Дрейф чёрной бабочки II: Я отправляюсь на войну!

«Война меняет людей? Хах, взаправду? – странник в плаще продолжал свой путь по улочкам зябкой Каракуры. – Война лишь показывает всем, какие мы есть на самом деле. Настоящие перемены происходят в нас в мирное время. Ведь все самые страшные тараканы в наших головах просыпаются только тогда, когда душа и тело не чувствуют боле первозданного страха смерти. Вне войны нас начинают волновать всяческие мелочи. И удивительно, как сильно может измениться воин в мирное время. Все крохотные опасения и переживания раскроются внутри него, словно стальные лепестки, ранящие всё и вся. Но ради чего? Для того лишь, чтобы вновь втянуться под кожу в начале нашей новой войны…» - Боюсь, что не могу вам помочь. Напротив него стояла, придерживая тяжёлую дверь, управляющая Приютом Шигуми - Софи. Это была девушка девятнадцати лет от роду с вьющимися фиолетовыми волосами, едва достающими плеч. Темнокожая, но с явными европейскими глубокими чертами лица. Она была одета в замшевый пиджак поверх белой выглаженной рубашки и длинную юбку, как у пожилой леди. Её глаза цвета расплавленного золота были уставлены прямо на него. - Не можете? – вежливо переспросил он. – Неужели мы с Ичиго снова разминулись? - Боюсь, что так, - подтвердила управляющая. – Он был здесь совсем недавно, но ушёл, когда мы доделали всю работу. Полагаю, к себе домой. - Вот ведь неудача, - театрально опечалился странник, когда двери приюта закрылись, и он вновь остался наедине с собой. – Это так похоже на тебя, Ичиго – до последнего избегать встречи с неизбежным… *** Однако дома Куросаки тоже не было. Распрощавшись с Софи, он направился в совершенно противоположную сторону города. На окраину, туда, где было меньше всего людей. Там его ждал разваленный пирс и цель в видел заброшенного ангара, который на деле был и не заброшенным вовсе. - А? Ягодка-кун? – таким было обычное приветствие Маширо, чья детская мордочка высунулась из дыры в проржавевшем листе металла, которым вайзарды латали выбоины своей «норы», и с интересом уставилась на него. – Я давно уже тебя не здесь не видела! - Потому что я здесь давно не был, - отсутствующим тоном сказал Куросаки. – Давай уже, открой двери и дай мне войти. - Открыть двери? – девочка хитро улыбнулась. – А зачем, ты думаешь, мы их закрывать начали? - Понятия не имею. - Чтобы можно было торговаться с теми, кто хочет войти, дурачок! – глаза зеленоволосой заблестели. Странно, а ведь он до этого думал, что единственным из всей этой «духовной шайки» Каракуры, кто не брезговал словом «торговаться», был Урахара, но, похоже, даже с исчезновением последнего гнилой капитализм не изжил себя. Хотя Маширо не очень тянула на преемницу… - Если ты не откроешь мне дверь по хорошему, я вам в стенах новых дыр понаделаю, - сварливо пообещал Ичиго. - Вот уж нет! – Куна вылетела из своего убежища наружу и приземлилась между Ичиго и дверями. – Я специально пинала Хачи всю неделю. Теперь у нас новый барьер с тройной стенкой и трёх разных кидо. Тебе не справиться с такой магией, Злая Ягода! - Маширо! – прямо за спиною бойкой девички, откуда ни возьмись, появлялась черноволосая Лиза бело-голубой униформе школьницы. – Я, кажется, говорила тебе завязывать со сбором «дани». - Но… Но он сегодня такой грубый… - попыталась было возразить зеленовласка. Всё же, Лизу она побаивалась и предпочитала не конфликтовать. - Кстати о дани, - Куросаки сунул руку в карман школьных брюк и достал оттуда серую коробочку размером с кулак. Сигареты. - У-у-ух ты! – глаза Маширо засияли, как два прожектора. - Не доросла ещё! – Лиза сделала коротенький шаг вперёд. Звук громкого шлепка разлетелся по окрестностям, и девочка, вереща, запрыгала прочь, держась за попу. Какая-то часть её пикантного места отнялась на добрую половину суток. Ичиго, кажется, невербально прочувствовал её боль. - Мои любимые, угу, - Ядомару спрятала сигареты. – Подмазаться решил? – она искоса посмотрела на бывшего шинигами из-под своих очков. - Нет, - хмуро ответил он, имитируя движения бровей самой Лизы. - Просто решил проверить, как ты… Девушка ничуть не поменялась в лице, но, судя по звуку, стиснула зубы. - Ладно, - сказала, наконец, она, хватая рыжего за руку. – Просто потому, что я скучаю… - и повела Куросаки за собой. *** Комната Ядомару была, как всегда, убого обставлена и грязна, пахла чем-то странным. В раскладушке не хватало половины пружин, и она скрипела, пошатываясь, не справляясь с весом двоих. Рука Ичиго двигалась, не спеша, под коротенькой юбкой черноволосой. Он опустил её вдоль гладкой спины Лизы и с наслаждением погрузил в трусики сзади. Пальцы ухватились за крепкую ягодицу девушки и сдавили, что было сил, под тонюсеньким бельём. - Ау! Задница! – она больно укусила его за шею и дико задышала, напрягаясь всем низом. Куросаки перебирал губами, подобно рыбе, выброшенной на берег, но вместо влаги для жабр, он искал другую влагу меж тоненьких губ Ядомару. Девушка неохотно пускала его в свой рот, всячески препятствуя языком и острыми зубами. Извивалась, заставляя прильнуть сильнее. Слюну Лизы, её пыл, жар и изгибы тела бывший шинигами получал как бы через силу, вступая в противоборство с брюнеткой при каждом огненном поцелуе. Он сейчас был сверху, но Лиза теснила его, толкаясь вперёд оголённым животом и бёдрами. Её руки орудовали за спиной Ичиго. Выправив из штанов края мятой рубашки, девушка погрузилась под одежду партнёра: одной рукой вверх вдоль хребта, другой – вниз, к крестцу, под широкие брюки. Девушка ударилась лбом о лоб Куросаки, и её тонкие очки слетели: - Ах, чёрт, - она ткнула его в голову ещё раз и страстно поцеловала. Её тугая коса взметнулась вверх. Странно. Бирюзовые глаза Ядомару как будто бы стали больше. «Лиза. В этом вся Лиза…» - в его голове будто проигрывались замедленные кадры из прошлого. Девушка схватилась зубами за нижнюю губу юноши, оттянула и отпустила. Рукою сдавила его мускулистую шею сзади и снова поцеловала. Притянула к себе и в третий раз ударила лбом, что звёзды из глаз посыпались. Поцеловала в губы и лоб, обхватила ногами и с силой перевернула на бок, выбираясь из-под него. Она неплохо вспотела от всего этого сумбура. Её безэмоциональное лицо покраснело, волосы растрепались. - Зачем ты вернулся? – убито спросила она, взбираясь на Куросаки сверху и всем своим весом взгромождаясь на взбухший под брюками прибор. – Чтобы снова мучить меня, Ичиго? – девушка-вайзард стащила через голову свою матроску. Розовый шейный платочек полетел поверху. Лиза спешно расстёгивала чёрный лифчик на белом теле. - Не думаю… что тебя можно просто начать мучать, - честно сказал Куросаки. Вместо ответа брюнетка швырнула ему в лицо бюстгальтер. Грудь с почти что белыми сосками Ядомару открылась его глазам. - Забываешься, Ичиго, забываешься… - она сделала глубокий вдох, расправляя плечи. - Я ничего не забыл, - убеждённо сказал рыжий. - Уверен?.. Он принялся сосать возбуждённые груди подруги, пока та в экстренном порядке избавляла его от одежды. Прижался к ней всем лицом и обнял руками у самой талии. - Презервативы-то захватил? – школьная «амуниция» разлетелась по всему углам, обе ладошки вайзарда сомкнулись на члене Куросаки: одна сжала его на всю длину, другая, накрыла сверху, прижимаясь к открытой головке. Приподнимаясь, Лиза пододвинулась к нему ещё. – Больше не хочу ложиться с тобой без защиты. - Захватил, - он одним рывком стянул с девушки юбку с трусиками. – В заднем кармане, - проговорил экс-шинигами, целуя подругу промеж половых губ. – Я выбрал те цветастые, что тебе нравились. - C'est charmant, - щёлкнула языком Лиза. «Что она сказала?» Но девушка уже тянулась для нового поцелуя. Куросаки коснулся восхитительного бедра любовницы, и они, как Адам и Ева, поцеловались, будучи целиком обнажёнными. Правда, это было не совсем так. Оставались ещё тёмные гетры девочки-вайзарда, и Ичиго уложил её на спину, чтобы самолично снять последнюю одежду с Ядомару. - Заигрываешься, - саркастически прокомментировала та, когда парень целовал её тонкую ступню, лаская губами каждый пальчик. Однако то были лишь слова, и Лиза никак не помешала проделать то же самое со второй ногой. Гетры аккуратно повесили на спинку кровати. То недолгое время, пока Куросаки распечатывал пёструю пачку презервативов, девушка сосала ему, сёрбая слюной и резво двигая кистью по члену парня, в благодарность за облизанные ножки. Она никогда не брезговала этим с парнями. Ещё со времён службы в Восьмом Отряде Готея. И не понимала, почему другие её сверстницы с превеликим удовольствием занимаются сексом, но при этом толи не хотят, толи боятся попробовать член на вкус. Ведь это было естественной частью процесса. Лиза положила прибор Куросаки себе на грудь и крепко сжала между своими царственными бледными бугорочками. «Хорошо, - она почувствовала пульсацию, - пусть мои сиськи поработают…» - и принялась двигать ими не хуже, чем рукою и ртом до этого. Член жадно впитывал стук её сердца и постепенно принимал форму, угодную похотливой Ядомару. Его становилось всю труднее и труднее удерживать. Парень тоже немного увлажнил зад Лизы, ставя её на четвереньки и промасливая отверстия вайзарда своим языком, но в тот миг, когда обтянутый розовой резинкой член уже начал погружаться в тугое лоно в этой позе, Ядомару неожиданно остановила его: - Эй! Ты что, хочешь начать по-собачьи? – она состроила гримасу. Член в это время был в ней где-то наполовину. – Совсем партнёршу не уважаешь? - Да нет же, я… - Ну, хватит! - она повалила Куросаки на спину и уже в следующий момент сама насадилась сверху, принимая упор. – Я хочу видеть тебя, Ичиго, - она раздосадовано толкнулась тазом, и резинка проскользнула в канале до упора. Ичиго почувствовал прикосновение попы девушки. - Лиза, я… Должно быть, он и впрямь забыл. Или отвык. Софи ведь никогда не была против поз, которые он предлагал. А Тацуки… Они перестали трахаться с тех пор, как диагноз девушки подтвердили медики. Но Лиза… Её ранили подобные вещи. Несомненно, можно было подчинить её сзади, но не сразу. Сперва нужно было играть на её поле, прежде чем брюнетка расслаблялась и сама поворачивалась задницей. - Мы встречались почти четыре месяца, - она села на него полностью и начала скользить пахом по нижней части живота юноши. Член внутри вступил в работу. – Почти сразу после твоего возвращения из Хуэко Мундо от Айзена. Ты признавался мне в любви на этом самом месте, забыл? – она опустилась ниже. - Не забыл… - их груди соприкоснулись. Между губами оставались сантиметры. - Ещё до твоей обрюхаченной Тацуки, ещё до твоей кучерявой «родственницы»… - Ты любишь об этом напоминать, - он вцепился в её плоть сзади. Она лишь сильнее обняла его, двигаясь. - Я кажусь тебе жестокой? – вайзард усмехнулась. - Нет… - выдавил он между своим и её вдохом. Они поцеловались. - Всерьёз жестокий здесь только ты, - просто сказала Лиза, поднимаясь и начиная двигаться на нём по-настоящему. Ичиго чмокнул её под чёлочку. Такая лёгкая, грациозная. С мудростью целых столетий за плечами, но с телом девятнадцатилетней. Нравная, бесцеремонная, чуток манерная и удивительно эмоциональная в определённые моменты. Девушки асимметричнее Лизы для него попросту не могло существовать. Потому всё и закончилось уже больше года назад. - Я буду сверху, - он подхватил её на руки и уложил, уязвимую под себя. Коса ещё раз рассекла воздух. Ядомару подняла ноги кверху, и парень опустился на неё вплотную. Искусственная плёнка презерватива продавила плоть между половыми губами брюнетки, и головка, а за нею и всё основание члена, вошли в Лизу. Девушка помассировала себя рукой. - Ну, давай же, - она распахнула груди и приняла промеж них голову Куросаки. Руки парня сомкнулись на железных краях бедной раскладушки, пружины разом низвергли целую какофонию шумов, когда он начал размеренно любить темноволосую девушку с глазами из бирюзы и бледными-бледными сосками-пирамидками. И чем холоднее становилась её упругая плоть снаружи, тем труднее ему было совладать с немыслимым влажным жаром внутри, в самых недрах этой нежной содрогающейся под ним красавицы. Он постепенно насыщался ею, делая свой орган твёрже и твёрже, да и сама девушка, казалось ему, раскрывалась под напором всё сильней. Её стенки были настолько влажными, что Ичиго чувствовал их даже через презерватив. Будто и не было этого розового барьера, разделяющего сейчас его и Лизу. Куросаки кончил, как только подумал об этой близости, и толстостенный мешочек наполнился прямо внутри Ядомару. Парень быстро снял использованную резинку, завязал её в узелок и выбросил, сменив другой. Пока член был на пике чувствительности, бывший шинигами вновь погрузился в подругу и с жаром задвигался, чувствуя уже совершенно иное в члене и с радостью отдаваясь этому у разведённых ног стройной пустой. Впрочем, звуки хлюпающего возбуждения остались в её доне прежними, она только сильнее краснела. Орган внутри неё разрывало на части. Острая чувствительность подстёгивала его сейчас двигаться жёстче. Каналы Лизы раскрывались под ним, словно шлюзы отсеков многофункционального комплекса, резинка тёрлась о неё со страшной силой, нагреваясь и изнутри и снаружи. Опасаясь, что презерватив не выдержит, и бурлящее семя разнесётся по телу Ядомару, Ичиго замедлился, а после и вовсе вышел из девушки, чтобы проверить целостность «оборудования», но раскрасневшаяся брюнетка не приняла этого и силой вернула пенис в себя. - Плевать мне, - с огромным трудом прошептала она на ухо парню, - продолжай, слышишь? – острые коготки взрезали кожу на спине у Куросаки. Ядомару приоткрыла рот и Ичиго, не думая, поцеловал её туда. Оргазм девушки был очень близок и оба понимали, что всё очень скоро закончится… *** - О да! – чиркнула спичка, и комната наполнилась едким фильтрованным сигаретным дымом. Ядомару затянулась полной грудью. – Супер, - она выдохнула, - лучшие сигареты в моей жизни. В нашей части города таких не найти. Она лежала голышом и курила на кровати, пока её бывший одевался. Только свои очки она вернула на место. - Спрячь сигареты от Маширо, - бросил он отсутствующим тоном. - Непременно, - девушка затянулась ещё раз. - Мне снова снились шинигами… - Давай не будем играть, Куросаки, - парень отметил новое обращение, - никто в здравом уме не поверит, что ты пришёл именно для этого. - А? Ага, - чопорно откликнулся он, натягивая носок. - Ты можешь сколько угодно говорить себе, что мы похожи в этом смысле, но в этот раз ты сам выбрал свою судьбу, разве нет? – третья затяжка Ядомару была особенно мудрой. Её слова будто снова воспроизвели звук всплеска деревянного удостоверения шинигами в воду, а нарочито спокойный тон напомнил ему Рукию. - Если пришёл за успокоением, думай об этом так, что всё в определённый момент сложится само собой. Если ты должен быть где-то или с кем-то, ты окажешься там, как бы сильно не тормозили обстоятельства, - брюнетка усмехнулась, давясь табачным дымом. – Мне кажется, ты можешь быть совершенно спокойным… Пока в твою дверь не постучат… Интересные слова. Их ли он ждал от неё здесь и сейчас? Кто знает? Но что-то в его душе, отчего-то успокоилось, подсознательно чувствуя толику лжи, в которую он, Куросаки, хотел верить. Нарочно ли она это? - Принесёшь мне водички, перед тем, как уйдёшь? – Лиза уже докурила. – Ты ведь знаешь, где у нас кулер. - Да, хорошо. - А теперь поцелуй меня. Она приподнялась на кровати и обвила руками бывшего временного шинигами. Прижавшись губами, она впрыснула в него весь дым, который оставался во рту, и Ичиго закашлялся. Девушка засмеялась. Голые груди дважды подпрыгнули. - Зелёный, вот умора! - Оденься, а то застудишь что-нибудь, - откашлялся Куросаки. - И не подумаю, - Лиза шлёпнула саму себя по заднице. В этом несколько ироничном жесте проглядывали отблески какой-то печали. – Хорошо всё-таки, что мы расстались. С тобой я состарилась бы вдвое быстрей, Ичиго… - Хотя бы трусы надень, твоя кровать ужасно влажная. - Пс-ст, я всё ещё жду свою воду, - она поцеловала его уже по нормальному. С чётким осознанием того, что это было в самый последний раз. Вот уже действительно, где умещалась вся печаль. *** - Вот ваш ключ, - мужчина пересчитывал деньги Садо. – Триста двенадцатая комната. Одна ночь, я прав мистер?.. - он ещё раз посмотрел на метиса и его низенькую спутницу с длинными хвостами. - Токимура, - сказала Рирука прежде, чем Чад успел что-то сказать. – Токимура Джин. - Да, Токимура, - медленно кивнул тот, и мужчина сделал запись в тетрадь. «Мотель. Неприятно место…» Но Садо всё никак не мог заставить себя вернуться домой. Будто квартира заклеймилась чёрной меткой в свете последних событий. По крайней мере, Рирука относилась к этому с пониманием. - Ну, пойдём уже, - она решительно повела его за собой вверх по лестнице.