Down here you hit the ground

Резкая боль пронзила виски. Я потянулся рукой к голове, но не тут то было, они были крепко связаны за спиной. Тело ныло, а на глаза была надета повязка, из-за которой я пребывал в полной темноте. Спиной я чувствовал холодную каменную стену, пол был таким же. — ВАААААС! — закричал я. — Джейсон?! Ты здесь? — услышал я откуда-то справа. — Райли? — Я говорил тебе, что нельзя ему доверять, долбаный ты придурок! Голос брата был полон отчаянья и обиды. Я не мог видеть его, но на все сто процентов был уверен, что он сейчас ненавистно озирается, пытаясь понять, по какую сторону от него я нахожусь. — Почему ты никогда не слушаешь меня?! Из-за тебя мы снова вляпались! — продолжал негодовать Райли. Я слушал его упреки и молчал, не в силах поверить, что все происходящее реально. Как мог человек, который так страстно проявлял ко мне свои чувства, предать? Как мог он ударить меня в спину и запихать невесть куда, не пощадив и моего младшего брата? Что изменилось? Он снова слетел с катушек? Мне не хотелось принимать этого, я изо всех сил старался сильнее зажмуриться, чтобы очнуться от этого страшного сна. Я по крупицам пытался собрать всю оставшуюся в моей душе надежду, надежду на то, что это все — просто очередная хитроумная задумка пирата. В голове в одно мгновенье выстраивались хрустальные башни из возникающих сомнений, но все они в тот же момент рушились, разбиваясь на миллиарды осколков, глубоко вонзающихся в мое сердце. Я почувствовал дикую боль, какой никогда не чувствовал. Она забивалась в дыхательные пути, выжигала глаза, уничтожала все, что я из себя представлял. Я почти не мог дышать и чувствовал, как повязка на глазах пропитывается соленой влагой. — Хватит молчать, ублюдок, — рявкнул Райли, заставляя меня вернуться в реальность. Я не смог ответить ему. Я и не пытался. — Джейсон! Где ты, блять? Я почувствовал, как что-то тяжелое ударилось о мою правую голень. Это была нога Райли, которой он елозил по полу во все стороны, чтобы найти меня. Еще минута пыхтения и он оказался рядом, приткнув свое плечо рядом с моим. Было слышно, какая тяжелая у него была отдышка. — Ты живой? — спросил он, уже гораздо спокойнее. Снова не услышав ответа, он замолчал и прислушался. Кажется, он уловил мое прерывистое дыхание, потому что следующие его слова прозвучали уже совсем тревожно. — Ты в порядке? Почувствовав его испуг, я подумал, что, наверное, не стоит показывать ему своих слез. — Джесс, что произошло? В этом вопросе было столько наивности и недоумения. Я не знал, как поведать брату, что подвел всех на свете, поддавшись каким-то мутным порывам своей души. Ком в горле тяжелел, грозя вырваться наружу вместе с волной слез. Я продолжал молчать. — Он отдаст нас в рабство к этой сучке, — пробормотал Райли, вздыхая. В его словах уже не было злости или обиды, только тихое отчаянье, которое убивало все внутри меня. Я слышал грусть, пропитавшую его насквозь, досаду, с которой он думал о несбыточных мечтах. Каждое его слово ножом вонзалось в мое сердце.  — А я только начал строить планы… Я тебе не говорил, этим летом я советовался с отцом, чтобы поступить на службу в авиацию. Я вслушивался в его тихие рассуждения, от которых все мое нутро также тихо умирало. — В детстве я всегда думал, что Грант полный придурок, раз так рвется в военные. Да что там, я и три года назад так думал. А потом с нами случилось все это дерьмо… — голос его притих, словно он уснул, но через пару секунд он снова оживился. — А помнишь, как мы вертолет угнали? — Мне хотелось верить, что Райли улыбался, в его тихом монологе появились призрачные нотки радости. — Я тогда впервые получил настоящий кайф от полета. И мне кажется, это потому что мы надрали всем задницы. Как команда… понимаешь? Все его вопросы оставались без ответа, но парню было все равно, он словно говорил сам с собой, изредка прислушиваясь к моему дыханию. Его слова успокаивали боль в груди и висках, но будили что-то другое, глубоко внутри. — Помнишь, как плакали родители, когда узнали о смерти Гранта? Знаешь, в тот момент мне хотелось поменяться с ним местами… Чтобы он был жив, а я нет. Потому что… он был героем, а кем был я? Фразы Райли стали прерывистыми и неуверенными. — Я хотел бы быть таким, как он. Может, если бы я стал крутым летчиком, мне стало бы легче? — голос брата дрожал, а в конце фразы совсем сорвался. Я услышал, как он всхлипнул. Этот короткий, полный грусти всхлип, заставил все живое внутри меня сжаться. — Ты им станешь, Райли. Слышишь? — ответил я. Всхлипы сначала притихли, а затем совсем прекратились, но он продолжал молчать. — Ты станешь крутым летчиком, Райли. Грант будет гордиться тобой… Я буду гордиться тобой. Парень продолжал молчать. Я слушал его дыхание, которое выровнялось, но стало слабым. — Нас продадут в рабство, если не закопают в какой-нибудь общей яме, на этом чертовом острове, также, как и его. Мы уже никем не станем, Джейсон, — прошептал он. От этих слов мое сердце словно окунулось в ледяную воду. Я почувствовал, как-то, что просыпалось во мне, растекается по всему телу, придавая сил и решительности. Злость. Она была так знакома мне, так привычна. Она таилась где-то в глубине моей души, усыпленная самим мной, в попытках вернуть прошлую жизнь. Я снова чувствовал, как она поглощает меня, освобождая жестокость. Не оставляя ничего, кроме жажды крови. Что бы ни случилось прежде, теперь неважно. Я должен отплатить за предательство, причинившее мне такую дикую боль, должен отплатить за все то, что мне пришлось пережить, за брата, за каждого погибшего друга, за каждую несбывшуюся мечту и за каждую каплю крови, что пролилась напрасно на этом чертовом острове. — Мы выберемся, Райли. Я обещаю. -------------------------------------------------- — Выпускайте, — услышал я голос Вааса снаружи фургона, в который нас запихнули, чтобы перевезти в Аманаки. Мои глаза все еще были перевязаны, поэтому я ориентировался только лишь на звуки. Двери фургона со скрипом распахнулись и сильные руки схватили меня за плечи. Ноги сильно затекли за время пребывания в каком-то богом забытом подвале, поэтому я с трудом переставлял их. Почувствовав под ногами мягкую почву, я осел. Мужчина, вытащивший меня, принялся за Райли, который, к моему удивлению, даже не брыкался и послушно опустился рядом со мной. Еще пара приказов от Вааса, и с нас сдернули повязки. Я зажмурился от резкого света, исходящего от фонарных столбов. Привыкнув к свету, я повернулся в сторону Райли. Он не поднимал глаз, уставившись в землю. О чем он думал сейчас? Проклинал ли меня за такую глупую опрометчивость? Осталась ли в его душе хоть капелька надежды? Оглядевшись, я узнал небольшую главную площадь Аманаки. Зевак вокруг не было, только Ваас и несколько его подручных. Пират стоял спиной ко мне и словно нарочно пытался не смотреть мне в глаза. Было уже темно, дело близилось к ночи. Вдали послышался рев мотора, а через несколько мгновений рядом с нами затормозили парочка внедорожников. Из подъехавших машин на площадь высыпалось несколько крупных, сурово выглядящих, мужчин. Последней вышла уже знакомая нам рыжая девушка. Она немного прихрамывала, но это не мешало ей кривить лицо в злобной ухмылке. Она то и дело переводила взгляд с меня на Вааса. — Значит, все-таки отдаешь свою игрушку? В ответ пират лишь буркнул что-то неразборчивое, а затем бросил быстрый взгляд на меня и Райли. — О, а это у нас малыш Райли! — руки девушки взмыли вверх, наигранно обхватив румяные щечки. — Ранний подарок на рождество? — Не для тебя, для Переса, — усмехнулся Ваас, — отдаю обоих и ты не трогаешь меня. Просто сваливаешь отсюда навсегда, забываешь о том, что я жив, а Пересу говоришь, что во всем виноват Броди. Бровь девушки взмыла вверх. Она шагнула к пирату, который абсолютно никак на это не отреагировал. Он был даже слишком спокоен и это казалось ей подозрительным. Она не хотела оказаться обманутой, сомнения терзали ее. — Но как же тогда я отомщу тебе? — спросила она, подходя совсем вплотную. — Я знаю, что тебя на самом деле гложет. Все, что ты хочешь, спасти себя и свои денежки от психованных ублюдков, подобных твоему женишку. Слова пирата породили во мне воспоминания. Воспоминания о сражении, в котором я убил Хойта. Я снова видел его искривленное ухмылкой лицо, он вышагивает вокруг меня, с ножом в руке, говорит, что у него влиятельные друзья, и что они найдут и убьют меня в любом случае. Имел ли он ввиду свою рыжую невесту, или своих бизнес-партнеров, ответить он уже не сможет. В ответ на это я пообещал Хойту, что после смерти от него ничего не останется. Что ж, кажется, я не сдержал обещание. Ваас стоял невозмутимо, с серьезным выражением лица и руками, скрещенными на груди. Губы рыжей растянулись в поддельной торжествующей улыбке. — Ладно. Девушка резко развернулась в мою сторону и быстро, превозмогая свою хромоту, зашагала ко мне. — Давно хотела спросить. Что у тебя с рукой, Джейсон? — спросила она, указывая на мою левую ладонь, на которой уже больше трех лет не хватало безымянного пальца. — Расскажи мне эту историю. Я взглянул на Вааса, который внимательно следил за нашим разговором. — Был один псих. Хотел на мне жениться, а я не согласился, — съязвил я. Девушка лучезарно улыбнулась, а затем снова повернулась к Ваасу. — Ваас. Ты знаешь, я много раз бывала на встречах Хойта с важными людьми… И… я уже видела такое, — она снова бросила взгляд на мою многострадальную руку. — Довольно странное совпадение, правда? Взгляд пирата помутнел, он снова бросил взгляд на меня, а затем попытался уклониться. — Я не знаю, что за терки у него были с твоим женишком. Может быть, Хойту были больше по душе мальчики брюнеты? — Что за чушь ты несешь? — фыркнула рыжая. Выдержав небольшую паузу и собравшись с мыслями, она снова обратилась к пирату. — Расскажи мне, как убил его. Пират молчал. Он не знал, что ответить ей, но девушка стояла на своем. — Говори, как. Ваас поморщился. — Очень жестоко. Девушка вдруг вскинула руки в воздух и звонко рассмеялась. — Что вы задумали? — спросила она, успокоившись. — Мы ничего не задумали, — ответил Ваас спокойно. — Ничего, говоришь? То есть, если я прямо сейчас вышибу твоему мальчику мозги, тебе будет все равно? Пират молчаливо смотрел в глаза девушки, показывая свою непреклонность. — Не хочешь говорить сам, я спрошу у него, — усмехнулась рыжая. — Я знаю, как это работает в семьях вроде их. Девушка резко развернулась, но пошла не ко мне, а к Райли. Я увидел, как он вздрогнул, поняв, что она направляется прямо на него. — Джейсон, давай договоримся. Ты рассказываешь мне, как погиб Хойт и как вы тут все решили меня наебать, а я оставляю ручки твоего брата в целости и сохранности. — Даже не думай трогать его, — ответил я как можно хладнокровнее, но она все равно уловила мою тревогу. Ничего не сказав, она вытащила из-за пазухи старый складной нож. Ее тонкая ладонь опустилась на левую руку Райли, отчего в его глазах появился глубокий ужас, леденящий мою душу. Взгляд девушки устремился на меня. — Это я убил Хойта, — выпалил я. — Еще лучше, — ответила девушка, бросая руку Райли. Ваас позади недовольно фыркнул. — Ты ведь все равно его не убьешь. Тебе нужно сдать кого-то Пересу. — Ты прав, Ваас, не убью. В глазах девушки сверкнула игривая искорка. Она подошла ко мне и склонилась так, что ее лицо оказалось всего лишь в паре сантиметров от моего. — Но ведь Джейсон должен ответить передо мной, — пролепетала она, продолжая растягивать свою ненастоящую улыбку. Сердце в моей груди колотилось, я предчувствовал беду, но не мог сделать абсолютно ничего. Девушка отстранилась и, не отводя взгляда от меня, снова зашагала к Райли. Обойдя его несколько раз, она остановилась позади и положила левую руку ему на голову. — Жаль красавчика, — пробормотала она, приставив острое лезвие старого ножа к тонкой шее Райли. Левой рукой она оттянула его голову вверх за волосы, приготовившись перерезать сонную артерию. Мое дыхание остановилось. Я рванулся к ней, но вышло только беспомощно повалиться набок. Паника нарастала, я смотрел на лезвие, так плотно прижатое к шеи Райли, который испуганно затаил дыхание. Его взгляд застыл на месте, но смотрел он не на меня, а выше. Девушка, заметившая это, перевела взгляд на Вааса, стоящего позади меня. Секунда, и я услышал выстрел. Нож, выпавший из вздрогнувшей ладони, скатился вниз на колени Райли, а сама девушка резко качнулась в сторону и упала. В ее глазах застыл испуг, а лицо больше не уродовала ехидная ухмылка. На меня брызнули капли ее крови, вырвавшиеся из простреленной дыры в ее лбу. Длинные рыжие волосы красиво обрамляли ее застывшее в испуге лицо, постепенно утопая в луже крови. Я обернулся и увидел Денниса Роджерса, одной рукой обхватившего шею Вааса. Во второй руке он держит старый глок, который целится точно туда, где только что стояла невеста Хойта. Я взглянул на ребят, которые приехали с ней, но, к моему удивлению, увидел только двоих, которых уже держали на мушке повстанцы Денниса. Остальные, очевидно, уже были мертвы. — Здравствуй, Джейсон, — сказал Роджерс, сильнее захватывая шею Вааса. Я заглянул в глаза пирата. В них не было ничего, кроме пустоты. Он не двигался и не пытался вырваться, лишь сверлил меня взглядом, который я не мог понять. Один из повстанцев помог мне встать и быстрым движением перерезал веревки на руках. Мне нужно было поблагодарить его, но все, что я видел сейчас, это пустой взгляд Вааса, беспомощно уставившийся на меня. Злость, скопившаяся внутри, захватывала мое дыхание. Я повернулся к повстанцу и выдернул у него из-за пояса поблескивающий глок. Моя рука не дрогнула, когда я поднял пистолет и приставил его ко лбу Вааса. Он продолжал молча смотреть мне в глаза, не говоря не слова, словно принимая свою участь. Я медлил, не знаю почему. возможно, где-то в глубине израненной души все еще таилась надежда услышать его оправдание. Эта надежда с каждой секундой его молчания угасала, я всеми силами пытался придушить ее, и мне это помогало. Злость вновь воцарилась во мне. Больше никаких сомнений, больше никаких чувств и сожалений. Я делаю выдох и нажимаю на курок. -------------------------- Грохнул выстрел, но Ваас остался жив. Кто-то в последний момент отвел мою руку вверх, пустив пулю в небо. Я повернул голову и не поверил своим глазам. Это был Райли. Райли? Зачем? — Куда ты лезешь?! — вскрикнул я. — Не надо, Джейсон. Хватит крови, — выпалил он. — Как это хватит?! Ты понимаешь, что сделал это ублюдок? Он предал нас, убил нашего брата, НАШЕГО ГРАНТА… он предал всех, предал МЕНЯ… — Я тебя не предавал, — голос пирата был хриплым, оттого что Деннис передавил ему шею. — Закрой свою грязную пасть, ублюдок, — прошипел я сквозь сжатые от гнева зубы. — Он тебя не предавал, — повторил Райли. Что-то внутри меня упало и разбилось. Я не понимал совершенно ничего и это еще больше разжигало ярость внутри. — Покажи ему камень, — сказал Ваас, обращаясь к Райли. Райли запустил руку себе под воротник и потянул за нитку. На его шее висел осколок зеленого камня. Точно такой же, какой висел и на моей. — Он отдал его мне. — Зачем? — мое недоумение росло, я смотрел то на пирата, то на брата. — Они бы помогли вам на материке. Я вопросительно взглянул на Вааса. — Перес, главный партнер Хойта, родом с Аманаки, ракьят по происхождению. Эти камни принадлежали его родителям, но потом мой дед украл их. Перес продал бы за них всю свою наркоимперию. А вас бы не тронул тем более. — Почему ты не сказал мне?! — Ты бы все выдал, побоялся бы рисковать, — хрипло усмехнулся Ваас. — Ты и выдал. Он перевел взгляд на Райли, потирающего свою шею. — Ты бы позволил ему умереть? — Я не предвидел этого. И этого тоже, — сказал он, покосившись на Денниса. — А как же рыжая? — Я поручил своим парням пришить ее, как только она передаст вас Пересу. — Я тебе не верю. Сердце закололо. Я почувствовал дикую слабость в ногах. Так значит, он все продумал. Значит он не предал меня. А если бы Райли погиб? Если бы не появились повстанцы? Как мог он позволить такому случиться, зная, что брат - все, что у меня осталось? На мои плечи обрушилось осознание собственной глупости. Этот человек никогда не станет тем, кем я думал он стал. Все, что заставляло меня изменить отношение к нему, это всего ли придуманные мной иллюзии, которые он так охотно подпитывал. В голове одно за другим всплывали его слова и фразы, которым я не придавал значения.

«Не говори со мной о любви, Белоснежка, я в нее не верю.» «Белоснежка, я не такой как ты. Я не стану держать человека рядом с собой только потому, что так должно быть. Мне не нужен никто. Я — Альфа, я — Омега.» 

— Ну так, мне отпустить его? — спросил Деннис, переводя взгляд с меня на Райли. Я очнулся от мыслей и уставился на пирата, все также сверлящего меня своим пустым взглядом. — Да, — ответил Райли за нас обоих. Роджерс отпустил пирата и тот стал медленно потирать затекшую шею. — Кстати, амигос, я думаю, вы будете рады узнать, что мы нашли вашего друга, Оливера Карсвелла. Он в нашем лагере, ждет не дождется, когда вас увидит. Я увидел, как загорелись глаза Райли, когда мы переглянулись. Это была хорошая новость. Впервые за долго время. ---------------------- — Ты точно не хочешь остаться? — спросил Деннис, сжимая мою руку в крепком рукопожатии. — Нет, Деннис. Это слишком сложно. — Понимаю. Роджерс улыбнулся и с досадой развел руками.  Я, Райли и Оливер поднялись на борт небольшой лодки, которая должна была доставить нас на пароход, идущий в США. Совсем скоро я вернусь к своей жизни. Но на этот раз все будет по-другому. Я обернулся и встал у бортика рядом с Райли, который махал рукой Роджерсу и остальным. Мой взгляд остановился на одном единственном человеке, стоящем поодаль от всех. На плече его висел автомат, а на шее сверкал зеленый камень. Мы встретились взглядами. Я пытался найти в нем что-то, чего там никогда не было. Любовь? Тоску? Сожаление?  Все, что осталось за моими плечами на этом проклятом острове, было похоже на кошмар. Но гораздо тяжелее было отпустить ту прекрасную историю, которую я придумал сам. Оставить здесь часть своего сердца. Оставить с ним. Он стоит там, среди местных жителей. На его лице не видно эмоций, но я знаю, что он чувствует. Понимает ли он, что навсегда прощается со мной? У нас никогда бы ничего не вышло. Слишком сильна злость в моей душе, слишком сильно его безразличие, слишком много ненависти я испытываю к нему, слишком много страсти между нами. Слишком много дорогих мне людей он погубил, слишком много попыток убить друг друга. Любовь, быть может, и существует, но она не способна смыть те кровавые следы, которыми мы испачкали этот остров вдоль и поперек. Она не может воскресить мертвых, она не может вылечить раны, она не может ничего, кроме того как существовать, как бы сильна она не была. Призрачное чувство, которое мы будем хранить внутри. Будет ли оно вечным, или это всего лишь наша общая иллюзия, я не знаю. Но я точно знаю, что на этом наша история кончится.