Часть 1
20 августа 2012 г. в 18:19
...Когда на них подняли оружие, Татьяна, еще полностью не осознав, что, собственно, происходит, невольно попятилась. Лица Ольги в последний момент она не видела, видела только движение ее руки, когда та поспешно осенила себя крестным знамением.
Первый залп отшвырнул Татьяну к стене. Она видела, как, изломившись, без звука Ольга падает, и не могла понять, почему сама все еще жива... Впрочем, и Мария, и Анастасия были еще живы. Упавшая было Мария вскочила и кинулась к задней двери, стала биться в нее и отчаянно дергать ручку. Анастасия приподнялась и села на полу, душераздирающе закричала, зажимая раны.
Татьяна, недоумевая, посмотрела на свою грудь. Блузка была разорвана в нескольких местах, но кровь почему-то текла только из двух отверстий. Из левого плеча и внизу, справа из живота. И боли почему-то не было, наверное, от шока. Зато все виделось, слышалось и ощущалось совершенно отчетливо.
Еще несколько пуль ударило Татьяну в грудь, и она поняла, в чем дело, и ужаснулась. Их корсеты. Бриллианты и нитки жемчуга, плотно вшитые в них, спрятанные, образовывали непробиваемые панцири на груди, и пули рикошетили от них.
Ольга пошла будить родителей, когда их позвали в подвал, и корсета не надела, накинула только блузку. И теперь ее уже нет, а им из-за их жадности придется мучиться... Алексей ужасно этого боялся, – мучений, - но он тоже уже мертв, а они...
Вдруг пришла боль, такая невозможно сильная, что Татьяна сползла по стене вниз и, наконец, начала кричать. Но сознание не замутнилось, продолжало воспринимать все с обостренной ясностью.
Она слышала выстрелы, видела сквозь уже застилавший подвал дым распростертые тела родителей и брата. И – Ольгу. Та лежала ничком, лица не было видно, но знакомый золотистый локон по-прежнему выбивался из-за уха. Одна рука выброшена вперед, пальцы еще сжаты в религиозном жесте. Она все-таки успела перекреститься. И – слава Богу! – умерла сразу.
Татьяну охватила волна облегчения, Ольга наверняка уже стала ангелом, вознеслась на сияющих крыльях к престолу Господа, а может, уже устремилась к своему возлюбленному, чтобы охранять и оберегать его. А ей, Татьяне, за ее грехи, низкие помыслы, зависть, ревность, ложь – дорога в Чистилище, и они наверняка не встретятся больше никогда.
Эти люди уже шли к ней, и она понадеялась, что ее добьют выстрелом в голову, но потом увидела, как один из убийц занес над Анастасией штык и ударил ее в грудь. Значит, легкой смерти не будет. И она порадовалась этому в последнюю минуту. Может, она хоть так достигнет святости, хоть мученичеством, и ей позволено будет находиться рядом с Ольгой, ведь не может так быть, чтобы им суждена была вечная разлука.
Татьяна усилием воли подавила в себе животный страх, желание отползти, забиться в угол, сжаться, закрыв голову руками и умолять о пощаде...
«Ты - моя античная богиня, - вспомнились ей давние слова сестры. - Моя Диана».
И переборов в себе предсмертный ужас и боль, Татьяна упрямо сжала губы и гордо вздернула подбородок навстречу врагам. Она уже не видела, как изо всех своих нерастраченных сил сопротивлялась, боролась за свою жизнь Мария, не слышала криков Анастасии...
Прямо перед ней стояла Ольга. Не та исхудавшая, измученная, подурневшая от нравственных страданий Ольга последних дней, но юная и прекрасная княжна. Прекрасная, как в тот день, когда они сфотографировались вдвоем у куста сирени. Только платье на ней было не розовое, как тогда, а словно затканное золотом, от него исходило сияние, сияли золотые волосы, лазурные глаза, сияние исходило, казалось, от самой кожи.
Глаза Татьяны застилал туман, рот наполнился чем-то соленым и теплым, все вокруг таяло и отступало во тьму, но сестра не исчезала, только сияла все ярче.
Ольга все же стала ангелом. И она ждала ее.