало еще хуже, удовольствие накатывало волнами, поднималось по позвоночнику, покалывало кончики пальцев. — Кёнсу, я убью тебя. Кончу, а потом убью. Бэкхён зажмурился и задышал чаще. Чертова пробка — о, как он хотел, чтобы вместо нее был член — заставляла дрожать, сжиматься и хотеть большего, Бэкхён бы уже умолял, если бы было кого. Он раздвинул ноги, пробка сместилась, Бэкхёна прошило наслаждением. Он выгнул спину, хоть на стуле это непросто, и застонал, прижимаясь животом к столу. — Черт, черт, черт, — и начал двигать бедрами, не в силах больше сдерживаться. — Черт, Кёнсу, где тебя черти носят!.. Слышал ли это Кёнсу, неизвестно, но вибрация стала такой сильной, что Бэкхёну уже было плевать, как он выглядит со стороны и почему вообще во все это ввязался. Бэкхён развел ноги как мог широко, прижался к столу лбом, сжал пробку внутри и забыл, что занимается сексом не с человеком. — Кёнсу, чтоб тебя! — Бэкхён крутил бедрами, приподнимался и садился снова, легче не становилось, зато, кажется, он прокусил губу. Он подавался вперед и насаживался назад, часто дышал и отставлял задницу, было мало, даже когда Бэкхён потерял контроль, прижался ягодицами к спинке стула, распластавшись по столешнице, и стонал не переставая. Голова кружилась, перед глазами плавали белые пятна, тело двигалось в своем ритме, наслаждение было такое густое, что Бэкхён в нем тонул и все никак не мог захлебнуться. Оргазм накрыл его, но не принес облегчения, Бэкхён кончал, рыча от бессилия, удовлетворения он так и не получил. Кёнсу сегодня работал дольше него, возвращаться не планировал, а сил совсем не осталось. Бэкхён лежал на столе ничком, мечтая оказаться сразу в своей квартире, вытащить пробку и покончить, наконец, со всем этим. Минут через двадцать он даже, возможно, сможет соскрести себя и доковылять до машины. — Выглядишь не очень. — А тебе здесь вообще делать нечего, — отвечает Бэкхён, не открывая глаз. Кёнсу здесь и правда нечего делать. — Хотел отвезти тебя домой, но, если ты так думаешь… — по голосу Кёнсу можно подумать, что его задело. — Сам доберусь, — Бэкхён сдвинулся немного и охнул. Кёнсу подошел, чеканя шаг. — Ты опоздал со своими играми, переговоры уже закончились. — Я знаю, — Кёнсу положил пульт точно перед его глазами и развернулся, Бэкхён успел схватить его за руку. — Ты упустил отличный шанс меня опозорить. — Полагаю, на сегодня хватит. — Черта с два. Мне мало. — Это не мои… — Мало, Кёнсу! — повысил голос Бэкхён. — Что ты от меня хочешь? — Кёнсу недоверчиво хмыкнул. — Кто еще мне нужен, по-твоему? — Бэкхён пошевелился, Кёнсу помог ему подняться и взял под руку. — Ко мне, ко мне ближе. — Я поведу. — Я на это надеялся, — Бэкхён не представлял, как вел бы машину в таком состоянии. Кёнсу довел его до лифта и усадил в машину, его движения были резкими, фразы отрывистыми, Бэкхён бы решил, что тот злится, если бы не легкий румянец. Кёнсу бесконечно шло быть смущенным. — Волнуешься? — Кёнсу затормозил на очередном светофоре, Бэкхён откинулся в кресле, потому что сидеть уже было больно, и смотрел на его профиль. — С чего бы? — Ты издевался надо мной все утро и еще четыре часа, — Кёнсу дернул плечом. — Конечно, волнуешься. — У тебя кишка тонка меня напугать. — Нервничаешь. Это хорошо, — Бэкхён удовлетворенно вздохнул. Кёнсу затормозил на стоянке его дома, заглушил мотор и сгреб Бэкхёна за воротник. — Не смей решать за меня, — процедил он. — Никогда. — А то что? — усмехнулся Бэкхён. Недотрах сорвал тормоза капитально. — Это будет последним, что ты сделаешь. — Убьешь меня? — Уйду. Кёнсу вылез из машины, хлопнув дверью. Бэкхён моргнул, осознавая произошедшее, но Кёнсу всего лишь обошел машину, чтобы помочь ему выйти. Бэкхён зашипел, выбираясь, внутри болело и ныло, хотелось лечь на капот и чтобы Кёнсу трахал его до звездочек перед глазами. Но Кёнсу завел его в лифт, а потом ковырялся в замке, пока Бэкхён тяжело дышал, согнувшись и расставив ноги. Кёнсу дотащил его до спальни, Бэкхён с проклятьем взобрался на кровать и дергал ремень. — Да помоги мне уже! — рявкнул Бэкхён. Кёнсу молча подошел и помог снять штаны и пиджак, ботинки Бэкхён скинул еще в коридоре. — Ох, блядь, как же бесит. Бэкхён стоял на четвереньках, уткнувшись лицом в покрывало, сил не было даже на то, чтобы стащить трусы. Кёнсу и с этим справился сам, и взялся за основание пробки. Бэкхён дернулся и простонал что-то в покрывало. Пробка покидала его тело медленно, Бэкхён прогнулся, раскрываясь, и стонал на выдохе, не выдержал и всхлипнул, когда Кёнсу ее вытащил. — Ляг на спину, — сказал Кёнсу. — Кёнсу… — Ляг! Бэкхён подчинился. Кёнсу опустился перед ним на колени, как был, в деловом костюме, развел его ноги и целовал нежную кожу бедер. Бэкхён лежал на краю, и в другое время радовался бы, что Кёнсу стоял перед ним на коленях — да Кёнсу ни разу еще у него не брал — но не тогда, когда мечтал о его члене в своей заднице. — Хочу тебя. Даже не представляешь, как я тебя хочу, — севшим голосом проговорил Бэкхён. Все так же молча Кёнсу накрыл головку губами. Бэкхён жалобно застонал, комкая покрывало в пальцах. Кёнсу был так хорош, или Бэкхён его так хотел — неважно, язык и губы Кёнсу вытворяли такое, что заставляло Бэкхёна позорно скулить и умолять, только бы он не останавливался. Костяшками согнутых пальцев Кёнсу поглаживал и слегка надавливал, проникая внутрь, минет был волшебный, но Бэкхён все еще хотел не этого. — Трахни меня, — Кёнсу не отреагировал. — Трахни меня, Кёнсу! — Я тебя? — Кёнсу все-таки оторвался от его члена. Губы покраснели и припухли, Бэкхён поклялся, что увидит их такими еще раз во что бы то ни стало. — Я — тебя? — Ты меня, засунь член в мою задницу и заставь рыдать от восторга, сколько раз повторять надо?! — Я не могу… то есть… Ты же сверху, у тебя вставать должно! — Сверху, снизу, какая разница? Сколько я тебя упрашивать должен? — Ничего не выйдет, — покачал головой Кёнсу. Бэкхён впервые видел его растерянным. — Да сделай ты хоть раз над собой усилие! — Бэкхён зажмурился и досчитал до пяти. Согнутые пальцы внутри него спокойствия не добавляли. — Я знаю, у тебя на меня не стоит. Что тебя возбуждает? Поза? Наручники? Повязка на глаза? Переодевание? — Кёнсу качал головой в ответ. — Минет? Римминг? Я все сделаю, только трахни меня уже! — Может, пальцами? — Я твой член хочу, какие, к черту, пальцы? Кёнсу прижался к его бедру лицом. — Правда, хочешь? — Бэкхён разочаровано застонал. — Хочешь, чтобы я умолял? Кёнсу, пожалуйста. Хочу тебя. Хочу почувствовать тебя внутри, — Бэкхён сам не понимал, что говорит, мысли путались от желания. — Хочу, чтобы ты трахал меня быстро и глубоко, чтобы твой член входил до основания, чтобы… — Ладно. — …ты кончил внутрь, хочу тебя чувствовать. — Хорошо! — повысил голос Кёнсу. — Я… постараюсь. — Черт, да, постарайся, — Бэкхён мотнул головой, стараясь сфокусировать взгляд. Тело плавилось и текло, как желе на солнце, он не мог даже дотянуться до Кёнсу. Тот сам снял одежду и дрочил себе, глядя на пылающего Бэкхёна в белой офисной рубашке. Задыхающегося, с раздвинутыми ногами, ласкающего себя сквозь ткань. Бэкхён надеялся, что выглядит сексуально, а не глупо, потому что чувствовал себя актером дешевого порно и вдруг начал стесняться. Может, Кёнсу его и не хотел. — Кёнсу… Кёнсу сдвинул его вверх, почти до подушек, и навис сверху. — Так у меня первый раз, — сказал он серьезно. — Тебе не будет приятно. Бэкхён хотел ответить, но Кёнсу наконец-то начал входить. — Да, ох-х, Кёнсу, да, да, да, — Бэкхён хотел скрестить ноги за спиной, но Кёнсу не позволил. — Да-а-а… Бэкхён закрыл глаза и выгнулся против воли, развел ноги еще шире. Кёнсу вошел весь и теперь давал ему привыкнуть, вздрагивая и неровно дыша. — Ты меня хочешь, — Бэкхён глубоко вздохнул и вздрогнул от неожиданного удовольствия. Член был больше и длиннее пробки, доставал глубже, и был даже лучше, чем у Бэкхёна в мечтах. — И раньше хотел. — Ты позволял себя трахать, а теперь хочешь сам-м-м-мх… — конец фразы превратился в стон, Кёнсу качнулся вперед на пробу, Бэккхён сжался и толкнулся навстречу. — Да-да-да, Кёнсу, только не останавливайся. Кёнсу вышел до середины, закинул его ногу на плечо и рывком взял снова, Бэкхён сдавлено простонал и постарался расслабиться, он боялся кончить слишком быстро. Вот буквально сейчас. Кёнсу вышел снова, почти до конца, вошел резко, не дожидаясь ответного движения, Кёнсу трахал его быстро и глубоко, не обращая внимания на ритм и не давая подстроиться, Бэкхён не мог даже держаться за его плечи, зажатый в неудобной позе, даже подмахивать как хотелось, ничего не мог, только наслаждаться. Задницу саднило, внутри разливался жар, Бэкхён стонал и нес какую-то чушь, мотал головой и задыхался. — Смотри на меня. Бэкхён! Смотри на меня, — требовал Кёнсу, и Бэкхён честно пытался, пока слезы не выступили на глазах. Он вцепился одной рукой в плечо Кёнсу, смаргивая слезы. — Бэкхён… Бэкхён прижался к нему всем телом и кончил, сдавленно застонав. Кёнсу был так близко, ближе, чем обычно, его наконец-то было достаточно, он весь наконец-то принадлежал ему, даже трахаться больше не хотелось, хотелось качаться на послеоргазменных волнах, растечься по постели и лежать под Кёнсу до утра, глаза сами закрывались, тело не слушалось, Кёнсу еще продолжал вбиваться в него, пока Бэкхён, вздрагивая, затихал. Кёнсу было нужно чуть больше времени. — Было так плохо? — А? — Бэкхён бездумно смотрел в потолок, позволяя Кёнсу стирать слезы со своего лица. — Тебе больно? — Серьезно? — Прости, — Кёнсу скатился с него и лег рядом. — Это было блядское единение душ, — Бэкхён нашарил его руку и переплел пальцы. — Гребаное небо в алмазах. Седьмое небо и чертовы младенцы с крыльями. Лучший секс в моей жизни. Если ты хочешь извиниться или порвать, то мне… — Давай съедемся, — севшим голосом предложил Кёнсу. Бэкхён повернул голову. Кёнсу напрягся всем телом и задержал дыхание, не как обычно, а будто ждал отказа. — Да, — Бэкхён сам не ожидал, как будет волноваться, произнося это вслух. — Конечно. Только попробуй еще раз из моей постели уйти.