Я съем эту конфету

Ярмарка в летние солнечные дни - это далеко не редкость. Но иногда, а особенно, когда идешь на нее с девушкой, эта веселая шалость становится самой настоящей пыткой. Так думал и Драгнил, теряя по дороге обновку Хартфилии. Нацу уже начинала доставать сама мысль о том, что придется протаскаться с заклинательницей духов по вещевым лавкам и даже глазком не глянуть на еду. Люси на диете из-за того, что вбила себе в голову чушь про лишний жир на талии. Даже сейчас Нацу, внимательно ее оглядывая, никак не мог понять, где эти, мать их, лишние калории. А солнце палило нещадно и даже огненному убийце драконов становилось ужасно не по себе. Пот тек по телу ручьем, глаза высыхали от яркого света, а руки буквально отваливались вместе с коробками, которые приходилось таскать не один час. — Люси, давай передохнем! Поедим немного! Айщ! — одна из коробок все-таки упала ему на ногу и парень растерял их все, принявшись потирать ушибленное место. — Блин! — Люси с визгом начала собирать разлетевшиеся повсюду лифчики и трусики. Один держатель буферов даже угодил Драгнилу на голову. Но едва Хартфилия за ним потянулась, как розововласый начал танцевать с причудливой рожицей. Хоть что-то веселое случилось за эти несколько часов Ада в роли личного таскателя интимного белья. — Я теперь летчик! — орал во всю мощь своих легких парень, вертя попкой перед кем только не лень. — Отдай лифак, дубина! Какой нахрен летчик?! — блондинка потянула к нему свои руки, но Нацу лишь широко оскалился в ответ и пометелил прочь, намереваясь скрыться в толпе. Потом можно было сослаться на игривое настроение и еще чего, чтобы подруга не обиделась. Но убийца драконов настолько увлекся улепетыванием, что даже не заметил парня, идущего ему прямо навстречу, и сбил его с ног, свалившись на несчастного всем своим немалым весом. — Сорян, блин, как же так вышло хреновенько, — начал оправдываться Нацу. — Але, кто выключил солнце? — мотая головой из стороны в сторону, орал потерпевший. Присмотревшись, Драгнил прыснул со смеху и отодрал от лица Стинга лифчик, который заменил белому убийце очки. А че, модные такие очечки, с кружавчиками. Но в наше время примут разве что не за модный тренд, а за извращенца. — Здаров! — улыбнулся Нацу, крутя в руках лифчик так, будто тот был обыкновенным лассо и взгляды, направленные на странную парочку, его не интересовали. — Чем маешься? — подал руку Драгнил. Стинг, фыркнув, принял ее и поднялся. Легкий след смущения тронул его лицо, но парень быстро опомнился и, встав по стойке "смирно", тряхнул головой, отгоняя наваждение. — Юкино попросила помочь вещи донести, а я... я сбежал, — признался в своем преступлении Эвклиф. — Просто ну нереально ходить по магазинам девять часов подряд! — Я понимаю, чувак, та же ситуация, — Нацу улыбнулся своей задорной, мальчишеской улыбкой. Сглотнув, Стинг постарался глубоко вздохнуть, но внутри все сжималось настолько сильно, что метод успокоения на него не действовал. Эвклиф восхищался Нацу еще очень давно и после ВМИ это восхищение переросло в нечто большее. Он хотел бы считать Драгнила просто другом или товарищем, но жестокое сердце не позволяло этого излишества. Когда обычные парни фапали на грудастых красавиц, белый убийца драконов вспоминал жаркую битву против огненного волшебника, думал о том, соприкасались ли их тела в пылу драки, сколько раз, как и под каким углом... Он смущался этого, краснел всякий раз, когда мысли уносили его к дверям гильдии "Хвост Феи". Держать себя в рамках было сложно. Он — мастер гильдии и суровый волшебник, внушающий уважение и страх. Так что негоже такой сильной фигуре краснеть, как девчонке перед свиданием. Но сейчас скорлупа, которой он себя оградил, давала ужасную трещину. Нацу никогда не думал о своей ориентации. Но часто, после надоедливых разговоров Люси, после выматывающих разговоров с женским обществом, парень хотел спокойствия. Человека, который просто поймет его и поговорит. Но ни Грей, ни кто-то из ребят на эту роль не подходил. И сейчас, стоя перед Стингом, он думал лишь о том, что с этим парнем довольно интересно и что он, Нацу, хотел бы еще побыть в обществе мастера гильдии "Саблезуб". — А, — начал было Драгнил, как его живот очень трогательно дал знать, что не только Стинг не ел вот уже почти десять часов. - Блииин! А деньги все у Люськи осталииись! - снова не вспоминая о правилах приличия, закричал Нацу, опаляя прохожих своим ненасытным огнем. — Я могу заплатить, пойдем куда-нибудь, Нацу-сан, — голос Стинга едва не дрогнул и блондин мысленно радовался, что всё обошлось. Только вот краснота никак не сходила с лица. На улице стало еще жарче от пламени Нацу, но мастер саблезубых не был против. Огонь Драгнила был словно его рукой, которая ласково погладила по щеке. — Ой, спасибочки, выручил! Смотри, там есть вкусные сырные шарики на палочке! — Нацу запрыгал от радости и пометелил к торговому ряду. Стараясь скрывать смущение, Стинг купил парочку шариков с разными соусами. Наивность и жизнерадостность Драгнила вызывали какое-то странное внутреннее умиротворение и улыбку. Дальше кошелек белого убийцы заметно опустел и парочка уже сидела на скамье в одиноком тенистом парке с кучей еды. — Вот это очень вкусно, попробуешь, Нацу-сан? — блондин протянул парню сырный шарик с красным соусом на палочке. Но вместо того, чтобы принять палочку, Драгнил без раздумий откусил часть прямо с руки Эвклифа. Конечность белого убийцы дрогнула. Глаза расширились, а сердце произвело глухой и слишком громкий стук, который, казалось, сотряс все его существо. Тело пылало, будто его жарили на костре. — Ммм, неплохо, не дергайся, я ж так есть не могу! — возмутился парень и накрыл руку Стинга своей, чтобы та не дрожала. Небольшие разряды тока обожгли место, которого коснулся Драгнил. Мастер саблезубов едва не скатился лужицей под скамеечку, а розововласый лишь спокойно дожевывал шарик и блаженно улыбался, пробившемуся сквозь листву, лучу закатного солнца. Из легких Эвклифа ушел весь кислород. — Нацу сан, покормите меня шоколадными палочками, пожалуйста, я боюсь уронить, — прошептал блондин, поворачивая к парню свое невинное лицо когда-то брутального Стинга. Сейчас он скорее походил на маленького белокурого мальчика, который боялся сказать любимому те три заветных слова, что каждый день вертелись на языке. — Да без проблем, у тебя сегодня руки так трясутся! — Нацу понимающе кивнул и достал из пачки шоколадную палочку. Улыбнувшись, протянул блондину. Эвклиф сначала здоровски растерялся, но, вспомнив, что это он такую кашу заварил, надкусил угощение. Краснота почти спала и потому на щеках его сейчас был лишь легкий румянец и нездоровый блеск в глазах. Пришлось даже нахмуриться, чтобы Нацу ничего не понял. — Слушай, а ты не заболел? — Драгнил решил проявить заботу и коснулся рукой лба Стинга, возвращая того в то же состояние полной эйфории. Вздрогнув, блондин покосился на предмет своего обожания и снова судорожно сглотнул, опасаясь, как бы из ушей от смущения не повалил пар. — Блин, я ж откуда могу знать, я и сам горячий. Очень горячий, настолько, что можно растаять за секунду. — А можно мне вон ту конфету? — Стинг решил разрулить ситуацию. — Со мной порядок, просто перегрелся. Взвесив в голове смысл его слов, Нацу выгнул бровь и сделал губы трубочкой. Затем просветлел, видимо, соглашаясь, и развернул конфетку. — Давай, скажи "а", я сам тебе конфетку отдам, а то, не дай Игнил, такую прелесть уронишь! — рассмеялся Нацу, и Стинг впервые за этого день увидел легкий след смущения на лице огненного волшебника. Сердце снова ухнуло и прилипло к желудку, после чего едва не выпрыгнуло через глотку. Губы и язык не слушались, рот не хотел открываться, сам белый убийца задрожал мелкой, как при ознобе, дрожью, и в конце концов, немного смог сделать то, что от него требовали. Пальцы Нацу скользнули по его тонким и бледным губам. Конфета попала на язык и... — Черт! Она не вкуфная! Фу! — из глаз мастера саблезубых едва не потекли слезы. Конфета оказалась кислой, а парень не любил все с таким вкусом. — Надо ее выбросить! — Ты что! Это же еда! Отдай мне! — розововласый тут же весь переполошился и схватил Стинга за плечи. — Но я не могу, от скольфкая, я уроню... — блондин стал похож на вареного рака. Сам Нацу только сдвинул брови, размышляя, и вздохнул, решив, что конфета важнее каких-то предрассудков. — Тогда я ее сам заберу, — тихо сказал Драгнил и накрыл губы Стинга своими. Стоит ли говорить, что бедняга в тот момент едва душу на небеса не отпустил? Сердце белого убийцы никогда не билось так неистово ни с одной девушкой. А здесь... Это ощущение его губ на своих, чувство, как язык Нацу проникает в рот и задевает твердое небо... Как его рельефные мышцы почти сливаются с торсом мастера саблезубых. Как нечто ниже буквально утыкается в живот Стинга. А язык внутри танцует бешеный танец, пытаясь забрать конфету. Боже, она такая кислая, но парень не хочет отдавать ее Драгнилу. Еще немного этого ощущения полного полета, этой радости... Еще немного ощущения бабочек внутри. Еще чуть-чуть горячего тела... Разрядов тока по венам... Это оно? счастье? — Достал! — улыбнулся Нацу, показывая зажатую в зубах карамельку. — Ну вот, а то это было бы так расточительно! Ну, пойдем наших барышень искать, а то я уже наелся и чувствую себя виноватым... Стинг, ты слышишь? — А, ага! Пойдем... Но Стинг явно был еще голодным. В голове что-то стучало, а сам парень знал точно: ради Нацу он готов съесть хоть целую гору кислых конфет, лишь бы повторить этот день.