Маша

Ольга Дмитриевна внимательно осматривала каждую из нас, как будто оценивала и что-то прикидывала в уме. Для «пробуждения» нам пришлось её развязать, после чего Элис с Леной её кое-как держали, Юля, собственно, «будила», а я в нужный момент нажала на болевые точки. Вроде, всё как у всех. Но вот после «побудки» началось нечто странное. Ольга не дергалась, не кричала. Даже растерянной не выглядела. Спокойно встала со стула, поправила блузку и начала нас рассматривать. Молча и с абсолютно непробиваемым выражением лица. Может, она биоробот какой? Да не! Юля бы определила. Или нет? — Да… ситуация. — Внезапно произнесла вожатая совершенно спокойным голосом и снова села на стул, закинув ногу на ногу. — Слыш, молодежь, табаком богаты? — Ульяна! — Из всех присутствующих в реальной жизни курящей оказалась только она. К тому же, я видела, как она у Элис начатую пачку «Полета» экспроприировала. Девочка мгновенно извлекла откуда-то упомянутую пачку и коробок спичек. Ольга Дмитриевна спокойными, неторопливыми движениями вынула одну сигарету, ловко сшибла с неё фильтр, и, чиркнув спичкой, глубоко, с удовольствием, затянулась. — Вы уже догадались, куда попали? — Где-то после третьей затяжки вожатая соизволила заговорить. — Ну, судя по наличию ушастой, должны были. — На нас ставят опыты? — В этом я абсолютно уверена. И больше ни в чем. — О, безусловно. — Ольга холодно рассмеялась. — Но вам ещё повезло. У вас только в мозгах копаются и заставляют в пионеров играть. А меня поначалу чуть ли не на запчасти разбирали. Несколько раз была уверена, что в расход спишут. Но как-то выжила. Интересный поворот! Надо уточнить: — Вы, насколько я поняла, были в лагере с самого начала? — В лагере! Ага! — Женщина злобно оскалилась. — Я к этим тварям гораздо раньше попала, чем этот чертов лагерь появился. Что они только со мной не делали… пробы брали, исследовали, разговоры разговаривали… с применением разной хитрой химии и электричества. Информацию из меня выжимали. Я сначала держалась, конечно, но против всего этого… эх… о, вон, кстати, одна из них, из хозяек. Славя. Это вы правильно сделали, что связали её. — Да, мы в курсе. Но у неё тоже мозги промыты. — Хм… — Вожатая задумалась. — Занятно, занятно. Уже в следующую секунду она резко сменила тему и настроение: — О! Я же не представилась! Как не вежливо с моей стороны. Модова Ольга Дмитриевна. Представляюсь в ответ и, выдерживая её внимательный взгляд, пытаюсь уточнить: — А в каком вы звании? — Ну… — Ольга усмехнулась, но в больших зеленых глазах сверкнул металл. — Когда уходила в отставку, была подполковником танковых войск. — Э… как это? — Да очень просто. — Усмешка превратилась в хищный оскал. — Я попала к хозяйкам 8 мая 2005 года. Тогда мне было 82 года. Готовилась к очередному параду по случаю дня победы. Свой парадный китель с наградами из химчистки забрала. Села в троллейбус, где-то около Исаакиевского собора задремала… ну, а проснулась молодой девчонкой, прикованной к койке в темной комнате с кучей аппаратуры. Вот так то. — Охренеть… — Ульяна озвучила общую мысль. — Так вы, что, получается… воевали? — Ещё как. С первой блокадной зимы и до отставки. Даже Афган чуть-чуть застала. Правда, уже не в боевых частях. Я по таким местам на броне каталась, что и на карте не сразу найдешь. Да и эти ваши интернеты про них ничего не расскажут. Юля, уже оправившаяся от очередной «побудки», подошла к вожатой с заинтересованным выражением на лице. Медленно протянула руку… — Не надо! — Резко перехватываю кошкодевочку. — Не лезь к ней в голову. Ничего хорошего ты там не увидишь. — Но почему? Я… — Поверь мне, котейка, блокада — это совсем не те воспоминания, которыми хочется поделиться. — Ольга серьёзно посмотрела на Юлю. — Незачем тебе это. Да и смысла нет копаться в грезах старухи, почему-то сильно пережившей своё время. — Что вы имеете в виду? — Обычно сосредоточенная Женя как будто немного растерялась. — Что имею? Да всего лишь то, что мне в жизни два раза по крупному не повезло. Первый раз — когда молодой девчонкой в промерзшем Ленинграде загибалась. А второй… когда собственными глазами видела, как наши потомки, те, ради которых мы прошли сквозь ад и, не покладая рук, строили светлое будущее, с легкостью спустили все это в унитаз. Променяли на джинсы с жвачками. А когда начали понимать, было уже поздно. — Вожатая злобно рассмеялась. — Сколько лет прошло с моего попадания сюда? Пять? Семь? — Почти одиннадцать. — Ну и как там? Построили капитализм? У каждого есть дом, машина, деньги в банке? Или что там сейчас самое ценное? Игрушки ваши электронные? — Ольга Дмитриевна, я понимаю ваше раздражение… — Женя запнулась. — Не понимаете. И не сможете понять. Вы другие. Я, хоть и старой совсем была, но из ума ещё не выжила. Я видела, во что вы превращаетесь. Видела, что вместо славных воинов освободителей вы становились чем-то совсем другим. Чем дальше от войны, тем меньше в вас, молодых, оставалось человеческого. И теперь я вижу перед собой не молодых девчонок, а бессердечных зверей. Убийц, которые без колебаний расстреляют мать с грудным ребенком на руках. Если вам прикажут. — Войны изменились. — Складываю руки на груди и в упор смотрю на вожатую. — И мы изменились вместе с ними. Иногда приходится принимать нелегкие решения. — Вот именно. Все изменилось. Вы забыли самое главное: человек — ничто без идеи. Ради чего вы бьетесь? Ради мифической «общественной безопасности»? А мы дрались за идею. За то, чтобы вы увидели свет, чтобы наши дети никогда не просыпались от взрывов бомб. Потом были разные «стройки века», космос, повороты рек, мирный атом…, а что у вас? Индивидуальные коробки с голубыми экранами? Вы даже собственных соседей не знаете как зовут! — Ольга глубоко вздохнула. — Вот что меня беспокоило последнее время. Мне казалось, что на самом деле мы тогда проиграли. Не Советский Союз победил в войне. И даже не Штаты. Победила безыдейность. Постепенно мы начали менять наши мечты на комфорт и эгоизм. И в итоге проиграли. Я думала, что это самое страшное и обидное. А потом попала сюда. И поняла, что мир на самом деле куда как сложнее, чем до того казалось. Пока мы праздно гробили собственные жизни, хозяйки упорно пытались пробиться к нам. И у них, видимо, скоро это получится. Тяжко. Честно говоря, очень тяжко на душе. Я не задумывалась раньше… вернее говоря, не хотела задумываться. Не хотела признаваться самой себе, что мы действительно подвели их. Тех, кто воевал, кто потом строил и создавал. Мы ведь и вправду все спустили. Поверили. Я, хоть маленькой совсем была, но до сих пор помню, как это было. Черт, а ведь если бы все сложилось по-другому, может, хозяйки и не рискнули бы лезть к нам? Нет, это маловероятно. Но от этого не становится менее стыдно… Мы пытаемся сейчас вернуть былое, строить что-то, разрабатывать. С террористами воевать, в конце концов. Но этого мало. Да и поздно уже, скорее всего. Ладно, не время рефлексировать. Надо попытаться выжать из вожатой всю известную ей информацию по хозяйкам. Да и ввести её в сложившуюся ситуацию определенно стоит. Солдат с таким опытом тут точно не будет лишним. — Неплохо вы тут устроились — Ольга с аппетитом дожёвывала последнюю булочку. — Но, насколько я поняла, сидеть здесь до конца цикла вы не планируете? Какой тонкий намек… бывшая вожатая, кроме внушительного боевого опыта, обладала ещё и крайне тяжким и едким характером. Ну, оно и понятно — с таким-то прошлым либо циником станешь, либо свихнешься. Новой информации Ольга принесла не много. Общалась она с хозяйками не особо активно. Точно среди них были Славя и Виола. Обе её часто и досконально допрашивали. Притом говорили на русском без акцента, но этот язык явно не их родной. Ставили очень много разных опытов, в мозгах копались. Несколько раз видела Юлю, которую тоже основательно «потрошили». Вот, пожалуй, и всё. Ни целей хозяек, ни примерной оценки их возможностей. Ничего. Хотя… позвав на помощь Лену и Юлю, мы ещё раз пробежались по воспоминаниям вожатой. И кое-что нашли. При промывке мозгов всем подопытным вкалывали какой-то аппарат в хитрых ампулах. Однажды, когда Ольге в очередной раз пытались влезть в голову, Виола проболталась на русском, что дозировку приходится увеличивать чуть не в десять раз по сравнению с человеком из их мира. Не Бог весть какая информация, но хоть что-то. А бывшая вожатая-то права, как ни крути. Рекрутирование закончено, так что теперь пора переходить к активным действиям. И других вариантов у нас нет. Нужно попытаться захватить Виолу, найти средство «разбудить» Славю и, по возможности, освободить мужиков. А это значит… — Группа, слушай вводную! — Все обернулись ко мне. Даже Ольга как будто вытянулась. — Завтра штурмуем медпункт. С утра начнем подготовку.