***
Нам было по двенадцать лет, когда я заметил, что одноклассница Лиза проявляет знаки внимания к Тиме. Меня это почему-то ужасно разозлило. Эта глупая девчонка подходила к нашей парте каждую перемену и без умолку болтала с Тимуром, будто отбирая его у меня. Я не смог долго это терпеть и однажды, вернувшись со школы, просто высказал всё Тиму. Помню, как я тогда испугался, что он может перестать дружить со мной, ведь она же девочка. — Хорошо, я скажу ей, чтобы она больше не подходила ко мне, — обняв меня, прошептал Тимур. — Правда? — Конечно, правда. Брось, Ник, я не променяю тебя на какую-то там девчонку. После этих слов мне стало очень тепло. И дело было не только в объятиях.***
— Ты уже с кем-нибудь целовался? — спросил однажды Тимур, лёжа в моей постели. Да, мы часто спали вместе с тех пор, как нам выделили отдельную комнату. Тим боялся грома, а грозы, к несчастью, в наших краях довольно частое явление. Или даже к счастью, потому что мне и самому нравилось засыпать, обнимая парня и слыша его сопение под ухом. — Конечно, нет, ты бы знал об этом, — легко ответил я. Я никогда ни в чём не стеснялся его. Я был уверен, что мы можем говорить о чём угодно друг с другом. — Я тоже, — как-то грустно пробормотал кудрявый. — Если хочешь, мы могли бы попробовать, — произношу я прежде, чем понимаю, что именно сорвалось с моих губ. Т им приподнимается на локте после этих слов. Вот чёрт. Я закрываю глаза. — То есть, я не то, чтобы… — Подожди, — произносит он быстрее, чем я успеваю придумать оправдание. Резко распахиваю глаза и вижу его лицо совсем близко к моему. Зелёные глаза слегка блестят в свете уличного фонаря, а парень не сводит с меня глаз. — Я не против, на самом деле. После этих слов его губы накрывают мои. В ту ночь мы ещё много раз целовались, да и после неё тоже. Мне было четырнадцать, когда я осознал, что мне нравятся парни. Точнее один парень — мой лучший друг Тим. Я знал, что в нашем обществе не приняты отношения двух парней, но меня гораздо больше волновало мнение Тимура. Он нравился мне, и я обожал, когда он целовал меня. Но испытывал ли он схожие чувства? Ответа на этот вопрос я не знал, поэтому, опасаясь его реакции, я молчал.***
— Я хочу тебя, — прошептал кудрявый, прижимаясь ко мне всем телом. — Тим, ты пьян, отстань от меня, — прошептал я, убирая его руку с моей талии. Сегодня день рождения Тимура. Ему исполнилось шестнадцать, поэтому мы, решив, что это значимая дата, решили купить пиво. Конечно, магазин, в котором продавцы готовы нарушить закон и продать алкоголь несовершеннолетним, нашёлся не сразу, но мы его всё же нашли. К несчастью, с количеством пива мы слегка не рассчитали, а потому Тим был достаточно сильно пьян, и мне пришлось чуть ли не на себе тащить его к нам в комнату. Нам очень повезло, что на своём пути мы не встретили никого из воспитателей. Лишь охранник на входе неодобрительно покачал головой, глядя на меня. — Ну что ты ломаешься, Ник, — снова прошептал Тим. Его рука тем временем уже гладила моё бедро. — Знаешь, ты не имеешь права, так со мной разговаривать. — Ты прав, прости, — неожиданно быстро извиняется Тимур. Как-то он слишком быстро соображает для того, кто пьян. Неужели он притворялся? — Ты ведь и сам этого хочешь, я знаю, — и его рука накрывает мой пах.***
— Никита, что происходит? Что ты опять натворил? Когда я в очередной раз возвращаюсь из милицейского участка, куда меня затащил участковый по подозрению в краже, на меня с расспросами накидывается Тим. Доказать им, конечно же, ничего не удалось, а потому я с чистой совестью вернулся в детдом. По возвращении меня, конечно, ждала лекция от директора, но даже это меня не так пугало, как нотации Тимура. — Ничего я не сделал, меня же отпустили. — Тебя постоянно задерживают, Ник, — парень подходит ко мне. — Расскажи мне, в чём дело. Вглядываюсь в глаза парня, обнимающего меня. Они сияют также, как и в первую нашу встречу. Словно это было только вчера. Хотя теперь нам уже по семнадцать лет. За это время между нами ничего не изменилось, мы с Тимуром всё также близки. Разве что, теперь не только в духовном плане, но и в физическом. — Пожалуйста, — Тим утыкается носом в мою макушку, — мы ведь всегда доверяли друг другу. Он прав. Мне стоит довериться ему. — Я действительно совершил все те ограбления, за которые меня привлекали, — на выдохе произношу я. К моему удивлению, кудрявый даже не отрывается от меня. — Зачем ты это делаешь? — Скоро мне исполнится 18, а через ещё неделю тебе тоже. Я полагаю, нам понадобятся деньги на квартиру и всё остальное. Тимур резко отстраняется от меня, я же продолжаю смотреть куда-то вниз. Парень заставляет меня поднять голову, коснувшись подбородка. — Ты действительно хочешь, чтобы после детдома мы жили вместе? — с каким-то непонятным мне выражением в глазах спрашивает он. Вот чёрт. Да, мы с Тимуром так ни разу и не говорили о наших отношениях. Да и вообще, есть ли они, наши отношения? Да, мы проводим вместе время, целуемся, спим, но мы никогда не обсуждали это. Мне казалось, Тим просто привык к этому, и для него это ничего не значит. — Да, — с опаской в голосе отвечаю я. После этого Тимур уже в своём фирменном стиле просто наклоняется и целует меня. Видимо, наши желания всё же схожи. — Почему ты раньше не рассказывал мне? — Я думал, ты не примешь такой образ жизни. Я ведь преступник, — специально выделяю последнее слово, вглядываясь в лицо Тима. — В следующий раз я хочу пойти с тобой, — совершенно игнорируя мою предыдущую реплику, заявляет друг. — Правда? — Конечно. Мы же поклялись на мизинцах, — кудрявый неожиданно поднимает свою правую руку, выставляя мизинец. — О, боже, — мы оба заливисто смеёмся. — Вместе? — Вместе до конца. *** — Ник, — зовёт меня Тим. Мы лежим на диване в нашей квартире и смотрим какой-то сериал по телевизору. Я, если честно, не особо слежу за происходящим на экране, раздумывая над следующим ограблением. Да, мы с Тимуром всё-таки купили квартиру. Не сразу, конечно. После выпуска из детдома мы снимали однокомнатную квартиру на отшибе города, зато сейчас у нас уже неплохая трёхкомнатная квартира в центре города. Нам по двадцать два года, и да, мы до сих пор вместе. Я, честно, не ожидал, что наши отношения действительно продолжатся после выпуска из детдома. Я думал рано или поздно Тиму надоест жизнь преступника, и он бросит меня, решив начать жизнь с чистого листа. Однако это до сих пор не случилось. Нам очень повезло, что почти сразу нас заметил главарь преступной группировки «Розовые пантеры». Это крупная организация, орудующая как в России, так и в Европе. Они специализируются, в основном, на ограблениях ювелирных магазинов. Мы с Тимуром не стали полноправными членами картеля, лишь время от времени сотрудничали с ними, когда они совершали ограбления в нашем городе или поблизости. «Розовые пантеры» очень организованы, их лидер полностью контролирует ситуацию, благодаря чему риск при участии в их ограблениях невелик. За всё время нашего сотрудничества ни одно совместное ограбление не провалилось. Нам всегда удавалось обойти все системы защиты и заполучить желаемое. Однако следующее ограбление, которое состоится уже завтра отличается от предыдущих. Впервые совместно с «Розовыми пантерами» мы будем грабить не ювелирный магазин, а художественную галерею. Человек, который сообщил нам эту информацию и предложил участие в этом деле, пояснил, что этот заказ поступил от человека, который уже не первый год сотрудничает с организацией, а значит, на него можно положиться и засады там не будет. Сам не знаю почему, но мои мысли снова и снова возвращаются к предстоящему делу. Я волнуюсь. Не понимаю, почему, и это злит меня ещё больше. Это не наше первое дело, и даже не первое ограбление галереи, мы совершали подобное с Тимуром и раньше. И всё же едкое чувство беспокойства не даёт мне покоя. Как будто плохое предчувствие. — Да? — отвечаю я, отгоняя глупые мысли. — Всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает Тим. — Конечно. Всё в порядке, — с улыбкой отвечаю я парню. Это просто бред. Беспочвенное волнение. У нас с Тимуром всегда всё получалось. Получится и на этот раз, я уверен. *** Но ничего не получается. Всё идёт не так, стоит нам ступить на порог галереи. Из глубины здания доносятся какие-то странные шорохи, но главарь «Розовых пантер» говорит, что мы должны идти дальше, и мы идём. Нас пятеро, три члена группировки и мы с Тимом. Слишком много человек для одной картины, но не мне спорить с организаторами ограбления. К тому же, сам глава организации пошёл на дело. Я нашёл это несколько странным, но ничего спрашивать не стал. Я уже вижу нужную нам картину, когда будто из ниоткуда появляются полицейские с оружием в руках. — Облава, — тихо шепчет Тим. Хотя в шёпоте уже нет никакой необходимости. Спустя несколько мгновений начинается перестрелка. У нас с Тимуром оружия нет, так что другого выхода помимо побега я не вижу. Хватаю парня за руку и тяну к выходу. Возможно, он перекрыт, но попытаться стоит. Нам остаётся преодолеть лишь холл, в котором и находится главный вход в галерею, когда путь нам преграждает человек в форме. — Мы готовы сдаться, — мгновенно выдаёт Тимур. Стоп, что? Если нас арестуют на месте преступления, нам не избежать суда. — Но вы не нужны нам живыми, — произносит полицейский, направляя на нас пистолет. В этот момент я понимаю, что суд — далеко не самое страшное, что может случиться с нами. И случится именно сейчас. Тим дёргается вперёд, и я не успеваю остановить его, когда слышу звук выстрела. Тимур падает на колени, спиной ко мне, прямо передо мной. Бросаюсь к нему, и в холле раздаётся ещё один выстрел. Поднимаю взгляд и понимаю, что кто-то из «Розовых пантер» убил полицейского. Но это неважно. Это не вернёт мне Тимура. Пуля попала ему в грудь, скорее всего в сердце. Парень в моих руках захлёбывается кровью, и спустя несколько минут перестаёт дышать, а я не могу поверить в то, что он отдал жизнь за меня.***
Тогда из галереи живыми вышли лишь два человека. Я и тот парень, убивший полицейского в холле. Разумеется, те люди вовсе не были полицейскими. Говорят, это были люди из «14К», другой преступной организации. Они знали, что глава «Розовых пантер» пойдёт на дело и хотели убрать его. С того момента прошла неделя. Всё это время я не выходил из квартиры. Из нашей с Тимом квартиры. Хотя теперь она только моя. Я виню себя и только себя в его смерти. Ведь это я первый ступил на путь криминала. Это я потянул парня за собой. В конце концов, именно ради меня он бросился под пулю. Господи, зачем? Ответь мне, Тимур, зачем ты это сделал? Всю свою сознательную жизнь я был уверен, что любви не существует. Я верил, что есть отношения, привязанность. Людям просто удобно друг с другом и поэтому они вместе. Я был уверен, что и Тиму со мной удобно, и потому он со мной. Но чем больше я вспоминаю наше прошлое, тем больше я понимаю, что он любил меня. Я недооценил его чувства ко мне. Он был готов отдать жизнь ради меня. И отдал. Я любил его. Нет, не так. Я и сейчас люблю его. Мы никогда не говорили о наших отношениях, не говорили друг другу красивых фраз, признаний в любви. Но я не жалею об этом. Даже самые красивые слова не передадут того, что передал поступок Тимура. Он любил меня. Любил больше жизни. Наверняка парень хотел спасти мою жизнь, чтобы я мог жить дальше, забыв о нём. Но я не способен это сделать. Я не могу забыть Тимура, забыть глупое детское обещание, данное ему. С этими мыслями подношу пистолет к своей голове… — Вместе? — Вместе до конца. …и нажимаю на курок.