Посланец

Питер Блад сидел на крупе лошади, крепко держась за пояс Джереми Питта. Они только что миновали мост через Паррет и выехали из города, направляясь к усадьбе Оглторп, в которой, если верить словам молодого человека, он оставил раненого лорда Гилдоя. Им встретились измученные и перепачканные болотной грязью и кровью беглецы с поля битвы. Пока они продирались сквозь них, несколько людей предупредили, что за остатками разгромленной армии Монмута уже выслана погоня, и не кто-нибудь, а драгуны из знаменитого Танжерского полка, которым командовал сэр Персиваль Кирк. Но оба всадника не обратили внимания на предупреждения, продолжая пробираться вперед. Пока лошадь цокала копытами по брусчатке дороги, Блад наклонился к Питту, принявшись расспрашивать его о характере ран лорда Гилдоя. То, что сообщил ему молодой шкипер, не сулило ничего хорошего. Осколок разорвавшегося ядра угодил Гилдою в бок и наверняка натворил там дел. Человек более слабонервный впал бы в отчаяние, узнав о том, с чем предстоит столкнуться, но Блад был намерен бороться за жизнь своего покровителя до последнего. Главное, чтобы он продержался до их прибытия. Доктор всецело погрузился в размышления о том, что надлежит сделать в первую очередь, какое лекарство дать и как остановить кровотечение, поэтому не обращал внимания на окружающую действительность и окровавленных перепуганных людей, которые еще прошлым вечером так бодро маршировали к месту сбора армии мятежного герцога. Вскоре Питт свернул с большой дороги на еле приметную тропинку и пустил лошадь вскачь. Отягощенное двойным грузом животное пыхтело и разбрызгивало пену, с трудом вытаскивая ноги из рыхлой болотистой почвы. — Я оказался рядом и перетащил его в усадьбу, — говорил Питт, понукая вконец загнанную лошадь, которая в очередной раз споткнулась на ровном месте. — Милорд был в сознании и звал вас… Слава богу, я знал, где вы живете, так что… — Погоня близко! — хриплый крик очередного беженца, выскочившего из кустов, заставил их коня захрапеть и шарахнуться. Блад едва усидел, обхватив Питта за пояс еще крепче. — Понятно, молодой человек, — ответил Блад, а потом аккуратно, но твердо, отвел руку рослого парня в изодранной одежде, который попытался уцепиться за стремя. — Извините, сударь, нам не по пути! Человек как будто не слышал его слов, пребывая в панике, и снова ринулся к их лошади. Но не успел, потому что Питт пришпорил ее, заставив прыгнуть вперед. Остальная кучка беженцев бросилась врассыпную, осознав, что им не удастся заполучить более быстрое средство передвижения. — Они вешают тех, кого поймают, прямо на месте! — выкрикнул кто-то, скрытый в утреннем тумане. — Мне очень жаль, что нам пришлось возобновить знакомство при таких печальных обстоятельствах… — сказал Блад, когда они снова понеслись по тропинке под яблонями, отягощенными плодами. — Пригнитесь, здесь низкая ветка, — ответил Питт, почти улегшись на шею лошади. Блад повторил его движение, но все равно едва не потерял свою шляпу. — Позволю себе заметить, сударь, что мы доедем гораздо быстрее, если вы дадите лошади передохнуть, — произнес Блад, когда они с размаху влетели в небольшой ручеек с весьма топкими берегами. Лошадь оказалась по брюхо в вязкой жиже и некоторое время дергалась туда-сюда, пытаясь освободить ноги. — Поспешность до добра не доводит… и если мы лишимся нашего коня, то можем не успеть… Питт схватил повод в одну руку и со всей силы огрел лошадь по плечу. Выпучив глаза, она рванулась вперед и выползла на другой берег на подламывающихся ногах. — Мы совсем близко, усадьба там, на холме, — сказал молодой моряк, вытерев забрызганное грязью лицо. Здесь беженцев уже не было, и тянулись мирные яблоневые сады, укутанные туманом…

***

…Веревка снова больно дернула, и Блад, дабы не быть сбитым с ног, послушно побежал рядом с лошадью. За ним, тяжело дыша, семенил Джереми Питт, привязанный к этому же стремени. Бейнсу, измученному духовно и физически, приходилось хуже всех. Он едва успевал переставлять ноги и несколько раз падал в дорожную грязь, раздражая драгун. Еще один рывок — и они остановились, встретив на перекрестке другой отряд солдат, также конвоирующий пойманных мятежников. У тех улов был побогаче, и с каждой стороны лошади было привязано человек по пять. — Так, давайте взглянем на вашу добычу! — Черт, уже некуда девать мерзавцев, — рассмеялся корнет Дрейк, указав хлыстом на забрызганных грязью людей, столпившихся между лошадьми. — А до ближайших виселиц топать и топать… Другой драгун зловеще улыбнулся, покачав головой. — Ну, ты как будто вчера родился. Оглянись назад, тут этих виселиц — видимо-невидимо! С грубым смехом драгуны покосились на яблони, растущие вдоль дороги. — А что, неплохая идея! — Вот только что скажет полковник? — Думаю, я буду близок к истине, если наш дражайший полковник скажет… — драгун сделал многозначительную паузу. — Спасибо! Они загоготали еще громче. — Ладно, давайте избавимся от нескольких олухов. Надоело тащить их за собой. Джереми Питт чуть слышно бормотал молитву, увидев, как солдаты принялись отвязывать перепуганных пленников от стремян. Бейнс в отчаянии закрыл глаза, а Блад почувствовал, что его сердце сперва замерло, а потом ухнуло куда-то вниз. Наконец, драгуны подошли к ним, намереваясь поволочь к ближайшей яблоне. Но Дрейк остановил их, буркнув: — Нет-нет, парни, этих придется тащить в Бриджуотер. Приказ капитана Гобарта. Вон тот белобрысый, видите ли, пэр! Драгуны выругались и оттолкнули их в сторону, направляясь к следующим жертвам… Блад отвел глаза, не желая смотреть на дергающиеся на деревьях тела повешенных бунтовщиков. Питт жался к нему, пока драгуны развлекались на свой лад. — Сэр… — прошептал он чуть слышно, глядя округлившимися глазами на то, что творилось вокруг, — как мне отблагодарить вас за то, что вы спасли мою жизнь? Блад повернул к нему побледневшее лицо. — Полагаю, молодой человек, что вы уже начали возвращать свой долг. И, молю вас, ради бога, побудьте виконтом еще немного, хотя бы до тюрьмы…