Абсолютная защита Хатаке Какаши.

      Наступил вечер. Я уже совсем успокоилась и была готова к продолжению нашего знакомства. Я ждала их прихода даже с некоторым нетерпением. Меня радовала мысль, что я его ещё раз сегодня увижу. Днём я поспала и это благотворно сказалось на моём самочувствии.       Я уже смогла встать и немного походила, но пока - в пределах палаты. Выходить мне не хотелось, да и сил было маловато. Мне захотелось привести себя в порядок. Я приняла душ, умылась. В зеркало я увидела незнакомое лицо, осунувшееся, но с горящими и живыми глазами. Я, не спеша, расчесала свои длинные волосы. Спасибо Шидзуне. Она забегала днём и принесла мне кое-что из необходимых каждой девушке вещей. Среди них был изящный гребень, им то я и расчесала и заколола волосы. Так выглядело опрятнее и я, не взирая на ещё не прошедшую неестественную бледность, стала симпатичнее. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Я оделась, одежда мне подошла почти идеально и цвета были красивые, хоть и не броские. Серо-серебристый оттенок придавал моему лицу некоторое благородство и изящество, так я подумала в тот момент.       «О чём я думаю? Я так прихорашиваюсь, потому что сейчас его увижу, вернее он – меня?» - Ответ был ясен, - «Да, именно поэтому».       Я ожила и днём с удовольствием поела, всё показалось мне очень вкусным. Аппетит говорил о том, что я вхожу в норму. Всё вокруг будто бы состояло из другой материи - ощутимее и конкретнее. Вода – мокрее, воздух – свежее, а букет – благоухал. Чувство праздника наполняло меня. Я знала, что он сейчас придёт и я смогу после последнего своего срыва, некоторым образом, подправить впечатление о себе. Никогда не была истеричкой, но я чувствовала всё гораздо чутче и потому переживания от всего были контрастнее и сильнее. Не хотелось выказывать всю свою нынешнюю слабость.       «Никогда не была слабой, всегда всё стойко переносила, а тут… Зато искренне.» - пожурила я себя немного и успокоила, одновременно.       Он вернулся так же внезапно, как и ушёл. Я стояла посреди комнаты и смотрела в окно, усердно пытаясь собрать мысли на теме того, что я сама знала о своих способностях. Я повернулась и сделала несколько шагов в сторону двери, за несколько секунд до того, как он вошёл.        Приветственный взмах рукой. Мы оказались стоящими почти лицом к лицу, хотя между нами и было около метра, но мне так не показалось. - Вижу, ты уже приободрилась. Вот и молодец, – его жизнерадостный голос ещё больше прибавил мне сил. – Скоро будет Цунаде-сама, ей удалось что-то найти о твоём клане и технике. Но пока есть немного времени – вот. Я подумал, что тебе это не повредит. Лучше есть это сразу, – и он протянул мне коробку, которая очень вкусно пахла чем-то сладким и ягодным. - Я не очень в этом разбираюсь, но сказали что эти самые вкусные, – это показалось мне крайне милым с его стороны, тем более, что я действительно не отказалась бы перекусить. - Спасибо, вот сюрприз! – открыв, я увидела разнообразной формы и цвета сладости, которых я раньше даже не видела. Долго не рассуждая, я приступила к дегустации. - И, правда, вкуснотища, – это я уже произносила с практически набитым ртом. Я наверно очень смешно выглядела. «Привидение с пирожными» - холст, масло.       Какаши оказался на том же стуле и практически в той же позе, что и утром - будто и не уходил. Я не стала съедать всё сразу, хотелось растянуть удовольствие, к тому же было бы неудобно встречать хокаге с набитым ртом и руками в сахарной глазури. Я с довольным видом закрыла коробку и поставила на столик у кровати. Пришлось идти мыть руки. Он с философским видом, наблюдал за тем, как я всё проделывала и не заводил разговора ни о чём.        Я подошла к окну и посмотрела на вечерний вид деревни. Дневное оживление уже прошло и почти совсем стемнело. Электрический свет изменил габариты комнаты. Стало гораздо уютнее. Я немного постояла у окна, облокотившись о подоконник. Стесняясь немного своей бурной радости, опять выровняла эмоциональный фон. Мысль о том, что он изучает меня, и радовала и пугала одновременно.       Вернувшись к кровати, я присела, подогнув под себя ноги, так было удобнее, и уже не переживала, что мне придётся рассказывать. Его забота, так вовремя и как нельзя лучше, помогла мне взбодриться и приготовиться к «отчёту». Хотя пирожные очень удивили меня, я ещё к букету не привыкла, а тут такое. Слишком много мыслей. Они отвлекли меня от собственной неуверенности и стеснительности. Как же сложно, когда нет привычки к хорошему, а оно вдруг на тебя сваливается. Пусть это и мелочи, но мне так не казалось. Для меня, его забота была - «невероятным событием в жизни». - Не волнуйся, это же не экзамен. – Опять его улыбка и неповторимая тонкая ирония. Ласковые нотки приручили меня окончательно. - Уже не волнуюсь, спасибо. Нечего мне теперь волноваться. – Бодренько ответила я, чувствуя, что краснею. Я вообще-то первый раз была так счастлива. Мне было стыдно, что я столько занимаю внимания. Хотя, похоже, это было лишь моей иллюзией, иллюзией скромной девушки, не привыкшей к заботе со стороны чужих людей. Даже не взирая на то, что чужим я его уже не чувствовала. Но мои чувства только усугубляли мою робость.       Стеснительность всегда мешала мне находить контакты с людьми, особенно когда они мне по-настоящему нравились. - Добрый вечер, Ниа, Какаши. – появились Цунаде-сама и Шидзуне, чем помогли мне отбросить смущение и перестать краснеть. – Рада видеть тебя поправляющейся. Она посмотрела в сторону вставшего в приветствии Хатаке. – Давайте присядем, и выслушаем, что Ниа нам сможет рассказать.        Они расположились на стульях около кровати, на которой я сидела как на сцене. Я и чувствовала себя актрисой-дебютанткой, которая выучила роль назубок, но волнуется, осознавая, что от первого выхода зависит вся её дальнейшая карьера. Даже зная роль назубок, нужно было не переволноваться и выступить. Мне пора было вступать в новый этап жизни, жизни переполняющей меня надеждами. Тон Цунаде был мягче, по сравнению с прошлым разом. Она понимала, что сейчас этой девушке было очень и очень непросто, оказавшись в новом месте осваиваться с таким грузом как техника, требующая полного контакта и понимания с партнёром. Она выяснила, что в клане чаще всего партнёры тренировались вместе и учились понимать друг друга ещё задолго до «включения» действия техники. Какаши конечно постарается. Она была уверена в нем, как в опытном шиноби. «Но как же они найдут максимально полный контакт, чтобы связь работала без затруднений?» - Она тоже волновалась. Такой шанс был редкостью, и её знаний явно не хватало для однозначных выводов. -Не волнуйся, рассказывай, что посчитаешь нужным. Время есть, а вопросов много, - Цунаде-сама, видя мою нерешительность и, правильно понимая её природу, помогла мне начать. - Я наверно, не буду всё-всё о себе рассказывать, потому что это грустно и долго, скрывать мне собственно нечего… от вас, – главное я сделала, начало моего повествования было положено. Надо было не утомить их горестными подробностями, но я и не хотела показаться букой. - Я уже рассказала Какаши про суть твоих способностей, поэтому сначала давай услышим, как ты оказалась в разрушенной деревне, и почему ты не со своей семьёй? – Этот вопрос ещё больше упростил мою задачу выбора того, с чего начать. - Я убежала от своей семьи, вернее отца… - вздохнув и мельком глянув на Какаши, я продолжила, видя выражение его глаз и осмелев. – Мои отец и мать, были партнёрами по технике. Отец был тем, кто передаёт энергию, а мать, вынужденным образом, стала «принимающей». Мой отец, Такирёку Гин, с детства рассчитывал на успех и богатство, он считал себя особенным. Не люблю говорить что-либо плохое о людях, а тем более о родителях, но он так был неравнодушен к деньгам, что это и разрушило всё, и я и мама просто стали жертвами его амбиций…       Моя мама - была его младше, её выдали замуж, и она подчинилась. Когда отец получил заманчивые предложения, связанные с техникой, он подумал, что если его партнёром станет мама, то ему не надо будет ни с кем делиться гонораром - это так его волновало. Так и произошло. Она была камикадзе от безысходности, она не спорила, ей не позволили. Их 88 жизней кончились, и отцу оставалось только рассчитывать на меня. Вы понимаете, деньги тревожили его больше чем мы с мамой, мы были его собственностью, к тому же привычка к подобострастному к нему отношению, видимо вырастила его аппетиты… Одним словом, он решил меня, в некотором роде, отдать по очень высокооплачиваемому контракту, куда и кому, я не знаю, он нам ничего не рассказывал, но все так сочувственно на меня смотрели когда я подросла. А потом это стало обсуждаться как текущий вопрос…       Однажды приходили странные люди, они были в чёрных плащах с красными облаками, о чём была речь у них с отцом, я тоже не знаю, но моя мама и я очень испугались той чакры, которая чувствовалась. По всей видимости, они угрожали, и мама очень сильно испугавшись, не желая, чтобы у меня была такая же безрадостная жизнь, как у неё, организовала мой побег. Вернее - она и подсказала мне это. Я без её поддержки наверно не дерзнула бы… Я вообще, на неё похожа, только все говорили, что у меня характер деда, а он был не таким как отец. Говорят, он и бабушка много всего сделали для людей. Я помню, как слушала истории о них, как сказки, но отец не любил этого и поменял со временем всю прислугу в доме. Мы с мамой жили как в пустыне, будто и нет никого вокруг.       Меня учили, но так как пока было не ясно, кто будет моим партнёром, в основном так, чтобы я могла, грубо говоря - сосредоточиться, передать, восполнить и всё. О тонкостях я не очень осведомлена, отцу было многое всё равно, и перегрузки и тонкости моих состояний его не волновали, главное чтобы к нему не предъявили претензий.       Так что я тоже многое не знаю, но мне всё же очень повезло, с моим учителем. Дедушка Такетори, он был с моими дедушкой и бабушкой знаком. Вот, благодаря ему и его поддержке я и жила как-то, хоть и в себе, хоть и от других замкнувшись. Он меня понимал лучше других, и некоторые тонкости я всё же освоила. Сейчас про то, что знаю, наверно по порядку… - я выдохнула, после такой длинной тирады. - Ну, теперь вырисовывается картина, значит, ты сбежала и жила в той деревне? Ясно. Ничего, продолжай… – хокаге была задумчива, в её голове состыковывались сведения, которые нужно было увязать друг с другом.        Какаши сидел молча и просто очень внимательно слушал, я чувствовала, что он как бы «на моей стороне», его взгляд хоть и казался рассеянным, но это была иллюзия. Он видимо понял, что я смущаюсь.