(не)Убивая

Каждый день был для него адом. Арт не знал, сколько времени находится в этой клетке, но знал, что время здесь вряд ли идет быстрее. Сначала ориентироваться было несложно: детектив старался вести счет времени, наблюдая за временем появления своего палача, но очень скоро ритм окончательно сбился, уничтожив с этим и надежду на спасение. В тот дождливый день его убили для всего мира, но воскресили в качестве игрушки. Те слова безумного доктора крепко засели в голове.

«Как интересно».

Конечно, Арт был интересен. Его минимум находился в сердце, превращая в бессмертную машину для убийств. Люди не знали об этой способности детектива, зато о ней прекрасно знал Морал, к несчастью для обладателя минимума. Подопытный кролик — вот его новое звание. Ну, или секс-игрушка. При чем, скорее всего — именно последнее, учитывая специфические вкусы этого безумца. Прямо сейчас юношу подвесили за кожу при помощи довольно крупных гачков и оставили висеть на несколько часов. Под Артом уже давно образовалась лужа из крови, пота и слез. Он старался не шевелиться, но этого было не избежать: тело затекло и уже практически двигалось само по себе. Арт был уверен, что его спина давно превратилась в кровавое месиво, и удивлялся, каким образом кожа до сих пор не порвалась под его весом. Только он не умирал, а так и висел в мучениях, пока дверь клетки наконец-то не отворилась. – Ну как ты, мой милый? – улыбнулся Морал, заглядывая в покрасневшие глаза парня. – Тебе не больно? Каждое слово резало, словно лезвие: Морал издевался. Ему было приятно смотреть на обнаженного, сломанного во всех смыслах, детектива, молящего о пощаде каждый день, каждый час, каждую минуту своего существования. – Пожалуйста, прекрати, – прохрипел Арт, еле поднимая голову: крючок был и на шее. – Убей меня, не пронзай сердце. Безумный смех ученого, казалось, был везде. Он подошел к какому-то рычагу, и потянул его на себя, медленно опуская юношу на грязный пол. Стоило обездвиженному телу оказаться на поверхности, Морал подошел к нему и наступил ботинком на светлую голову, заставляя лицом окунуться в лужу собственной крови. – Эй, не ты ли грозился убить меня, Арт? – издевался Морал. – Теперь же я убиваю тебя столько, сколько захочу, глупый детектив! С этими словами длинноволосый поднял клинок, лежащий недалеко от Арта и вонзил его в израненную спину, где находилось сердце. Израненное тело запульсировало, и совсем скоро от ран не осталось и следа, но юноша все так же остался лежать на холодном полу: он не ел уже довольно долго, поэтому сил на сопротивление не осталось. В желудке неприятно заурчало, что вызвало новый приступ смеха Морала. – Проголодался? Ничего, мы тебя покормим, маленький Арт, – длинноволосый наклонился, хватая последнего за волосы на макушке, и потащил к противоположной от выхода стене. Кое-как прислонив его к металлической поверхности, доктор достал из кармана небольшой шоколадный батончик и открыл его, наблюдая за реакцией пленника. Арт боялся. Даже сейчас, когда доктор был в относительно хорошем настроении, он не прекращал дрожать, всячески пытаясь сжаться, забиться в угол и исчезнуть. Наивный малец. Конечно же, подобные действия бесили Морала. Почему он не может смириться со своей участью? Возможно, тогда его бы мучили гораздо меньше. – Пожалуйста, – тихо всхлипнул Арт, наблюдая за медленными действиями своего мучителя. – Только не это... Конечно же, нормально кормить никого не собирались. Как и слушать глупые просьбы. Угощение грубым образом попытались запихнуть в его рот, на когда не удалось – закрыли нос, чтобы наконец закончить «кормежку».Едва ли батончик оказался во рту Арта, как Морал начал проталкивать его почти в самую глотку, затем резко вытаскивая. – Тебя трахают в рот любимой едой! Как тебе, Арт?! Шоколад растаял, и юношу жестоко перевернули на живот, оставляя лакомство в его рту. Он что-то замычал, пытаясь отползти, но его жестоко схватили за волосы, останавливая. Морал долго не игрался: резким толчком он проник в юношу вырывая из грязного рта ужасающий крик боли. Арт кричал, словно его разрывали живьем, а кровь стекала по белоснежным бедрам. Конечно, Моралу и самому было очень больно двигаться в узкой, неразработанной заднице детектива, но сама мысль о том, что мальчишке сейчас невыносимо больно, что это унижение ломает его, была слаще и приятней ласк любой шлюхи. – Да прекрати ты уже орать, как резанный! – взбесился мужчина, и всадил нож в голову паренька. Лезвие ножа прошло насквозь через правый глаз беловолосого, и обмякшее тело свалилось на пол. Но возбуждение безумца никуда не делось. Перевернув еще не остывший труп на спину, он осмотрел его и улыбнулся: предсмертный ужас, застывший в стеклянных глазах, а точнее, глазе, привел его в неописуемый восторг. Даже мертвый этот мальчишка был прекрасен, словно ангел! Кровь тоненькой струйкой стекала по неестественно бледной коже, а раньше белоснежные волосы сейчас плавали в луже его собственной крови. Бледные потресканные губы искривились в гримасе наверняка неописуемой боли, а по подбородку все еще стекал растаявший шоколад вперемешку со слюной. В голове тут же появилась настойчивая мысль: «Каков на вкус послушный Арт?» Морал наклонился над телом, и прильнул губами к раскрытому рту паренька. Ощущения от подобного поцелуя оказались просто ужасными. Язык провалился, и нормально теперь не поцелуешься, зато во рту остался привкус шоколада. Хоть что-то. Разочарованно хмыкнув, Морал снова посмотрел на кровавое месиво вместо глаза Арта, и слизнул кровь, стекавшую по его лицу. Приподняв бледные бедра, он снова вошел в разорванный анус светловолосого, опять начиная двигаться. Кровь начала сворачиваться, поэтому опять-таки двигаться было очень тяжело, но прямая кишка уже была разорвана. Двигаться в этом скользком куске грязной плоти казалось ему высшим блаженством. Кончив прямо в кровавую жижу, Морал вынул нож из глаза юноши и облизнул его. Хотелось испытать это чудное чувство. Он сделал разрез поперек груди, и тут же прильнул к ране, слизывая выступившие капельки крови. Возбуждение в паху снова нарастало. Еще один разрез пришелся на живот, вспаривая его. Конечно, человеческую анатомию Морал чудесно знал, но в этот раз все было иначе. Кишки юноши казались ему прекрасной розой, спрятанной в девственном снегу. Мужчина сам удивился подобному сравнению, но это не помешало психопату продолжить свои ласки. Это показалось ему странным по отношению к трупу, поэтому мужчина рассмеялся наслаждаясь отвратительным запахом, исходившим от тела. – Думаю, пора заканчивать это, верно, мой милый Арт? – засмеялся длинноволосый, протыкая сердце детектива и наблюдая за тем, как исчезает его кровавая роза. – Нас ждет новое наслаждение.