Звёздочка у изголовья

Запуская руки по самый локоть в алую с бордовым бархатом плоть, Стив думает, что всё могло сложиться совсем иначе. Ему стоило всего лишь подчиниться, принести извинения о содеянном, вернуться к нему, чёрт возьми! Всего лишь и нужно было – вспомнить. Сейчас он помнит, думает Стив. Боже, кажется, он помнит каждую минуту, пока сгустки крови медленно стекают по пальцам, окрашивая идеальную белую рубашку в кармин. Красиво. Красивый. Идеальная. Его идеальная невеста улыбается, глядя мутным взглядом некогда карих глаз в светлый потолок. Тонкие губы, накрашенные неумелыми трясущимися руками, растянуты с помощью прозрачных пластырей, которые могут стать незаметными – ему нужно лишь немного приглушить свет, глядя на свою невесту. Стив знал, как нужно украсить ее – прекрасное голубое платье, на котором алели пятиконечные звёзды, длинные каштановые волосы, затейливо уложенные и закреплённые кое-где булавками, в тон платью перчатки, а в изголовье круглый металлический предмет – ещё одна звёздочка для его красавицы. А главное, что всё это он сделал сам. Пока ждал. Ждал, когда он вспомнит. И не дождался. «- Твоё сердце принадлежит мне, дорогая, разве нет? Конечно, Стив. - А моё – тебе. Да? Конечно, Стив, я возьму его».

***

Наташа почувствовала, что сейчас её стошнит, если она не зажмёт нос. Пакет выпал из ослабших пальцев, перевернулся, а содержимое покатилось по полу, утопая в чёрной крови. Баки, в красивом голубом платье, некогда пышном, словно у волшебной принцессы из мультфильмов, смотрел на неё мёртвыми глазами. Он выглядел так живо, словно кто-то просто одел его на Хэллоуин – особенно с этими бантами, складками и кружевами, в которых он утопал. Лицо его, исхудавшее и светлое, после смерти приобрело жуткое выражение, а растянутые в неестественной улыбке губы больше походили на оскал. А в его ногах, любовно обтянутых белыми чулками, глядя в потолок, лежал Стив Роджерс. Новый смокинг пестрил пятнами крови, на лице и русых волосах – брызги, капли, разводы. Вокруг него и Баки засохла кровь, много крови, словно взывая к каким-то богам, тут устроили жертвоприношение. Он улыбался. А на белой стене, сквозь сумерки квартиры, проглядывались буквы, дрожащие и неровные, складываясь в слова. «Мы могли быть красивыми»