Маша

- Маша! Ну, здравствуй! - Здравствуй, тётя Наташа. - Ух, ну ты и вымахала! Точно в деда нашего пошла, а уж он настоящим богатырем был! - Ты мне каждый раз это говоришь, как будто в первый раз видишь. - Ну, так мы видимся-то не особо часто, вот мне и кажется всякое. Да и, как ни крути, девушка ты внушительная. Я себя рядом с тобой такой маленькой чувствую. - Видимся мы не часто по вполне объективным причинам – как-никак, ты тоже на государство работаешь, сама понимаешь. - Понимаю. Вытянуть тебя элементарно пообедать – уже проблема. Ты то в командировке, то на тренировках, то вообще непонятно где. - Можно подумать, ты в своей прокуратуре целыми днями в соцсетях сидишь? - Нет, конечно. Но обедать хотя бы успеваю. Да и на себя времени хватает. Ой! Я совсем забыла! Я же уже заказ сделала, пока тебя ждала! Тебе, кстати, я тоже заказала. - Дай угадаю: опять какая-нибудь фуа-гра и овощной салатик? - Почти. Ты же знаешь – я считаю, что ты должна правильно питаться… - Паштетиками и зеленью? Ты серьезно? Да с моими нагрузками и тренировками этой фуа-гры надо килограмм десять съесть. А лучше жареной говядины навернуть и не страдать фигней. - Ох, Маша… - Вот я поражаюсь, как вы с мамой иногда упорно пытаетесь меня переделать. Сговорились, что ли? - Нет, просто мы беспокоимся о тебе. Хотя… да, я часто разговариваю с Изольдой, по большей части на счет тебя. - Ожидаемо. И до чего договорилась? - Не нужно сразу воспринимать все в штыки. После смерти брата я для твоей матери осталась, по сути, единственным близким человеком. Ох… будь жив Леонид, все бы было по-другому. - Не было бы. Папа никогда не отличался особо сильным характером, и ты это знаешь не хуже меня. - Дело не в характере. Просто мне кажется… не знаю… и я, и Изольда думаем, что мы где-то допустили ошибку с тобой. Как бы это сказать… не так воспитали, что ли. - Это ещё почему? Хотя, дай угадаю: я не веду себя так, как вы бы этого хотели? Не так живу? Смею сама за себя решать? - Мария, ну почему ты всегда такая… - Какая? Не женственная? Не управляемая? Не контактная? Я такая, какая есть, и меня во мне все устраивает. И жизнь моя меня вполне устраивает. - Да разве это жизнь? Это мама твоя, может быть, не в курсе, а я-то прекрасно представляю, чем ты занимаешься на своей работе. - И что? - Послушай, Маша, я как раз хотела с тобой по этому поводу поговорить. Ты же знаешь, что я уже несколько месяцев, как начальник управления. Я хочу взять тебя к себе. Место хорошее, деньги приличные. Времени свободного будет не мало, так что сможешь и дальше своими единоборствами заниматься. Мужчин холостых у нас в управлении много… ну что ты смеёшься? Что здесь смешного? - То, что ни ты, ни мама даже близко меня не понимаете. И не пытаетесь. Мне лично это как-то уже без разницы, но вы обе с упорством, достойным лучшего применения, продолжаете лезть в мою жизнь. - Не понимаем? Ну, так объясни… - Да все просто: что для вас нормальная жизнь? Относительно спокойная работа, муж, семья, дети. Так ведь? Но это не для меня. Я не кабинетный работник, и не домохозяйка. Да и заботливая мать из меня уже не получится. Я боевик. До мозга костей. И по-другому жить я не могу и не хочу. - Но как же… как же будущее? Что будет потом? - До будущего ещё надо дожить. И если мне вдруг каким-то чудом это удастся, то там и посмотрим. _____________________________________________________________________________ Блин, ну хоть спать не ложись! Опять всякая дурь снится. Мало того, что голова трещит после вчерашнего, так ещё и это. Похмелье, кстати, не такое катастрофичное, как я предполагала, спасибо молодому организму. Но вискарь я больше так злоупотреблять не буду. Да ну нафиг такое счастье! Водка лучше! Она хоть по мозгам так не бьёт. И снов таких после неё не бывает. Хотя, сны в этом лагере все такие. Вот уж кого совсем не ожидала увидеть, так это свою тётю Наташу, сестру отца. Крайне своеобразная женщина. Миловидная стройная блондинка с большими голубыми глазами и доброй улыбкой. Прокурорская форма сидит на ней как влитая. И под этой внешней оболочкой скрывается стальная воля и жесткий, даже жестокий, характер. Они с матерью и правда сильно обо мне беспокоились, думали, что смогут помочь. Я пыталась сначала объяснить, что мне не нужно никакой помощи, что меня все устраивает, но вскоре просто забила на это дело и стала реже с ними общаться. Нельзя слепому человеку объяснить словами, что такое ветер, чем красный цвет отличается от синего. Как бы это банально не прозвучало, но боевик – это не профессия, даже не призвание. Это жизнь. Вся, целиком. Ты видишь по-другому, чувствуешь по-другому, даже ешь и спишь по-другому. У тебя другая система ценностей и принципов. Ты машина, настроенная на выполнение конкретных целей. И поэтому, таким как я нет места на гражданке. Многие, правда, пытаются вернуться, заводят семьи, устраиваются на обычную работу. Но кончается это, к сожалению, плохо: дурдомом или пулей в висок. Или сильным чувством неполноценности до конца жизни. Я тогда соврала тёте Наташе по поводу будущего: нет его у меня. Есть только настоящее. А в настоящем есть цели и задачи, которые нужно решать любой ценой. Вот и весь смысл. Вожатая сегодня ушла немного позже обычного. И, судя по её улыбающейся физиономии, снилось ей, видимо, что-то хорошее, в отличие от меня. Мир не справедлив, жизнь – боль и все в таком духе. Медленно сажусь на кровати, растягиваюсь. Туман в голове все-ещё мешает адекватно мыслить, очень хочется снова лечь и не вставать. Вообще. Нет, ну действительно! Почему мне ничего приятного не снится? Ну, например, как будто бы я появилась в лагере полностью экипированная и с моим любимым РПК! Вот бы оттянулась! Ну, или типа сижу я в столовой, а вместо мутной каши мне приносят целый поднос жареного мяса с картохой! Ага, мечты-мечты. Блин, да хотя бы чтобы вчера вместо блондиночки в бане оказался Саша! Куда как веселее было бы! Так, отставить влажные мечты! Сегодня меня ждут великие дела, так что самое время вытрясти из головы остатки похмелья суровыми физическими нагрузками. Будет тяжко, но деваться некуда. Вперед! Как выяснилось, не только я решила бороться с похмельем мазохистскими методами. Не успев закончить даже первого разминочного круга, на беговой дорожке я с удивлением обнаружила Лену! Одетая в свои спортивные шорты и футболку, Унылка уверенно поравнялась со мной, поздоровалась, и продолжила бежать в моём темпе. На этом сюрпризы не закончились. Минут через пять к нам присоединилась сначала Ульяна, а потом Мику! Когда блондиночка соизволила появиться на стадионе, она застала интересную картину: по беговой дороже в интенсивном темпе носились четыре девицы, построенные в колонну по два. Немного помявшись, Славя, все-таки присоединилась к нам, и даже продержалась до конца пробежки, правда, с трудом. После этого активисточка закономерно приземлилась на трибуны восстанавливать дыхание. Непривычно молчаливая и задумчивая Мику сразу по окончанию забега начала профессионально растягиваться, ну а мы с Леной и Ульяной ограничились простой зарядкой. Самое время прояснить ситуацию: - Мелкая, как там Алиса? - Дрыхнет. Как вы вчера её притащили, так и отрубилась. Очухивалась, правда, ночью пару раз, но ненадолго. Хорошо, что я догадалась ведром запастись. Думаю, через часик будет частично адекватна. – Девочка ненадолго задумалась. – Завтрак точно пропустит. Я ей аспирина стащила, так что особых проблем не будет. - Отлично. Лена, ты как? - В порядке, командир. - Я и не сомневалась. Значит так, сразу после зарядки бежишь в клубы или к домику мужиков и выясняешь, ушел ли Саша и когда. Это нужно сделать до завтрака. - Поняла. – Унылка едва заметно кивнула. - Ульяна, ты, как только мы получим подтверждение про Сашу, бежишь в свой домик, хватаешь Алису и ждете нас на тропинке к старому лагерю. Рыжую можешь приводить в чувства любыми доступными средствами, но через полчаса после завтрака вы должны быть на месте. - Сделаю, шеф. Опачки! Даже глазом не моргнула. - Хм… ладно. Напоминаю ещё раз: форма одежды – боевая. То есть брюки, ботинки, по возможности куртка. Как можно меньше открытых участков тела. Запомнили? - Да! – обе ответили практически хором. -Тогда кончаем трепаться, пока не спалились. Зарядка прошла очень энергично, я даже немного устала, но ещё одна пара разминочных кругов резко подняла тонус. Девчонки тем временем продолжили махать руками и качать пресс. Даже Славя присоединилась, но упражнения выполняла крайне неторопливо. Когда я уже почти закончила пробежку, рядом со мной внезапно возникла Мику: - Маш, ты… можешь помочь мне отработать прием? – Говорит вполне внятно, спокойно. Можно даже сказать размеренно. – Надо просто блок держать под боковые с ноги. - Ну, хорошо, давай. – Это уже интересно. – Только со всей дури не лупи. - Не буду, разумеется. – Мику все также собрана и серьезна. – Идем, вон там хорошее место. Мы отошли на край площадки, туда, где росла невысокая шелковистая травка. А ещё с этого места нас остальные не услышат. Занятно. После нескольких не сложных комбинаций, которые мой блок без проблем выдержал, японка таки заговорила: - Маша, ты помнишь, что сказала мне вчера после боя? Про мой странный стиль? - Помню, конечно. - Ты уверена? Откуда ты про это знаешь? – В голосе некогда жизнерадостной девушки явно сквозил страх и неопределенность. - Скажем, так, сталкивалась по жизни. Иначе не смогла бы тебе противостоять. - Понимаешь… я… я не могу вспомнить где я этому научилась. Навыки отточены, я могу легко их использовать. Но не помню. – Мику сделала простенькую, но очень меткую вертушку. Блок почти пробила. – Как такое может быть? Почему? Я не понимаю. - В этом лагере много странностей. – И это я ещё скромничаю. – Скажи-ка мне лучше, ты после вчерашнего больше ничего необычного за собой не заметила? - В каком смысле? - Ты разговариваешь нормально. Ну, тебя хотя бы понять не сложно. Ты практически не улыбаешься и все время сосредоточенная. - Действительно. – Японка ненадолго задумалась. – Есть ещё кое-что. Раньше мне очень хотелось общаться с людьми, рассказывать им что-то. Сейчас мне, наоборот, хочется быть от них подальше, желательно в затемненном месте, чтобы никто не мог заметить. А ещё лучше на высотке с хорошими углами обзора и несколькими путями отхода. Ну что: слов нет, одни буквы. Классические снайперские повадки (наши девчонки-снайперши, помню, тоже про нечто подобное рассказывали, будто среди людей чувствуют себя не уютно), привычка скрываться в тенях, незаметное перемещение, высокий уровень рукопашки. Она, часом, не ниндзя какая-нибудь? Или как их там, в Японии, называют? Да… одна история прям удивительнее другой. Пообещав Мику помочь и во всем разобраться (в который раз уже) я жестами показала Лене, что ей пора на разведку, затем закончила зарядку и вместе со всеми пошла умываться и переодеваться, изо всех сил стараясь избегать общества Слави. День начат не плохо. И что-то мне подсказывает, что он будет долгим и крайне насыщенным. Бывало у меня похожее чувство. Прямо перед очень тяжелыми и кровавыми операциями. Так что не в первой.