Возрожденные.

"Ты слышишь меня, сын?... Я знаю, что слышишь... ты пока не сможешь со мной говорить, но это и к лучшему... мне нужно о многом тебе рассказать. Ты уже взрослый, тебе пора открыть глаза на многие вещи..." Он метался на кровати, сбив одеяло и в конце концов сбросив его на пол. "Нет...нет...ты не мой отец...мой отец - человек..." - ему казалось, что отрицание - лучший способ отогнать наваждение. Этот... нет, не человек, так его никогда нельзя было назвать... умер. Он не может с ним говорить сейчас... это галлюцинации... он справится... но у него не получалось... и приходилось слышать этот завораживающий и спокойный голос... видеть образ... который давно пора было забыть. "Если настаиваешь, я объясню. Твоя мать попала ко мне, уже будучи беременной тобой. Возможно, она не обо всем помнит, но я проводил ряд эксмпериментов с вами. Так что, зачат ты был действительно человеком, которого я когда-то считал своим врагом, а сейчас - скорее союзником, но ты получил и часть моей ДНК. И я с полным правом могу считаться твоим отцом. Найди в себе силы принять это и пойми, что я желаю тебе только добра. Ты - моя надежда, плоть от плоти моей. И только ты можешь помочь мне." "Нет... ты умер... тебя нет..." - но последняя линия обороны тут же дала трещину, когда последовало спокойное объяснение. "Ты имеешь в виду тот спектакль, что я разыграл для твоей матери? Ты же понимаешь, что я не мог не подстраховаться? Я все предусмотрел, как и всегда, ей следовало бы знать... но я ее не виню. Скорее, наоборот. Я ей благодарен за все... и за тебя, в первую очередь. Но я чувствую, наш разговор утомил тебя. Ты не вспомнишь о нем наяву. Я свяжусь с тобой снова, как только пойму, что ты готов". *** Он очнулся. Это были странные, давно забытые ощущения. Сухость во рту, слабость во всем теле, мельтешение мыслей, которые никак не хотели выдавать четкий анализ ситуации, в которой он на этот раз оказался. А, кстати, где он оказался? Последнее, что он помнил... А вот с тем, чтобы что‐то вспомнить, были проблемы. Какие‐то смутные силуэты, люди, он не разбирал ни лиц, ни имен в этом мелькании образов. Чертовщина какая-то. Ну, давай, Джон, вспоминай, это важно. Отдели главное от несущественного, как говорил папа. Папа? Так, уже лучше, у него есть отец, который дал ему этот ценный совет. А вот как звали папу? А мама у него есть? В сознании возник образ красивой улыбающейся сероглазой женщины. Уфф, хоть это он вспомнил! Как выглядит его мать. И свое имя. Уже кое‐что. Можно и осмотреться. - Папа! Он очнулся! - завопили прямо над ухом. Знакомое улыбающееся личико. Зрительная память оказалась крепче, чем вся остальная. Эта девушка - его сестра. Точно. И она сказала, что папа здесь. Значит, он дома? - Привет... - Джон замялся, потому что не помнил ее имени, но неожиданно оно всплыло в памяти, и он радостно добавил, - Мел... - Джон, - ее радость быстро сменилась всхлипываниями, и он совсем не понимал, почему, - как же ты нас напугал! Больше так не делай, ясно! -Хорошо, только не плачь, - готовностью отозвался он, - а что я сделал, не подскажешь? Уж чтобы знать, что вы этого пугаетесь... Она застыла, в ее глазах и вправду появился страх. Сестра медленно, подбирая слова, произнесла: - Ты не помнишь? Ну, конечно, мы думали, что такое могло случиться, но ты вспомнил меня... А что ты вообще помнишь? - Ну, я помню... тебя, маму - наверное, только лицо, не имя... Еще я знаю, что у меня есть отец, он когда-то дал мне по крайней мере один дельный совет. - Ты, наверное, имеешь в виду Баала? - раздался голос от двери. Джон обернулся и расплылся в улыбке. - Генерал О’Нилл! - радостно воскликнул он, - как я рад вас видеть! От Джона не укрылось, что его сестра кинула на вошедшего мужчину слегка смущенный взгляд, но не понял, почему. - Ну, это уже хорошо - ты вспомнил меня и свою сестру. - А где мама? - с улыбкой спросил парень. - Ведь это она, красивая с серо-голубыми глазами... - Точно, - хохотнул генерал, - Сэм потрясающе красивая. - Саманта! - воскликнул Джон, - я вспомнил! Саманта Картер! Вы с ней служили когда‐то вместе! - Она будет рада услышать, что ты ее помнишь, - улыбнулась Мел. - А Делию Тобиас ты помнишь? - немного лукаво спросила она. Джон задумался. Это имя было определенно ему знакомо. В памяти возникло серьезное, немного высокомерное, но невероятно привлекательное женское личико. Парень усмехнулся: - Это моя девушка, я угадал? - Ой, ну, наконец-то! - рассмеялась Мел. - А кто такой Баал? - спросил Джон, - я не помню этого имени. - Гуаулд. Он воспитал тебя, ты считаешь отцом именно его, - помрачнев, ответил генерал. - Считаю? - удивился Джон, - а на самом деле? - На самом деле, ты мой сын, - просто сказал он и улыбнулся. - Черт побери, - задумался юноша, качая головой, - а почему же я ничего не помню? Так обидно, словно что‐то дорогое потерял... - А ты и потерял, - печально отозвалась сестра, - Баал погиб. - Не помню... - совсем расстроился Джон, - он был мне очень дорог, да? - Да, нам обоим, - новый голос возвестил о том, что появился еще один участник разговора. - Ну, а меня ты помнишь? Джон повернулся и пристально вгляделся в лицо вошедшего парня. Узнавание острой иглой кольнуло память, всколыхнув целый пласт ассоциаций. Он коротко вздохнул, но пока еще мог сдержать нахлынувшие эмоции. Решив шуткой разрядить обстановку, вслух Джон сказал, ехидно ухмыльнувшись: - А должен? Вы кто, молодой человек? Тот разом растерял все высокомерие, которое до этого просто излучал, и озабоченно спросил: - Что, совсем не помнишь? - он замолчал на пару мгновений, и Джон почувствовал, словно у него в голове стало щекотно. Нет! Он сузил глаза и сжал кулаки, изо всех сил стараясь изгнать это ощущение, в том числе и мысленно. - Он закрывается, я не могу понять... - Никогда не смей так делать, ясно? - процедил Джон. Мелинда взволнованно заговорила: - Эй, да что с вами? Арон, так нельзя! Я понимаю, ты беспокоился, но он прав... - То, что ты мой брат, не дает тебе права лезть ко мне в мозги без спроса. - Процедил Джон, глядя ему в глаза. Арон сначала удивленно посмотрел на него, словно видел впервые, а потом скептически усмехнулся, кивнув. - Узнал, значит, все-таки. Что ж, это точно наш брат, Мел, только, похоже, дурость ему тоже досталась пятилетней давности, не только тело. - Сказав это, Арон встал и вышел из помещения, не оборачиваясь. - Ох, мальчишки... - вздохнула Мел, но тут же рассмеялась, - он остынет, не переживай. А как ты догадался, что он тебя сканирует? - В голове стало щекотно, - пожал плечами Джон, - я не помню, чтобы Арон так умел. - Ты тоже так умел, - усмехнулся Джек, присаживаясь на край его кровати. - Я? - удивился парень, - опять не помню. - Не исключено, что теперь ты так не сможешь, - заметила сестра, - ты ведь больше не Вознесшийся. Джон нахмурился. Память, кажется, возвращалась семимильными шагами, только вот ему не слишком нравилось то, что он припоминал. Единственное, что грело душу - это присутствие сестры и родного отца. А вот остальное было каким-то далеким, холодным, словно подернутым легкой дымкой, иными словами, нереальным. Юноша ощутил смятение, он не знал, что ему говорить и что делать, как теперь себя вести. Например, он попытался пошутить с братом, поскольку помнил, что легкие пикировки между ними были привычным делом. А тот не понял юмора и полез ему в голову. Это возмутило Джона, неужели Арону было не понятно? Кому приятно, когда в его мозгах копаются без спроса? Нет, братишка обиделся. Стоп, а что он говорил про тело пятилетней давности? Неужели его вернули пятнадцатилетним подростком? И, кстати, куда вернули? На Валхаллу что‐то не похоже, не было там таких больничных апартаментов, это Джон помнил точно. Вот это и нужно было выяснить в первую очередь. - А где я нахожусь? - задал он вопрос, невинно хлопая глазами. - Я не узнаю обстановку... - Понимаешь, в чем дело, - пустился в объяснения Джек, - они собирались наказывать тебя, когда ты был Вознесшимся. Кажется, за то, что ты вылечил Хейли на глазах у непосвященных. - Далее последовала небольшая пауза, словно генерал колебался, говорить или нет, но все же решился, - ну, и ты еще сказал пару ласковых, кажется, обращаясь к Древним, возможно, им в большей степени не понравилось именно это, в общем, суть ты уловил. Арон как‐то сумел войти с тобой в телепатический контакт, он поддерживал тебя в то время, как проходил тот суд. А потом вмешался я. Ну, мне так кажется, что я вмешался, и они меня послушали. Они вернули тебя, вновь сделали человеком, но на Валхаллу тебе доступ закрыт. Ты и очнулся только здесь, на Альфа-1. Мел и Арон прибыли сюда почти сразу же после меня, мы тут все переволновались, пока думали, что с тобой, почему ты не приходишь в себя. - Ничего себе! - только и смог сказать юноша в ответ на эту информацию. В самом деле, память к нему вернулась полностью, но вот сейчас, чтобы не сорваться, он решил притвориться, что - нет. Трудно представить, чтобы земляне смогли сканировать его телепатически сильнее, чем Арон. А брату он, как выяснилось, противостоять мог, и вполне успешно. Так что он пока подождет с признаниями о самом интересном и сосредоточится на вновь обретенной семье. - Говорите, я был Вознесшимся? И на что это было похоже? Я весь светился белым, да? Жаль, не помню... К его облегчению, отец даже обрадовался: - Совсем не помнишь? Ну, может, оно и к лучшему. Но ты знай, что ноксы все равно тебя очень любят и обязательно навестят здесь. Они велели так тебе передать. - Здорово! - рассмеялся Джон, - а ашены? Их ко мне пустят? - Ну, конечно! - воскликнула Мел, но потом строго сказала, - и обязательно помиритесь с Ароном, слышишь? Вы братья и очень любите друг друга, ты мне сам говорил, и не ври, что этого ты не помнишь! Джон даже поежился под внимательным взглядом сестры, ему даже на мгновение показалось, что она видит его насквозь, но он быстро сбросил это наваждение. Это всего лишь Мел, младшая сестренка, самоуверенная, капризная, но добрая девчонка, и в данном случае говорит именно то, что думает, ни больше, ни меньше. - А где мама? Почему она не пришла? - С этим сложнее, - серьезно сказал Джек, качая головой, - на Земле и Альфах она считается погибшей, если ты помнишь. Чтобы появиться здесь и иметь возможность общаться с тобой, она должна пройти процедуру идентификации личности на Земле, восстановить документы... это все очень муторно, кроме того, она не желает покидать Валхаллу сейчас, потому что там полным ходом идет обработка отчетов с Уничтожителя. - О, так их все-таки остановили, при этом, не взорвав? - радостно воскликнул Джон. - В точку, - рассмеялся Джек, - твое предположение о репликаторе оказалось верным - это был Корасен. В общем, долгая история. У тебя будет время ее послушать, и, подозреваю, не один раз. - Было бы здорово... - мечтательно сказал Джон. - И что теперь? Я на Альфе, что мне делать дальше? - Для начала - пройти полное медицинское обследование. Молена - хороший врач, но для того, чтобы получить документы здесь, ты должен показаться нашим докторам. - Ясно. - На парня вдруг навалилась такая усталость, что он зевнул. Казалось бы, только проснулся, и снова хочет спать - странно... - Эй, да я смотрю, ты снова хочешь поболтать с подушкой? - тепло рассмеялся Джек. - Это дело хорошее, отдохнуть тебе надо. А я вот заскочу домой - и снова на Атлантиду. Не хочу надолго оставлять ее сейчас. Мало ли, что. Вот вернусь, и ты, наверное, уже сможешь покинуть лазарет. Наконец, Джек и Мел ушли, оставив Джона одного. Он испытывал довольно противоречивые чувства. Радость, потому что вся эта эпопея с Уничтожителями закончилась нормально. Что он сам жив, его не отправили на перерождение. Что Мел и Арон вместе, что у него теперь есть возможность общаться с родным отцом. Но к радости примешивалась горечь от того, что он некоторое время не сможет видеть маму, и никогда - Валхаллу. Что уже не сможет показать Делии лабиринты подземного города асгардов, не вдохнет запах лесных трав, не умоет разгоряченное утренним бегом лицо в ледяной воде Озера Светлой печали. И никогда больше не увидит папу... Такая злая ирония судьбы: его тело действительно было подростковым, в отличие от сознания. Сейчас, когда он все вспомнил, он почти не мог контролировать проявление эмоций. На глаза наворачивались... слезы. Это было как тогда, когда Баал впервые рассказал ему, что не является ему отцом. Как бы ни был Джон тогда взбалмошен, эта информация вызвала страх. Он четко припомнил, как ужас кольнул его сердце, а безысходность затопила душу. Теперь... вспоминались их разговоры с Баалом, до и после того случая. Его советы, а в особенности неповторимый великолепный сарказм, с которым он расписывал все поступки окружающих, так, что они сами от души смеялись. И вот сейчас Джон в полной мере осознал, что это больше никогда не повторится. Не будет больших семейных обедов на Валхалле, шуток и смеха за столом, радостных и спокойных лиц друзей, неспешных бесед и научных дискуссий... Не будет чувства защищенности, правильности происходящего, потому что не будет семьи, которую он так любил. Как бы хорошо Джон не относился к Мел и Джеку О'Ниллу, они никак не могли ему заменить то, что он потерял. Джон лежал, закрыв глаза, чувствуя, что веки стало жечь. Он свернулся калачиком и накрылся одеялом с головой. Все правильно, телу всего пятнадцать. Кроме того, он больше не Высший, чтобы одним усилием мысли справляться с разгулом эмоций. В то же время, знания, которые он получил сам, усердно штудируя манускрипты и разбирая по деталям приборы ноксов и асгардов, никуда не делись. Он только сейчас понял, насколько великодушно поступили с ним ноксы. В первый раз, когда предложили выбор пути после Вознесения, и сейчас, когда вернули именно те знания, которые он получил сам, не прибегая к энергетическим возможностям Вознесшихся. К примеру, он сейчас не помнил, как развеял а-дроны Делии, не помнил, как ее спас с гибнущего корабля. Вернее, помнил, но объяснить, что произошло, не мог. Словно это было не с ним. А вот поцелуй, тот самый, на корабле Хеймдалля, всплыл в памяти очень ярко. И вызвал совершенно однозначную реакцию вновь обретенного тела. Джон так удивился, что сон как рукой сняло. Когда он возносился, ему еще не доводилось испытывать столь... острых ощущений. Нет, многие девчонки были ему симпатичны, но он относился к ним совершенно по-другому, не так, как сейчас к Делии. В общем и целом, Джону казалось, что он сходит с ума от многообразия ощущений: от скорби по умершему отцу до сексуального возбуждения, вызванного одним лишь воспоминанием о Делии. Он почувствовал себя маленьким и беспомощным, просто лежал, не понимая, как он вообще сможет пережить все это. Как же все-таки трудно быть обычным человеком...