Дрейф чёрной бабочки II: Я отправляюсь на войну!

- В небе… какое-то движение… - Лилинетт произнесла это больше для себя самой, чем для кого-то другого. Тот глаз девочки, что не был прикрыт частью маски пустого, пристально всматривался в бурлящие розовой пеною облака. Будто бы по ту сторону взрывались магические фейерверки, раскаляющие небосвод. Только это искажение и давало обитателям Сейрейтея знаки о том, что что-то происходит. Впрочем, юной Джинджербек очень быстро стало не до этого. Она лежала голая под тенями двух рослых мужчин и медленно погружалась в ту самую «любовь». - Старк, не останавливайся, Старк… - её цепкая ручонка держала мужчину за загривок и не позволяла тому убрать голову больше чем на дюйм от детской груди арранкарки. Эспада стоял на четвереньках справа от своей спутницы и был, казалось, целиком во власти слабой девчонки. Щетина Примеры скользила по гладкой коже у подмышки Лили, а губы мяли крупный, как гречневое зерно сосок, пробуя его и так, и этак, сжимая, оттягивая, придавая ему различную форму. От дыхания Койота арранкарку пробирал пот. И это даже несмотря на то, что она лежала спиною на очень холодной земле. Сколько времени прошло с тех пор, как её уложили? Ну… её грудь успела полностью отвердеть, а промежность… Что-то мягкое ещё раз провернулось внутри неё. Лилинетт подняла взор, хотя и отлично знала, что она увидит… Её киска была во власти ещё одного мужчины, длинноволосого и стройного. Он лежал животом на земле и прикасался к ней своим ртом. Голова Нодта была повёрнута так, что девочка видела только блестящие волосы и часть лба. Но чувствовала она только язык. Целиком. Внутри себя. А розовые языки приворота скакали вокруг них, петляя, стараясь заглядывать в каждую брешь, в каждую трещинку. Будь то камень, сталь или чьё-нибудь сердце. Во всём Обществе Душ не осталось теперь такого места, где чума, именуемая ЛЮБОВЬЮ, не взяла бы верх. Все слова Ваккабрады Верховному Штернриттеру в один миг из сюра обернулись пророчеством. Война на самом деле подошла к концу. «Вот и последние потуги…» - Пепе хмурил лоб и воровато поглядывал на небо, ища в нём бесконечные метания своего чемпиона против последнего воина Ванденрейха. Нигде он не мог просчитаться. Нигде он не мог проиграть. - Вы… Вы весь дрожите, Пепе-сама, - донеслось до Штернриттера снизу: Жизель Жевель обеспокоенно смотрела на него своими наивными глазками. - Вздор, - тяжело вздохнул возбуждённый старик. – Ничуть я не дрожу, золотце, продолжай… - Ну… хорошо… Губы одной из элитных красавиц Зильберна вернулись туда, где им и следовало находиться – на левый сосок Ваккабрады, торчащий из жировых прослоек ничуть не хуже, чем у тех большегрудых девиц, которых он, Пепе, не раз растлевал в своей комнате ледяного замка. Жизель обхватила половинку груди повелителя двумя руками и продолжила известное дело, сёрбая слюной и слушая, как колотится у старого извращенца сердце. Справа от неё примостилась и обнажённая Кендис – ещё одна из именитых красоток, чьей заботой была назначена правая грудь толстого карлика. С задачей этой Мисс Молния справлялась даже лучше подруги, не брезгуя пускать в ход зубы, что очень радовало их общего господина. В награду Пепе позволял подругам получать немного его собственных прикосновений: одной рукой он активно охаживал блестящую киску Кетнипп, а другой – водил по крупному члену Жижи, заставляя ту краснеть и жмуриться. - Пепе-сама… Ах, Пепе-сама… - щебетали глупые воительницы. «Пепе-сама… - мысленно повторял он за ними. – Вскоре все вы будете так называть меня. Вы все, слышите? Вы все будете облизывать мне соски и называть господином, – россыпь синих стрел разлетелась во все стороны над головами Штернриттеров. Стоило бы побеспокоиться о безопасности, но Пепе твёрдо знал, что ни одна из стрел Рюкена и близко рядом с ними не упадёт. Такова была великая сила любви. – Мне только нужно, чтобы ты поскорее сдох, Хашвальд… - он прижал Жижи и Кендис к себе вплотную. На лице его расцвела самая обычная заговорщицкая улыбка – Хе-хе… Хе-хе-хе…» - Лихьт Реген! – прогремел на весь Сейрейтей голос старшего Исиды. Похоже, битва их только разворачивалась. *** А где-то далеко от них свободно бушевали не менее знойные противостояния… - Тебе нравится, квинси, - и это был даже не вопрос. Гриммджоу держал «поверженную» женщину за волосы одной рукой, а второй мял её стоячие груди пока та, извиваясь, кое-как держала его за бока, не давая навалиться всем своим весом и окончательно раздавить её тоненький таз между сильным телом Эспады с одной стороны и каменной глыбой с другой. Ноги Масаки были разведены и по-девичьи поджаты в коленках. – Да-а, тебе нравится, - двигаясь, мужчина просеивал через пальцы кудряшки элитной воительницы квинси и улыбался, глядя в её полузакрытые глаза и стыдливый румянец на лбу и на щеках. Глазные зубы Эспады выдвигались вперёд всё сильнее, и женщине начинало казаться, что она смотрит в пасть дикой пантере, голодной и властной. Пусть «А» и не слишком нравилось такое небрежное отношение от партнёра, но тот огромный член, что увязал сейчас в её возбуждённой плоти, продавливая своим же весом путь по промасленным каналам вперёд, заставлял её прощать все хамские выходки Гриммджоу, будь то регулярные шлепки по заднице, и так уже истёртой обо все камни, или те засосы, что пустой оставлял на её шее и бедных сосках. Так вот, его слова… - Н…Нравится, - женщина бешено кивала головой в такт покачиванию. – Очень… Очень нравится! – она хватала его пониже спины своими тонкими дрожащими ручонками. Арранкар обращался с ней так же, как с любой из своих подстилок в Лас Ночес. Будь то тихая и рассудительная Харрибел или кто-нибудь из её надоедливой Фракции, разогревавшей мужчину перед своей госпожой, пустоголовая советница Айзена, заплутавшая в лабиринтах Лас Ночеса или рыжеволосая бестия замаскированная пленницей короля-шинигами. Благородная зрелая лучница… Когти хищника вновь кольнули ягодицы Масаки. Эспада сжал их со всей силы, чтобы ещё сильнее прочувствовать свой скользкий путь внутри женщины. Сколько времени он уже был внутри неё? Четверть часа, наверное. - Шинигами, квинси, всё одно, - он скалился каждую секунду, пока трахал её, - бесконечные любители предварительных ласок и скучных поглаживаний, - он шлёпнул женщину ещё раз. Затем второй. Так ему это нравилось. – Настоящий арранкарский член, вот что заставит самочку пропотеть. Любую самочку, а-ха-ха! – он хохотнул, довольный своей искромётной фразой. – Что скажешь на это, Куросаки? Показательно? – он лениво обернулся назад, словно вспоминая о ком-то, оставленном без внимания. – Ностальгия, а? Ничего не напоминает? Вот уже второй раз за всё время Гриммджоу уводил женщин из-под самого носа Ичиго. Второй раз владел ими перед носом последнего. И это невероятно радовало. *** - Ещё… Ещё… - Зоммари щурился и смешно пучил губы, привалив спиной к фрагменту стены. Его томное лицо демонстрировало удивительно непривычный спектр эмоций, словно Менина МакЭллон, исправно работающая сейчас ртом, была первой женщиной, вызвавшейся удовлетворить рослого мужчину орально. Сколько же раз он уже кончил в её бесстыжий рот? Наверное, достаточно много. Ведь мисс МакЭллон, казалось, выжала из огромного члена чернокожего все соки и теперь, когда оргазм вновь приблизился к его набухшим гениталиям, Эспада не смог даже как следует кончить на грудь подруге. Вместе ровной струйки семени из члена несколько раз прыснуло, как из лейки, и девушке пришлось ловить ртом долгожданные капельки, а потом высасывать остальное прямо из бурой головки, усердствуя при этом так сильно, что пот выступал на заднице. - Всё-таки, Жижи врала, когда говорила мне, что члены чёрных парней пахнут бананами, - белоснежная аристократка несколько раз встряхнула хозяйство арранкара, позволяя остаткам белого осесть на пурпурной чёлке и щеках, - солёненький, как у всех. Какая же я глупенькая, - она любовно обсосала заветную трубочку ещё раз или два и привстала с коленок. - Полагаю, это небольшая проблема, - мужчина галантно помог даме подняться. – Я про вкус… - О, я люблю солёное, - она обняла Руру за шею и прижалась холодной грудью к телу арранкара. – Для такого шикарного господина, как вы, - её губы возбуждающе приблизились к лицу Зоммари, но так и не коснулись его. Увы, нельзя было сказать того же о руках Эспады в её промежности, - у меня есть достойный подарок. - М-м, подарок, - он продолжал ощупывать деликатные формы Менины.– И что же это? - Колечко, - на щеках МакЭллон выступили ямочки, будто он позволила себе запретную пошлость. - Колечко? - Зоммари стиснул её голую попу своими руками. – Какое?.. - Хи-хи, - розоватое лицо квинси хитро подмигнуло ему, - это неприлично произносить в высшем свете, но, - девушка медленно повернулась к своему господину спиной и нагнулась, доставая руками своих же стоп, - но матушка, шутя, называла его «свадебным»… *** - Милый мой… дорогой… Что до «свадебного» колечка Рукии, то им уже четверть часа занимался Ямада. С того момента, как гипноз Ваккабрады сработал, и юная парочка смогла, наконец, явить миру чувства, прошла уже целая вечность. Ханатаро довольно по-взрослому поставил любимую к стене и ввёл ей, не боясь, горячего члена прямо в сухонькую и тесную попу. Рукия не противилась. Мальчик уже не первый раз спасал её от смерти, и ей хотелось достойно того наградить. «В конце концов, я спала с парнями и за меньшее. Намного меньшее, - справедливо думала девушка, пока руки расхрабрившегося лекаря сжимали её белую грудь у стены. – А он так сильно хочет меня, что я, пожалуй, позволю ему делать со мной всё, что придёт в голову…» Такой Ханатаро ей, несомненно, нравился. Смелый, властный, напористый, должно быть, он действительно долго терпел. Что же, их первый раз был неумелым и робким, да к тому же ещё и прерванным, второй - наполнен болью лишений и потрясением. И вот теперь, в их третий раз, не осталось ничего, кроме пламенной животной страсти. Паренёк входил в неё так глубоко, что ей самой становилось не по себе. - Ты мой мужчина, Ханатаро! – в сердцах простонала девушка, когда партнёр звонко шлёпнул её по заду. - Я… Я сейчас кончу! - Кучики с силой тёрла себе киску. - Ру… Рукия… - глаз Ренджи выглядывал с той стороны продырявленного потолка. Сколько ещё ему смотреть на столь аппетитное зрелище безучастно? Хватит! Он был уже не силах терпеть, когда выкрикнул имя подруги во второй раз: - Рукия! *** Хлопнули в воздухе тяжёлые крылья, лапы летучей мыши бережно опустили трепещущую Меноли Малию на землю. - Это было просто чудесно, - промурлыкала она своему демону-ухажёру. – Секс с тобой под самыми облаками… - она провела пальцами по своей промежности: холодная, но всё ещё очень мокрая. – Это было… Было прекрасно, - она вновь захлестнула Улькиорру руками и чмокнула прямо в губы. Тело пустого, к тому моменту, вернулось в свою человеческую оболочку. – Твой член… Я таким себе его и представляла. Ещё там, в Лас Ночес. Он входит в моё тело точно так же, как я себе это рисовала в своих снах… Васто Лорд молча поцеловал её, замерев, затем его губы потерялись в её светлых коротеньких волосах, а снизу жилистого торса наметилось какое-то движение: Улькиорра снова погружался в неё… - О-ох… - арранкарка чарующе улыбнулась в пустоту и протянула ручку, чтобы помочь любовнику найти дорогу. – Айзен использовал меня, - шепнула блондинка на ухо экс-Эспады, пока тот устраивался на ней сверху, - Лоли использовала меня, Гриммджоу использовал меня… - Я знаю, - глухо произнёс Улькиорра. Сейчас он двигался внутри советницы удивительно нежно и сладостно. Нечета тому агрессивному спариванию, которое он дарил ей всё то время, в небе, заставляя течь пошлыми струйками, которые обращались настоящим дождём на головы Ванденрейха, Эспады и шинигами. Меноли было стыдно даже думать, что капельки её сквирта могли породить настоящую радугу, так обильно она кончала. Но здесь, на земле, были совершенно другие чувства, совершенно другой сквирт. Улькиорра снова выпустил крылья. Должно быть, это помогало ему сейчас. - Я любила тебя, - серьёзно сказала беловолосая, - с самого момента своего сотворения… - Я знаю… - Я подсматривала за тобою с Нериэлл и Иноуэ Орихиме… Представляла себя на месте каждой из них. - Я знаю… - Это я надоумила Лоли прийти в покои… Тут он снова поцеловал её и сбивчивый лепет прекратился. Только шум в её узкой киске. И шум от чёрных крыльев демона… *** Шум… Шум. Шум. Шум. Шум. Как мало свидетельствовало сейчас о том, что происходило что-то действительно важное. Гриммджоу толкнулся внутри Масаки в последний раз и замер, наполняя её, словно пустую пробирку, густой спермой. - Я кончил, - горделиво объявил он, слезая с полуживой госпожи Преемницы с помятыми грудями и «кремовой» пенкой на половых губах между разверзнувшимися ногами. – Забирай, если хочешь. Ичиго ждал полных пять секунд, а затем вдруг взвинтился с места и буквально упал лицом в бугорки собственной матери, наспех вставляя член в какое-то, он толком не понял, из отверстий, и начал, что было сил, двигаться, загоняя остатки спермы Гриммджоу всё глубже и глубже в каналы рассеянно улыбающейся Масаки. Потерянное возбуждение вернулось к нему, когда он жадно вцепился в широкие бёдра женщины и поднатужился, стараясь продержаться хотя бы с десяток секунд до того, как наградит похабную квинси новым семенем. Ведь это была любовь! Рукия громко стонала, когда её в два языка драли двое воинственных шинигами, по уши в неё влюблённых. Оба стояли на коленях спереди и сзади низкорослой аристократки и ритмично погружались то в её сахарное лоно, то в спелую попку. Девушку крутили, как юлу, чтобы каждый мог облюбовать развратницу со всех сторон. Должно быть, вскоре такой же фокус должен будет повториться уже не со ртами, а с членами партнёров, но пока молодая Кучики просто кончала на пол, забрызгивая всё и вся. Ведь это была любовь! Урю с упоением спустил в красотку Куукаку, обрюхачивая лихую отшельницу теперь уж наверняка, пока его черноволосую Бамбиетту, ради которой юноша и пришёл в этот вычурный небесный мир, стоя сношал верзила из преисподней с татуировкой «10» на плече. Ведь это была любовь! Зель-Апорро чистил горлышко реанимированной Чируччи своим прибором, Улькиорра вышибал руладу за руладой из своей беленькой советницы-арранкарки, а Нианзоль Вайзоль без тени смущения засовывал член в стонущую Ячиру. Ведь это была любовь! Место Жизель ненадолго заняла смуглая Харрибел, потерявшаяся, казалось, в сплошной веренице тел и выплывшая лишь в тот момент, когда Ваккабраде захотелось разнообразия. Старик неплохо развлёкся с её тёмненькой голой попой, пока его «настоявшийся» член обрабатывала губами кремовая Кендис. Ведь это была любовь! А Ичиго всё не останавливался. Глотая заражённый розовый воздух, временный шинигами превращался в безжалостную машину для секса. Терпкое, влажное женское тело… Даже отработанной, Масаки казалось ему идеалом дивной красоты. Член у него никогда ещё не вставал так сильно, ни с одной девушкой. Ведь это была любовь? Температура поднималась. Сотни тел грели могильные камни своим теплом. Ни одно из этих тел не могло изменить уже решительно ничего. Ведь они потеряли себя. Даже герои обернулись ничем. Шум… Ветер свистел в волосах Хашвальда. Здесь, под незримым куполом, он, наконец мог увидеть весь ужас и срам. Кажется, для победы ему нужно было покончить с одним лишь противником. Увы, вторая сторона могла похвастать теми же словами…