Взрослые травмы

      Крики. Ругань. В ушах закладывает от родительских голосов, которые, увы, в ближайшем времени тише не станут. Вечерние родительские традиционные ссоры. Бесполезные слова и обзывательства на нервах. Отец кричит на мать, а мать в свою очередь тем же отвечает отцу. Оба не понимают, что делают в данный момент, но, пожалуй, прекрасно осознают, к чему это все приведет.       О чем они спорят? Долги? Отсутствие денег? Но я ведь уже ни один раз предлагал вариант моего трудоустройства. Но каждый раз единогласное "нет". Пусть мне и нет восемнадцати, но даже самая низкая зарплата могла бы хоть как-то сохранить шаткое семейное счастье, которое после сегодняшнего вечера было уже не спасти.       Мать ушла хлопнув дверью. А отец крикнул ей вслед пару ласковых. Да. Похоже на этот раз и правда все конечно.       Злобно прорычав себе что-то под нос, мужчина подошел к полке, висящей на стене, и рукой смел все то, что, по его мнению, в данный момент не ровно лежало. Баночки. Мелкие предметы. Небольшие фарфоровые статуэтки. Все, что было на полке, отец смахнул на пол. Все, кроме литровой бутылки водки. Похоже, мама не знала о ней, иначе давно бы устроила отцу взбучку и хорошую головомойку. Но папа удачно выбрал место - за всем этим хламом, лежащим на этой вроде бы миниатюрной полочке, бутылку просто не было видно.       Презрительно хмыкнув, отец взял бутылку в руки. Посмотрел на нее оценивающим взглядом, будто прикидывая хватит ли ему, чтоб забыться до беспамятства. Но, видимо, ничего так и не решив, мужчина открыл бутылку и начал пить прямо из горла. А дальше произошло то, чего я никак не ожидал увидеть.       Отец вдруг упал на колени, сразмаху разбив бутылку об пол. Осколки разлетелись, а жидкость с характерным острым запахом спирта потекла по полу.       Я с удивлением посмотрел на отца, не понимая, что происходит. Никогда не думал, что очередная ссора с матерью может его так сломать. Они ведь часто ссорились, и обычно все заканчивалось относительно мирно.       Я тяжело вздохнул. Мои родители так и не поняли, что я наблюдал всю их ссору, они просто не обратили на меня внимания, потому что спорили кто кому что должен и должен ли вообще.       - Пап? - тихо подал я голос и осторожно подошел к отцу, опускаясь на колени рядом с ним и кладя руку ему на плечо.       Но папа ничего мне не ответил. Да и не должен был. Он сидел, уперевшись руками в мокрый от водки пол. И только сейчас я заметил, что этот взрослый и сильный мужчина плачет. Тихо и почти не заметно. Я задаться вопросом: почему? Но вслух произносить не стал, а лишь крепко обнял отца за шею.       - Эта женщина, - почти шепотом, хриповатым от недавних криков голосом произнес отец. - Какого черта она шестнадцать злогребучих лет ебет мне мозги?! Мы даже поженились только из-за того, что она залетела. Ни любви, ни симпатии.       Последние слова отец произнес вновь на повышенных тонах, чуть ли не крича от досады, а после так сильно дернулся, что я, не рассчитав и не удержав равновесия, упал на бок, да еще и налетел на какой-то осколок, который оцарапал кожу. Я лишь успел зашипеть от досады и легкой боли, а отец уже схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул, от чего я ударился затылком об пол, а в голове предательски зашумело.       - Почему она делала это? - уже на крик срывался мужчина. - Каждый гребаный раз. Почему спала со мной, почему позволяла трахать, как последнюю шлюху? Почему до последнего притворялась, что все хорошо и что она любит меня, хотя все это чистая ложь?       Отец крепко сжал зубы, глядя на меня. На секунду в его глазах я увидел смесь боли и ненависти, но в следующее мгновенье эти чувства заменила ярость.       - Эта пиздопроебина никогда раньше не говорила, что… На последней недосказанной фразе даже ударил кулаком в пол, рядом с моей головой. Поначалу я даже подумал, что этот кулак прилетит мне в нос, и сердце предательски пропустило пару ударов. Но, к счастью, я ошибся.       - Пап, я люблю тебя, - тихо произнес я ему на ухо, вновь обняв, не дожидаясь следующей гневной тирады.       Не думаю, что отец был удивлен. Подобные слова произносит каждый ребенок. Но существовало одно существенное "но".       - Но... я люблю тебя не как отца, а как мужчину., - так же тихо проговорил я.       Казалось, в это момент папа на секунду протрезвел, хотя и выпил он немного, но ответа как такового не последовало, впрочем, как и реакции. Лишь сухое, скептически-саркостичное:       - Здорово.       После чего отец встал и ушел на кухню, за новой порцией алкоголя, наступая голыми ногами на стеклянные осколки. И, видимо, в этот раз бутылка не будет разбита, а выпита до дна.       Я вслед за папой осторожно поднялся с пола и подполз поближе к дивану, чтоб была возможность облокотится хоть на что-то, а затем стянул с себя футболку, дабы увидеть где порезы, а по возможности разглядеть не попало ли в них cтекло.       Пока рассматривал себя, то не вольно подумал, что никак не ожидал какой-то подобной реакции от папы после моего признания. Впрочем, я никак не думал, что все произойдет вот так и он будет пьян, взбешен, взвинчен. Но все же я был немного обижен, услышав лишь односложные фразу и ничего более.       На долю секунды я поймал себя на мысли, что было бы лучше, если бы он меня побил или на худой конец послал. Тогда было бы хотя бы понятно каково его отношение. Но, безусловно, было бы глупостью надеяться, что он примет мои чувства и уж тем более ответит взаимностью. А о большем я и мечтать не мог.       Тяжело вздохнув и пониманя, что со мной ничего серьезного, кроме того, что стоит переосмыслить свою жизнь, я поднялся на ноги, поднял футболку с полу и уж хотел было идти в ванну, а потом спать, но меня остановил властный голос пьяного в гавно отца.       - Стоять, паршивец.       И когда он только успел так опьянеть? Но, похоже, состояние было такое, что рано было заваливаться спать где-то в углу, пуская слюни, но и нормально мыслить он уже не мог, хотя и двигался вполне вменяемо.       Я поднял на него глаза и увидел стоящего в дверном проеме, хлещущего вискарь из горла. Но мужчина, поняв, что я на него смотрю тут же оторвался от бутылки и вплотную подошел ко мне. Настолько, что кожей я уже мог ощутить то тепло, что исходило от живого человека, а носом почувствовать отвратительный запах сигарет и алкоголя. Отец наклонился к моему уху, царапая щетиной кожу.       - Значит, ты гей, так? И раз ты меня любишь, то был бы не против, если бы я трахал тебя как твою шлюху мать?       Я уж собрался было сказать, что нам стоит поговорить утром, когда отец протрезвеет, но он явно не хотел слышать ровным счетом ничего. Как я это понял?       Свободной рукой отец крепко схватил меня за волосы и, притянув к себе, в буквальном смысле засосал. Без церемоний и предупреждений. Как шлюху, которую ждала участь быть оттраханной до смерти. Последующие секунды поцелуя были такими же. Отец кусал губы и язык, а я уже постепенно начал задыхаться не только от нехватки кислорода, но и от вкуса низкосортных сигарет и не менее низкосортного бухла.       Когда папа отстранился, я подумал, что могу наконец - то нормально дышать, но нет. Рука, что держала меня за волосы, скользнула к шее и буквально начала меня душить, а в последующую секунду я уже лежал спиной на диване , а сверху на моих бедрах сидел отец, вдавливая меня в диван. Он душил меня одной рукой, во второй руке у него бутылка с виски, а на лице лишь пьяная довольная улыбка.       Не сказав и слова, а лишь презрительно хмыкнув, отец укусил меня за один из сосков так, что у меня от этого брызнули искры из глаз, а рука, что была на шее, выкрутила второй сосок. На этот раз от боли у меня из груди вылетел сдавленный писк.       Отец, видимо, был недоволен результатом, поэтому следующие несколько минут он просто искусывал мое тело, иногда оставлял красные четкие следы от зубов, давал пощечины, бил по телу, а его щетина на лице, когда он меня изредка решался целовать, раздражала кожу. Вдоволь наигравшись и наслушавшись моих писков вперемешку со сдавленными криками, отец перевернул меня на живот и поставил раком.       С меня стянули домашние шорты с трусами и, не церемонясь, без всяких нежностей вошли в зад. Тогда я почувствовал, что мой анус буквально разорвало, и малой кровью я не отделаюсь. Тут я осознал, что кричу от боли, закусив губу. Но отцу надоели эти крики, и мое лицо оказалось в диванных подушках так, что я даже не смог вздохнуть, а уж кричать тем более.       Мужчина тем временем начал трахать мою задницу. Грубо. Жестко. Каждый раз входя все глубже и глубже и разрывая мой анус еще больше. Я не удивлюсь, если в те минуты по моим бедрам текла кровь. Но папе и это было мало, и он начал поливать мою задницу оставшимся алкоголем.       Тогда я будто сошел с ума, потому что не понимал, от чего все сзади так горит: от того, что меня трахал снова и снова без капли жалости насухую мой отец, разрывая все внутри; или, может, это алкоголь обжигал своими градусами? Но скорее это было все вместе.       Отец на секунду вышел из моей задницы, но только, пожалуй, чтобы вставить туда горлышко бутылки, которую все то время держал в руках. Остатки алкоголя полились в прямую кишку, а у меня внутри начало все дико жечь, от чего я снова едва ли не закричал. Но властная рука отца резко дернула меня назад за волосы, из-за чего из горла вышел лишь воздух без лишних звуков.       Довольно усмехнувшись, отец скинул меня на пол, а сам вальяжно расселся на диване, раздвинув ноги.       - Соси, - пьяным голосом приказали мне.       Не оставалось ничего кроме как подчиниться. Не думаю, что отец сильно обрадовался бы отказу.       Я немного приподнялся и, встав на колени перед отцом, взял его член в руки. Нервно сглотнув, осторожно провел языком по стволу и взял головку в рот, легонько ее посасывая. Но это была моя ошибка, потому что в следующую секунду на мой затылок резко надавили, вынуждая заглатить весь член до самого основания. Из глаз брызнули слезы, и мне дико стало не хватать воздуха. Ненадолго отстранившись, я больше не стал повторять свою ошибку. На этот раз я стал сосать интенсивнее, стараясь заглатывать как можно больше, а руками массировать яички. Я немного успокоился, когда услышал отцовский стон - посчитал, что мучить меня пока не будут. Но мужские руки легли мне на голову, давя на затылок и вынуждая глубже брать в рот. Удивительно, что мои рвотные рефлексы остались в стороне, позволив мне доделать мужчине минет.       Кончив мне в рот и заставив проглотить все без остатка, папа, перед тем как отключиться, сказал:       - Жаль, что у тебя пизды нет, можно было бы еще раз тебя трахнуть.