Дрейф чёрной бабочки II: Я отправляюсь на войну!

«Битва это не только мечи и заклинания… Битва проходит через наши тела и наполняет нас волей к победе, но битва это не столкновение тел…» - «Банкай»? – Киораку взволнованно замотал головой. – Она сказала «Банкай», ты слышал? – шинигами вопросительно посмотрел на Укитаке. – Унохана-семпай решила дать жару с первой минуты. А вот мы… Ох… - он обернулся на свою собственную битву. Признаться честно, всё пошло не так, как он ожидал вначале. Большая, гигантская тень накрыла его и Джуширо, а заодно и треть всего Сейрейтея: обсидиановая статуя женщины с повязкой на полголовы и в белых одеждах, по покрою напоминающих форму шинигами. Одна рука статуи держала чаши медных весов, а другая была прижата к груди и ладонью смотрела на капитанов. На этой ладони был изображён глаз, заменяющий женщине собственное зрение. Нимба квинси на статуе не было, но вот крыльям было впору заслонять небеса. - А разве кто-то сказал, что Фольштендиг Квинси всегда означает изменение формы самого квинси? - тихо поинтересовался Юграм Хашвальд. – Фольштендиг – это воплощение сил каждого из нас, он волен принимать различные формы и различные отступления. Это моя Ла Фемида, - представил статую Юго. – Мой Фольштендиг. Последний оплот истиной справедливости у квинси и шинигами. Её присутствие здесь означает для вас только одно: любая сила, которую вы бросите против меня, будет мгновенно уравнена и подавлена. Я рад, что Его Величество позволил мне выложиться на полную… Грандмастер поднял свой меч с широкой рукояткой, Укитаке и Киораку мигом вскинули свои раздвоенные оружия: Согио но Котовари у первого и Котен Киокоцу у второго. Статуя осталась стоять недвижимой, и лишь крылья её грозно встали против ветров… *** «Битва это идея, желание, стремление и вечное противостояние с одним единственным человеком – собой…» - Да что же это такое? – уже в который раз пламени Базза угрожали извне. – Хашвальд, импульсивная ты скотина… - он закрылся от ветра рукой. – Хах, видимо, твои друзья там довольно сильные, раз даже у нашего Грандмастера не выдержали нервы! – крикнул он своей надоедливой сопернице, которая в момент отвлечения Баззарда стряхивала дым с опаленных рукавов. – Видишь вон то изваяние? – он указал на возвышающуюся над миром статую, которую было отлично видно со всех уголков Сейрейтея. – Даже наши предводители играют по-крупному, один я надираю зелёную девку, и мне практически тошно! С той водяной блондиночкой было хотя бы на что посмотреть… «Если Ренджи сказал правду, мой банкай должен был вернуться, - думала Рукия, держась за меч. – Но призвав его в последний раз, я едва не лишила себя жизни… С другой стороны, - девушка посмотрела в огонь и на Риттера, - это совсем не тот противник, которого можно было бы победить, не вытаскивая меч из ножен. Раз он так близок к огню, есть шанс заморозить его, просто выпустив весь холод при освобождении. Я попробую…» - Эй! Чего ты там застыла? - Банкай! – сказала Кучики Рукия. – Хакка но Тогаме! Ледяная ладонь ухватилась за меч, пробуждая от долгого сна его настоящее «Я». Вьюга и холод вырвались вместе со столбом слепящего света. Ледяная колонна охватила тело шинигами, и Базза, со всем его пламенем поглотила своим морозным сиянием. Лишь одна фраза успела сорваться с языка Штернриттера: - НАКОНЕЦ-ТО!.. *** «Битва внутри, в сердце, в голове… Понимаешь, к чему я клоню?» «Понимаю, Рангику… Моя Рангику…» - Ичимару несильно кивнул, силясь открыть глаза. Всё было так странно. Он был там, в Обществе Душ, сражался со всеми остальными против Штернриттера Лилье Барро и, в то же время, был здесь, с милой. Как во сне… Сон. Да. Он всё чаще видел странные в последние дни. Однако впервые за всё время сон зашёл за рамку реальности и поглотил его наяву, когда ему совсем не хотелось спать. - О, ты ошибся милый, - она любовно погладила его по шее, затем по щеке. – Нет никакой Рангику, есть лишь я… Гин отрыл глаза и снова увидел её. Свою противницу квинси с тёмной прядкой на светлых волосах. Беренике Габриэлли. - Когда мой сон вдруг стал настолько реальным? – тихо спросил бывший капитан. - Сон? – она коснулась своих щёк и помотала головой. – Ах, нет, милый мой шинигами, ты всё снова неправильно понял. Прямо как тогда, когда разрезал моё тело надвое в своём Обществе Душ и решил, что со мною покончено. Когда решил, что я такая же, как тот же Джером Гизбатт, которого ты порубил раньше… - Тебя непросто убить, да? – шинигами вымучено усмехнулся. - Я родом из самой старой ветки квинси, - сказала Габриэлли. – Наследница первых своего имени. Поговаривают, что Его Величество был частью этой семьи много лет назад. Его присутствие долгое время не давало о себе знать, но вот, спустя сотни поколений, гены Яхве пробудились во мне, - она улыбнулась, польщённая собственным словам. – Определённая часть, фрагмент от его силы… Я единственная в мире квинси, способная управлять частями собственной души даже после смерти. - Что же, это объясняет то, почему в конце вашей прошлой атаки только твоё тело не исчезло с поля боя и попало в наш морг, - задумчиво проговорил Гин. – В нём просто не осталось ни капли квинси… - В этом мы с Жижи чуточку похожи: нас обеих чертовски сложно убить, - Беренике вздохнула. Опечаленная, наверное, тем, что её тело легло под скальпели шинигами после надуманной смерти. Но она вернулась к «лису». - Ты думал, что я так просто позабуду того, кто выжал меня из тела, в котором я с комфортом прожила долгих девятнадцать лет? - Прости уж, это война, - хмыкнул ей в лицо Ичимару, - сожалею, что доставил неудобство девице противоборствующей стороны. - У тебя огромные амбиции, шинигами, - сказала Никки, вздохнув снова. – Именно поэтому ты был выбран мною, ведь я… Я тоже переполнена мечтами! В глаза Гина ударил свет просторной комнаты. Он вновь оказался привязан, обнажённым, к деревянному колесу по рукам и ногам. Белые одежды упругое девушки упали с её тела на пол, под ними у Беренике сидел блестящий красный латекс в виде длинных сапог на платформе и перчаток, а также тугого стёганного корсета без верхнего рубежа. Грудь и киска квинси были полностью открыты, а в ромбические прорези завязок на животе можно было рассмотреть и пупок. - Узнаёшь униформу? – Габриэлли потискала свои груди перед ним, чтобы член пленника поскорее понял, чего он него хотят. – Помнишь, кто носил его тысячу ночей подряд во всех твоих сладких снах, м?.. Полагаю, уже не так отчётливо, - она взялась за соски и подвигала за них упругий бюст вверх-вниз. – Но это хорошо… Она приблизилась к Гину вплотную, взялась за его прибор скрипучей перчаткой и легонько потрясла его в своей руке. - Эта комната много значит, - сказала она, водя по бёдрам и животу Ичимару пальцами. – Скоро она станет последним, что останется от твоих воспоминаний о прошлом. Всё исчезнет, как имя девушки, которую ты любил, а на её месте останется лишь память обо мне… - Едва ли ты настолько хороша в этом, - Гин посмотрел на мнущийся в кулаке Никки член, - чтобы претендовать на место моей единственной… - и тут же запрокинул голову, выдавив стон: девушка сильно «вздёрнула» половой орган шинигами вверх в наказание за такие слова. По красному блестящему латексу что-то потекло. - О, прости, я, право, ещё очень юная, - сказала она своим сладким голоском, - но разве как раз такие и не достигают в нашем мире всего? - её ладонь неспешно двигала член. - Нет, не думаю… Беренике тихонько прыснула, разворачиваясь к «противнику» спиной. Теперь, взамен руки, члену достались крепкие ягодицы девушки. Она прижалась к поднятому прибору Ичимару попой и начала несильно давить его между покрытым потовыми испаринами животом Гина и своим собственным сочным прохладным телом. - Ах, вот так… Только «верхушка» выглядывала наверх. Квинси принялась скользить вдоль прикованного мужчины. Легко и грациозно. Уперев руки в коленки и игриво поглядывая из-за плеча: - Я хотела использовать грудь, но так, по-моему, гораздо пикантнее. Ты чувствуешь мои дырочки, дорогой? Шум складок латекса будоражил девушку. Промежность Гина чувствовала, что зад Габриэлли буквально покрывается рябью от наслаждения. Мурашки на попе Никки вкупе с её же озорной улыбкой заставляли содрогаться уже его. - Не такая уж и плохая перспектива, остаться навечно в этой комнате, правда? – голосок Беренике соблазнял его, словно шёпот демона Лилит. – Твои мечты умрут, твои воспоминания умрут, ты будешь помнить только меня… - Звучит так, будто ты действительно собираешься дать мне выбор… - Тем не менее ты его сделаешь, - девушка развернулась к нему лицом, а член так и остался торчать палкой. Задница Беренике неплохо его обработала. – Я уже внутри тебя, шинигами… - он поцеловала его прямо в губы. - Ты должен был понять, что неспроста я вызвала тебя сюда на середине боя. Моя сила растёт, - прошептала она, милуя нос и щёки серебристого шинигами. - И какова же твоя сила, девочка? – он высунул язык и легонько прошёлся им по нежным губами Беренике. Девушка взяла его в рот и страстно обсосала. - Я думала, это ты мне скажешь, - звонко рассмеялась она, прекратив лобзанье. – Ох, прости за каламбур, полагаю для тебя это слишком сложно… Эта штука тебя смущает? – она поймала взгляд Гина на своём дорогом корсете. – Я могу его снять, - и, не дожидаясь отказа или согласия, прижалась к мужчине всем своим телом и начала свирепо растягивать стежки, одновременно лаская лицо Гина горячей грудью, и придавливая его многострадальный член коленкой. Корсет полетел в дальний угол, туда же отправились платформы девушки и длинные перчатки. Теперь Никки была полностью голой. - Давай ты поднапряжёшься, а я расслаблюсь, - она подобралась передом к «колесованному» шинигами, обхватила его плечи руками, ища киской «почву» под собой. – О, да! – она полностью насадилась на Ичимару и начала снова двигать попой. – Как тебе мои амбиции? Не туговаты? – она расправила что-то рукою и выгнулась, блаженно улыбаясь. – Разве не прекрасная амбиция – завалить такого красавчика? – она плюнула в ладошку и смазала себя внизу. - Амбиция? Хм, нет… - Вот оно как, - лицо девушки приблизилось. - Ты явно из тех, кто думает, что предел мечтаний любого мужчины – владеть в жаркой страсти женщиной своей мечты, разве нет? – он сам поцеловал Беренике, неловко дёрнувшись в своих оковах. – Но знаешь, истина в том, что пределом наших мечтаний всегда было и будет сношать во все щели неказистую подружку этой самой женщины-мечты, в то время как сама она, снизу, старательно вылизывает наши задницы! Вот разница между нами, девочка-божок! – он что было сил вцепился зубами в оттопыренные губы девушки, пуская кровь на её соски, и начал больно трахать её снизу, подчиняя, с каждой секундой всё больше и больше. «Ты паразит, комар, который сел на моё тело и сказал, что выпьет меня до дна. Но, как тому комару, так и тебе, никогда не свершить задуманное, девочка, и я скажу тебе почему: ЭТО МОЙ МИР! И ЭТО МОИ ПРАВИЛА! КАК ДУМАЕШЬ, КТО ВСЁ ЭТО ПРИДАЛ, А?» - А-а-а-а! Хватит! – кричала она, брызжа кровью из разорванной губы. Её вагина сжималась так узко, что лен едва мог ходить внутри неё. «Я, признаться, чувствовал некую слабость в голове. Будто все люди, с которыми меня что-то связывало, стали помниться мною чуть хуже: Канаме, капитан Айзен, Рангику… Я будто бы забывал их всех в то время как твою детскую рожу помнил всё лучше и лучше. Что ждало бы меня в конце этого пути? Что осталось бы в моей голове кроме тебя?.. Не знаю». Кровь пачкала волосы девушки. Визжа, она царапала лицо Ичимару, метя в глаза. Должно быть. Она никогда не ощущала такой пронзительной боли от зубов, даже когда её тело рубили настоящим занпакто. Оковы Гина дрожали и нагревались. Контуры светлой комнаты таяли вместе с Габриэлли. «Будь я слабее, ты забрала бы моё тело, подменив все воспоминания, и вернулась бы к жизни. Прав ли я?» Гин помнил только, как кончил прямо вовнутрь исчезающего призрака, а затем вцепился в лоскут разодранной губы девушки и, что было сил, рванул его зубами на себя… *** Реальность вернулась к нему стремительно. Не успел вкус приятной девичей крови улетучиться с его языка, как Гин обнаружил себя в небе, прямо на пути крыльев странного Фольштендига Лилье. Ичимару вовремя спикировал в сторону и ушёл от атаки крылом. Одно, два, три отверстия он успел в нём насчитать. «Видение исчезло, - подумал Гин. – В мою голову она больше не вернётся, я уверен. Но она сказала, что управляется с частицами души даже после смерти… знать бы, каким образом она «заражает» человека своей душой…» *** «Беренике Габриэлли», - это имя громко и чётко прозвучало в её мыслях. Но чьим оно было? Доминика Меме ощутила неприятное показывание в своём глухом правом ухе – травма прошлой недели. Её мутило. - Ты в порядке, милая? – Рикичи любовно обнял девушку за плечи и помог подняться. – Мы победили! Круто, да? – его лицо лучилось энергией. - Отличная была идея окружить себя стенкой из тонкого Кидо, чтобы её зомбирующая кровь на нас не попала, - он указал избраннице на Жизель, сидевшую и подпиравшую своей спиной камень. Абараи говорил с нею, наставив на неё меч. – А Кидо остальных ребят обездвижило всех оставшихся зомби и… - Да, - медленно кивнула синеволосая. – Это очень круто. Идём, - она улыбнулась Рикичи, - посмотрим на квинси.