Абсолютная защита Хатаке Какаши.

      Хатаке признавался себе, что растерян немного. Поведение Ниа его настораживало, но он не мог понять, что же тому причиной. Это совсем не касалось их сотрудничества – вот что он знал, но не мог высказать самому себе словами. Рядом с ней он становился импульсивнее обычного. Не было желания хоть в чём-то упрекнуть возмутительницу его спокойствия. Он бы даже похвалил её лишний раз, но боясь переборщить с комплиментами, воздерживался.       Они оба нуждались в признании и это тоже делало их ближе друг другу. Как хотелось бы ему, будь он в другом месте, времени, в других обстоятельствах и даже, возможно, будь он другим человеком, просто поговорить с Ниа начистоту. Казалось, что тогда всё развеется, всё, что повергает его в недоумение, сразу станет ясным и естественным для его восприятия. Откуда столько непонимания? В нём нет таких чувств, в которым можно было бы запутаться. Или есть?       «Что бы я мог приятного для неё сделать…?» - озаботился он, уже раздумывая о приглашении на ужин.       Неторопливым шагом миновал уже закрытый книжный магазин, рассеянным взглядом оглядел выставленные в витрине книги и свитки и вспомнил свиток Такетори-сенсея. «Потом зайду, после миссии…» - подумал он, решив купить в подарок Ниа что-нибудь для рисования. Тем временем свиток манил его разум, а любопытство подливало масло в огонь. Он так и не дочитал его, а стоило бы. Но если он сейчас начнёт читать, то точно просидит до утра.       Поразмышлял и решил отложить до возвращения с миссии. Пока ему хотелось всего лишь не думать много о Ниа и их походе. А мысли роились в голове, и он уставал от них всё больше и больше. Его устраивало то, что он займётся заданием для него одного и будет время и возможность отвлечься от всего, что накопилось за последние трое суток.       Так он думал по дороге домой, но когда его взгляд упал на свиток, который он хотел убрать подальше, были забыты все решения «даже не начинать».       Сначала он нашёл место, где он остановился и прочёл последний уже известный ему кусок: «До меня медленно доходил смысл происходящего на моих глазах, но я взял котомку, попрощался с тётей, обняв её и сказав несколько слов, пусть и кратких, но она поняла меня. Через несколько минут мы уже двигались в сторону знакомого леса, не оглядываясь, не жалея, не думая о завтрашнем дне. Вперёд – в неизвестность, в поисках «истинных себя». До меня дошла вся суть только когда мы уже были далеко от деревни и начало светать. Мы бежали всю ночь…».       Какаши вздохнул и поставил будильник, потом сходил умылся и вернулся к свитку. История продолжалась, отпуская его разум на волю – бродить по строчкам знакомого почерка:       «Оказавшись на границе леса, мы с Рёхеем решили сделать привал, пока можно было ещё укрыться среди деревьев и невысоких кустарников. Да и голод дал себя знать, уже отвлекая от всех других проблем, резко свалившихся на нас. Почти синхронное урчание животов вызвало приступ смеха, снявшего нервное напряжение. Развели костёр, достали скромные припасы и, отведав тех «волшебных яств», которыми нам показалась еда тётушки Сасаки, мы завели разговор о нашем ближайшем будущем. - Дружище, мы теперь всё одолеем. Только тебя я мог попросить отправиться в такой путь со мной, только ты откликнулся и даже не расспрашивал меня как следует. Я полон решимости, но если она начнёт угасать, я буду надеяться на тебя, ты сможешь вовремя мне напомнить, что к чему.       Рёхей оптимистично бодрился, хотя и устал изрядно, как и я сам. Когда мы тренировались, то всегда было заметно наше различие – я брал выносливостью на длинных дистанциях, а Рёхей скоростью на коротких. Как и в большинстве наших способностей, мы и тут дополняли друг друга. Нам нужно было подумать о будущем, составить план действий и решить, чем мы займёмся теперь и куда конкретно мы можем направиться. Глупо было бы просто бесцельно носиться по лесам и горам, не имея никакой цели и способа устроиться в новых обстоятельствах. Нужно было обеспечивать себя всем необходимым, а значит - нужно было найти какую-то работу. Мысль поселиться в лесу и жить выращиванием овощей и охотой нас не прельщала, в отшельники нам было рано.       Именно в этот момент мы были молоды и готовы принять путь, который мы уже выбрали и только ждали повода. Мы – пара шиноби, маленькая команда. Мы можем выполнять миссии сами, а можем примкнуть к какой-либо деревне. Наконец мы можем сами выбирать того, кто будет нами командовать. Было бы интересно встретить бывалых и сильных шиноби, чтобы чему-то новому научиться. Будем стараться, чтобы найти новый дом, товарищей. - Рёхей, сначала нам нужно хоть какие-то средства к существованию добыть. То, что есть у нас, скоро кончится. Ты думал куда мы направимся, может быть у тебя уже был план? Должен же ты был хоть что-то заранее придумать, - я немного остудил пыл друга, напомнив о рутине жизни. - Деньги…, - Рёхей пугающе долго молчал и когда я уже начал немного паниковать ответил, - Деньги добудем в деревне относительно близкой от нас, всего пара-тройка дней пути - и мы на месте. Там будет ежегодный праздник-ярмарка и будут игры, соревнования с призами. Призы бывают и деньгами, и всякими нужными вещами… Вещи продать сможем. Я знаю об этой традиции уже давно – один приятель рассказал. Что-нибудь выиграем. Неужели мы то и не выиграем? – он усмехнулся с виноватым видом. - Я не планировал всё заранее, ты же знаешь меня, что я тебе рассказываю…       Про его умение «не подумать» я был в курсе и про его импульсивность, но это мне в нём и нравилось, эта бесшабашность, так мне самому не свойственная. - Пусть так. Тогда пока экономим припасы и надеемся на лучшее. - Слушай, слушай… Мы же были среди наших самыми лучшими, неужели не сможем? Не верю!       Я позавидовал его оптимизму, но впадать в уныние было не в моих принципах…»       Какаши откинулся на кровати и прикрыл глаза. Стоило поспать перед заданием. Иероглифы плясали и смазывались, читать было трудновато, хотя он только начал.       Суть была в том, что он не хотел думать о глазах Ниа, о её руках, о… Это немыслимо – он согревал её своим теплом. Только чтение могло его спасти от воспоминаний или… «…Или я устал и сейчас усну», - как сформулировал он про себя и… действительно уснул. Вместо продолжения приключений двух юных шиноби ему предстояло видеть сны совсем иного содержания.       Сны измучили его. Обыкновенное тягостное утро, которое кроме сожалений о пробуждении ничем не отличалось от множества других. Далеко ему было до бодрости и оптимизма. Но нужно было отправляться - его ждало новое задание. Не хотелось никуда идти, не хотелось никого видеть и уж тем более не хотелось думать. Эмоциональное напряжение последних дней сделало своё дело.       Какаши даже не проявил особой радости, когда оказалось, что его выход на новую миссию откладывается ещё на день. Ждали человека с донесением, а он задерживался.       «Задержался? Бывает. Хоть отдохну...» - подумал он и нашёл укромное место, где бы его никто не беспокоил, на одном из раскидистых деревьев. Устроился и достал свиток, который так и не вышло как следует почитать вечером. Он предусмотрительно забрал его с собой, благо тот был не велик.       У него был целый день, чтобы забыть о себе, своей усталости и своих проблемах. Чем меньше мы думаем о самих себе, тем меньше мы страдаем. Это так. И он сам знал это. Потому то и углубился в чтение, вникая и не торопясь. История Такетори Ёритомо продолжалась.       «Мы с Рёхеем достигли деревни Трёх Колодцев к концу второго дня. Изменив внешность, чтобы не быть ненароком узнанными, вошли на территорию деревни в широко и гостеприимно открытые ворота. Вокруг уже было разбито изрядное количество палаток, так как местный постоялые дворы не справлялись с наплывом посетителей. Палатки можно была взять в аренду за весьма доступные деньги.       Пришедших из разных мест было предостаточно. Люди вели себя оживлённо, предвкушая завтрашние развлечения, у разведённых костров слышались смех и громкие разговоры. Сперва мы нашли главную площадь и дом старосты деревни, где записались на листах, вывешенных на здоровущем стенде (щите, украшенном узорами). Стенд был новый, а орнаменты, вырезанные умелой рукой, доказывали отменный вкус местного резчика. На втором точно таком же стенде был вывешен список соревнований, с объяснением и перечислением призов. На какое-то время мы задержались, читая и запоминая.       Потом мы уже смогли как следует осмотреться, прохаживаясь между людьми, которые обсуждали завтрашнее мероприятие. Мы прикидывали, как и где мы сможем отличиться. Здраво оценив шансы, мы насчитали восемь выигрышных вариантов. Вот только нам нужно было найти ещё одного человека, потому что в некоторых случаях нужна была «команда», да и в конкурсе танцев Рёхей мог выиграть вполне уверенно, вот только партнёрши не доставало.       По мере того, как мы осматривались и вникали, нам стали попадаться на глаза люди с табличками, которые, как и мы, искали себе партнёров для командных соревнований. - Интересно, кому в этом году повезёт с Нозоми? – услышали мы разговор поблизости от нас. Мы не были в курсе, кто такая эта Нозоми, но тон, которым её обсуждали, вызвал не праздное любопытство. Если так о ней говорят, как бы нам… - Она всегда всем отказывает, почти всем. Если попадает кто с ней в команду, то тот, кого она сама выбирает. Но несдобровать этому «счастливчику» если допустит промашку – семь шкур спустит. Сама то практически всегда выигрывает везде, где участвует, - продолжил всё то же голос.        Мы с Рёхеем прислушались и подтянулись поближе к кучке беседовавших. Ими оказались охранники праздника, которые отличались повязками из ярко-жёлтой и фиолетовой ткани на поясе. - Нозоми то вы-ы-ы-берет. Пока первые конкурсы пройдут, она приглядывается, а потом - только держись… Кстати, а вон и она, вон – ругает того настырного парня. Всё время к ней подбивает клинья. И как ему не надоест? Мы тут же повернулись за взглядами говоривших и поняли, о ком идёт речь.       Девушка среднего роста, весьма симпатичная (её можно было назвать красавицей), с невозмутимым выражением лица, что-то говорила юноше, бурно реагировавшему почти на каждое её слово. Не обращая внимания на его возгласы, договорив, она повернулась и преспокойно удалилась. Он не посмел пойти вслед, а это что-то, да значило. - Давай на отдых устроимся, что-то я выспаться хочу. Всё завтра само как-нибудь решиться. Ну не выступим командой, если что… И так нам хватит… - зевок прервал речь Рёхея. - Палатку брать не будем, ночь тёплая, дождя не предвидится. – кратко ответил я ему, и мы вышли из толпы, стремясь найти местечко для ночлега. Но ночевать нам под открытым небом не пришлось.       Только мы расположились под раскидистым деревом, почти у стены селения, только улеглись, как опять нас отвлёк разговор. Только уже не такой мирный.       Грубый мужской голос, угрожающе шипящий, и тихий женский: двое, весьма недружелюбно, обсуждали что-то. Я встал и подобрался поближе, скрываясь за небольшими кустами, Рёхей последовал за мной. Стало возможно разобрать слова. Мужчина угрожал и требовал от девушка проигрыша некоторых состязаний. Что-то было объектом шантажа, но что, мы не расслышали.       В конце концов, она расплакалась и согласилась подумать. Мужчина, рыкнув напоследок и ударив кулаком в ствол дерева, под которым они стояли, якобы для пущего убеждения, удалился. Мы быстро переглянулись, и я последовал за ним. Рёхей же остался приглядеть за девушкой. Не то, чтобы мы искали особых приключений, но несправедливость мы оба не переносили с детства, что и заставляло нас всегда за всех вступаться, ещё дома, когда детвора ссорилась. Тем более сейчас – мы были полны надежды оказаться с ней в команде.       Мне понадобилось не так уж и мало времени, чтобы понять, почему он мог себе позволить такой шантаж. Только поздней ночью, когда этот тип уже достаточно выпил и отправился спать, я смог в щели занавеса на окне его комнаты увидеть женскую фигурку, привязанную к стулу. Комната находилась на четвёртом этаже. Кто эта женщина той, которая плакала - подруга, родственница или ещё кто, я не знал, но примитивность и подлость затеи была очевидна.       С моими навыками большого труда не составило, дождавшись, когда здоровяк уснул, беззвучно открыть окно и, развязав женщину, спуститься с ней на землю. Деревня Трёх Колодцев уже почти вся спала, только отдельные гуляки ещё встречались на улицах. Мы спокойно шли и на нас никто не обращал внимания.