Минутное сновидение

      Северус Снейп вошел в квартиру, тихо закрыв за собой дверь. Его встретил мягкий мрак коридора. Тикали маленькие настенные часы, на кухне что-то шумело, плавясь на сковороде. Радио в гостиной нашептывало свои правила – голос ведущего то затихал, то становился громким. Если бы не покой, который вселял в каждого обитателя уют маленькой квартирки, любому волшебнику уже давно было бы впору подумать о парящих за окнами дементорах. Но профессор знал, что никаких дементоров там нет. Просто помехи. Снег сегодня утром был такой тяжелый, а ветер – такой порывистый, что еще никто не успел позаботиться о радиолиниях. Северус бесшумно снял обувь, затем стащил холодную влажную мантию, повесив ее на крючок. Тихо пройдя в гостиную, он неспешно приглушил радио. Диктор говорил нарочито громко – на секунду профессор Снейп успел усомниться в том, что приемник сегодня заглохнет. Но вот регулятор звука дошел до отметки ноль, и в гостиной воцарилась тишина. Удовлетворенно вслушавшись в шипение сковороды, Северус проследовал на кухню. Там никого не было. Огонь был выключен, снедь приятно пахла. Капельки воды стекали по запотевшим окнам. Снейп медленно осмотрелся. Его тяжелый понурый взгляд скользнул по гладкому пыльному столу, на секунду задержался на блестящем металлическом чайнике, затем зацепил темный угол, где стояла забытая ваза с сухими цветами, и наконец упал на поверхность старого окна. Это был единственный источник живого света в кухне. Зрачки мага сузились, когда он посмотрел в окно, хотя стрелка часов уже давно перевалила за четверку, и на тихий городок неумолимо надвигался серый пасмурный вечер. Вязкий свет проникал сквозь подтеки, освещая редкие пылинки, парящие в воздухе. Казалось, в этой комнате все застыло. Даже сковорода, еще горячая, – и та перестала шипеть, остывая на старой плите. Северус моргнул несколько раз, дрожащие веки на пару мгновений накрыли уставшие глаза. Волшебник подошел ближе к окну и провел указательным пальцем по запотевшему стеклу. Капля воды скатилась вниз, будто торопясь и извиняясь за то, что встала на пути у холодных рук Снейпа. Ему было все равно. Он заглянул в маленькую, только что нарисованную, бойницу, щурясь, вглядываясь в полумрак улочки. Люди спешили, дети резвились, пытаясь поймать снежинки. Северус вздохнул, глядя на них, и отвернулся от окна. В комнатке напротив, куда из кухни вела арка, на небольшом диванчике спала Лили. Равно как и во всей квартире, там царил полумрак: маленькая настольная лампа освещала лишь рыжие локоны мисс Эванс и изгибы клетчатого пледа, которым она была укрыта. Профессор присмотрелся, а затем медленно приблизился к спящей. Его ровное лицо, не выражающее обыкновенно никаких эмоций, на секунду изменилось. Но только на секунду. Северус помедлил несколько мгновений, стоя рядом с Лили, а потом присел на самый краешек старого потрепанного дивана, всматриваясь в тонкие черты лица, растушеванные матовым свечением лампы. Он долго сидел так, не шевелясь, едва дыша и глядя на женщину. Потом маленькие часы в коридоре тихо пробили шесть раз. Снейп услышал шуршание ветра за окном, гулко задребезжали стекла. Он подумал, что хотел бы завернуться в плед так же, как и Лили, а возможно, и вместе с нею, но другого пледа не было. Поэтому Северус прилег рядом, подгибая замерзшие ноги к животу. Как нерожденный ребенок, как черная мантия, под которой иногда, казалось, по глупой ошибке прятался человек. Маг лежал так близко к Лили, что слышал, как она тихо дышит, чувствовал, как движутся ее веки. Казалось, он даже мог осязать ее тепло, ее неуловимый дух. Какое-то время спустя Северус робко опустил ладонь на плечо женщины. Лили шевельнулась, но он не стал убирать руку. Прошло еще немного времени, и зельевар уснул. Когда он проснулся, руки его были холодными, а тело совсем окоченело. Стекла по-прежнему дребезжали – за окном бушевала вьюга. Профессор встал и заварил чай. Замерзшие пальцы непослушно обхватили кружку. Северус сидел на маленькой табуретке, облокотившись на пыльный кухонный стол, и потягивал остывающий чай из старой потрескавшейся посудины. Но руки оставались все такими же холодными. Вскоре из комнатки показалась Лили. Спутанные волосы непослушными прядями разлеглись на ее плечах. Северус оторвался от созерцания темной кухни, глядя на вошедшую. - Лили, - промолвил профессор, поднимаясь с табуретки. - Привет, Сев, - ответила женщина, позволяя Снейпу мягко обнять ее. – Ты такой холодный! – Она провела ладонью по гладкой щеке профессора, поправила локон, свисающий на его темные глаза. - Лили, я … - Молчи, Северус, молчи! Он долго держал ее в своих объятьях. Так долго, что это казалось фантастической вечностью. Наверное, Северусу Снейпу это могло только сниться. Но он ощущал, он чувствовал ее рядом, так близко. - Лили… - Мужчина мягко прикоснулся губами к ее теплому лбу. Они продолжали стоять, будто в один момент обратившись в камень – холодный мрамор без единой прожилки и сияющий янтарь, рассыпающий красных зайчиков по всему свету. - Лили…       Профессор Северус Снейп, учитель зельеварения в Хогвартсе, сидел в кресле, опустив голову на сложенные руки. Склонившись, как горгулья, он не решался сделать ни одного движения, застыв в ожидании пробуждения. За стенами гулко роптал разбушевавшийся ветер, но человеку в темной мантии было не привыкать. Наконец мужчина резко поднялся и, поправив мантию, направился к двери. Это было похоже на бегство от одинокой слезы, скатывающейся по его безжизненно-бледной щеке, от единственного воспоминания о минутном сновидении.