— Ваше высочество, позвольте мне отправить с вами наших воинов? — в который раз спрашивал Маршал, переминаясь с ноги на ногу.
— Не стоит, — ответил Леголас, глядя в большое овальное зеркало на стене, — мои стражи вполне справятся.
— Но с людьми-то они еще не сталкивались, — недовольно буркнул мужчина, принимаясь смахивать невидимую пыль с кафтана из голубого бархата.
Эльф прекрасно его расслышал, но отвечать не стал — человек набился к нему в опекуны и за прошедшие пару дней буквально извел своей «заботой». Но это можно понять: если с принцем что-то случится или он останется недоволен приемом, то будущие переговоры осложнятся.
Странно, что он вообще предложил эту тайную прогулку по городу. Еще и привел с собой Эвиту — красивую, но подозрительную женщину со светло-каштановыми волосами и лукавым взглядом, который буквально колол спину Леголаса. Даже зеленый оттенок в этих больших глазах трудно было сравнить с чем-то приятным. Болото — вот и все, что приходило на ум.
Однако синда не стал возражать — как и всем эльфам, ему необходим простор и свобода. А огромные колонны, тяжелая мебель и яркая позолота Медусельда слишком давили. Казалось, холодный камень дворцовых стен чуть ли не физически мешает дышать. И даже просторная человеческая одежда, в которую принц так тщательно кутался, сжимала его подобно тискам.
Наконец, закончив прятать свои длинные пряди под серый капюшон, Леголас отошел на шаг и усмехнулся отражению. Было весьма непривычно видеть себя в широком плаще до бедер, сшитом из грубой ткани, мешковатых коричневых штанах и черных сапогах со множеством складок.
— Все будет хорошо, — заверил синда и торопливо распахнул дверь комнаты.
Он улыбался, пока придерживал ее для Эвиты и ее подруги Агаты, все это время стоявших за спиной Маршала. Кажется, завернутые в длинные серые плащи дамы приняли это на свой счет. Но в действительности эльфа попросту насмешила людская традиция, по которой благородную женщину всегда кто-то преследовал: служанка, подруга, сестра…
Неужели они настолько беспомощны, что потеряются в одиночку? Или это предосторожность во избежание домогательств?
«Вероятно, второе», — подумал Леголас, рассматривая плавно покачивающиеся бедра Эвиты. Он начинал догадываться, зачем к нему приставили эту женщину — для развлечений, которыми народ Эльдар прельщается крайне редко.
Вновь улыбнувшись своим мыслям, синда кивнул ожидавшим в углу комнаты стражам в таких же коротких плащах, но с торчащими из-за спин луками. Все вместе они вышли в коридор и поспешили за дамами, одновременно изучая яркую мозаику под ногами, переходящую на стены. Однако смысл желто-оранжевого рисунка трудно было понять из-за света, льющегося через узкие вытянутые окна, больше напоминающие бойницы.
Медусельд, хоть и превосходил Лесной Дворец в роскоши, значительно уступал ему в размере: через все строение проходил лишь один широкий коридор, что представлялось принцу очень неудобным. Но уже спустя несколько минут Агата привела свою подругу и шестерых эльфов к ничем не приметной двери. За ней оказался целый лабиринт проходов и лестниц для слуг, вместе напоминающих сырую пещеру. И даже висящие на шершавых стенах факелы не делали это место уютнее; сырость, мрак и спертый воздух окутывали гостей неприятным коконом.
Однако мрачное подземелье очень скоро закончилось, выпустив пришельцев на волю. К свежему воздуху и ласкавшей взор траве, растущей повсюду; они оказались с обратной стороны Золотого Чертога, откуда вниз вела крутая каменная лестница, переходящая в дорогу.
На вершине почти всегда бушевал ветер, а длинные юбки дам затрудняли спуск, что позволило Эвите ухватиться за локоть Леголаса. Но она без конца спотыкалась, и тот был вынужден перехватить женщину поперек спины, чтобы помешать скатиться вниз в попытке оказаться ближе.
Она же прекрасно видела, что раздражает эльфа. И именно поэтому стала донимать его бестолковыми разговорами в надежде отвратить от себя еще больше. В чем преуспела, и уже скоро синда отвлекся, рассматривая остроконечную изгородь вокруг Эдораса и растущие в небо горы за ее пределами. Их ледяные верхушки, режущие глаз белизной застывшего снега.
Столица раскинулась на огромном холме, поэтому, спустившись к подножию насыпи, компании пришлось идти по неровной дороге. Она повторяла изгибы почвы: то взмывала вверх, то проваливалась в овраг, то просто виляла из стороны в сторону. Эвита без остановки ныла, продолжая виснуть на руке Леголаса. Шедшая следом Агата за все время не проронила ни слова — лишь светло-карие глаза блестели из-под надвинутого на лицо капюшона, напоминая два блюдца с чаем.
Но эльфы этого не замечали — они наслаждались долгожданной легкостью. Впервые за несколько дней никто не шептался за их спинами и не рассматривал, будто диковинных зверюшек — редкие прохожие не обращали на гостей никакого внимания, принимая за людей.
Сам город приятно удивлял обилием зелени, густо растущей между деревянными постройками, редко превышавшими два этажа. Необычно длинная для середины весны, она скрывала в себе яркие полевые цветы и тонкие молодые деревья. Вокруг летали едва пробудившиеся ото сна насекомые, за которыми носились кошки и небольшие собаки, пугая детей своим звонким лаем.
Леголас во все глаза смотрел на идущих навстречу людей, поражаясь их спешке и плотной одежде. Менее чувствительный к холоду, он уже практически задыхался в плаще, однако горожане все еще не сняли теплые вещи, несмотря на яркое солнце. Даже мужчины облачились в теплые меховые куртки, хотя большинство из них носило густые бороды… неужели они их не согревают?
Женщины тоже мерзли и кутались в более изящные шерстяные платки или накидки, из-под которых спускались темные юбки в форме колокола. Головы они покрывали белыми чепчиками, а знатные дамы собирали волосы в прически и украшали лентами или гребнями.
На окраине было тихо, но чем дальше в город уходили гости, тем больше шума они слышали. Вскоре дома расступились, и каменная тропа привела их на ярмарочную площадь, забитую народом.
Люди бегали, толкали друг друга и суетились, будто рой пчел вокруг улья. Но, хоть эльфы и видели подобную возню лишь на поле брани, они с удовольствием нырнули в этот человеческий водоворот, желая разведать его и понять. Доносящийся отовсюду смех, громкие разговоры и детские крики тут же проникли в них, сделав частью всеобщего ритма. Где-то вдалеке послышались звуки веселой мелодии; кажется, это пела флейта, которой подыгрывали бубенцы. Но разобрать точнее оказалось трудно, и вся компания устремилась к источнику, по пути останавливаясь возле торговых лавок, чтобы рассмотреть товар.
Оказалось, музыка играла возле импровизированного кукольного театра, собранного из досок и разноцветных тряпок. А сшитые из мешковины незатейливые куклы разыгрывали сценку. Рассевшаяся вокруг детвора пребывала в восторге, как и лихолесские гости, уж давно позабывшие, когда в последний раз им доводилось так искренне смеяться. С лица Леголаса не сходила радужная улыбка, и он оставил все подозрения. А Эвита и вовсе утратила к нему интерес; теперь она разговаривала только с Агатой, шепча ей что-то на ухо и разделяя вспышки звонкого смеха. Женщины и сами унеслись далеко, вернулись в дни своего сурового детства, когда походы на городские ярмарки и праздники были самым долгожданным событием.
Но всем им пришлось уйти, так и не досмотрев представление, потому что маленькая девочка подошла к одному из стражей и заявила, будто он похож на эльфа.
Впрочем, задорный дух вокруг не позволял расстраиваться, и гости направились дальше, жадно втягивая сменяющие друг друга ароматы. Пряности, свежая выпечка, кровавый запах, идущий от мясных лавок и смрад, источаемый проходящими мимо бродягами — все это казалось необычайно прекрасным в такой светлый день.
Однако уже скоро Эвиту вернуло к реальности знакомое лицо, неожиданно промелькнувшее в толпе. Ей не раз доводилось видеть этого мужчину рядом с Маршалом… стражник, тайно сопровождающий принца? Или доносчик, разнюхивающий о творящемся в городе? .. Неважно — он вполне может рассказать хозяину о том, с каким усердием его «пчелка» выполняет данное поручение, чего ей хотелось меньше всего.
Выбора не было; с обреченным вздохом женщина натянула улыбку и поспешила за идущим впереди Леголасом, который окончательно утратил бдительность. Теперь уже он охотно заговорил с ней, начал смеяться и даже положил ее руку на свой локоть, что вызвало кривую усмешку на лице Агаты.
Она всегда поражалась легкости, с которой Эвита находит общий язык с окружающими. Но при этом репутация ее безмерно страдала — во дворце каждый знал, что за услуги требуются Маршалу из Волда. И развлечение его знакомых — возможно, еще не самое порочное…
Отмахнувшись от грустных мыслей, Агата стянула с головы капюшон и с облегчением тряхнула густой копной пшеничных волос с мягким рыжим оттенком, придающим им карамельный цвет. Но не успела девушка убрать со лба выбившийся локон, как ее грубо толкнул идущий мимо мужчина в жестком кожаном плаще.
— Эй! — крикнула она, но осеклась, когда наглец вдруг обернулся, злобно сверкая глазами — единственным, что виднелось на обмотанном бинтами лице.
Так делали больные проказой, чтобы скрыть жуткие нарывы, и Агата с трудом подавила желание сорвать плащ, к которому прикоснулся несчастный. Но как только брезгливость ушла, в душу закрались опасения — как и прочие, она старалась избегать зараженных, но часто видела их в городах, где и обитала хворь. К моменту, когда больному приходилось скрывать тело, он уже едва мог ходить и передвигался с помощью опоры. Но этот мужчина шел легко, с силой расталкивая попадавшихся на пути людей… направляясь прямиком к Леголасу.
Осмотревшись, девушка поняла, что эльфийские стражи также заметили незнакомца. Но они бездействовали — просто наблюдали, что заставило ее оставить тревоги им. Однако навеянный грозной фигурой страх не хотел исчезать, а в голове настойчиво зазвучал собственный голос:
«Если с этим эльфом что-то случится — будет уже неважно, кто отпустил его в город, — говорила девушка накануне утром, пытаясь избежать прогулки, — обвинят тех, кто был рядом!»
Но Эвита лишь отшучивалась и взяла подругу измором, жалуясь, что не хочет идти в компании глупой служанки.
Загадочный прокаженный, казалось, уловил эти думы и прибавил шаг. А желавшая избавиться от беспокойства Агата поспешила следом, надеясь обогнать его и больше не замечать. Но она все еще не могла видеть, как из-под плаща показалась крупная распухшая ладонь с коричневой кожей, принадлежащей орку. Не видела, как холодно и враждебно блеснуло в его руке лезвие кинжала, приготовленного для Леголаса.
Но привычные к неожиданностям стражи вскинули свои луки еще до того, как вражеский нож полностью показался из-под одежды. Вокруг послышались крики, и люди отшатнулись в стороны, сбивая друг друга с ног и выкрикивая проклятья. Леголас развернулся, с лязгом выхватывая из ножен длинный меч и одновременно отпихивая в сторону Эвиту. Она споткнулась, запутавшись в юбке, но сумела удержаться на ногах и уже спустя мгновение исчезла в гудящей толпе.
А вот ее подруга чересчур погрузилась в размышления и опомнилась не сразу. Будто во сне она увидела тонкие наконечники эльфийских стрел, один за другим выскакивающие из спины мнимого прокаженного, разбрызгивая во все стороны капли черной крови. Они словно и не собирались останавливаться, грозя пройти насквозь и вонзиться в девушку, отчего она закричала, даже не осознав случившееся.
Стрелы и впрямь приблизились, но лишь по вине варвара, который взвыл и попятился назад. Звук этот практически отбросил назад собравшихся вокруг зевак и еще больше напугал Агату, которая впопыхах запнулась о собственный подол и рухнула на спину.
Твердая земля встретила ее суровым ударом и разбила все мысли в голове, оставив только путаницу. И сквозь эту бессознательную призму девушка вдруг ощутила, как рядом упало нечто громоздкое, подняв в воздух клубы серой пыли.
Она вновь закричала, когда повернулась и увидела застывшие глаза в нескольких сантиметрах от себя, сияющие желчью и яростью. Тугие бинты все еще опутывали лицо орка, но с головы слетел капюшон, обнажая высокий лоб цвета коричневой охры, покрытый чуть более темными крапинками.
Агата не поняла, что он мертв, даже несмотря на торчащие из груди стрелы с белым опереньем. Она кричала и суматошно пыталась отползти в сторону, не чувствуя касания сильных рук, держащих ее на месте. Девушка лишь дергалась и смотрела в орочьи глаза; они не отпускали ее, затягивали в свои глубины и возвращали ко временам войны. К тем далеким дням, когда точно такие же стеклянные зрачки виднелись повсюду, окруженные жуткими, почти нечеловеческими криками…
— Все хорошо, он тебя не тронет, — посторонний голос вдруг оборвал череду воспоминаний, и Агата стремительно рухнула обратно в свое тело.
Преодолевая нервную дрожь, она повернулась и застыла, испуганная видом сидевшего рядом Леголаса. Как и большинству жителей степей Рохана, ей не доводилось видеть эльфов так близко; до этих земель доходили лишь рассказы об этом народе, да и те напоминали сказку. Возможно ли поверить в существование бессмертных воинов, чудесных колец и прочих необычных существ, если они изображаются только на страницах книг?
Принц казался далеким, едва ли не иллюзорным, отчего девушка совсем растерялась, ненасытно всматриваясь в его глаза. Живые, они не несли в себе ни злобу, ни страх — только свет, озарявший лицо с матовой кожей, прямым носом и тонкими светло-коралловыми губами, растянутыми в едва заметную улыбку.
Леголас говорил что-то, пытался успокоить, но Агата не разбирала слов. Она только кивала, мысленно приказывая себе успокоиться, и в конце концов эльф улыбнулся шире, неожиданно и стремительно подхватив девушку на руки.
Едва подавив в себе желание вскрикнуть, она вцепилась в плечи эльфа, но через мгновение смутилась и отдернула руки. Из-за плаща и теплой одежды невозможно было рассмотреть, что блондинка несколько полнее своих сверстниц. Но Леголас держал ее без каких-либо усилий, хоть и не отличался атлетическим сложением.
— Расходитесь! — крикнул он любопытной толпе и повернулся к одному из своих стражей. — Найдите Эвиту.
Женщина спряталась неподалеку — выглядывала из-за прилавка бакалейни и улыбалась, рассматривая подругу на руках у синда. Кажется, судьба дала шанс изменить роли в готовящемся спектакле… только вряд ли это понравится Маршалу.
— Эй, иди сюда! — шепнула она, подзывая долговязого юношу, который все это время настороженно таращился на гостью своей лавки. — Ударь меня по лицу!
Эвита сунула парню в руку несколько монет, когда тот подошел. Но убитый орк и благородная дама, сидящая на корточках под прилавком, оказались чересчур большим потрясением.
— Чего? — только и сказал он, бестолково рассматривая деньги.
— Ударь меня, говорю!
— Зачем?
— Ох, отдай! — женщина раздраженно потянулась к монетам, но юноша вдруг очнулся и отдернул руку.
— Не, я могу.
— Только осторо… — Эвита не договорила и уже в следующую секунду вылетела прямо на дорогу.
Парень был куда сильнее, чем выглядел: женщине показалось, будто ее глаз и скулу вдавило в голову. От жгучей, пульсирующей боли она принялась кричать дурным голосом, призывая несчастья на головы всех бакалейщиков в Рохане, Маршала и эльфийских стражей, примчавшихся на ее вопли.
***
— Прошло всего пару дней, а твой синяк почти исчез, — улыбнулась Агата, рассматривая подругу.
— Ну да, — сухо ответила та, присаживаясь за круглый столик, покрытый кружевной скатертью, — могла бы и сказать мне, прежде чем подсыпать в примочки эти эльфийские травы.
— А что? — удивилась девушка, помогая своей служанке разлить по расписным чашкам желтоватый отвар. — Они же помогли.
— Какое чудо, — Эвита впервые улыбнулась и глубоко вдохнула душистый пар, запах которого напоминал лесные цветы и спелую землянику, — это тоже прислал Леголас? А он не дарил чего-нибудь посерьезнее?
— Слава Валар, нет, — кажется, девушка и впрямь обрадовалась, — еще не хватало быть ему обязанной.
— Это не проблема — отблагодаришь…
— Интересно, как? — Агата театрально закатила глаза. — Я слышала, эльфы не сближаются с женщинами.
После этой фразы повисла тишина, во время которой подруги вспоминали и обдумывали все, что когда-либо слышали об этом народе. Но ответа так и не нашлось, поэтому они рассмеялись, заполнив голосами небольшую, скромно обставленную комнату.
— Если серьезно, — сказала Эвита, успокоившись, — то тебе не помешало бы хоть иногда выходить отсюда. Нарядись, причешись — может, и встретишь где-нибудь в саду нашего красавца-принца.
— Даже если он и обратит на меня внимание, то все равно уедет рано или поздно.
— Плевать. Главное, что пока он здесь, то может решить твои проблемы с деньгами, — с лица женщины исчезла улыбка, — я не брошу тебя в такой ситуации, но и содержать вечно тоже не смогу, пойми.
Напоминание о трудностях вмиг развеяло все хорошее настроение Агаты. Она признавала, что в словах подруги есть смысл, но отчаянно не хотела соглашаться, что иного выхода нет. Расположение самого лихолесского принца сулило много благ, по крайней мере, на время его пребывания в Медусельде. Но что будет, когда он уедет?
Но обсудить это женщинам не удалось из-за появления служанки Эвиты, сообщившей, что к хозяйке пришел посетитель. Той ничего не оставалось, как накинуть на лицо полупрозрачную вуаль и оставить подругу, пообещав навестить позже.
***
— Нет, показывать тебя Леголасу еще нельзя, — недовольно буркнул Маршал, — да откуда вообще взялся этот проклятый орк?!
— Ясное дело, — улыбнулась женщина, сев за туалетный столик, — обмотался бинтами — вот его и пустили в город без досмотра. Наверняка он шел за эльфом от самого Лихолесья. Я слышала, у них там вечная война.
Бродивший по просторной комнате мужчина вдруг резко замер и метнул в собеседницу ненавидящий взгляд. Его побелевшее лицо так ярко выделялось на фоне украшавших комнату гобеленов с красотами Рохана, что казалось почти угрожающим.
— Да кто тебя просит рассуждать? — крикнул он, найдя повод выплеснуть гнев. — Твое дело — это Лесной Принц, но как ты теперь его обольстишь?!
— Никак, — ответила Эвита, с трудом заставив себя поднять глаза на Маршала, — но ему приглянулась Агата, моя подруга…
— И что толку? Я не могу ей доверять!
— Доверять и не нужно. Она понятия не имеет о наших делах; я… посоветую ей, как нужно вести себя и что делать.
— Посоветует она, — хмыкнул мужчина, усевшись на широкую кровать, застеленную ярким покрывалом цвета спелых вишен, — твоя Агата, конечно, не производит впечатление очень сообразительной, но и на полную дуру тоже не похожа.
— Вот именно: обычная девушка, попавшая в трудное положение. Если что-то и пойдет не так, ее будет очень просто обвинить в корысти, отведя подозрения от вас.
