Дрейф чёрной бабочки II: Я отправляюсь на войну!

«А СЕЙЧАС, МОИ ДОРОГИЕ, ЛЮБИТЕ! ЛЮБИТЕ, КАК НИКОГДА! МЫ ПОКАЖЕМ ВСЕМУ ОБЩЕСТВУ ДУШ НОВЫЙ ПОРЯДОК!» *** …Это было очень странное и в то же время какое-то знакомое чувство в голове. Пустота, разбавленная твёрдым знанием того, что нужно было делать… Что-то похожее случалось с Ичиго в его переломные с Пустым моменты, когда второй брал полный контроль над разумом и превращал Куросаки в совершенно другого человека. Цели, кстати, у обоих действий были похожие. О да… Его потные ладони держались за мягкую шею Масаки, а губы творили с её лицом что-то, из ряда вон выходящее. Удовольствие… Желание… Но он отчаянно хотел остановиться. Почему же?... Женщина подступила ещё на шаг, не разрывая поцелуй. Ей нравилось то, что временный шинигами с ней делал. «Она твоя мать…» - напомнило что-то в его голове. Ах да, родственные узы… Он ещё сильнее обнял пылкую квинси за талию. Так ли важны были родственные узы? Нужно ли было гнуться под законы, написанные другими? Юзу и Карин ведь хотели его, подобно другим? Да. И каждый раз, когда он погружался в своих сестёр, на их лицах было лишь наслаждение и любовь. А Софи? За последние месяцы они стали друг другу родными, в этом не было никакого сомнения. И почему это, интересно, они должны были отказывать себе в наслаждении просыпаться голыми в одной постели, а потом медленно сплетаться друг с дружкой в порывах утренней страсти? Только это ведь и делало их счастливыми в такие трудные времена! Он ни на что не променял бы воспоминания о её нежной тёмной коже и мягких кудряшках. О запахе её груди и остального тела, о тоненьких стонах обожания… Нет. Никогда. Даже сейчас. Здесь. Ведь… Это была любовь. Всегда любовь… «ХЕ-ХЕ… ХЕ-ХЕ-ХЕ-ХЕ-ХЕ!» *** Масаки готова была поклясться, что её сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Обвив свои цепкие ручонки вокруг оголённого торса Куросаки, женщина жадно повисла у него на шее, заставляя прогнуться под тяжестью своего тела и сделать несколько неосознанных шагов назад. Пыль прежней битвы так и не осела до конца на землю, но недавних врагов это нисколько уже не останавливало… Её пальцы страстно царапали спину и плечи молодого шинигами, а губы влажно бродили по его красному лицу, оставляя на нём не меньше сотни огненных поцелуев в минуту. «Я уже делала это с одной из «куколок» Гремми в Зильберне, - думала она в сейчас, когда сильные руки парня включились в борьбу с её невероятно пылким, после стольких часов напором, и одним махом прижали её гибкое тело к земле, - но настоящий он много лучше той аморфной копии. Как же сильно я его хочу…» Руки шинигами распахнули белые одежды Масаки. Женщина оскалилась и ещё сильнее прильнула к нему, давая снять покровы и тёмненькой водолазки, закрывающей последние рубежи её тела. - Ах… Продолжай! – они прокатились по земле несколько метров. Губы Ичиго коснулись её набухших грудей. Женщина хитро оскалилась. Грубость парня в этот момент очень сильно возбуждала её, не давая размокшей промежности «захлопнуться» ни на секунду. Кажется, они очень хорошо друг другу подходили. Отталкивая Ичиго от своих сосков, женщина лихо забросила одну ногу ему за спину и приподнялась с её помощью, повисая под нависшим над ней Куросаки, словно дикарка на толстой лиане. Возбуждённый член юноши, так вовремя вынырнувший из-под тёмных тканей, лишь немножко чиркнул по её готовой киске, так, как отсыревшая спичка скользит по шершавому краю коробка. Руки женщины сжались от этого только сильнее. Одно хитросплетённое движение, и громко дышащая женщина уже гордо восседала на крепкой спине партнёра, пачкая там всё содержимым своего горячего лона. Опустившись к голове Куросаки, Масаки предвкушённо зарылась лицом в его пахучие волосы и сделала глубокий и резкий вдох: «Это просто чудесно!» – они вновь покатились по земле, продолжая утолять свои низменные инстинкты противостояния. Кусая друг дружку, трогая, целуясь, разбрасывая ту немногочисленную одёжку, что осталась, и расплёскивая по обнажённым телам масла неправильной любви. Ичиго зацепился лопаткой за камень и на мгновенье поморщился от неопрятного чувства. Их с Масаки возбуждённый круговорот затормозило, и временный шинигами увидел над телом своей любовницы розовое небо. Такое умиротворяющее и горячее. Ичиго подумалось вдруг, что его улыбающаяся партнёрша, что сейчас активно примерялась к торчащему вверх члену, очень похожа по стилю на него самого. Её будто бы возбуждали такие же вещи, что и самого Куросаки. Странно… Масаки резко вонзила зубы в открытую шею юноши, а руками обхватила необузданный член наслаждения, начиная теребить у его края натянутую кожицу. - Какая… Какая прекрасная штучка! – смеялась она, продолжая разукрашивать шею сына поцелуями. – Ты тоже можешь поиграть с моими девочками, пока я тут занята… Она напирала на него всё сильнее и сильнее. Жалась так плотно, что голова кружилась от её дыхания. И уровень розового неба над головой становился то выше, то ниже… Ичиго ухватил одержимую за волосы и силой оттащил от себя, поцеловав напоследок. Вовремя. Потрись она об него ещё хоть сколько, парень бы просто кончил, не успев даже ввести член. А ведь это было сейчас самым главным! Шинигами повернул женщину на живот и прижал собою к земле. Женщина попробовала выбраться, но партнёр был серьёзен и груб. Под натиском одной только его руки женщина не могла больше шевелить ни головою, ни шеей и замерла, уязвимая, будто перепуганный страус, с оттопыренной кверху попой. «Волнующий мальчик!» - сердце Масаки сладко заёкало. Её «гордость квинси» сильно затрепетала от предвкушений. Сейчас он, должно быть, воспользуется её положением и грязно возьмёт её прямо на холодных камнях? Женщина была бы не против. Однако планы юноши оказались куда более извращёнными. Продолжая держать партнёршу в тисках своего тела, он кое-как переполз на другую сторону и устроился позади неё. Там, где грациозный изгиб её сочного тела был виден, как никогда отменно. - Эй… Тёплая щека юноши аккуратно прошлась по нежной коже упругих кругленьких ягодиц Масаки, перенимая их теплоту и лёгкую, почти совсем неощутимую дрожь напряжения. Шинигами плотно прижался к широкой попе партнёрши своим лицом и поцеловал её там. Квинси замерла. Кажется, ей больше не хотелось дёргаться. Теперь она хотела знать, что Ичиго сделает с ней дальше. «Он хочет сначала… Увидеть меня там… Всю… Замечательный любовник…» Мягкие руки шинигами легли на бёрда пылкой шатенки и принялись массировать их медленными круговыми движениями. Парень ловко перебирал языком, лаская зад квинси сперва у самых краёв, затем всё ближе и ближе к тёплой щёлочке между ягодицами. От губ Куросаки оставались яркие красноватые пятна, хорошо заметные на бледной коже Преемницы. Оральный массаж очень быстро расслабил её и подбил прогнуться под флюидами, буквально тыча в лицо Куросаки своим тазом. Неприемлемое поведение для самой сильной из Штернриттеров, но Масаки всё равно охотно подпустила рот Куросаки к себе поближе, не чувствуя ни капельки смущения или неудобства. Ещё бы, ведь так славно за её красотами не ухаживал ещё никто. - Зубами, - попросилась женщина. – Пусть мне будет немножко больно… Парень принялся напирать ещё сильнее. Разжав свой рот он начал медленно покусывать женщину сзади так, как она сама того хотела. Теребить влажную вульву зубами и языком. Готовить сладкую квинси к чему-то большому. Возбуждать, превращая в податливую нимфоманку. Член Куросаки был уже совсем твёрдым: слишком много времени он провёл вблизи к роскошествам Масаки: - Ты… Не могла бы тоже помочь мне… ртом? – ломко и сухо спросил Ичиго, отрываясь он половых органов партнёрши. - Нужно только попросить, - улыбнулась в ответ Преемница. Она заботливо уложила возбуждённого сына на спину, а сама опустилась над ним, заботливо беря в рот достоинство временного шинигами и усаживаясь попой на его раскрасневшееся лицо. Теперь они могли возбуждать друг дружку вместе. Куросаки широко раскрыл рот, и погрузил язык глубоко в огненную щель матери. Её стенки почувствовали вторжение и заколотились толи от страха, толи от напряжения. Масаки лишь ахнула откуда-то сверху. Ичиго сжал руками ягодицы женщины и сильно раздвинул их, чтобы трахать пассию ещё лучше. Своим ртом он уже как следует расшевелил потоки смазки развращённой квинси и поэтому перестал просто лизать её киску и начал двигать языком, как членом, вперёд-назад, трамбуя Масаки внутри и вызывая всё новые чувства внизу живота. Красавица-квинси не отставала: высунув наружу свой недлинный язык и освободив горло, женщина одним махом заглотила прибор Куросаки до самых яичек и принялась неспешно двигать головой, издавая сложные гортанные звуки при каждом новом погружении. Мошонку Ичиго Масаки сжала в ладошке и начала немного «перебирать» их пальцами, чувствуя, как они блаженно набухают вместе с большим членом, головка которого стала неожиданно настолько большой, что упёрлась где-то у входа в гортань, пощекотав только миндалины умелой любовницы. - Уабл… - член с булькающим звуком вышел из неё. Весь мокрый и возбуждённый. Сглотнув остатки странного вкуса, Масаки ещё раз притянула пульсирующий прибор и несколько раз поцеловала возбуждённую головку, прежде чем снова обвить её своим язычком. Между ягодицами Масаки становилось совсем уж жарко. Блестящие потовые испаринки делали промежности шатенки ещё рельефнее и красивей. Само небо отражалось в них своими гипнотизирующими розовыми лучами. Продолжая разрабатывать квинси своим языком, юноша обрабатывал также и задницу госпожи Преемницы. Та, возможно, ничего и не чувствовала от возбуждения, но её узкий зад медленно трахал указательный палец шинигами. Отчего-то, ему было очень приятно это делать, пока его пенис нагревался в душном ротике квинси. И неизвестно, сколько ещё они бы вот так лежали и дразнили гениталии друг дружки, если бы чья-то неожиданно огромная тень не накрыла их сверху. Масаки, не успев даже вытащить изо рта член, удивлённо подняла глаза на чью-то пару ног. - Хах, а вы, я вижу, времени зря не теряете, - ехидно оскалился Гриммджоу Джагерджак. – А я вас едва нашёл, любовнички…