Гарри Поттер и... просто Гарри

- Гермиона, можно одолжить твой серебряный нож? - Да, конечно, - отвлечённо пробормотала она. Я попытался распилить ссохшийся стручок сопофоруса чтобы добыть хоть чуть-чуть сока. Хрен. Нету в нём ничего. Снейп косится с мерзкой усмешкой. Ну чего, скажите на милость, я ему сделал? Может, у него мой отец тысячу галеонов взаймы взял?.. Взял. И умер. А если вот так?.. Вау! Сколько сока! Да тут на четверых хватит… Пятничные Зелья проходили в обычном режиме. Сегодня мы готовили Глоток Живой Смерти (название каково, а?). Гермиону трудно было различить из-за волос, которые спутывались в парах её котла. Малфой весь урок доканывал плоскими издёвками, пока я не пообещал напоить его тем, что у меня получится. Он заткнулся, ведь ещё и Пат живо предложил помощь в этом деле (да и без своих друзей-амбалов он вовсе не такой крутой). Ну а Пат, внезапно без привычного омерзения к котлу, с глубоко задумчивым видом разглядывал своё багровое зелье. Так художник смотрит на почти готовую картину с видом – чего-то явно не хватает. Вдумчиво, никуда не торопясь. Будто у него не пятнадцать минут, а как минимум сутки. Посмотрел и стал быстро увеличивать огонь. Остановился только тогда, когда языки пламени стали лизать стенки котла. Снейп с интересом следил за его манипуляциями. И через пару минут зелье Пата приобрело точно такой же бледно-розовый оттенок, о котором говорилось в учебнике. - Как это у тебя получается? – с восхищением и завистью одновременно прошептала Гермиона. Пат загадочно ей улыбнулся и подмигнул. - Добавь огоньку, подруга. - В учебнике этого не написано! – фыркнула Гермиона. Моё зелье было пусть и не бледно, но всё же розовым, так что я решил, что этого хватит. - С чего ты взял, что надо увеличить огонь? – допытывалась Гермиона у Пата по дороге из подземелий. Она находилась на грани между возмущением и восхищением. Наверное, ей и в голову не могло прийти, что учебники не могут подсказать кратчайший путь к искомому. - Мы же добавляли туда порошок из панциря скарабея, - безмятежно заявил мой друг. Куда делся тот мизантроп, который почти три недели допекал меня критикой всего и вся? Таким счастливым я его видел только после особо интересных уроков химии. Ну, для Пата интересных, конечно. - Ну и? – не поняла Гермиона. Пат посмотрел на неё и, по-видимому, впервые усомнился в её интеллектуальных способностях. - Это же кальций, - заявил мой друг, - с примесями, конечно… Кальций никогда не растворится полностью при низкой температуре! Это же химия. Пат был счастлив. Правда, сто лет не видел его таким радостным. - Ага! – вспомнил я, - твоя теория, что магия – это не магия. - Что? – не поняла Гермиона. - Да у Пата есть теория, что магия – это на самом деле не магия. Так? - Так, - довольно согласился мой друг, - и только что я нашёл этому подтверждение. - И какое же? – Гермиона смотрела на Пата так же, как на Луну Лавгуд, эксцентричную особу из Равенкло, когда та доказывала существование сладкорогих стеклопов. - Законы одни и те же. Значит, наука вполне может объяснить всё то волшебное, что нас окружает. Это лишь вопрос времени и уровня развития интеллекта. Кстати, мне пора на Чары. Увидимся. - И часто он так? – с задумчивым видом спросила Гермиона, глядя ему вслед. - Что? А… Это в нём проснулся химик-экспериментатор. Это надолго. Мы пошли к теплицам на Травологию, где уже поджидала большая часть моих соплеменников. Ветер задувал холод за воротники и все ёжились. Такая вот гриффиндорская стая ворон. - Пат так любит химию? - Любит? – усмехнулся я, - химия – главная страсть в его жизни. Ему ещё три года назад химичка настоятельно советовала поступать в университет. - А тебе? – заинтересованно спросила Гермиона, когда мы уже начали работать с ядовитым щупом. К нам присоединился Рон Уизли. - Что мне? – приглядываясь к растению с жёлто-кислотными пятнами и размышляя, с какого бока ждать от него неприятностей, я уже забыл, о чём мы разговаривали. - Тебе тоже нравится химия? Просто ты так стараешься на Зельях. Что мне не нравилось в Гермионе, так это её любовь к вытягиванию подробностей, причём абсолютно, на мой взгляд, ей не нужных. Это иногда походило на допрос с пристрастием. В такие моменты, чтобы не потерять её дружбу, лучше тщательно ей на всё ответить. Тогда она сама отстанет. - Я не люблю химию. Вернее – не понимаю. Наука – это не моё. Я – человек действия и всегда любил прикладные направления. Это Пат всегда мечтал стать учёным. Зелья мне тоже не слишком нравятся, хоть они в сто раз легче, чем химия. Здесь хоть не надо выстраивать эти жуткие цепочки превращений и через минуту сверяться с таблицей Менделеева или ещё с какой-нибудь ерундой. - А тебе что-нибудь советовали? – продолжала допытываться Гермиона. - В полицию идти советовали, - мрачно отозвался я, - Пат очень любит это вспоминать. - Это маггловские авроры с углестрельным оружием? Круто, - восхитился Рон. Он не стесняясь, слушал наш разговор. - Огнестрельным, - поправил его я. - Кто это тебе советовал? – Гермиона ну никак не хотела слушать урок. - Инспектор в Кэмп Хэмптоне, - уныло ответил я, - говорил, что у меня способности. Конечно, если я больше не буду вляпываться в дурацкие истории. - Что-то ты не очень этому рад. - Понимаешь, Гермиона, это только в фильмах детективы такие крутые. Я лично считаю, что в полиции одни придурки. - А я считаю, что ты не прав. Мой дядя служит в полиции, и он не придурок, - слегка обиженно заявила Гермиона. Я пожал плечами. Если бы мой дядя был копом, я бы эмигрировал из страны. ******* - И что за Кэмп Хэмптон? Столько раз о нём упоминали, - спросила Гермиона, кутаясь в мантию. Мы шли к полю для квиддича смотреть на отбор в гриффиндорскую команду. Это Гермиона меня сюда потащила, я лично собирался пойти в библиотеку. На улице было мерзко, в квиддиче она разбиралась менее чем поверхностно – на фига это было ей надо? Рядом с нами уныло брёл Рон. Он нёс с собой метлу и выглядел очень несчастным. Как я слышал, в прошлом году он играл за Кольцевого, и то ли плохо он играл, то ли были ещё какие-то проблемы… Короче, весь вид его говорил, что он не слишком надеется попасть в команду в этом году. Отношения Рона и Гермионы часто напоминали мне отношения Пата и Лу. Те тоже ссорились и переругивались по состоявшейся традиции с тех пор, как мы втроём оказались в одном классе средней школы. Но тут была большая разница: Лу обладала уникальной способностью забывать о ссоре через пять минут после оной, а Пат всегда воспринимал подобное как неизбежность в отношениях с Лу и никогда не воспринимал их ругань всерьёз. Да и вообще, я давно подозреваю, что им это просто нравится. И, конечно, при затянувшейся разборке у меня всегда было исключительное право сказать, чтобы они оба заткнулись и напомнить, что мы, вообще-то, в одной лодке. С Роном и Гермионой было сложнее. Они оба были жутко обидчивыми, упрямыми и не хотели признавать свою неправоту. Поэтому отношения их были цикличными – непримиримая вражда периодически сменялась нормальным сосуществованием. Как сейчас, например. - Кэмп Хэмптон – это летний дисциплинарный лагерь для трудных подростков с преступными наклонностями. Это туда нас направили после «экспериментов» в химическом классе. - Ооо… - Не делай такое сострадательное лицо, всё не так страшно, как звучит, - усмехнулся я, вспоминая весёлые денёчки в Хэмптоне и всех тех, с кем мы там познакомились. - В каком смысле? – не поняла Гермиона. - В таком. Скажем так – летний лагерь там был, трудных подростков и преступных наклонностей – выше крыши, а вот с дисциплиной подкачали. Если не считать дней, когда приезжал инспектор из полиции и проводил индивидуально-вразумительные беседы с каждым из нас… Короче, во всё остальное время там творился полный бедлам и все отрывались по полной программе. Я, наверное, перезнакомился с половиной беспризорного Лондона. Рон даже вышел из своего уныло-расстроенного состояния. - Толпа парней с преступными замашками в одном месте? – присвистнул он, - даже боюсь представить, что там творилось. - Ну почему же только парней? – усмехнулся я. - Но я думала… - изумлённо осмотрела на меня Гермиона, - О! Я представляю, какие там были девушки. Уж точно не из института благородных девиц. - И твой друг тоже там был? – поинтересовался Рон. - Ну да, я же говорил… - Ой, Рон, только не начинай! – возмутилась Гермиона, - Пат нормальный парень и многие на его факультете тоже очень даже неплохие! - Гермиона, но это же СЛИЗЕРИН! – обратился к ней Рон с таким видом, будто хотел её вразумить. Видимо, он хотел вразумить и меня, раз начал такой разговор в моём присутствии. Гермиона что-то ответила ему, но я их даже не слушал. Я устал объяснять всем подряд, что Пат – мой друг, что я знаю его пять лет, что ему плевать на родословную волшебников, и что, в конце концов, я доверил бы ему свою жизнь. Отношение к нему было в Гриффиндоре крайне противоречивым. Некоторые и правда считали, что его появление несёт в себе что-то новое, большинство находило его поведение настораживающим и странным, а некоторые, типа Симуса, вообще считали, что уж лучше знакомое зло (я имею в виду Малфоя), чем незнакомое и малопонятное. В конце концов, я вспылил и заявил, что мне плевать, что какая-то там драная шляпа отправила Пата в Слизерин, и не слишком вежливо заметил, что если ещё хоть кто-нибудь начнёт гнать на моего друга, то я больше не буду столь дипломатичным. При мне больше таких разговоров не велось. Ведь с другой стороны, и ко мне отношение было крайне противоречивым… - А в библиотеке сейчас тепло… - задумчиво и вслух заметил я. - Что? – спросила Гермиона, отвлекаясь от спора. - Гермиона, ты знаешь какой-нибудь способ магического копирования текстов? Она задумалась на мгновение. - Знаю. И тут же опомнилась. - Но если это для сочинений, то учителя сразу… - Это не для сочинений, - уверил её я. - Что ты вообще делаешь в библиотеке так часто? – крайне удивился Рон, - торчишь там больше, чем Гермиона! Это было последней каплей. Гермиона фыркнула, бросила на него уничтожающий взгляд и удалилась на трибуны, даже не пожелав удачи. Светлая полоса их отношений явно подошла к концу. - Зря ты так с ней, - заметил я Рону, пожелал ему удачи, и поплёлся за Гермионой. Зрителей собралось достаточное количество. Половина глазели не на отбор, а на меня. Просто прелесть! - А что делает Пат? – спросила Гермиона, всем видом давая понять, что не хочет говорить о произошедшей ссоре. - Отбывает наказание у Флитвика. Брови Гермионы подлетели вверх от удивления. - Пат наложил Хохочары на Малфоя вчера на Чарах. Она хихикнула. - Но это же не порча. - Зря смеёшься. Смех – великое оружие. Малфой ржал, не переставая, двадцать минут и его отпаивали успокоительным зельем у мадам Помфри. - Ну да, - засмеялась Гермиона, - у Малфоя всегда такой кислый вид, чуть-чуть веселья ему явно не повредит. - Так Пат и ответил на вопрос, зачем он это сделал. Хотя, не думаю, что наказание будет страшным. Я сегодня утром лично слышал, как Флитвик убеждал МакГонагалл, что заклинание было исполнено блестяще. Дело в том, что профессор Флитвик, миниатюрный преподаватель по Чарам, души не чаял в Пате. Мишель Престон по праву считалась одной из лучших выпускниц его факультета, и Флитвик не упускал случая заметить, что Пат полностью унаследовал талант своей матери и место Пата определенно в Равенкло. Меня он тоже бывало хвалил, но на факультет к себе не звал. На поле тем времени начался отбор. Из разговоров я слышал, что Джинни придётся набирать большую часть команды. Я ей не завидовал. Желающих играть в квиддич было хоть палкой отгоняй. - Джинни давно играет? - Четвёртый год, - ответила Гермиона, - играет за Ловца, но, вообще-то, она хочет играть за Охотника. Просто лучше никого нет. Она наверняка сегодня будет смотреть претендентов на место Ловца. - А ты не играешь? Гермиона скривилась. - Вообще-то я не очень уверенно себя на метле чувствую. - Ведьма не дружит с метлой, - не очень удачно пошутил я. Гермиона лишь неодобрительно фыркнула. Я смотрел на поле. Начался отбор Кольцевых, с которыми Джинни решила разобраться в первую очередь. Рон, на мой взгляд, играл неплохо. Видно нам, правда, не очень хорошо было, мы сидели прямо за его спиной. Но он отбил все пять мячей, и выглядел теперь очень довольным. Подошла очередь МакЛаггена. Первый мяч… второй… третий… четвёртый… Но за пятым, который подала сама Джинни, он ринулся прямо в противоположную сторону. Выглядело довольно смешно. Я повернулся к Гермионе, чтобы как раз заметить, что она что-то торопливо запихивает во внутренний карман мантии. Кажется, палочку. - Что это ты делаешь? – подозрительно уставился на неё я. Или только что сделала? - Я? – Гермиона продемонстрировала мне умение делать невинные глаза, - ничего. - Точно? – ещё более подозрительным тоном спросил я. - Что ты, Гарри! – сделала ещё более невинные глаза Гермиона, - а посмотри, что это там на поле происходит? Это был явно отвлекающий маневр, и я решил не допытываться. Если ей захотелось навести чары на МакЛаггена – её дело. Хотя это было довольно забавно. На поле и правда начались какие-то разборки с участием Джинни, МакЛаггена и Рона. Гермиона, видимо на правах старосты, решила пойти и разобраться. Меня, естественно, с собой прихватила. Разборку устроил МакЛагген, видимо, недовольный результатами отбора. Вдоволь наоравшись с обоими Уизли, он, пыхтя, убрался с поля. Все вздохнули с облегчением, а Рон сиял так, будто только что выиграл величайшую битву в истории человечества. - Гарри, а ты не хочешь попробовать? – на радостях предложил мне он. Я даже не успел возразить, как Гермиона подхватила: - Точно, Гарри. Ты же говорил, что твой отец играл за Ловца в своё время. - Ну и что? – изумился я, - это же не группа крови, чтобы по наследству передаваться. - Да ладно. Вдруг у тебя лучше получится, чем у меня? – с надеждой в голосе сказала Джинни. Видимо, ей очень хотелось играть за Охотника. - У меня зрение плохое. Да и на метле я в жизни не сидел, - ещё пытался возражать я, - хотя нет, сидел. Мне был один год, и по легенде, я разбил вазу и чуть не убил кота. Меня уговорили. Вернее, буквально заставили. Я, устав сопротивляться мнению большинства, сказал «ладно» и с чувством, что я сейчас опозорюсь перед кучей народа, залез на метлу. И, о чудо! Вы не поверите – я полетел. И хорошо так полетел – мне понравилось. Видимо, и всем остальным тоже. Так я попал в команду. ******* Прошёл отбор. Потом Джинни устроила пробную тренировку для разгона, я поймал несколько раз Снитч, и вся команда пришла в восторг. Летать и ловить золотой шарик с крылышками мне особых проблем не составляло, и я даже почувствовал себя как-то неудобно. В командные игры я раньше не играл. В школьной футбольной команде играли только местные «звёзды», а при отборе в команду по регби стоило тренеру увидеть нас с Патом, то он заорал, что дистрофики ему на поле не нужны и отправил нас куда подальше. Впрочем, когда мы разглядели габариты ребят, что там играют, нам резко расхотелось играть на одном с ними поле. Вся эта катавасия продлилась до вечера, библиотека накрылась медным тазом, и я устал, как собака. Когда мы уже уходили с поля, я заметил Пата, стоявшего с задумчивым видом около трибун. В темноте мерцал огонёк сигареты. Когда я и вконец замёрзшая Гермиона подошли к нему, он спросил меня с отстранённым видом: - Ты теперь в квиддич играть будешь? - Ага, - согласился я, - типа того. А что? - Много я видел экстремальных игр… - задумчиво протянул Пат, - не думай, что я сомневаюсь в твоих способностях, приятель, но хочу спросить. Так, для справки. Ты какой гроб предпочитаешь? Я на секунду задумался. - Простой. Без наворотов. Но со вкусом. И хоронить без очков. Без них я выгляжу симпатичней. - Запомню, - серьёзно кивнул мой друг, - а насчёт похорон что-нибудь? - Похорон? Пусть Лу обязательно наденет вуаль, черное ей к лицу. Никакого похоронного марша. Дурслям открытку черкните, пусть люди порадуются. Ну а на могильной плите надпись – «он знал, что этим всё и закончится». Гермиона переводила ошарашенный взгляд с одного на другого и наконец воскликнула: - Ну и шуточки у вас! - Обычные плоские шуточки, - заметил я. - Нормально, по-моему, - пожал плечами Пат. Когда мы шли в спускавшихся сумерках к замку, я спросил у Пата: - А сам играть не хочешь? - Ну уж нет, - протянул мой друг, - я, приятель, жить люблю. А ты не волнуйся – я, если что, такие шикарные поминки по тебе закачу… ******* Я не буду описывать, в какой восторг пришёл Сириус, когда я написал ему про квиддич и какую крутую метлу (от которой пришёл в восторг весь факультет) он мне прислал. Я не буду передавать все излияния Лу в очередном письме или описывать часы в библиотеке или усилия на дополнительных занятиях по Превращениям. Хотя забавно заметить, что подарок нашей сумасбродки приобрёл дикую популярность, и мы с Патом дали моду на перьевые ручки. Но это всё не так интересно, как то, чему я стал невольным свидетелем после Чар спустя несколько дней. После урока я задержался, чтобы проконсультироваться по одному вопросу насчёт невербальных заклинаний. Получив ответ, я уже собрался уходить, но тут случилась неприятность. Моя сумка зацепилась за какой-то гвоздь, порвалась, и всё содержимое вывалилось наружу. - Гарри, надо быть более осторожным, - укорил меня Флитвик и хотел было помочь, но его отвлёк влетевший в класс профессор Снейп. Мне стало так интересно, что он сейчас скажет Флитвику! Я тихо пробормотал «Репаро» и стал очень, ну очень медленно возвращать свои вещи на место. Но Снейп заметил меня, скривил мерзкую рожу, и не сказал ничего интересного. И, думаю, он уже собирался уходить, когда спросил: - Кстати, мистер Рэндом отбыл наказание? - Да, конечно, ещё в субботу. Разве я не говорил? – пропищал Флитвик, как всегда пришедший в восторг при упоминании Пата, - и, я должен сказать, Северус, что это несправедливо. - Несправедливо наказание? – без каких-либо эмоций спросил Снейп. - Нет, я говорю о факультете. Я уверен, здесь Шляпа ошиблась. Такой талант, такой талант! Гарри, не думай, что я умаляю твои достижения, - вдруг обратился он ко мне, - вы оба так быстро всё догнали. Но, ей богу, у меня давно не было таких талантливых учеников. И, главное, с исследовательской жилкой – весь в Мишель! Снейп моргнул. Казалось, что-то изменилось во всём его облике. - Да, Пат всегда любил науку, - подтвердил я, уверенный, что что-то сейчас будет. - Мишель? – тихо спросил Снейп. - Ну да, Мишель, - заявил Флитвик, - Мишель Престон, мать Патрика. Северус, вы же должны её помнить, она училась с вами на одном курсе. Профессор Снейп смертельно побледнел. О да! Он помнил. Судя по выражению его лица, ещё как помнил. - Такая талантливая была девочка, - продолжал заливаться соловьём профессор, - одна из моих лучших учениц, надо сказать… - Мишель Престон – мать Патрика Рэндома? – ещё тише спросил Снейп. - Ну да, я же только что сказал, - заявил крошечный профессор и так хитро посмотрел на Снейпа, что мне в голову закралось подозрение, что кому надо, все уже догадались что к чему. А человек, на которого, как снег на голову, обрушивалось нежданное отцовство, побледнел ещё больше и казалось, что в уме он что-то быстро подсчитывает. Могу поспорить, что… - … пять Пожирателей понадобилось, чтобы её убить, - продолжал печальные воспоминания Флитвик, - она дала настоящий бой. Ужасная смерть, ужасная… Снейп, видимо, произвёл все необходимые подсчёты, понял, что они означают, и побледнел до такой степени, что стал походить на приведение. - Действительно, ужасно, - почти шёпотом согласился он с Флитвиком, - я, пожалуй, пойду. Я думаю, никогда Мастер Зелий не был так близок к инфаркту. - До свиданья, профессор Флитвик, - тут же попрощался я и выскочил вслед за Снейпом. Как я и предполагал, главный зельевар меня даже не заметил. Думаю, ему сейчас было не до меня. Следует запомнить этот момент – наверное, никто и никогда не видел Северуса Снейпа в столь растерянном состоянии. Он постоял пару секунд на одном месте, потом развернулся, дошёл до развилки и повернул направо. Через пару шагов передумал и пошёл в другую сторону. Ох, и зацепило его… Надо срочно найти Пата.