Грех - или будь честен...

Грех — или будь честен… Сигарета тлела в трясущихся пальцах. Ричард сдерживал вой. Боль раздирала грудь, рвала в клочья душу. Как можно отказаться от любви? Назвать ее грехом, отречься от чувств, нарекая — обманом. Упасть к ногам, обнимать колени, утыкаться в любимого, цепляться за него и просить передумать… Но жестокие слова: «Мы ошибались, грешили… Все кончено, прости…». Убивали. Холод во взгляде обжигал, а ведь Ричард помнил и своими глазами видел огонь в любимых, родных глазах. Тело парня помнило руки, что так жадно обнимали, губы, что так страстно целовали, и голос, что то хрипло кричал, то тихо шептал: «Навсегда мой». И Ричард верил, отдаваясь и душой, и телом. Тонул и искренне любил. Жил только им — Лексом. Их первая встреча была случайна. Парень четко ее запомнил. Клуб, яркие огни и оглушающая музыка. Но вид незнакомца, что сидел возле барной стойки и пил виски, с первого взгляда привлек Ричарда. У него захватило дух от мужчины. Высокий широкоплечий брюнет с потрясающими выразительными глазами, которые вблизи были цвета зеленой, умытой дождем, листвы. Правильные черты лица и мягкая, открытая улыбка. А голос завораживал, был чуть хрипловат, от этого по всему телу возбужденно бегали мурашки. Еще ничего не зная о незнакомце, Ричард его хотел. Хотел прикоснуться к высокой скуле пальцами и провести ими по подбородку, а потом погладить шею и плечи, обнять, почувствовать тепло и отклик в виде объятий. — Привет, меня Ричардом зовут, а тебя как? — подсев к мужчине, весело спросил Ричард. — Виски! — потребовал парень от бармена и, дождавшись, когда тот поставит перед ним стопку с обжигающей жидкостью, одним махом выпил. — Повторить! Мужчина развернулся к молодому человеку всем корпусом и оценивающе посмотрел на него. Парень сверкнул белозубой улыбкой и подмигнул, вызывая у незнакомца в глазах искорки смеха. — Лекс. Ну, привет, Ричард, — доброжелательно ответил мужчина. Парень снова опрокинул в себя очередную стопку виски и довольно улыбнулся. Как-то сразу стало хорошо от звуков голоса Лекса, снова возникло видение, как они прижимаются друг к другу и целуются. Словно фотовспышки — объятия, безумно долгий поцелуй, хриплые стоны и… нетерпение. Виски обжигало горло, хотелось безумных поступков, хотелось… Опьянеть от желания, гореть и вспыхивать в страсти, захлебываться криком и любить. Любить так сильно, чтоб навсегда. Лекс накрыл своей ладонью пальцы Ричарда и наклонился к уху парня, которое было проколото в нескольких местах. — Хватит пить. Думаю, что нам будет чем заняться еще. Пойдем? — тихо спросил мужчина. Ричард посмотрел на Лекса, поражаясь тому, что тот так четко прочитал его мысли и намерения, и пошел за ним. А тот уводил парня в ночь, крепко держа его за руку. Лекс не разочаровал. Ричарду было жарко в объятиях, было сладко от поцелуев, что изучали его тело, было естественно прогибаться и кричать, срывая голос. Дрожать под Лексом, слышать его горячее дыхание, и чувствовать тяжесть тела, что так же, как и его, Ричарда, звенело от восторга. И, доверчиво откинувшись на сильное плечо, парень спокойно заснул в постели Лекса. Сам мужчина перебирал светлые пряди волос молодого любовника и прижимал его к себе. Он все не мог разжать объятий и отпустить Ричарда, отвернуться и уснуть. Парень был горяч и жаден до ласки и секса. Требовал все и сразу, заставлял брать и отдавать с полной самоотдачей. В такого сразу можно было влюбиться, что Лекс и сделал, хотя думал, что это всего лишь увлечение… Их встречи были наполнены желанием и страстью. Они вспыхивали от одного легкого прикосновения пальцев к обнаженной коже. Целовались долго, сжимали друг друга в объятиях и наслаждались близостью. Ричард любил. Лекс любил. Оба думали, что навсегда вместе, только жестока жизнь. Разлетелась иллюзия на мелкие осколки, раня душу Ричарда. — Мы ошибались, грешили… Между нами все кончено, прости… — сказал Лекс и захлопнул перед Ричардом двери. Больно… Хотелось умереть на месте. Но Ричард сжал кулаки и решил бороться. Бороться за свое счастье, за свою любовь. Не так-то просто забыть взгляд, что темнел от желания. Лекс. Его мужчина. Горький шоколад с кофе. Страстный, стремительный, мгновенно загорающиеся, жадный, властный и любимый. Не верил Ричард жестоким словам. Не ошибались, не грешили, не кончено ничего между ними. Парень пробьется через холод, сломает стену отчуждения, разрушит лицемерие, заставит быть честным с самим собой! Ведь он знал, как любить и быть любимым… Призывно бьют колокола церкви. Ричард твердой походкой шел к храму, к своему Лексу. За те несколько недель, что они были в разлуке и не виделись, парень превратился в тень, в упрямца, что не сдавался. Минуя ступени и приоткрыв створки дверей, Ричард заглянул в зал и увидел его — Лекса. Тот был в белом. Чертов мужчина был священником! Грех… грех… грех… «Лицемер и предатель!» — взвыв мысленно, Ричард переступил порог церкви. Идя по проходу, парень не смотрел на прихожан, что сидели на скамейках. Он их просто не замечал, ведь видел только своего Лекса, что стоял на возвышении в солнечном свете. Мужчина запнулся на полуслове и побледнел, но не отвел взгляда, готовясь к скандалу. Только… Ричард не стал кричать, требовать, бить в лицо. Он подошел совсем близко к своему любимому и прошептал: — Выйдем. Лекс направился за парнем в подсобное помещение и, как только Ричард развернулся к нему лицом, попытался что-то сказать, но не успел. Его поцеловали в губы и прижались всем телом. Мужчина инстинктивно обнял и ответил на поцелуй. Тело вспомнило тот огонь, что зажигал Ричард, ту страсть, что наполняла их отношения. И Лекс не устоял и со стоном сжал покрепче любимого мальчишку. Безумие. Позабыв обо всем, они целовались и скидывали одежду на мраморный пол. Красоту обнаженных тел пронизывали солнечные лучи, что лились с высоких цветных витражей. А влюбленные грешили искренней любовью. Как не назови чувства, только будь честен.