ТЕРМИНАТОР. МОДЕЛЬ "М"

1 Всё началось ближе к вечеру. Фестиваль Неформальной Молодёжной Рок-Культуры "МоРоК" в Сергиевом Посаде проходил своим чередом, Егор с друзьями наслаждались жизнью, напитками и зрелищами, весело болтали, наблюдая за праздничной толпой. Внезапно послышались автоматные очереди, крики, несколько взрывов. Егор напряжённо застыл, когда мимо в панике понеслись испуганные люди, несколько человек упали, обливаясь кровью, прямо у его ног, и тогда Егор тоже побежал. С друзьями они сразу же потерялись. Напуганный парень успел заметить несколько человек в масках и длинных рубахах, они были обмотаны автоматными лентами, обвешаны поясами с гранатами и взрывчаткой и очередями сгоняли людей, как скот, к центральному павильону. Егор нырнул в пустую палатку фастфуда, дрожа, забился под прилавок. В полуметре от него автоматная очередь взрыла асфальт, острые осколки застучали по обшивке палатки, мимо деловито протопали чьи-то ноги в пыльных белых кроссовках. Звякнули, падая на землю, отстрелянные гильзы. Вскоре шум, стрельба и отрывистые команды окончательно переместились в сторону центрального павильона, и Егор рискнул выглянуть из своего укрытия. Картина была неутешительной – боевики контролировали всю территорию парка конноспортивного клуба "Сергиев Посад", где проходил Фестиваль, оцепив его по периметру, прямо на земле лежали тела убитых людей – молодых парней и девушек, детей и женщин – Егор старался не смотреть в их сторону. Всех живых и раненных стащили в павильон. Парень благоразумно убрался обратно в убежище, скрючившись в три погибели, чтобы не привлекать внимания. Однако ситуация стремительно изменилась, когда со стороны автострады завыли сирены и в просвете деревьев замелькали чёрные фигуры спецназовцев. С террористами какое-то время вели переговоры – Егор ничего не мог расслышать, поскольку ветер относил слова в противоположную сторону, но вполне логично рассудил, что вряд ли фанатики пойдут на какие-либо уступки. Оставалось только гадать, насколько вся эта история затянется, и есть ли у него, Егора, шанс, выбраться из неё живым и невредимым. Но в этот раз обошлось. То ли террористы плохо подготовились, то ли спецназовцы со времён Норд-Оста стали действовать эффективнее, но вдруг раздалась громкая беспорядочная стрельба, панические крики боевиков и заложников, прогремел мощнейший взрыв и на пару секунд всё стихло. После Егор разглядел сквозь дыру в прилавке несколько тел убитых террористов, десятки, а может, сотни спешащих ног в чёрных берцах, алые сполохи пожара и синие мигалки пожарных автомобилей. 2 Когда подкатили "Скорые" и освобождённые заложники в сопровождении медиков и спецназовцев стали покидать злополучный пылающий павильон, Егор тоже выбрался наружу, и, пошатываясь и оглядываясь, побрёл в ту же сторону. Вид он имел весьма плачевный – штаны и пёстрая футболка перепачканы в земле, соусе и какой-то краске, с дредов свисали клочья паутины и сыпалась ржавчина, впрочем, остальные выглядели не лучше, но на это, естественно, никто уже не обращал никакого внимания. Как всегда, не обошлось без привычного бардака – автобусов не хватало, пожарные долго не могли подключиться к гидрантам, рукава шлангов беспорядочно стелились по асфальту, по ним топтались медики и освобождённые заложники. Люди голосили, отыскивая друзей и близких, бойцы в чёрной форме с надписью ОМОН пытались навести подобие порядка, взрывались и сыпались на голову осколки лопающихся стёкол. Наконец, гидранты заработали и к общей неразберихе добавились потоки воды. Егор услышал, как какой-то пожарный крикнул кому-то в форме, чтобы немедленно увозили людей – конструкции павильона могут рухнуть в любой момент, и ещё повезёт, если не рванёт газовая магистраль. Спецназовцы отчаялись рассортировать людской поток, и стали грузить всех подряд куда придётся – в "Скорые", в автобусы, в спецмашины и легковушки. Егор прыгнул на ступеньку большого автобуса с тонированными стёклами и белыми буквами ОМОН на борту. Автобус был вперемежку набит омоновцами и гражданскими, кричали женщины и дети, стонали раненные. - Так, тихо! – проорал, перекрывая гвалт, офицер ОМОНа, – Сейчас все едем в Москву, в реабилитационный центр МЧС. Раненных отправят в больницу, мы снимем показания, специалисты окажут пострадавшим необходимую психологическую помощь! Потом всех развезут по домам! Бойцы более или менее рассадили народ, и автобус тронулся. В основном места заняли пострадавшие, женщины с детьми и пожилые люди, и даже стоять можно было с трудом. Егор пробрался поближе к кабине и повис на поручне, притиснутый к металлической переборке с вкрученными в неё невесть зачем болтами, которые больно впивались в позвоночник. Вдруг из-за переборки вынырнула рука в чёрной перчатке, цепко схватила Егора за пояс свободных джинсов и втащила за переборку – парень опомниться не успел, как оказался в небольшой клетушке сразу за кабиной водителя, где у окна на единственном сидении разместился дюжий омоновец в каске. - Тут посвободнее будет, – глухо сообщил боец из-под опущенного плексигласового щитка. - Спасибо, – нервно кивнул Егор. Он попытался устроиться на небольшом пятачке, поскольку клетушка тоже была забита под завязку. Между металлической переборкой, отделявшей клетушку от остального салона, и сидением был втиснут длинный брезентовый свёрток, напоминавший носилки, под окном стояли баклаги с водой и какие-то тяжёлые железные ящики, а всё остальное пространство, собственно, занимали широко расставленные ноги бойца. Над головой поручней не было, только вдоль стенки, и довольно высокий Егор болтался, как карандаш в трёхлитровой банке. Омоновец опять протянул свою лапищу, уже привычно дёрнул парня за штаны и бесцеремонно опрокинул себе на бедро. - Ой, что вы! – смутился Егор, попытавшись подняться, но боец пресёк его попытки. - Сиди уже… Мне не тяжело, – буркнул он, и ещё потянул Егора на себя, немного подвинувшись, и позволив парню привалиться в уголок между его плечом и окном автобуса. - Спасибо… – завозился тот, устраиваясь. Сидеть на мощном мускулистом бедре бойца было удобно и тепло, правой рукой Егор попытался опереться о спинку сиденья за спиной омоновца, но потом просто зацепился большим пальцем за вырез его броника. Некоторое время ехали молча. Егор время от времени смотрел на своего неожиданного соседа, но его взгляд неизменно упирался в своё собственное отражение, искажённое выпуклым стеклом щитка – бледное, немного испуганное лицо, со скорбно опущенными уголками губ и жалобно округлившимися карими глазами. Рыжие дреды уныло свисали по бокам высоких скул, лоб и слегка курносый нос были перепачканы сажей и ржавчиной. Егор вытер лицо ладонью и попытался слегка приободриться – уж очень жалко и растерянно хлопало на него пушистыми ресницами его отражение. В конце концов, всё закончилось благополучно. Единственное, что беспокоило парня, так это то, что правым бедром он довольно ощутимо прижимал крепко стоявший член омоновца. Он боялся, что причиняет бойцу боль или сильное неудобство, так что почти всё время, пока они выезжали с территории конноспортивного клуба по нешироким сергиевопосадским улочкам на Московское шоссе, правую ногу Егор практически держал на весу. Когда выбрались на шоссе, автобус пошёл быстрее и ровнее, а нога совсем устала – парень решил не заморачиваться и расслабился. Ну, подумаешь, стояк у мужика. Для подобного стресса – дело вполне обычное. Вон у него, Егора – тоже стояк – будь здоров! Адреналином только что мозги через уши не вышибло! Правда, так близко рядом с мужчиной Егор никогда до сих пор не контактировал, тем более – с настолько возбуждённым мужчиной, но на то она и чрезвычайная ситуация – грани стираются, условности размываются… Вон, в салоне все вообще друг у друга на голове сидят. Момент беды, опасности, освобождения от неё странно сближал, делал людей будто бы роднее, а обстановку в маленькой, отделённой от общего салона клетушке автобуса – почти интимной. И это тоже, честно говоря, Егора смущало… Он сидит на руках у – по всему – взрослого мужика… У мужика – железный стояк, и у него, Егора, тоже стояк… И всё будто бы так и надо! Крепкий омоновец, до сих пор проявлявший не больше эмоций, чем кресло, на котором они оба сидели, словно прочитал мысли Егора – его левая ладонь вынырнула у парня из-за бедра и плотно обхватила его промежность, надёжно прижав зад парня к своей ноге, а напряжённый ствол бойца стал об него ощутимо потираться. Егор дёрнулся от неожиданности и возмущения – вот извращенцев ему только сейчас и не хватало! Да что за хрень такая! - Бля, я не педик! – он попытался вскочить, но боец легко зафиксировал его ноги своими берцами и преспокойно заявил: - А я что, педик? Момент такой просто… – он продолжал мять своей лапищей член и яйца Егора, – тебе чё, пацан, сильно неприятно, что ли? - Блядь… – от души выругался Егор. Вся проблема в том и состояла, что было – очень приятно. Вот вообще было – всё заебись! Незнакомый мужик в автобусе, полном народа, лапает его за хуй, а он, Егор, вообще не испытывает ни капли дискомфорта, а даже – некоторую долю удовольствия. Причём долю-то такую… не маленькую, прямо скажем! И – ни стыда, ни смущения… И как всё это называется? Шо за нах, в самом деле? - Бляяядь… – завозился Егор, когда пальцы омоновца затронули особо чувствительные местечки. Боец только усмехнулся, продолжая потираться пахом о Егорову ногу. Парень скосил глаза на его промежность – член омоновца натягивал штаны, рельефно выделяясь даже через плотную форменную ткань. Чтобы было сподручнее двигать бёдрами, боец перенёс вес их тел на правую руку, упёршись ею в край сидения, так что на предплечье синими змеями набухли вены. При этом Егору почему-то вспомнился старый анекдот про Вовочку, где невовремя возвратившиеся папа, мама и бабушка застают его, трахающего на полу соседскую девочку. Папа при этом подумал, что сын уже большой и ему мотоцикл надо покупать, бабушка – что мальчика продует, а вот мама подумала о соседской девочке: "Вот дура! Как она лежит! Ему же неудобно!" И вот именно сейчас самое идиотское заключалось в том, что Егор беспокоился о бойце, которому было… неудобно. Эхххх… Он ни имени мужика этого не знает, ни даже лица его не видит… Егор сел ровнее, чуть шире раздвинув бёдра, тихонько выпростал руку из-за спины омоновца и накрыл ладонью его твёрдый хрен, мимоходом поразившись, какой же он у него большой. Боец глубоко вдохнул воздух и сильно подался навстречу его несмелым пальцам. Не прекращая мять член парня, одобрительно погладил правой рукой ладонь Егора, потом быстро расстегнул ширинку и достал свой здоровенный горячий болт. Пальцы Егора на секунду зависли в воздухе, потом нерешительно прикоснулись к оплетённому густой сеткой вен ровному стволу, неожиданно восхитительно бархатистому на ощупь. Парень ощутил густую смесь запахов пота и мускуса, и это вовсе не показалось неприятным, что снова его весьма удивило. Положение для ладони было исключительно неудобным, и Егор только нежно поглаживал член бойца, шепнув тому куда-то под каску: - Блин, я же не умею… Егор почувствовал, как сильное тело бойца несколько раз качнулось от сдерживаемого смеха: - А чё тут уметь, пацан? – донёсся из-под щитка тихий, но внятный шёпот, а его лапа нырнула внутрь широких, вечно спадавших с худой задницы Егора джинсов, забралась под трусы и плотно обхватила член парня. Егор тоже поспешил расстегнуть ширинку – а как же – бойцу же неудобно! И ладонь омоновца стала уверенно и ритмично двигаться, доставляя Егору несколько болезненные из-за жёсткой перчатки, но удивительно приятные ощущения. Оххх… бля… – выгнулся Егор, упёршись затылком в дребезжащее стекло автобуса. Это было мучительно и обалденно одновременно! Теперь уже он обхватил член омоновца, и его длинные чуткие пальцы – пальцы художника и архитектора – не подвели его, сумели найти нужный угол и силу нажима. Их руки двигались в слаженном ритме, будто они вдвоём всю жизнь только этим и занимались. Егор ёрзал и постанывал, боец молча сидел монолитом и только бурно вздымавшийся бронежилет и глубокое сопение из-под щитка каски выдавали его волнение. Егор застонал сильнее, проваливаясь куда-то в эту общую сумасшедшую пульсацию – быстрое движение ладоней, нестройная разноголосица за спиной, гудение автобусного движка, подрагивание сильных бёдер под его напряжённой задницей… Сквозь жаркую пелену прорвался глухой сдерживаемый стон и шёпот: - Оххх… на пол спускай, пацан… на пол… Егор еле успел оттянуть член бойца вниз, когда тугая струя бесшумно брызнула на пол – в густом гуле взволнованных голосов их возню никто не заметил. Блядь! Ещё одна порция удивления – Егору было невероятно приятно ощущать сильную пульсацию чужого крепкого члена у себя в ладони, он испытывал волнующую смесь странной гордости и удовлетворения, что сумел доставить удовольствие этому большому, смелому, уверенному в себе человеку. И это осознание захлестнуло парня такой пьянящей волной, что его яйца подобрались, задница собралась в тугой комок мускулов, и он, быстро извернувшись, тихонечко завыл от наслаждения куда-то в шею безымянному омоновцу, который, посмеиваясь, выжимал из его члена последние капли спермы, слегка похлопывая по животу и яйцам. - Ох, ты… как же классно… бля… – прерывисто дышал бойцу под каску Егор, благодарно сжимая его предплечье, пока тот беспардонно вытирал ладонь о футболку парня. Боец спрятал член в штаны, споро застегнулся, быстро растёр ботинком предательскую лужицу спермы на полу, придержал Егора, пока тот неловко возился с ширинкой, пытаясь хоть как-то стереть футболкой и ладонями липкие пятна у себя на животе, и потом снова затих бесстрастным монолитом, когда парень растёкся на его груди и плече. 3 Егор пытался заглянуть под слегка запотевший плексиглас щитка, но видел лишь тёмную ткань балаклавы и твёрдые очертания губ бойца. Он не мог добраться до этих стиснутых губ, не мог никак по-другому расшевелить омоновца, с которым он только что – чёрт возьми! – некоторым образом лишился девственности. Им владела странная смесь обиды и щемящей благодарности. Егору казалось, что его сейчас, ну, не то, чтобы изнасиловали, но вполне конкретно так попользовали. Парень вспомнил смешное определение своей бывшей девушки: машинка для мастурбации. Боец с его помощью просто сбросил накопившееся напряжение и снова ушёл в себя, словно его, Егора, здесь даже не существовало. Так можно было попользоваться надувной куклой или заводной порнушкой, или покупной шлюхой… И… в то же время… В то же время парень был безмерно благодарен этому странному мужчине, за то, что он был именно таким – спокойным, сильным, бесстрастным, уравновешенным. За то, что он, рискуя своей жизнью, уничтожил угрозу для жизней сотен людей, спас их. Он и его товарищи защитили его, Егора, маленькую, но такую важную для него жизнь. И ещё, чёрт возьми, этот дурацкий омоновец не просто заставил Егора себе отдрочить, но и сам постарался сделать парню приятное. И, как казалось Егору, думал о его удовольствии даже больше, чем о своём собственном. Однако парень отдавал себе отчёт в том, что, скорее всего, выгораживает бойца, стараясь представить его лучше, чем он был на самом деле. Чтобы… Чтобы, блядь, было не так обидно осознавать, что тобой просто попользовались… Но это чёртово чувство благодарности!!! Егор чуть не завыл от бессилия и мучавших его мыслей, дёрнувшись на коленях расслабившегося было омоновца. Тот встрепенулся, надёжно поддерживая парня под бедро крепкой ладонью, тихо поинтересовался: - Чё такое, пацан? Я думал, ты задремал… Егору действительно показалось, что он ненадолго задремал. Он дёрнул плечом: - Сколько нам ещё? - Часа полтора… Парень вздохнул: - Мне не хочется ехать в этот ваш реабилитационный центр. Домой хочу. Напиться и спать. - Ты был внутри? – отозвался негромко боец. - Нет, прятался снаружи… - Тогда тебе повезло… Там был настоящий ад… Ничего, в центр – это нужно. Показания и всё такое. Тебя потом отвезут домой. - Я вам ногу не отсидел? – шепнул Егор. - Нет, всё в порядке. Спи, долго ещё ехать… Боец успокаивающе похлопал Егора по спине. Тот завозился, чтобы устроиться поудобнее и немного разгрузить ногу мужчине, и снова ощутил правым бедром уже знакомую твёрдую выпуклость: - Оппаньки! Ну, вы, блин, даёте! – и уже чуть ли не с полным правом погладил пальцами затвердевший болт. - Да мы на стимуляторах постоянно, – хмыкнул омоновец, – плюс адреналин. В результате – всё время дубовый стояк. У всех. Я уже привык. - Ого… – сочувственно пробормотал парень, ритмично поглаживая пальцами торчавший колом член, – Ну… давайте, я ещё раз… - Не… не надо… Сам задрочишься и меня задрочишь… хуй я щас кончу от этого… А ты точно не голубой? – настойчиво уточнил боец. - Точно! – удивлённо отозвался Егор. - Жаль… – вздохнул омоновец. - Почему? - По кочану. Спи… – боец прижал парня за плечо к себе. Егор колебался ровно минуту: - А давайте, я вам отсосу… – выдохнул он, волнуясь, под каску бойца, и ощутил, как снова несколько раз качнулось сильное тело от сдерживаемого смеха: - Пацан, никогда и никому не давай отсасывать у себя в движущемся транспорте, что бы там не показывали в фильмах! Особенно на наших дорогах! Иначе рискуешь оставить свой член у неё или у него в зубах! - Хыыыххх… – тихонько рассмеялся в ответ Егор, – Что же делать? - Ничего. Спи… - Чёрт… Но я хочу… – в душе Егора бушевала буря эмоций. Эххх! Один раз – не пидорас! И отчего бы не помочь хорошему человеку! – Я согласен! – решительно выдохнул парень. - Чегооо? На чё ты там, мля, согласен? – протянул боец скорее удивлённо, чем заинтересованно. - Нууу… – выразительно поёрзал Егор на бедре омоновца. - Блядь. Да я просто разорву тебя, если правда то, что раньше у тебя никого не было, – довольно равнодушно отозвался боец. - Не было… Никого… Никогда… Но я потерплю, – и снова расстегнул ширинку, стаскивая штаны с жилистой задницы. - Ну, бля, ты сам предложил… – хищно втянул воздух омоновец сквозь стиснутые зубы, – не плачь потом… Омоновец уселся ровнее и снял перчатки, засунув их себе за вырез броника, причём Егор в этот момент успел увидеть на его левой руке татуировку в виде чёрного солнца между большим и указательным пальцем. Лучи солнца изгибались острыми змеями, закручиваясь по часовой стрелке. Боец легко закинул парня себе на плечо, как ребёнка, которого собираются похлопать по попке, облизал пальцы, и достаточно бесцеремонно засунул ему в задницу сразу два из них. - Оооооххх… – застонал от неожиданной боли Егор, но омоновец не был настроен на долгие прелюдии: - Расслабься… Терпи… Действительно, целка… – и продолжил довольно жёстко орудовать пальцами. И Егор терпел, вцепившись в броник и шею бойца, пока тот растягивал его тугую дырочку, слегка поглаживая съёжившийся член парня. Омоновец добавил третий палец и продолжал двигать ими ритмично, так что Егору даже показалось, что он начинает получать некоторое удовольствие. Боец ещё несколько раз воткнул в него твёрдые пальцы: - Ну, где-то так… – пробормотал он – Давай, попробуем, но – предупреждаю – будет больно. - Я потерплю… – прокряхтел парень, когда боец стащил его с плеча и развернул к себе спиной. - Ну, смотри… Постарайся не орать только сильно. Егор заметил, что омоновец уже вытащил член из штанов и ещё раз поразился его размерам. "Ой, бля…!" – только и успел подумать он, когда боец заставил его взяться руками за поручень, поставив между своих разведённых ног, двумя пальцами раздвинул булки Егора и растянул его дырочку и тот почувствовал, как большое, круглое и горячее неумолимо входит в него, проталкиваясь всё глубже и глубже. "Бляяяяяядь! Ой больно! больно! больно!!!" – билось в голове Егора, пока он не почувствовал, как его ягодицы уткнулись в ткань брюк бойца. - Постой так малёха… попривыкни… – услышал он. Затем крепкие тёплые ладони взяли его за обе половинки задницы, максимально растянув их в стороны, и стали двигать вперёд-назад, насаживая на толстый твёрдый ствол. Размеры клетушки не позволяли бойцу слишком широко развести колени, поэтому и Егору пришлось стоять, практически сдвинув ноги, отчего его тугой вход стал ещё уже… Боль сделалась нестерпимой… Омоновец шумно выдыхал, ритмично натягивая Егора на твёрдый ствол, и парню казалось, что эта толстая штука – "Член! Это – мужской член!" – пульсировало в мозгу – таранит, разламывает его внутренности и поясницу. Он ни о чём другом не мог думать, только лишь о том, когда же, наконец, закончится эта пытка. Но боец как будто и не собирался останавливаться, лишь усилив напор. По лицу Егора текли слёзы. "Больно… больно… больно…" повторял он мысленно, словно заклинание, но понял, что бормочет это вслух, когда заметил, как несколько людей и спецназовцев из салона с удивлённым равнодушием оглянулись на него и снова отвернулись. Боец тоже услышал его тихую жалобу, потому что из-за спины Егора донёсся невнятный прерывистый шёпот: - Терпиии… Терпииии, казааак… атаманом будешь… И парень терпел. Дреды мотались вдоль лица, и он уже думал, что это будет длиться бесконечно, когда вдруг его самого неожиданно накрыла горячая волна, сильная, почти страшная. Он перестал чувствовать ноги, мозг взорвался, как граната, Егор практически оглох и ослеп, сосредоточившись лишь на безумном, чудесном огненном цветке, расцветающем у него в паху и заполняющем всё тело без остатка… Парень еле успел сунуть в рот большой палец и с силой закусить его, чтобы не орать благим матом на весь автобус, утонув с головой в обжигающих волнах оргазма. Он как сквозь вату чувствовал тёплую уверенную ладонь, помогавшую ему кончить, слышал шелестящий мягкий шёпот: - Оххх… пацааан… Ну, ты молодееец! Да какоооой же ты молодееец! А потом что-то жгучее, жалящее толчками заполнило Егора, распирая его и без того истерзанное нутро. - Оййй… – захныкал Егор, сползая на пол между ног бойца пока тот шумно дышал и удовлетворённо постанывал где-то у него над головой. 4 Омоновец быстро привёл себя в порядок, потом вздёрнул вверх Егора, рывком втряхнув того в джинсы и застегнув ширинку. Пока боец приходил в себя, в голове парня перекатывалась лишь одна бредовая мысль: "Как этот мужик не задыхается там под пластиковым забралом и слоями кевлара? Блядь, Терминатор какой-то…" Поднятый руками омоновца, Егор упёрся ладонями в его широко разведённые мускулистые ноги и тут увидел, что боец всё-таки откинул плексигласовый щиток. Видимо, трахаться в полной амуниции было действительно непросто. Парень заметил крупные бисеринки пота, скопившиеся во впадинках между уголками глаз и переносицей, а также над верхней губой – глаза и рот – вот и всё, что мог видеть Егор в прорезях чёрной балаклавы. И эти серые глаза, не отрываясь, изучающе смотрели на парня с невероятной смесью настороженности, иронии, беспокойства и любопытства. В нос шибал едкий запах пота и гари, а от бойца из-под броника разве что пар не валил. - Что, Терминатор, перегрелся? – криво усмехнулся Егор – Не закипи, смотри. - За меня не боись, я привычный, – дрогнул уголком губ омоновец. Егор попытался провести пальцем по этим губам, но боец дёрнул головой: - Обойдёмся без нежностей… Садись, отдыхай. Ещё минут сорок… – похлопал себя по коленке. - Садись? – поднял брови парень, у которого внутри всё саднило и горело – После этого? Боец пожал плечами: - Я предупреждал. Егор вздохнул: - Я не думал, что будет ТАК больно. Впрочем, сам виноват… Ничего, переживу… В конце было даже… охуенно… - До свадьбы заживёт, – колыхнулся омоновец тихим смехом, – ты держался молодцом, пацан, порадовал, – и, поколебавшись пару секунд, добавил, – спасибо тебе… Он, как мог ближе, свёл колени, и Егор попытался усесться на них бочком, забравшись вместе с ногами. Парень возился, устраиваясь, но Терминатор больше не проронил ни слова, лишь наблюдал за ним выразительными серыми глазами, после и их закрыл, словно задремал. Длинные ноги Егора постоянно съезжали с коленей мужчины, обтянутых скользкой плотной тканью, и омоновец зацепил его ладонью за лодыжку, придерживая. Кажется, наконец, парень нашёл более или менее удобное положение, скрутившись на коленях бойца и обняв его за шею. Задницу щипало и жгло, любое резкое движение доставляло острый дискомфорт. Егору оставалось только терпеть, и, чтобы отвлечься, он начал без умолку болтать. Нёс всякую чушь – видимо, стало отпускать напряжение после стресса, наступала разрядка: - А меня Егором звать, – бормотал парень под каску, вдыхая запах пота, специфический дух формы, казармы и оружейного металла и доносившуюся откуда-то из-под броника нотку крепкого парфюма, – мы с друзьями ещё с месяц назад на этот фест собирались, потом они потерялись, когда всё началось. Их же тоже всех в этот центр везут, да? Мы там пересечёмся? Если живы они, конечно… В принципе хорошо, что ты меня к себе выдернул, а то я там в салоне точно умом бы тронулся. Как вы с вашими это всё выдерживаете – крики, плач, стоны… А, вы привычные, или у вас психологический барьер уже образовался… Егор немного помолчал, ощупывая тело бойца, как любопытная обезьянка: погладил каску, подёргал за ремешки и липучки броника, посмыкал за клапаны многочисленных кармашков и нашивку ОМОН. Боец, казалось, спал, и не реагировал на эту возню, только мягко шлёпнул Егора по ладони кончиками пальцев, когда тот мимоходом потрогал наконец-то притихший и мирно улёгшийся в штанах боевой болт омоновца. Потом парня понесло с новой силой: - Мы ведь с тобой больше не увидимся, да? А может, пересечёмся как-нибудь? Пива там попьём, или ещё чего? Можем у меня дома посидеть… Слууушай… Если ты в общаге живёшь – можешь вообще ко мне перебираться! Я один в двухкомнатной – от бабушки досталась. Так что мешать друг другу не будем, а так ведь мы уже даже как-то довольно близко познакомились, – хихикнул Егор, – я серьёзно. Всё веселее. Я за МКАДом проживаю, в Мытищах, на Красной Горке два, первый корпус, квартира пятнадцать. Прямо рядом с Ярославским, где развязки. Там Макдональдс со Спортмастером есть, и до города удобно добираться – все условия! Или у тебя, наверное, девушка есть. Или даже жена с маленьким сыном или дочкой… Она тебе готовит борщ и целует, когда ты перелавливаешь всех своих террористов и освобождаешь заложников. Или ругает… Я бы тоже мог тебя целовать, а вот борщ не умею варить, зато картошку жарю отменно! Терминатор не слушал Егорову болтовню – спал, мерно покачиваясь в такт движению автобуса, но парень заметил, как дрожит от напряжения уставшая рука омоновца, которой он держал Егора за лодыжку. Однако боец не разжимал пальцев, фиксируя парня, чтобы тот не сползал с его коленей. Вскоре сморило и Егора. Проснулся он внезапно, вдруг увидев, как в лобовом стекле автобуса на фоне ночного неба впереди возникают знакомые очертания куполов церкви, красно-синий значок Спортмастера и огромная ядовито-жёлтая двойная дуга Макдональдса. Боец тоже открыл глаза и двинул берцем в стенку за водительским креслом. Водила обернулся, и омоновец сделал ему какой-то особый знак пальцами, видимо, означавший экстренную остановку, потому что тот резко тормознул, двери открылись, и боец, не говоря ни слова, просто толкнул Егора в спину, вышвырнув из автобуса, как нашкодившего щенка. 5 Егор не удержался на затёкших ногах, шлёпнулся на тротуар, больно ударившись коленом и, вдобавок, проехался ладонями по насыпи. Чёрный лоснящийся батон автобуса уже тронулся и умотал по трассе, помигивая красными "стопами", вскоре исчезли даже огоньки. Прохладная тьма августовской ночи приняла гудящее тело парня, он потихоньку поднялся и побрёл домой, отряхивая щебёнку с ладоней, благо, жил он от Ярославки совсем недалеко, что называется – рукой подать. Свезённая об асфальт кожа саднила, ног он вообще не чувствовал, тело бил крупный озноб, но в голове вертелась одна совершенно дурацкая и радостная мысль: "Чёртов Терминатор запомнил мой адрес!" Парень добрался до квартиры на автомате. Наполнил ванную горячей водой, стащил вместе с трусами заскорузлые от спермы и крови джинсы, вонючую футболку, опустился в воду и тут же подорвался с воплем – в задницу будто раскалённый штырь вогнали. Пришлось ограничиться прохладным душиком. Егор осторожно обмыл тело, ссадины на руках и колене, ополоснул пострадавшую дырочку – на ощупь всё было не так уж и страшно, но вот жгло и болело просто нестерпимо. Когда-то парень случайно прочёл, что при геморрое используют натёртую картошку. Ну, почти тот самый случай. Тереть картошку никаких сил не было, и он, кое-как очистив её от кожуры, просто разжевал кусок сырой картофелины, кривясь от вяжущего вкуса, и затолкал между булками. Защипало ещё больше. "Наверное, так и надо" – вяло подумал парень, отплевался от крошек картофеля, залпом выпил почти полстакана водки и без сил повалился на диван. Утром Егору стало совсем худо. Кожа вокруг ссадин покраснела, отекла и натянулась, мешая сгибаться конечностям, всё тело разламывалось от боли, а в заднице будто пульсировала огромная огненная слива. В добавок ко всему, у парня был сильный жар, и температура продолжала повышаться. Комок жёваной картошки в трусах пропитался кровью и приобрёл пугающий чёрно-бурый цвет и отвратный запах. Егор кое-как доковылял до ближайшей аптеки, где его, наверное, приняли за наркомана или избитого алкаша. Впрочем, для Мытищ это было явлением вполне обычным, и он без проблем приобрёл пузырёк спирта, какие-то свечи с ментолом, анестезолом и антибиотиками, и ещё жаропонижающее. Дома Егор засунул в зад сразу две свечки, отчего вообще перестал чувствовать область таза, однако ментоловый холод добрался аж до самых лопаток, вдобавок к ознобу истыкав мурашками всю спину. Ссадины протёр спиртом, наглотался таблеток от температуры, завернулся в плед и, стуча зубами, скрутился на диване в позе эмбриона. Больше всего хотелось просто сдохнуть. К вечеру немного попустило. Жар спал, ссадины подсохли, тело было влажным от пота, безвольным и вялым. Поясницу уже не так ломило, но Егор с ужасом думал, что произойдёт, если ему вдруг приспичит опорожнить кишечник. На телефоне обнаружилось несколько звонков от друзей и с работы, и смс-ка, где начальство сообщало, что уже в курсе произошедшего, и даёт Егору пару недель отпуска. Это было кстати. Парень отключил телефон. Дырочка продолжала кровоточить и болеть, отзываясь резкой болью при каждом неосторожном движении. Следующие четыре дня были, пожалуй, самыми ужасными во всей его жизни. Опасаясь что-то есть, Егор пил только сок, воду и чай. К вечеру лихорадочное состояние усиливалось, температура подскакивала под тридцать восемь, а отёчность никак не спадала. Трусы постоянно были вымазаны кровью и сукровицей, и парень уже стал реально опасаться, что повредил себе внутри что-то серьёзное, но в больницу идти было стыдно. Решил отлёживаться до последнего. До чего "последнего", он представлял слабо. Наверное, если ему станет совсем уж плохо и его просто в бессознанке свезут в реанимацию. На всякий такой случай Егор даже не запирал двери. К счастью, до этого не дошло. На четвёртый день парню реально полегчало, и он сварил себе жидкую овсянку. Стало понятно, что кризис миновал, но он продолжал глотать таблетки, валяться на диване и тосковать. Дверь так и не запер. Ему отчаянно хотелось, чтобы она отворилась, и на пороге возник его Терминатор. Присел на диван. Приласкал. Пожалел его, что ли… Погладил по немытым дредам, несколько раз провёл сильной тёплой ладонью по спине, просто побыл рядом – судя по всему, мужик был не шибко разговорчивым. Но никто так и не навестил его. Хочешь – не хочешь, а надо было возвращаться к жизни. Все функции постепенно нормализовались, хотя иногда ещё было больно сидеть и ходить в туалет. Друзья, которые были с Егором на том злополучном фесте, к счастью, все оказались живы, но, как и он сам, не были расположены к активному общению. Всё оставшееся от отпуска время Егор рисовал. Своего Терминатора. В десятках разных образов – то в образах Ангела – и Белого, нестерпимо сияющего хрусталём и алмазами, и Чёрного – мрачного, сильного, распахнуто-крылатого. То в образе Демона из Преисподней – с лоснящейся от адского пламени сине-чёрной кожей и пылающим вздыбленным огненным шкворнем, победно торчащим между ног. То в классическом кожаном прикиде Терминатора, или просто Чёрного Человека – безликой чёрной фигуры на фоне рваных клубов дыма. И у всех этих невероятных персонажей были запавшие в душу Егора серые спокойные глаза его безымянного бойца – внимательно-настороженные, и лишь слегка обеспокоенные и любопытные. Они смотрели на парня отовсюду с развешанных по стенам листов бумаги, но Егор продолжал рисовать их снова и снова, опасаясь забыть этот невероятный, тревожащий сердце, и такой желанный взгляд. Потом пришло время выходить на работу в небольшую архитектурную фирму, где трудился Егор. Начальство заключило выгодный заказ на проектирование нового выставочного центра, и парень целыми днями корпел над бесчисленными вариантами дизайна. За работой и подошедшими Новогодними праздниками происшествие начало потихоньку стираться из памяти. Остались только рисунки и сны, не дававшие Егору забыть своего Терминатора окончательно. Ему снилось, что они с бойцом то убегают от кого-то, прячась в подвалах и подворотнях, то преследуют, плутая в бесконечных коридорах или развалинах, то ведут какие-то выматывающие споры. Серые глаза омоновца глядели на него из прорезей балаклавы, парень во сне хватал его за сильные горячие пальцы, почти реальные на ощупь, слышал возбуждённое дыхание у своего лица… Иногда эти сны заканчивались сумасшедшим сексом, и Егор просыпался с тяжело колотящимся сердцем и мокрым бельём. А ещё он везде и у всех мужчин рассматривал руки – на работе у клиентов, в транспорте у пассажиров, в супермаркетах у покупателей на кассе… Искал знакомую татуировку – чёрное Солнце со змеящимися и закручивающимися по часовой стрелке лучами. Солнцеворот – так назывался этот символ. Древний славянский оберег. В конце концов, Егор набил себе такую же татушку. Конечно, не между большим и указательным пальцем, как у его Терминатора – это было бы слишком уж вызывающе, а на левой лопатке, где-то напротив сердца. И ещё Егору временами казалось, что за ним следят. Скорее всего, парень сам себя обманывал, но ему просто очень хотелось, чтобы Терминатор был где-то рядом. И он продолжал упорно играть в эту игру – долго шёл по пустынной улице, постепенно замедляя шаг и прислушиваясь, не идёт ли кто за ним, часами сидел во дворе на морозе, давая невидимому наблюдателю шанс приблизиться и заговорить. Но ничего подобного не происходило, и Егор решил поиграть с судьбой в более рискованную игру – он стал намеренно шататься по всяким местам и подворотням, которые издавна считались опасными, и старательно нарывался на неприятности. И это ему определённо удалось. 6 Ближе к марту, когда редкие морозы сменились влажными холодными туманами, он брёл поздним вечером по Королёвской стороне, плутая дорожками Лосиноостровского парка. Недалеко была промзона, и от ближайших гаражей отделилось несколько тёмных фигур, при ближайшем рассмотрении оказавшихся быдлоидами обыкновенными, или попросту – гопниками. - О, а кто это у нас тут такой модный, с лохмами на голове? – поинтересовался один, сплюнув вонючую слюну Егору на ботинки. - А это Децл, ты чё, не видишь, в натуре! – заржал второй. - Чё-то он для Децла высокий шибко! Ты ж соображай, чувак, Децл – значит – мелкий! – отмочил третий. - А мы его ща укоротим! – выдохнул перегар Егору в лицо первый гопник и без предупреждения коротко врезал парню под дых. Егор согнулся, но старался удержаться на ногах, молча прикрывая лицо сомкнутыми предплечьями, и даже не пытался отбиваться, поскольку к трём ублюдкам от гаражей "на подмогу" подскочила ещё парочка отморозков. В конце концов они повалили парня на землю и стали избивать ногами и палками, но тут что-то произошло – Егор не открывал глаз, сбившись в тугой комок, и только слышал крики, возню и матерную брань, но понял, что на шакальё кто-то нашёл управу. - Сваливаем! – услышал парень вопль одного из нападавших. - Блядь! Бэху и Кострому поломали! – заорал в ответ кто-то. - Тащи их! Сюда! Быстрей! – вскоре возня, крики и топот стихли в отдалении, но Егор ощущал рядом присутствие ещё одного человека, и даже слышал его тяжёлое дыхание. Осторожно отвёл руки от лица и увидел крепкие высокие ботинки и джинсы, заправленные в них. - Чёёёрт… – застонал он, – Губу всё-таки рассандалили… Сплюнул кровь, попытавшись подняться, и опять повалился, с воем схватившись за ушибленное чем-то тяжёлым колено. Почувствовал, как его подхватили подмышки сильные руки, подтащили к дереву и опёрли об него, причём парень успел заметить в тусклом свете фонарей на руке спасителя то, что и ожидал – татуировку-Солнцеворот. - Дышишь нормально? Не тошнит? – услышал Егор такой знакомый и долгожданный голос, радостно вскинулся, напрочь забыв о боли, и натолкнулся взглядом на спокойные серые, немного встревоженные глаза и… неизменную балаклаву. - Блядь, да ты заебал со своей конспирацией, Зорро! – подстанывая, расхохотался Егор и стащил маску с головы спасителя. Тот растерянно хлопал короткими ресницами. В фонарном свете стало заметно, что верх правого уха, висок, угол брови и часть черепа не то свезена, не то обожжена. Травма была давняя, так что кожа взялась синевато-белыми рубцами, а коротко стриженые волосы вообще не росли на месте повреждённого скальпа. - Ну, чё, красавец? – усмехнулся боец, повертев головой, чтобы Егор мог получше его рассмотреть. - Да нормально, – удивлённо пожал плечами парень, – ну, точно – Терминатор! - Хто? – удивился боец. - Ты – мой Терминатор, мой Чёрный Человек, мой Ангел и Демон… – сбивчиво бормотал Егор, допрыгав до бойца на здоровой ноге и обхватив руками за мощный торс. - Чегооо? – продолжал оторопело тянуть боец, отдирая от себя парня и удивлённо его рассматривая – Да ты чё малахольный какой-то? - Пойдём ко мне – всё покажу! – радостно осклабился Егор, подпрыгивая вокруг Терминатора на одной конечности. - С коленом что? - Да хрен его знает! Стреляет что-то и хрустит… Ногу распрямить не могу, хоть бы не перелом… – нервно хихикал парень. - Щас я машину подгоню, тут недалеко у меня, я быстро… Но Егор вцепился в его предплечье и повис на омоновце, прыгая следом, то охая, то хихикая: - Неее… Я с тобой! А то ты опять сейчас куда-нибудь спетляешь! Хуюшки! Боец застыл, как вкопанный: - Чё-то ты слишком весёлый какой-то… По головоньке сильно приложили? И ведёшь себя так, будто совсем не удивился моему появлению… Ты чё, Егор, специально этим гопникам подставился, чтобы я, типа, тебя спас? - Ну, типа да… – смущённо хихикнул парень, а боец совершенно неожиданно отвесил ему такой крепкий подзатыльник, так что дреды Егора мотнулись в воздухе, а сам он не удержал равновесие и ткнулся носом в тёплую шею Терминатора. - Убить тебя за это мало, придурка… – буркнул боец, а парень возмущённо заорал: - Ну, чё ты дерёшься! Я и так по голове получил сегодня неслабо! - Чёрт… мало, значит, дали… Сотрясения хоть нет? - Нет, так сейчас будет твоими стараниями! – потёр парень затылок. - Ну, прости, пацан… – отсутствие формы, оружия и броника явно шло бойцу на пользу. - Прощаю, Пиноккио, – фыркнул Егор, рассматривая своего Терминатора. Как Терминаторам и положено, он был в удобных джинсах, красиво обтягивающих его крепкие ноги, и свободной кожаной куртке. Балаклава волшебным образом превратилась в маленькую чёрную шерстяную шапку, которая непонятно как держалась на затылке бойца. Тот тоже разглядывал Егора. - Вот если бы ты, в натуре, побитым уже не был, так я бы тебе точно накостылял от души… Почему Пиноккио? Меня Макс зовут… – сообщил он. - Наконец-то я узнал эту великую тайну! Будем знакомы, – буркнул парень, пожимая протянутую руку. При ближайшем рассмотрении Макс оказался не таким уж взрослым – сорока ему ещё явно не было. – А Пиноккио потому, что тот тоже из деревянного чурбана в человека превратился, – пояснил Егор. Боец только хмыкнул: - И всё равно ты дурной! А если бы я на смене был, и не смог тебя спасти? – всё ещё возмущённо поинтересовался он. - Ну, тогда бы ты тоже не выдержал, и явился ко мне в реанимацию, – довольно сообщил парень, потихоньку ковыляя рядом с Максом по направлению к машине. Колено постепенно приходило в норму, и Егор уже почти полностью мог опираться на ушибленную ногу. - Пиздец, – коротко прокомментировал тот, – совсем с головой не дружишь. - А, между прочим, это как раз ты во всём виноват! – парировал Егор, – Вот появился бы раньше, и обошлось бы без членовредительства. Тебя ведь полгода не было! Чё за хрень! И адрес ты мой знал! А я ведь ждал тебя, а ты всё не шёл! Боец удивлённо покосился на парня, смущённо хмыкнул: - Почему – не было? Я был… То есть – шёл. Но – не дошёл… Вернее – дошёл, но – не вошёл… Короче – не срослось у меня… - Не срослось у него! – продолжал возмущаться парень, – Зато у меня всё будет срастаться долго и нудно по твоей милости! - Язва, – фыркнул Макс. - Да с таким как ты не только язвой станешь! – всё ещё волновался Егор, когда они добрались до машины. Это была довольно старенькая, но ухоженная синяя "Ауди", которую, как вспомнил парень, он неоднократно замечал в окрестностях своего дома, и ещё раз мысленно матюгнулся по поводу нерешительности Макса. Доехали быстро и по самой короткой дороге. Это ещё раз доказывало, что боец частенько колесил по этим местам. Пока ехали, Егор поражённо посматривал на своего спутника – настолько не стыковался в его голове образ того железобетонного омоновца, который безжалостно драл его в автобусе, и этот немногословный и стеснительный увалень, сосредоточенно руливший по тёмным улочкам. Только взгляд был знакомым – взрослым, настороженно-внимательным и слегка удивлённо-любопытным. Потом до парня дошло, что под чёрной безликой формой и балаклавой, надёжным броником и крепкой каской с толстым плексигласовым щитком Макс в прямом смысле слова прятал свою достаточно ранимую и застенчивую натуру. 7 Мощная фигура Макса сразу же заполнила собой малогабаритную двушку Егора. Он очень долго и внимательно рассматривал рисунки парня, вглядываясь в собственные глаза, которые смотрели на него с лиц всевозможных фантастических образов, потом тихо и задумчиво сказал, отложив в сторону ворох листов: - Вот оно, значит, как. Егор терпеливо ждал его вердикта. - Да вот так вот, – хмыкнул он, – Запал я на тебя тогда, Макс. - Я вот тоже на тебя запал, – просто ответил тот, смущённо разведя руками. - А чего тогда тянул столько? Я ведь сразу сказал тебе – приезжай ко мне, живи, будь со мной… – раздосадовано фыркнул парень. - Да я думал, это так… трёп под стрессом. Приедешь домой, забудется. Не хотелось тебе своим появлением напоминать обо всём, что ты пережил. Да и не особо я гожусь в спутники жизни молодым пацанам вроде тебя. Сам видишь – не красавец. Но отвязаться от тебя уже не смог, так и крутился вокруг да около… А ещё себя немного виноватым чувствовал за то, что в автобусе произошло. Сильно я тебя тогда? – в упор посмотрел Макс на Егора. - Сильно… – честно признался тот. Упоминание о произошедшем в автобусе словно включило невидимый, но мощный генератор взаимного притяжения. Воздух в комнате будто завибрировал, только что озоном не запахло, и парню казалось, что он реально слышит, как гулко колотится о рёбра большое сердце Макса. Егор первый поднялся и, слегка прихрамывая, приблизился к сидящему бойцу, уткнувшись ему стояком прямо в выпуклую грудь. Тот довольно заурчал и без особого стеснения накрыл ладонью промежность парня, тут же превратившись в себя прежнего – напористого и бесцеремонного вояку. Одной рукой он чувствительно мял член и яйца Егора, а другой – его жилистую задницу. - Блин, а я теперь бояться буду… – неожиданно сообщил Макс. - Честно говоря – я тоже… – слегка содрогнулся парень, – хоть и полгода прошло уже… Но хочу я, пожалуй, сильнее, чем боюсь, – выдохнул он, – Ну, я так погляжу, опыт у тебя есть – потихоньку справимся. - Есть опыт, – просто согласился боец, – так, пару-тройку раз с ребятами стресс снимали, когда баб в округе рядом покладистых не было. - Думаю, парой-тройкой раз не обошлось, – усмехнулся Егор, ласково поглаживая "ёжик" на голове Макса. - Нуууу, не обошлось… – пришлось согласиться тому с очевидным фактом. - Ну, вот, а говоришь – не педик! – расхохотался парень. - Не! Ну, какой я тебе педик! – разобиделся боец – Ты бы амфетамины жрал такими лошадиными дозами постоянно, я бы на тебя посмотрел! - Да я ж совсем не против… – шепнул Егор, начиная тихонько постанывать, расслабленно потираясь пахом и задницей о крепкие ладони Макса. - Ух, ты… – улыбнулся боец, – Давай-ка… уложим тебя… и сделаем пацанчику всё цивильно, как следует… Ты ведь свечки или мазь какую-нибудь себе покупал? – утвердительно спросил он – Осталось что-нибудь? - Да осталась парочка, на стенке в холодильнике… но от них вся задница немеет, а я хочу тебя чувствовать, – тоже разулыбался Егор, с удовольствием подчиняясь уверенным крепким рукам Макса, укладывавшего его на диван. - Сейчас – самое оно то. Мы с полной выкладкой пока не будем… Я сегодня-завтра тебя просто хорошенько порастягиваю, если ты не против… Егор энергично затряс дредами – он был совершенно не против, а особенно ему понравилось упоминание про "завтра". Макс быстро сходил на кухню, возвратившись, погасил верхний свет в комнате и включил лампу у компьютера. Для своих габаритов двигался он удивительно бесшумно и почти грациозно. Присел у дивана и принялся очень осторожно стягивать с парня джинсы и бельё, постоянно чувственно поглаживая по ногам и промежности. - Я тебя не узнаю, Терминатор… – расслабленно и удивлённо прошептал Егор. - Да я сам себя не узнаю, – с тихим смехом ответил боец, нежно поцеловав парня в оголённый живот. Потом секунду помедлил, приподнял его и осторожно прижался губами к разбитым губам Егора. Поцелуй был медленным, мучительно-сладким, почти целомудренным, но то, что вытворяла с членом парня другая рука Макса, приличным можно было назвать с огромной натяжкой. Боец оторвался от его губ, снял с них языком капельку крови, и только через пару секунд Егор вспомнил, как надо дышать: - Оххх… вот это каааайф… классно-то как… я чуть от одного поцелуя не кончил… – откинулся он на подушку. - Правда? – немного смущенно отозвался Макс, – Ну, потом повторим… я-то не особый любитель лизаться, но с тобой – приятно… Боец не торопясь развёл ноги Егора, подсунув тому под крестец свёрнутые джинсы, медленно провёл тёплыми шершавыми ладонями по внутренней стороне бёдер, и даже пару раз прикоснулся к коже губами, шумно втягивая ноздрями запах парня – Егор тихо таял от его неспешных прикосновений. - Ох, длинноногий какой, – одобрительно произнёс боец, разминая в пальцах свечку, прикоснулся к промежности Егора. Дырочка парня тут же болезненно сжалась, а сам он рефлекторно напрягся. Но Макс обратил на это мало внимания, начиная медленно растирать и разминать её снаружи, а потом скользнул пальцем внутрь. Егор никак не мог расслабиться, однако боец был терпеливым, сначала тихонько, а потом всё более активно двигая пальцем, другой рукой поигрывая с членом парня. Вскоре лекарство начало действовать и тугое кольцо мышц, наконец, разошлось. Макс удовлетворённо угукнул, добавив второй палец. То, что он делал, пока что больше напоминало лечебную процедуру, но Егор плыл, проваливался в кайф от его прикосновений внутри своего тела. Словно издалека до него донёсся негромкий смешок Макса, парень вернулся в реальность, и с удивлением понял, что уже некоторое время сам подстанывает и подмахивает рукам бойца, а тот уже вовсю задвигает ему в зад до упора указательный и безымянный пальцы, большим массируя промежность и яйца у основания. - Ну, как, больно, или терпимо? – мягко поинтересовался омоновец. - Немного неприятно было сначала, – признался Егор, – но сейчас просто супер! - Спаек немного есть, конечно… – сокрушённо вздохнул Макс, – но ничего, растянутся со временем… Пожалуй, хватит на первый раз, от этого ты сейчас всё равно не кончишь. Он вытащил пальцы, и парню как будто бы даже стало чего-то недоставать. Он свесил с дивана руку и погладил вздутую ширинку бойца, шепнул: - Ну, давай вдвоём, как в прошлый раз… - Неее, – ухмыльнулся Макс, – я тут тебе задолжал за полгода… – и без лишних разговоров принял в свой рот торчащий колом член Егора. - Ой, бляяяя… – от неожиданности выгнулся парень в сладкой судороге. Данный аспект боевой подготовки в подразделении Макса бойцы, видимо, изучали особенно старательно, потому что язык омоновца вытворял с членом и яйцами Егора такое, чего он не испытывал ни разу в жизни ни с одной из своих даже самых умелых подружек. Парень забыл обо всё на свете и только совершенно неприлично охал, стонал и подвывал, закинув Максу ноги на спину, подаваясь навстречу горячему влажному рту. В голове пронеслась мысль, что ему, Егору, придётся ещё очень многому научиться. А потом голова стала совсем пустой и только сладкие томные волны жаром катились по телу к эпицентру наслаждения. Парень вцепился руками в покрывало на диване и не успел предупредить бойца, когда бурно кончил ему прямо в глотку. Тот без стеснения всё проглотил, а Егор бездумно растёкся по дивану, широко распахнув глаза и поражённо повторяя: - Бляяя… это пиздееец… А боец осторожно провёл языком по его губам и сводящим с ума тоном проговорил: - Пацаааан, ты тааак охуенно орёёшь… Егор плавал в волнах блаженства, когда его внимание привлекли характерные звуки. Он с трудом сфокусировал взгляд на руке бойца, которой тот, стоя на коленях, активно дрочил свой ствол, другой ладонью поглаживая Егора по животу. Парень встрепенулся: - Ой, да давай я!... - Ничё… уже справился… – выдохнул Макс, коротко всхлипнув и кончая на пол. Уткнулся Егору лбом в грудь и на пару минут затих. 8 Пока Егор ещё нежился в посторгазменной отключке, Макс успел сходить в ванную и вытер пол. - Ну, не в автобусе же… – смущенно усмехнулся он. - Ты останешься на ночь? – поинтересовался парень, всё пытаясь собрать лицо, то и дело неудержимо расплывающееся в довольной улыбке во все щёки, когда он смотрел на, наконец, материализовавшийся объект своих полугодовых мечтаний. - Могу, – кивнул боец, – пожрать бы щас, конечно… – почесал он затылок. - Там макароны есть… только варить надо… Я сейчас! – вскинулся Егор. - Да ладно, отдыхай. Во сне жрать не хочется, да я слегка и подкрепился – подмигнул Макс покрасневшему парню. - Там спальня во второй комнате. - Не, я рядом с тобой… – заявил боец. Он растянулся прямо на полу возле дивана, как большой пёс, подсунув под голову шапку и накрывшись курткой, и тут же отключился, а Егор долго не мог уснуть, свесившись вниз и поглаживая своего Терминатора Макса по ёжику на макушке и тихонько ощупывая подушечками пальцев его шрам. Так и задремал, уронив руку на грудь бойца. Утром он проснулся от непривычных для своей холостяцкой квартиры звуков: кто-то плескался в ванной и гремел посудой на кухне. "Маааакс…" – снова расплылся в безудержной улыбке Егор. Тот появился на пороге с большой кружкой растворимого кофе и будничным тоном сообщил: - Я так понял, ты больше чай любишь? Тебе сколько чего? Макароны в сковородке. Ты как сегодня? Парень с трудом поднялся, прихрамывая, отправился в ванную. При ходьбе колено отдавало довольно сильной болью, а ссадины на лице отекли и распухли, но главное, что радовало – задница практически совсем не ныла, напоминая о себе лишь лёгкой тянущей болью в районе промежности. - Дааа, красавчик… – констатировал Егор, критически рассматривая себя в зеркале, поплескал на лицо прохладной водой. – Да ничего так, терпимо… Ложка заварки и три сахара, – ответил он Максу на вопросы о чае и самочувствии. - А там как? – усмехнулся тот, появляясь из кухни с чашкой чая, размешивая в ней сахар и выразительно поглядывая на бёдра парня. - Просто классно! – мягко прижался к нему Егор, смущённо улыбаясь. Макс вручил ему кружку и довольно чувствительно сграбастал лапищей за задницу, так что парень ойкнул: - Не ври дяде… Ничего, вылечим… Кстати, я на твоём месте взял бы больничный на недельку – тебя всё-таки вчера нехило так отметелили. Могу отвезти к своему лекарю – нарисует, чё надо, и лишних вопросов задавать не будет. Егор согласно кивнул, осторожно прихлёбывая горячий чай и морщась от боли в разбитой губе. Когда ехали к доктору, Макс спросил: - Да, а твоё предложение насчёт перебраться к тебе ещё в силе? Надоело ночевать в общаге вместе с этим стадом бизонов… - Конечно! – радостно завопил парень. - Ок. Тогда я сейчас в часть, а вечером буду с вещами. Из больницы Егор возвращался самостоятельно, весело посматривая на окружающих заплывшим глазом – все казались ему милыми обаятельными людьми, и он готов был любить весь мир, который подарил ему, наконец, его чудесного бойца. Возле дома купил продуктов, но на работу всё-таки пришлось съездить, чтобы передать коллегам важную часть дизайнерской документации. Там все долго ахали, сочувственно рассматривая его побитую физиономию, но промариновали почти до самого вечера. Егор спешил домой, как мог. Влетел в квартиру и сразу бросился на кухню, чтобы успеть что-нибудь приготовить до прихода Макса, когда в дверь позвонили. На пороге возвышался Терминатор. Макс был в форме ОМОН, с необъятных размеров сине-чёрной сумкой в одной руке и огромным пакетом из "Перекрёстка" в другой. Хорошо ещё, хоть без балаклавы. В форме он был строгим и неприступным, так что Егор побоялся бросаться ему на шею с объятиями, а омоновец боевым линкором вплыл в маленькую прихожую, скинул берцы, водрузил пакет с едой на стол в кухне и без церемоний потопал с сумкой в комнату, когда-то служившую спальней бабушке с дедом. - О! Мой размерчик! – одобрил он удобную двуспальную кровать ещё советских времён. - Макс! Куда нам столько еды? Я тоже купил… Мы столько и за неделю не съедим! – крикнул ему Егор, с лёгким ужасом рассматривая огромное количество разнообразных продуктов на столе, плюс упаковка баночного пива. - Это ты, нежить ходячая, может, и не съешь, а мне хорошо питаться надо! – весело отозвался боец, деятельно устраиваясь в спальне. Егор счастливо улыбался, прислушиваясь к этой домашней возне, и в его душе неудержимо росло огромное, неизвестное до сих пор тёплое чувство. Макс появился на пороге кухни в растянутой футболке и трениках, и парень, наконец, крепко обнял его, уткнувшись носом в мощное плечо. - Нууу… – растроганно заворчал боец, ласково поглаживая Егора по спине, – давай, пожрать приготовим… голодный, как собака… - Я не успел… на работку вызвали, – вздохнул парень. - Ничё, щас сварганим… – бросил Макс, разбирая продукты – Так, готовить буду я. За тобой – посуда и кухня, я чистоту люблю, – безапелляционно распорядился Макс, и Егор понял, что в его доме начинаются новые порядки. Впрочем, он совершенно не возражал, согласно мотнув дредами. Вскоре он понял, что имел в виду Макс, говоря о кухне – готовил боец споро, но горячие капли жира, брызги, ошметки от мяса, всевозможные куски, крошки и очистки так и разлетались во все стороны. Пока омоновец жарил отбивные, крошил салат и тушил картошку с грибами, Егор накрыл на стол, достав приобретённую по случаю бутылку коллекционного "Шардоне". Ему ужасно нравилась эта домашняя суета, наполнившая неожиданным теплом и уютом его холостяцкую берлогу. - Неплохо, – повертел Макс бутылку с вином, – Но я больше крымские креплёные уважаю. Красные. "Бастардо" или "Седьмое небо". Для крови очень полезно. - Буду знать! – расцвёл парень. Ел боец действительно за троих, что, впрочем, было неудивительно, учитывая его габариты. Пока Егор перемывал посуду и наводил порядок на кухне, довольный Макс развалился на уголке и с полным правом заслуженно угощался пивом, наблюдая за парнем. - А ты трогательный… – с улыбкой протянул он – Высокий, нескладный… Как кузнечик. Я тебя тогда в автобусе сразу приметил. Ничего, откормим… Егор счастливо рассмеялся и тут же охнул от боли в разбитой губе. Макс фыркнул: - Герррой, блин… Это же надо было наживку из себя изображать… - А как бы я ещё тебя из твоих комплексов вытащил? – парировал тот. - И то правда… – пожал Макс крутыми плечами – Ну, на тебя к вечеру хоть смотреть можно стало без содрогания. Ладно, сворачивай помойку, я уже не могу спокойно наблюдать, как ты тут задницей передо мной крутишь. Егор быстро закончил уборку, и боец потащил его к себе в спальню, пояснив: - На твоём чахоточном диванчике я вообще развернуться не смогу. Макс разделся сам и раздел парня, уложив того на широкую постель. Егор с некоторой опаской поглядывал на могучий ствол бойца, победно торчавший над крепкими яйцами, нежно погладил выпуклости набухших вен. - Не боись, Егорка, – хохотнул тот, – сегодня – опять тренировка в условиях, приближенных к полевым. Солдат ребёнка не обидит! - Да, знаю я твоё – не обидит… – проворчал парень, укладываясь поудобнее. Макс смущённо засопел: - Знаешь… давай забудем тот раз… а то мне не по себе даже как-то… будем считать, что у нас с тобой ещё ничего не было, а? - Как же… Забудешь тут такую машину… – хмыкнул Егор – Да и не собираюсь я ничего забывать! Мне в конце чуть крышу от кайфа не снесло нафиг! Круто это было нереально, вот что! Жду – не дождусь, когда можно будет повторить. - Ладно, считаем, что замяли для ясности, – согласился боец, устраиваясь между разведённых ног парня и начиная неторопливо поглаживать его по промежности. Когда Макс засунул скользкий палец ему в зад, было уже совсем не больно. Два пальца тоже прошли на "Ура!" и Егор с видимым удовольствием сам насаживался на них, сопя от наслаждения и вызывая лёгкий смех Макса: - Эй, полегче… полегче… разошёлся… А если вот так? – боец добавил к двум пальцам третий, и это немного поубавило пыл парня, но ненадолго. - Отлично, – похвалил Макс, – быстро восстанавливаешься. - Может, уже можно? – жарко дышал разгорячённый Егор. - Хм, торопыга… Щас проверим, хотя я сомневаюсь… Боец вынул пальцы и несильно толкнулся во вход головкой члена. Егор замер и испуганно сжался. - Шшшш… – успокаивающе прошептал Макс – Во-во, готов он… Хуй с пальцем не сравнивай. Не боись, я не буду… побалуюсь просто. Блядь, этот ментол ебучий… а резинки не люблю… ладно… Боец нежно поглаживал парня по бёдрам и животу, тихонько и ритмично нажимая членом на вход, пока Егор снова не расслабился и не стал получать удовольствие от происходящего. Макс уже довольно далеко протолкнулся в тугую дырочку парня, и сам начал потихоньку плыть, возбуждённо посапывая. Егор слегка морщился, но ему так сильно хотелось ощутить всего бойца в себе, что он жалобно простонал: - Нуууу… давай ужееее… - Неее… – тяжело дышал Макс, – не будем пихать невпихуемое… – и тут парень, наконец, поймал другой его взгляд: тяжёлый, властный, сочащийся тёмным желанием и поразился его самоконтролю. Боец выскользнул из дырочки Егора, но тут же вогнал обратно все три пальца и принялся всей ладонью изнутри и снаружи жадно мять и тискать его промежность, задевая простату. Егор возбуждённо прогнулся в пояснице, раскрываясь ещё больше навстречу сильной руке. Макс приподнялся на одно колено, не вынимая пальцев из его задницы, и стал дрочить себе, сильно оттягивая свой член и время от времени сжимая яйца. - Смотри… смотри, пацан, как я это делаю… – жарко выдыхал он – я представляю, что я в тебе… Парень просто охуел от этого зрелища, когда алая головка толстого Максового члена то исчезала, то вновь появлялась из его крепкой ладони, истекая белёсой смазкой. Он громко застонал и тоже стал жёстко дрочить, желая приблизить развязку и не отрывая туманившийся взгляд от мощной фигуры бойца. Все мышцы Макса напряглись, превратив его в бронзовую скульптуру. На вздутых бицепсах, твёрдых плитах грудных мышц и рельефном животе синими змеями проступили вены, по напряжённым кубикам пресса ручейками струились капельки пота. - Да… да, мой хороший, – рычал Макс, – давай! Кончи мне на грудь! Этого Егор уже не выдержал – с криком сжал дрожащей ладонью яйца, крепко стиснув бёдрами пальцы Макса внутри себя и его горячая струя брызнула прямо на грудь бойца, заливая розовые пятнышки сосков и смешиваясь с потом. - Ооооххх… – длинно выдохнул Макс, выплёскиваясь на живот парня – пиздееец… – всё ещё вздрагивая от волн оргазма, он подхватил обессилевшее тело Егора и крепко прижал к себе, мягко покачивая, – Кузнечик… - Ну, наконец-то, растаял, Кай… – шептал Егор, проводя пальцами по мокрой бугристой спине Макса. Тот возмущённо фыркнул и пребольно ущипнул парня за ягодицу. - Ой! – подпрыгнул Егор у него на коленях и в ответ цапнул бойца зубами за шею – Кайфолом! Синяк же будет! - Ещё какой! – подтвердил Макс – Чернющий! - Кай – это из Снежной Королевы. Ему любовь сердце ледяное растопила. - Ещё лучше, – буркнул боец, – а будешь обзываться, и кусаться – на второй булке организую, для симметрии. - Слушай, – с удовольствием откинулся в его сильных руках парень, поёрзав скользкой задницей по мокрым от спермы и пота бёдрам бойца, – ты специально тупым прикидываешься, или такой и есть? - А ты догадайся, – хитро сощурился Макс. - Понятно, – вздохнул Егор, – нелегко нам будет с твоими комплексами, но оно того стоит… - Чегооо? – протянул тот. - Ничего. Так, к слову пришлось… – парень понял, что боец занимает глухую оборону всякий раз, когда появляется хоть малейший намёк на мягкость его натуры или иные душевные переживания, видимо, считая их позорными слабостями, но озвучивать свои догадки благоразумно не стал, опасаясь заработать второй синяк, – Можно, я у тебя посплю? Мешать не буду? - Конечно, Кузнечик, я так и думал, что мы тут вдвоём дрыхнуть будем – места много… – подмигнул Макс – Щас, только порядки наведу… Он потопал в ванную и мокрым полотенцем тщательно вытер себя и Егора, потом заботливо закутал парня в одеяло, подгрёб под себя и тут же по-солдатски отрубился, уютно посапывая. Весь следующий день Егор бездельничал, валялся на диване и лениво шарился по сайтам. К приходу Макса разморозил курицу и раскочегарил капризную бабушкину духовку. Боец инициативу одобрил, щедро обмазывая курицу специями, майонезом и мёдом, а Егор прикидывал в уме, что ещё долгое время будет оттирать липкие медовые пятна по всей кухне. - Давай сюда свою кислятину, – вспомнил Макс о недопитом накануне вине, – кура нежнее будет. Да, теперь к сладким каплям добавились ещё и бордовые винные брызги… Курица, правда, действительно получилась на славу – нежная, сочная, ароматная – и Егор уже присматривал себе второй кусочек, когда Макс распорядился: - Так, не обжирайся, у меня на тебя сегодня большие планы, – и выгреб остатки куры себе в тарелку, а парень притих и округлил глаза. После трапезы и уборки решили немного отдохнуть и посмотреть киношку. Егор нашёл какой-то боевик, но до конца они его так и не досмотрели – Макс плавно переместил своё пристальное внимание с экрана на Егорову персону, а потом просто сграбастал в охапку и потащил в спальню. Он принёс с собой какой-то тюбик с густой полупрозрачной мазью без запаха: - Секретная разработка, – подмигнул боец, – повышает чувствительность и ускоряет регенерацию тканей, а – главное – скользкая, как собака. Егору надоело каждый раз лежать подопытным кроликом с разведёнными ногами, и он устроил Максу довольно продолжительную прелюдию с нежными поглаживаниями, покусываниями и прочими исследованиями его большого тела. Парень так раззадорил своего Терминатора, что тот с рычанием швырнул Егора на постель и навис сверху похотливым медведем: - Ну, как хочешь? Раком? Боком? На спине? - Хочу видеть тебя… – выдохнул парень. - Понял, – заурчал тот, рывком разведя колени Егора. В этот раз он массировал Егора изнутри особенно тщательно, время от времени посасывая его член и жадно вылизывая бёдра парня. Мазь, кажется, действительно содержала какие-то стимуляторы, потому что каждое движение Макса приносило Егору невыносимое наслаждение. Он совершенно бесстыже извивался в руках бойца, подставляясь под его ласки, и теперь уже, словно заклинание, непрерывно шептал: - Хочу… хочу… хочу тебя… Максик… ну, когда уже…? Он почувствовал, как Макс подтянул его поближе и стал медленно погружаться в его разгорячённое тело. От ощущения его ствола, проникающего внутрь, сладкие и пряные волны разливались по телу Егора, наполняя рот слюной. Парень смотрел на своего героя – лицо бойца было сосредоточенным – он опасался причинить Егору боль, и это совсем растрогало парня. - Дааааа… – сладко простонал он, когда Макс вошёл в него до упора, – давааай, Маакс… я готооов… Макс начал двигаться осторожно, но парню показалось этого мало, он нетерпеливо подался навстречу: - Ну, давай! Хочу, как тогда! Давай! - Эй, полегче! – шипел боец, еле сдерживаясь и кусая губы. - Нет! Выдери меня! – требовательно крикнул Егор, у которого внутри всё текло и плавилось от желания. - Блядь, нарвешься же щас! – мотнул головой Макс, хватая ртом воздух. - Да!!! - Сука! – коротко рявкнул боец, подхватывая парня под бёдра и с силой шлёпаясь яйцами об его задницу, – Держись теперь! Но Егору уже было всё равно. От резких движений Макса жар в его теле только разгорался, и ему хотелось ещё… ещё… ещё больше и глубже… глубже… сильнее… – он орал об этом Максу, отдаваясь его умелым рукам. Пик наслаждения был таким нестерпимым, что парень сорвал голос и только хрипел, кончая, словно выворачиваясь наизнанку. Блаженная истома разлилась по его телу, покрытому бисеринками пота и брызгами спермы, и он понял, что боец тоже кончил – бессильно уронив голову на грудь, Макс шумно переводил дыхание. - Ну, блядь, ты и отжигаешь, пацааан… Никому тебя не отдам… – только и смог сказать он, подняв на Егора – впервые – счастливые и улыбающиеся серые глаза, – Ты как? - Охуенно! – совершенно искренне ответил парень, расплываясь в безудержной улыбке. Ему было хорошо, тепло и комфортно, и – главное – больше никакой боли, тоски и одиночества.