Ночная афера

      После изматывающей полуденной жары, солнце, наконец, клонится к горизонту, смягчая свой яркий свет и удлиняя тени. Со всех сторон перекликаются птицы. Летний вечер теплый и уютный. В чистом небе ни облачка. Сумерки опустились на Новый Орлеан, стало ветрено и прохладно.       Люди спешат домой: кто-то с работы, кто-то после приятной прогулки. А кто-то спешит домой из вечернего кабака, например, Фиона Гуд. Она весь вечер провела в баре, выпивая в приятной компании мужчин. Текила, бурбон, Б-52*, снова текила… Алкоголь быстро одурманил ее сознание, но сегодня что-то пошло не так. Никто не пригласил ее на ночь и женщина осталась одна. Верховная взяла сумку и направилась домой, чуть-чуть пошатываясь на высоких каблуках.       В жизни этой ведьмы было все: пьянки, любящие ее мужчины, популярность и успех, но и одиночество ее настигло. Сейчас она была одинока, она была одна. Алкоголь должен был помочь и заглушить эту боль, но, к сожалению, этого не произошло. Одиночество и обида говорили в верховной.       Дойдя до академии, женщина закурила сигарету и вошла в дом. Она тихо поднялась по лестнице, что ей далось с большим трудом, потому что алкоголь уже давал о себе знать. Женщина шла в свою комнату, но, проходя мимо комнаты Корделии, она вспомнила о своей дочери.       Недавно они вместе ходили в этот же бар, выпивали и довольно-таки мило беседовали, но в тот вечер все резко изменилось. Корделия отошла в туалет, где ее обрызгали концентрированной кислотой. С тех пор дочь верховной ослепла. Хоть Фиона была и жуткой стервой, она сочувствовала своей дочери. Проходя мимо комнаты, она прислушалась к звукам из комнаты Корделии. «Снова плачет из-за этого идиота», — подумала Фиона, вспомнив о своем зяте.       Фиона тяжело вздохнула и вошла в комнату дочери, закрыв дверь. Делия сразу притихла, вслушиваясь в стук каблуков. — Кто здесь? — спросила ослепшая девушка.       Фиона молча подошла к постели и провела рукой по щеке дочери, вытирая ее слезы. Бедная девочка. Сколько пришлось на нее горя. Бедная. — Фиона… — испуганно почувствовала девушка, — что тебе нужно? — Как быстро ты меня узнала. Совершенно ничего, я услышала, как ты плачешь, решила зайти.       Верховная присела на кровать дочери. — Снова плачешь из-за него? — А тебе-то что? Я знаю, тебе всё равно, — огрызнулась Делия. — Почему же? Если я интересуюсь, то не просто так. И не воспринимай меня, как врага, я твоя мать, — Фиона осторожно убрала пряди волос, падающие на лоб Делии. — Я ему не интересна… я ему больше не нужна.       Делия снова разрыдалась, а Фиона просто молчала. Ей было жаль Делию, но она не могла никак опровергнуть выше сказанное. Хэнк и вправду больше не нуждался в Делии, тем более в слепой. Это тяжелое бремя, которое не каждый возьмется нести. — Мама, он даже не звонит мне, понимаешь? Я одна, я никому не нужна. У меня никого нет.       Это стало последней каплей. Фиона тяжело вздохнула, закатила глаза и прошептала: — Я люблю тебя, доченька.       Верховная сняла туфли и забралась на кровать, сев на Делию. Она наклонилась к бледному лицу дочери и прильнула к соленым от слез губам. Женщина поцеловала дочь трепетно, нежно, едва касаясь узких губ. Делия опешила. Она явно не знала как реагировать на происходящее, поэтому она тихо спросила: — Что ты делаешь? — Ничего плохого, — поспешила успокоить дочь Фиона, — расслабься, ты мне нужна.       Женщина откинула одеяло, под которым лежала Делия, и бросила его на пол. Девушка лежала в шелковой ночной рубашке с красивыми кружевными вставками. Фиона приподняла ночную рубашку повыше, оголив прекрасное молодое тело. Верховная восхищенно осмотрела прелести дочери. — Какая ты красивая, — довольно заметила Фиона.       Верховная поцеловала дочь еще раз и начала прокладывать дорожку поцелуев по шее, ключицам и плечам дочери, спускаясь к груди. Фиона впилась в соски дочери. На ее удивление ее дочь уже не сопротивлялась. Делия смущенно закусила губу, стараясь скрывать от матери то, что все действия верховной ей приятны. Но скрывать это не получилось. Соски набухли и пульсировали, что быстро выдало Фионе возбуждение дочери. — Ты очень плохая девочка, Делия, — не отрываясь от груди дочери, прошептала Фиона.       Она целовала женскую грудь, а пальцами стала опускаться вниз по животу. Наконец она достигла клитора дочери. Ведьма начала ласково теребить клитор Делии, которой явно нравилось происходящее. С уст девушки сорвался похотливый стон. — Мне продолжать? — задала риторический вопрос верховная, на который не последовало никакого ответа, кроме стона.       Фиона вошла двумя пальцами в Делию, которая продолжала стонать. Чаще и громче. Она явно не ожидала, что ее мать устроит такую ночную аферу, но это занятие доставляло Делии удовольствие. Делия мяла простыни, крепко сжимая их в пальцах. Толчок за толчком. Стоны. Крик. Делия затаила дыхание и испытала сильнейший оргазм. Фиона снова вернулась к губам дочери и прошептала ей прямо в губы: — Помни, что ты нужна мне, малышка.       Делия обвила руками шею матери и ответила на ее поцелуи, углубляя поцелуй языком. Женщины целовались несколько минут, потом Фиона резко отпрянула от уст дочери. Алкоголь выветривался, женщина начала понимать, что произошло. Она занималась любовью со своей слепой дочерью. Но верховная об этом не пожалела, а лишь хитро закусила губу. Фиона опустила ночношку дочери, накрыла ее одеялом и чмокнула в щеку. Надев туфли и забрав сумку, верховная удалилась из комнаты. Она не жалела о произошедшем, но была уверена, что будет скучать по сладким стонам дочери.