Кинжал и мантия: Незримое пламя

Аврор Эрик Лэтэм взял за правило не придавать большого значения слухам, чужим россказням и стереотипам. На его памяти все люди, извлекавшие из них выгоду, были Низвергами – темнейшими из тёмных, изломанными душами, зацикленными на символе, что должен был выразить всю суть их жизни. Существами, которые пытали, убивали, насиловали и совершали все мыслимые и немыслимые преступления. Однако принципы не мешали воздавать должное эстетической стороне вопроса. Что Эрик Лэтэм умел, когда дело касалось историй о встрече Героя и Злодея. Это объясняло, почему он в восемь часов утра сидел за своим рабочим столом, в мнимом усердии склонив голову над отчётами, которые мог бы закончить с завязанными глазами и с палочкой, приклеенной к потолку. Для чего же ещё, кроме как чтобы своими глазами увидеть встречу этих самых Героя и Злодея – с сего дня членов самого пугающего из корпусов Отдела обеспечения магического правопорядка? Мужчина рассеянно огляделся, проверяя, всё ли выглядит так, как надо – чтобы никто не посмел обвинить его в том, что он просто наблюдает. Два новых стола бок о бок стояли у дальней стены. У членов Корпуса Сократ, в отличие от большинства остальных авроров, не было своих личных кабинетов. Они на собственном опыте знали, как глупо давать место, где можно укрыться, Низвергу, умудрившемуся бежать из-под ареста. Именно по этой причине помещение было открытым и просторным: окна показывали погоду снаружи, пожалуй, даже точнее, чем многие другие такие же искусственные окна подземного Министерства; световые люки, из которых солнечный свет лился ровными потоками постоянно, вне зависимости от погоды; светло-коричневые столы, абсолютно идентичные на вид – впрочем, столь же одинаковые, как и стулья рядом с ними, и выдвижные ящики, и крючки на стенах, где висели мантии. Эрик украсил свой стол папками для бумаг, дизайн которых придумала его сестра. Другие обитатели также постарались привнести что-то личное – будь то фотографии, карты, награды или корявые рисуночки, выведенные детской рукой. Аврор позволил своему взгляду задержаться на одном из столов, гадая, какие следы оставят здесь Поттер и Малфой. Он вскинул глаза, когда уловил звук шагов, но тут же снова опустил их, пряча своё нетерпение; Эрик подумал, что это Поттер. Мужчина уже видел его на местах преступлений, ведь члены Корпуса Сократ занимались не только преследованием Низвергов, а потому, бывало, встречались с другими аврорами. Никто не ходил так, как этот человек – так уверенно и чеканно. Каждый его шаг будто говорил: "Я мог бы разрушить мир, если бы захотел". Итак, Герой пришёл первым. Конечно же. Дверь открылась, и на пороге появился Поттер. В то же мгновение, скрипнув, распахнулась другая дверь; за ней Эрик не посчитал нужным наблюдать – едва ли кто-то из авроров, не входящих в Сократ, знал о её существовании. В комнату шагнул Малфой. Мгновение, и взгляды столкнулись, скрестились. Оба поняли, что им придётся работать вместе. Мужчины не догадывались об этом двойном переводе, ведь мало кто из авроров за пределами Корпуса знал, кто вошёл в группу и на какой срок. Эрик откинулся на спинку стула, уверенный, что уж теперь-то его точно не заметят, и стал с интересом наблюдать, как двое прожигают друг друга взглядом. От безмолвного взрыва, что разразился между ними, Поттер пришёл в себя первым и сделал несколько шагов вперёд, будто заявляя свои права на один из столов, рядом с которыми замер Малфой. Тот помедлил секунду, после чего с издёвкой склонил голову будто в поклоне и отошёл. Однако никому бы и на ум не пришло сказать: "Отступил", – решил Эрик. Взгляд Малфоя был прикован к лицу оппонента, а руки скользили по поверхности второго стола, словно собираясь ногтями соскрести с него стружку и пометить: "Моё". – Забавно встретить тебя здесь, – проговорил Поттер. Его голос звучал негромко, и Лэтэм подавил искушение податься вперёд, чтобы слышать лучше. Однако это сразу выдало бы его с головой, ведь ненаблюдательным людям не было места в Корпусе Сократ. Аврор ещё ниже склонился над бумагами и сосредоточено стал выводить свою подпись – пожалуй, аккуратнее, чем когда-либо в своей жизни. – А я не удивлён нашей встрече, – откликнулся Малфой, хотя его расширившиеся глаза и неподвижность подсказали Эрику, что он солгал. – Знал, что рано или поздно им потребуется Избранный в самом влиятельном из корпусов. Поттер реагировал странно. Согласно характеристикам, которые Лэтэм досконально изучил перед тем, как согласиться на перевод этих двоих, Гарри Поттер никогда не прибегал к насилию во время ссор с другими аврорами. И всё же Эрик ожидал насмешек, сарказма, даже удар – но никак не улыбку. Не того, что тот просто незаинтересованно отвернётся к своему столу. Судя по выражению лица, Малфой также ожидал другого. Он наклонился ближе и небрежно спросил: – И кому же ты отсосал, чтобы попасть сюда? Поттер вновь улыбнулся, кинув мимолётный взгляд через плечо. – Не тебе. К твоему разочарованию, – бросил он, присаживаясь на стул, будто для того, чтобы проверить, выдержат ли ножки его вес. Малфой словно обратился в ледяную статую, а его рука замерла, чуть-чуть не дотянувшись до палочки. Эрик ясно различил, как пальцы метнулись к карману. Мужчина тихонько вздохнул – он всегда знал, что наблюдать за людьми занимательно, но не предполагал, что можно получить такое удовольствие от наблюдения подобного сдержанного общения. Поттер не поднял взгляда и, казалось, не заметил ничего, хотя едва ли это было так. Он откинулся на спинку стула, посмотрел в потолок, кивнул чему-то и, поднявшись на ноги, обогнул стол и выглянул в окно. – Ты не заметил, что мы под землёй, Поттер? – Малфой уже достаточно овладел собой, чтобы отдёрнуть руку от палочки. Однако его голос был резким, а не насмешливым – чего он, вне всякого сомнения, безрезультатно пытался добиться. – О, я заметил, – ответил Поттер. – Но это единственные подземные окна, которые кажутся настоящими. Остальные выглядят, как подделки. Эрик раскрыл было рот, намереваясь похвастаться, что во всём Отделе обеспечения магического правопорядка не сыскать ничего подобного, но тут же сомкнул губы. Сейчас – в момент, когда Поттер стоял к нему спиной – Малфой поменялся. Он вдруг нахмурился, однако на его лице не было огорчения – нет, скорее изумление. Малфой едва заметно подался вперёд, вперившись взглядом в спину своего собеседника, словно ожидая, что плоть вот-вот разойдётся, и на волю вырвутся крылья. Эрик содрогнулся – не так давно он имел несчастье видеть, как это проделал один Низверг. Мужчина ни за что на свете не хотел повторения опыта – в особенности вновь искупаться в крови, что в тот момент окатила его с головы до ног. Поттер повернулся, и выражение лица Малфоя незамедлительно изменилось. – Надеюсь, ты будешь держаться на расстоянии, не вынуждая применять очищающие чары, Поттер, – проворчал он. – Неужели ты это умеешь? – откликнулся тот, незаметно поглядывая на папки Эрика, словно намереваясь на досуге скопировать орнамент. Лэтэм вновь уткнулся в свои записи. – Я думал, такую работу за тебя делают домовые эльфы. – Ясно, ты не знаешь, – должно быть, Малфой годы доводил до совершенства этот непроницаемый взгляд и голос с лёгким намёком на сарказм. – Мои родители больше не рады видеть меня в мэноре, а потому мне пришлось научиться обходиться без помощи эльфов. Поттер медленно моргнул. Эрик вскинул бровь. Это его моргание говорило не просто «Серьёзно? Ну и что?» – Поттер будто восстанавливал потерянное равновесие. – Я не знал, – раздался тем временем ответ. – Уверен, я бы прочитал... Нет, в этом ведь никакого смысла, – пробормотал он, будто споря сам с собой. – Зачем им выставлять тебя из дома? – Есть разница между тем, когда выставляют, и тем, когда твоё имя выжигают с фамильного древа, – проговорил Малфой. Эрик видел профиль мужчины и судорожно дёргающуюся мышцу его челюсти. – Нет разницы. Не для чистокровных, – голос Поттера чуточку смягчился. Малфой резко развернулся, теперь уже в открытую хватаясь за палочку. Его собеседник продолжал просто смотреть, не двигаясь; выражение его лица стало таким открытым, каким не было с того самого момента, как он вошёл в комнату. Лэтэм нахмурился: Поттер чувствует себя лучше, если может сопереживать? Аврор понадеялся, что это не будет мешать ему преследовать – и убивать – Низвергов. Корпус Сократ почти никогда не оставлял свои цели в живых. – Да что ты знаешь? – процедил Малфой, железной волей удерживая себя от дальнейших слов. – Многие волшебники, на которых я охотился или которых защищал, были чистокровными. Я наблюдал, смотрел. Я слушал. Мгновение всё тянулось и тянулось. Эрик зачаровано выпрямился, уже абсолютно уверенный, что останется незамеченным. Он будто видел огонь в руках этих двоих – незримое пламя разума, и таланта, и решимости, раскидывающее вокруг искры. Пламя, которое выделяло их среди всех вокруг и делало их особенными. Одинаковое по силе и сейчас смешавшееся в единое целое. Они понятия не имели, что с этим делать. – Это случилось, потому что я решил стать аврором, – наконец прервал молчание Малфой. – Они не могли принять того, что я... стал предателем. С их точки зрения. Авроры арестовали их, унизили. Они никогда не забудут о пережитом позоре. Поттер кивнул. – Спасибо, что сказал. Думаю, напарники должны доверять друг другу. – Напарники? – вскинулся Малфой. – А почему ещё эти два стола стоят так близко друг к другу? – криво улыбнулся Поттер и отвернулся. – Ты как будто смотришь, но не видишь. Малфой впился взглядом в его спину, и на секунду Лэтэм подумал, что он вот-вот выхватит палочку и прожжёт в ней дыру. Но тот вдруг фыркнул, развернулся и направился к выходу. Эрик тотчас спрятался за своим отчётом. У него были все основания считать, что Малфой и Поттер не заметили, что он шпионит – они говорили тихо и не знали ни о потрясающей акустике помещения, ни о том, что сам аврор прекрасно разбирался в языке тела. Малфой не остановился около его стола, однако, проходя мимо, выдохнул: – Подумай обо всех проклятьях, что могут остановить язык сплетника. Лэтэм вытаращился на него, но тот уже вышел за дверь. Мужчина повернулся к Поттеру и наткнулся на беспощадный взгляд зелёных глаз, уставившихся прямо на него. Поттер кивнул и улыбнулся прямо как настоящий волк-оборотень, и принялся вынимать свои вещи из видавшего виды кожаного чемодана. Эрик вздрогнул и поспешно вернулся к своим бумагам – на этот раз по-настоящему. В конце концов, они будут прекрасными напарниками, подумал он.