Комплекс Бога. Тяжелая судьба Пастора Мальдонадо.

Мальдонадо страдал. Вот уже третий месяц он не попадал в аварии. Соперники либо просто уворачивались от его попыток въехать им в бок, либо старались, сжигая свой мотор, как можно скорее отъехать от него на безопасное расстояние. В первом случае гонка Пастора обычно заканчивалась путешествием в один конец в гравийную ловушку. А во втором всё было намного хуже. Пастор ехал по трассе в гордом одиночестве, его сердце терзала невозможность сломать даже чьё-нибудь антикрыло, не говоря уже о полноценном краше. Ресурсы машины не позволяли Мальдонадо догнать соперников впереди. К тому же, те при виде Пастора в зеркалах заднего вида, тут же врубали мотор на полную мощность и снова оказывались в безопасности. Такая огромная несправедливость не давала покоя, выжимая скупую мужскую слезу из этих беспощадных, но по иронии судьбы таких бессильных, глаз. Венесуэльцу приходилось сбрасывать скорость, чтобы его могли догнать отставшие аутсайдеры. Очки при таком раскладе ему не светили, но что ещё ему оставалось? Смотреть, как болиды проезжают круг за кругом по-прежнему невредимые? Но даже аутсайдеры не давали шанса показать всю свою мощь, неуклюже уворачиваясь и, совершив проезд по траве, возвращаясь на трассу. Пастор же получал штраф, и ему вновь приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы снова приблизиться на дистанцию атаки. Но, казалось, фортуна не просто отвернулась от Пастора, а гордо ушла, не оглядываясь и хлопнув напоследок дверью. Неужели сегодня настанет этот черный день, попирающий все традиции и устои Формулы-1, когда до финиша доедут ВСЕ машины? Этого Пастор допустить не мог. Лучше он пожертвует собой. Он понимал всю трагичность ситуации, но безропотно летел на встречу судьбе (или стене?), покорный древнему кодексу венесуэльских самураев. Удар об стену и разлетающиеся во все стороны осколки, вынуждающие руководство гонки выпустить сэйфти-кар, напрочь ломающий стратегию большинству гонщиков, доставляли Пастору немного удовольствия, и он чувствовал себя почти счастливым. Он молча улыбался и думал о том, что скоро обязательно настанет его время, и осколки паники и ужаса заполнят трассу не хуже разбитого вдребезги антикрыла. Да, это стоило любых денег.