Утопия

Я сладко потянулась и попыталась нашарить рукой знакомое тело, но его рядом не оказалось. Я, не открывая глаз, нахмурилась и привстала, озираясь. Северус в постели и вправду отсутствовал. В окне виднелись хмурые утренние облака над лесом у замка. «Куда он в такую рань смылся? Опять в свою лабораторию? — раздраженно думала я, заворачиваясь в одеяло. — Ну, я ему ща устрою…» Я, придерживая обмотанное вокруг тела одеяло, вышла в комнату, отделяющую нашу спальню от кабинета, и застыла, увидев сидящего в кресле задумчивого, сосредоточенного Северуса и того, кто сидел рядом с ним. — Ну здравствуйте, — проговорил мужчина в черном костюме, поправив рукава своего пиджака. — Сомневаюсь, что Вы рады нашей встрече. Я во все глаза уставилась на него. Затем тряханула головой, пытаясь отогнать остатки сна, и быть может, и этот мужчина, смерти которому я желала чуть ли не больше, чем Поттеру и Темному Лорду вместе взятым, исчезнет, как неразумное видение этого утра. Но он никуда не делся, сидел на диване, продолжая выжидающе смотреть на меня своими глазищами. Бр-р-р-р. — И… кхм… что вам опять нужно? — начала я осипшим голосом. — Или вы так, питомцев своих проведать? Как они там, после ваших игрищ поживают? — Интересное сравнение… Питомцы… — он задумчиво прикрыл глаза. — Только я называю таких подопечными. И у меня к вам просьба. — Какие, к черту, могут быть просьбы? — зашипела я, выходя из себя. — Пшли вон! — Выслушай его, — тихим, бесцветным голосом произнес Северус, смотря куда-то сквозь меня. Я растерянно посмотрела на своего мужа. — Северус? — позвала я его, но он лишь кивнул мужчине в костюме. — Итак, я пришел к вам просить помощи. И у меня есть основания полагать, что вы заинтересованы в том же результате не меньше меня, — он снова поправил рукава своего пиджака… у него что, блядь, тик? — Мне нужно, чтобы вы отправились в мир к вашей подруге и помогли им. Я не поверила своим ушам, пытаясь осознать услышанное. Эмоции сменяли одна другую… «Эта падла после всего еще и помощи пришла просить?», «Он сказал к Наташе и остальным?», «Я их снова увижу!!!». Я чуть не подпрыгнула от восторга. — Северус! Разве это не восхитительно? Мы снова увидим Наташку! И остальных! — я подлетела к своему мужу, обнимая его за шею. — А ты сможешь увидеть, насколько помнит твои уроки Фенрис! Но супруг моего восторга не поддержал, оставаясь наряженным и сосредоточенным. Мужик в костюме с интересом наблюдал за нами. — Не мы, Алиса… — тихо сказал Северус, глядя на нашего гостя. — Я не смогу пойти с тобой. — О чем ты говоришь? — я удивленно посмотрела на ставшее за эти годы родным лицо. — В нем там нет нужды, — сказал мужчина. — Понадобитесь только вы. — Но, но, но… Северус мой муж! Я без него и шагу не ступлю, не то, что в другой мир… — я откровенно не понимала, почему, собственно, сам муж сидит и спокойно, хоть и сосредоточенно смотрит то на меня, то на этого в костюме. — Это значит, нет? — переспросил мужчина, намереваясь встать. — Это значит, что без него я никуда не… — Она согласна, — бросил Северус. — Что??? — я резко обернулась на него. «Он, что, от меня избавиться хочет? Надоела тихая семейная жизнь и чувства вины и долга?» — зло думала я, неконтролируемо сжимая руки в кулаки. — Можно на пару слов? — спросил Северус у мужчины. Тот спокойно кивнул и демонстративно обернулся к камину. Муж взял меня за руку и оттащил в сторону. — Ты пойдешь. — Что ты такое говоришь? Я никуда без тебя не пойду… — Пойдешь! — он с силой сжал мою руку. — Какого черта??? Если ты так хочешь от меня избавиться, то нехуй тут строить — так и скажи. Я уберусь из твоей жизни раньше, чем ты моргнуть успеешь… Ты, чертов… Я не успела договорить, мой рот был заткнут поцелуем. — Скажи, — он приблизил губы к моему уху и шептал своим невообразимым голосом, проникающим в каждую клеточку тела. — Если бы действительно был выбор, с кем бы ты осталась? Я молчала. Ответ был более чем очевидным, но таким ненужным… Какая разница, с кем я хотела остаться? Главное, что сейчас я с ним. — Алиса, я благодарен тебе, — я хотела возмутиться и прочитать ему длиннющую лекцию об этих его «Долгах» и «Благодарностях», но он положил палец мне на губы. — Дай мне договорить, прошу. Я очень благодарен тебе за то, что ты смогла принести в жизнь одинокого и далеко не молодого человека частичку счастья. Принести без спроса, не стучась в какие-то тщательно закрытые мною двери, а просто врываясь в них. Ты подарила мне себя, без остатка… И вопреки любому здравому смыслу никогда не требовала ничего взамен. Прошу тебя, позволь мне отплатить тебе тем же счастьем, что теперь есть у меня. — Да что же это такое… — я вытирала слезы и обижено смотрела на него. — Ты мне ничего не должен, черт бы тебя побрал. Северус! Я люблю тебя! Не потому, что мне пришлось кого-то любить взамен тех, кого я потеряла. А я уверена, что именно так ты и думаешь. Я действительно тебя люблю! И не смей тут твердить о каком-то долге… Я не смогу без тебя… — А без них сможешь? Зная, что могла быть с ними, но отказалась? — он провел пальцами по моей щеке. — Я видел письма… Я вспыхнула и отвернулась. Видел… — У меня нездоровое чувство долга, помнишь? И что ты делаешь? Послушай меня, — он заставил посмотреть на себя. — Я буду счастлив вдвойне, зная, что счастлива ты. Пусть не со мной. — Но… я же смогу вернуться? — я выглянула через плечо Северуса, обращаясь к мужчине. — Смогу? Он кивнул. — Северус, я вернусь. Я помогу им и… — Не вернешься, не обманывай ни себя, ни меня, — в его глазах была грусть, нереальная и такая щемящая…, а еще решимость. Он ведь уже все решил для себя. Я заплакала уже в голос, уткнувшись в этот его вечный сюртук, пахнущий травами. — Не оправдывайся… Я все знаю… Нашел себе другую… Зельеварку какую-нибудь… Он усмехнулся и прижал меня к себе, вовлекая в поцелуй. В последний, нежный, такой трогательный. Я водила пальчиками по его лицу, стараясь навсегда отпечатать в памяти каждую черточку, морщинку, изгиб. — Я никогда тебя не забуду… никогда… — шептала я в перерывах от поцелуев. — Никогда… — Раз вы разобрались, то я хотел бы отправиться немедленно, — прервал нас мужчина. — Подробности расскажу по пути. — Пути? — я удивилась. — А я думала, что как всегда… Усну и проснусь уже там. — Не получится. Идем? — он протянул мне руку. — Но я же даже не одета, — я смущенно взглянула на одеяло, в которое была завернута. — Неважно, там у вас все равно будет другая одежда. Пойдемте. Я взяла его за руку, и последний раз взглянула на Северуса, ставшего таким родным. Он прошептал всего три слова, от которых мои глаза расширились от удивления, прежде чем все вокруг закружилось в вихре. Я стояла посреди огромного каменного зала с витыми колоннами, которые уходили ввысь к самому потолку. Помимо меня здесь было еще как минимум полсотни людей и эльфов, все в робах и с посохами… Я тоже нащупала за своей спиной некое подобие посоха. Аккуратно оглядываясь по сторонам, я вспоминала инструктаж этого мужика в костюме. — Я все сделаю. Переместить вас сразу к этим четверым невозможно, но я позабочусь о том, чтобы вы точно пересеклись. Вы ведь маг? — он вопросительно взглянул на меня. Я кивнула. — Вот и чудно, им и останетесь. — Но… — попыталась я возразить, помня, как в их мире относятся к магам, особенно после восстания. — Я обо всем позабочусь. — Господа! Вас всех собрали здесь, дабы я смог выбрать себе ученика. Все вы отличаетесь магическими способностями выше среднего, но я не верю в эти испытания, которым вас подвергали мои слуги. Поэтому я лично сражусь с каждым из вас, чтобы убедиться, что среди вас нет какого-нибудь новичка сбежавшего из Киркволлского Круга магов при восстании. «Пиздец… — думала я, ища, обо что бы стукнуться головой. Данариус… И я в ученики… — Ну встреться мне еще раз, страж правопорядка хуев…» «Нет, ну с другой стороны, — пыталась я мыслить объективно, стоя в очереди на проверку умственных… то есть магических способностей Данариусом, который одного за другим магов отправлял взашей. Тех, кто идти после поединка с ним мог, конечно. — С другой стороны, если Данариус еще жив, то Фенрис с Наташкой уже идут по его душу, значит и меня найдут». Когда до моей очереди оставалась пара-тройка непутевых магов, я вдруг внезапно осознала, что колдовать-то я умею только с палочкой. А тут посохи, да ловкость рук. «Гадство!» — кричала я в душе, пытаясь не представлять себе, что от меня останется после встречи в дуэли с этим ненормальным магистром. — Твое имя, магесса? — спросил Данариус, когда я встала напротив его. Меня не то что бы трясло, но страшно за свою жопу было сильно. — Алиса, — беря в руки посох, я чуть не уронила его на пол. По залу прошелся смешок. Данариус тоже заулыбался. — Ты не похожа на сильного мага, — магистр угрожающе сверкнул глазами в сторону слуг, которые видимо отбором магов и занимались. «Да ну правда, что ли? Охуеть какой догадливый…» — я улыбнулась ему в ответ, хотя скорее именно своим мыслям, чем его словам. — Ну что ж, раз ты пришла, я попробую тебя в деле, — он создал в руках небольшой огненный шарик. — Или хотя бы просто развлекусь. Наша «дуэль» напоминала больше увлекательную ролевую игру «догони меня фаербол». Посох я давно уже откинула в сторону и просто пыталась увернуться от многочисленных шаров, летящих в меня каждые пару секунд. В зале уже хохотали не переставая, Данариус мерзко лыбился, посылая один шар за другим. Каждый раз, уворачиваясь от одного и пытаясь увернуться о следующего, я выдумывала все более красноречивые ругательства в адрес «этого в костюмчике». В конце концов магистру надоел этот спектакль, и он задумчиво потирал бороду, смотря на меня. Я же вжалась в угол и тяжело дышала. — Ты дорого заплатишь за свою дерзость, — тихо проговорил он, и от его взгляда на меня я вся покрылась мурашками и нервно сглотнула. — Пусть это будет уроком всякому сброду, посмевшим возомнить, что они годятся мне в ученики. Данариус заводил руками, создавая нереально огромную волну из крови, каких-то безумно острых ледяных осколков и… кости это были, что ли. Я тупо смотрела на этот вихрь, в котором меня стопудняк перемелет так, что собирать нечего будет, и думала о том, что это, ну, красиво… Говорят, что перед смертью у людей «вся жизнь перед глазами промелькивает». Пиздят. Единственное, что пришло мне в голову в момент, когда волна чистой магии крови оказалась на расстоянии меньше метра от меня, и стремительно приближалась, были совсем не картинки из моей жизни, и даже не сопливые воспоминания детства или любовных историй. — Вот дерьмо! — обреченно выдохнула я, прежде чем зажмуриться. Вместо ожидаемой адской боли и скорой смерти в мучениях, я почувствовала сильный толчок под ногами. Глаза я так и не открыла, но вроде дышать и мыслить все еще могла. «Значит, жива?» — удивленно думала я. Подождав еще чуток, я все-таки решила открыть один глаз, ну так, для приличия хотя бы. Узрев окружающую меня картину, я тут же открыла второй глаз. Вдруг первый меня наебал… Данариус лежал у стены и ошалело глядел на меня, его слуги и маги замерли и примерно в таком же ключе, как и магистр, созерцали картину побоища. — Ну не-е-е-ет! — взвыла я, запрокидывая голову к потолку. — Эй, слышишь? Мы так нихуя не договаривались! Вы там что, Мэри Сью начитались??? — С кем это она? — прошелся по залу шепот. — Слышишь, педик в костюмчике? Иди сюда и сию секунду отправь меня к Наташке!!! — я от досады топнула ногой. В паре сантиметров от лежащего на полу, прислонившегося к стене магистра, ударила нихуевая такая молния. Он изумленно посмотрел на меня. «Да что же это такое… — обиженно думала я, бессильно опустив руки. — Тоже мне позаботился он обо всем, козел». Я сидела за столом с Данариусом и морщила нос от содержимого глиняной тарелки, стоящей передо мной. Магистр молчал, его лицо, освещенное мягким светом свечей и огня в камине, выражало бурную умственную деятельность. «Старикашка никчемный, — зло думала я, хмуро оглядывая интерьер комнаты и магистра. — И домик у тебя говно, и мантия бабская, и…» — И еда у вас, господин магистр, отбросы, — я отодвинула от себя тарелку и подперла голову руками, упершись локтями в стол. — Откуда ты? — спросил Данариус. — Не знаю, — я пожала плечами и продолжила скучающим взглядом изучать его. Он нахмурился. — Не знаешь? — Ну да. Что-то с памятью, — придумала я на ходу. — И откуда у тебя такие способности ты тоже не помнишь? Я кивнула. Магистр махнул слуге — хрупкой эльфиечке с глиняным кувшином в руках, и она налила ему вина. — Из Антивы. Лучшее из моих запасов, желаешь? — спросил он, взглянув на меня. — Можно. — Значит, ты не помнишь, откуда ты, про свои магические способности. Но как же ты тогда оказалась на отборе мне в ученики? — Очнулась где-то в окрестностях… кстати, где я? Помню, что Алисой зовут и все. Там ваш слуга набирал магов, я смотрю за спиной посох — значит маг. Если ты ничего не помнишь, то и терять тебе нечего. Вот я и решила хоть счастья попытать. Мне даже врать не надо было. Раз уж тот ублюдок не уточнил, что конкретно я должна тут делать и говорить — придется импровизировать. Данариус нахмурился еще сильнее. — Ты в Тевинтере. Знаешь, где это? — Понятия не имею, — спокойно ответила я, глотнув вина. И правда ничего так. Данариус устало потер переносицу. — Ты невероятно везучая девчонка. Тебе очень повезло, что ты не оказалась в рабстве. Девушку без памяти спокойно могли повязать и на корабль. У меня таких случаев… — он махнул рукой, показывая что «таких случаев» у него тыщи. — А вы? — ухмыльнулась я. — Что я? — магистр удивленно взглянул на меня. — Вы тоже можете меня забрать к себе в рабство. Я так понимаю, тут это принято. — Я набирал в ученики, а не в рабы, — пояснил он, задумчиво теребя бороду. — Но за право обучаться у меня, я потребую беспрекословного повиновения и исполнения всех моих приказов. — То есть разница небольшая, — отметила я. — Кормить хотя бы лучше будут? Данариус нахмурился, но затем рассмеялся в голос. — О, Создатель, это будет весело. «Аминь, Данариус. Повеселимся мы сполна», — я отпила вина и улыбнулась ему. Комната, в которой меня поселили, блеском пятизвездочного отеля явно не сияла. Каменные стены, небольшая кровать с посеревшим постельным бельем и одеревеневшей подушкой, которую я пыталась взбить около часа, но мягче она все равно не стала, и маленькое оконце, через которое виднелся небольшой кусочек хмурого неба. «Интересно, если это комната для учеников, то какие для рабов?» — думала я засыпая. Обучение у этого смертника было чем-то вроде телепередачи «Остаться в живых». Меня бесцеремонно будили еще до восхода солнца и заставляли упражняться вместе с другими его слугами во дворе. Первый месяц физические нагрузки были для меня нестерпимо сложны, уже к обеду я на ногах стояла с трудом, но потом стало полегче. После утренних истязаний тела Данариус вел меня в подвальное помещение, оборудованное для занятий всякой магической хуетой. Каменный пол помещения был исписан разнообразными рунами, Данариус так и не открыл мне их значения. Там мы занимались истязанием моего духа. Многочисленные заклинания, проклятья, пентаграммы, какие-то дикие немыслимые движения рук — все сливалось в ебаный калейдоскоп. И только поздно вечером, перед тем как уснуть, я представляла, как в это поместье на скиле врываются Наташка, Фенрис, Андерс и Зевран. Они выносят здесь все подчистую, освобождая рабов, Фенрис вырывает Данариусу сердце, крича, что он больше не раб. А затем они видят меня и безумно радуются, ликуют, бегут меня обнимать. После того, как я стала без труда справляться с дневной нормой упражнений, мне усложнили задачу. Теперь я занималась с самого утра в том зале с рунами, только теперь в обучение магии были встроены многочисленные финты, уклонения, блокирования, перекаты… Я всю жопу себе отбила об этот каменный пол, стерла руки в кровь, на коленки и локти было страшно смотреть. Каждый раз, когда меня протаскивало по острым камням, я с нежностью вспоминала профессорскую полочку с разнообразными зельями. Все эти несколько месяцев моего обучения я никак не могла понять, почему Фенрис так ненавидит своего бывшего Хозяина. Только из-за рабства, которое тот ему обеспечил? Данариус обращался со мной вполне сносно, вопреки моим ожиданиям. Даже с какой-то долей заботы и нежности. Часто приглашал меня за стол, угощал вином, рассказывал какие-то байки об истории Тевинтера. Только из-за того, что он маг крови? Чушь какая-то… Что раньше не понимала, так и сейчас никак не могла. Магия крови была опасной, темной, пугающей. Да, для нее требовались жертвы в виде людских жизней. Но это же всего лишь магия… О, как блаженно было мое неведение… Однажды Данариус поднял меня посреди ночи. — Пойдем, пора тебе кое-что показать, — и поманил за собой. Я накинула мантию и, зевая, поплелась за ним. Состояние было из серии — поднять подняли, а разбудить забыли. Мышцы ныли и требовали немедленного отдыха. Он привел меня в огромный зал, в ту часть дома, в которую слугам и рабам было запрещено заходить. Я как-то раньше не сильно интересовалась что здесь, не до этого было. Посреди зала была начерчена пентаграмма, внутри которой светились лириумные руны. В середине стоял небольшой стол, на котором извивалась привязанная эльфийка. Та самая, которая в мой первый день здесь наливала нам вино. По углам пентаграммы стояли другие маги, скорей всего такие же магистры, как и Данариус. Кто-то облизывался, глядя на эльфийку, кто-то даже блаженно прикрыл глаза. Данариус остановил меня, показав рукой, где стоять. Я послушно встала, тупо наблюдая за постанывающей эльфийкой, беспомощно метающейся по столу и старалась не уснуть. «Нажмите кто-нибудь на паузу, дайте поспать», — думалось мне. Я даже улыбнулась, представляя себя внутри игры. Скорей всего это был сонный бред. Когда Данариус с размаху вонзил в хрупкое тельце кинжал, меня аж тряхануло. Не физически, нет. Внутри. Будто в огромный гонг, находившийся где-то в области грудной клетки вмазали молотом, вышибая из груди весь воздух. Эльфийка неистово завопила, так отчаянно, что этот крик отдался в каждой клеточке моего тела, пройдя через барабанные перепонки в ушах. А я стояла и, раскрыв глаза, зачарованно наблюдала, как Данариуса окружают линии из свежей крови, льющиеся из пронзенной кинжалом раны. Одна за другой линии окружали его, словно шелковые нити. А он водил руками, словно ткач, укладывая их в ровный кокон. Данариус поманил меня пальцем, и я на деревянных ногах подошла, хотя внутри все вопило о том, что надо срочно линять. Активно и быстро, можно даже с воплями «спасите, помогите». Я подошла к самому столу с извивающейся и кричащей эльфийкой. Она умоляюще смотрела на меня глазами, в которых отражался ужас, дикий, почти звериный. Данариус резко махнул рукой, и рана расползлась по всему корпусу ее тела, открывая взору внутренние органы. Кровавые нити стали толще. К горлу подкатила тошнота, когда в нос ударил запах лириума, крови и возбуждения, которым буквально несло от магов. Я сглотнула, пытаясь сдержать тошноту, в глазах защипало, выступили слезы. — Это настоящая магия, девочка, — шептал Данариус. Он мягко взмахнул рукой и ко мне приблизился конец одной из нитей, словно змея обвивая талию, грудь, шею и руки. Кровь все еще была теплой. — Чувствуешь эту силу? Магистр улыбался, внимательно глядя мне в глаза. Улыбался безумно, словно какой-нибудь маньяк. — Да… — выдавила я из себя хриплым от ужаса голосом. Я чувствовала, что эльфийка все еще жива, несмотря на рану пересекающую ее тело. Она хрипела, дико вращая глазами, но уже не двигалась. А я чувствовала ее этот ужас, слабое биение ее сердца. Когда все было кончено, а меня наконец выпустили за массивные двери, меня вывернуло в ближайшую же вазу с цветами. Должно было полегчать, но не полегчало. Дышать было тяжело, словно на грудь поставили наковальню. Я чувствовала себя грязной, дико хотелось окунуться с головой в воду, пока засохшие капли крови там, где их обвивали кровавые нити, не сойдут. Я обессилено сползла по стене на пол и тихо заплакала, спрятав лицо в ладони, сжавшись в позу зародыша. — Ты мне нужна, чтобы закончить одно дельце, — тихо прошептал Данариус, наклонившись надо мной. — Ничего сложного, ты справишься, хоть и не до конца прошла обучение. И я хочу, чтобы ты четко понимала — твоя победа на отборе не более чем случайность. И если ты осмелишься меня ослушаться — я тебя уничтожу. И ушел, оставив меня сидящей на полу и нервно всхлипывающей. После той ночи во мне что-то перевернулось. Сломалось что-то. Раньше я не воспринимала всерьез весь этот бред с обучением, считая, что все это лишь переходный момент до того как я встречусь с компанией своих друзей. Садясь в повозку с Данариусом и видя его понимающую ухмылку, когда я сжалась в комок от одного его присутствия, я четко осознала, что это уже не игра. Это серьезно. Та эльфийка действительно умерла. И меня он также убьет, не мешкая, посмей я противиться его воле. И ровным счетом никто меня не сможет спасти. Я перестала быть той, что могла просто поржать над случившимся, отпустить пару шуток и жить дальше, не думая и не вспоминая. Я в одночасье, будто озарение случилось, поняла Фенриса всеми отделами своего головного мозга, если он действительно у меня был. Поняла, почему он убивал по первому же приказу, вырывал сердца. И сколько мужества и силы воли ему понадобилось, чтобы бежать, как глупа и невежественна я была, подшучивая над ним и его годах в неволе. Осмелься кто-нибудь сейчас подъебать меня на тему Данариуса и обучения у него, я бы немедля вырвала бы этому подонку сердце. Этой ночью я так и не смогла уснуть, просто беззвучно плакала, уставившись в потолок. Я боялась закрыть глаза — стоило мне попытаться это сделать, как перед глазами вставало лицо эльфийки, корчащейся в предсмертной агонии. Наблюдая за своим учителем, который беззаботно улыбался, наблюдая за природой, сменяющейся вокруг, я содрогалась от каждого его вздоха. Меня передергивало от одной мысли о том, что он еще дышит. Что он еще жив. — В чем цель нашего путешествия? — осторожно поинтересовалась я, набравшись смелости заговорить. Он внимательно посмотрел на меня, я вжалась спиной в повозку. — Я должен вернуть одну свою вещь — раба, — уточнил он. — Он сбежал от меня. Мое сердце радостно ухнуло. — Раба? Но разве у вас их мало, чтобы самому ехать за каким-то одним? — изобразила я непонимание. — Он особенный, — Данариус задумчиво пригладил бороду. — Он мне очень дорог. Я изобразила на лице удивление. Магистр усмехнулся и продолжил. — На его теле клейма из чистого лириума, они дают ему невероятную силу, — он взял мою руку в свою и, отодвинув рукав мантии, начал водить морщинистым пальцем по коже. — Я долго рисовал карту этих клейм. Они проходят по самым важным точкам на теле. Его прикосновения были для меня, словно… ну хуй знает… меня замутило, кожа покрылась мурашками. Хотелось отдернуть руку, но я держалась под его пристальным взглядом. — И ты поможешь мне его вернуть. Ты единственная, кто может превзойти его по силе, — Данариус провел кончиком пальца по внутренней стороне моего запястья, прямо по линии вены. Почти нежно. От этого прикосновения мне немедленно захотелось выпрыгнуть нахуй из повозки и ебашить по непроходимым лесам и горам на спринтах, пока его мерзкая морда не перестанет стоять у меня перед глазами. Я шумно втянула воздух сквозь сжатые зубы. Он усмехнулся. — С ним наверняка будет кто-то еще. И ты убьешь их и любого, кто помешает, если я тебе прикажу. Если надо — умрешь сама. Иначе… — он провел пальцем вниз от локтя до ладони и я, вскрикнув, отдернула руку, прижимая ее второй. Ощущение было, будто по венам раскаленное железо пустили. Он улыбнулся и отвернулся, потеряв ко мне интерес. «Я его убью… — думала я, лелея руку. — И этого гандона в костюме тоже». Ехали мы довольно долго по моим меркам. Хотя, по моим меркам и пары часов со своим учителем в одной повозке было безмерно дохуя. Когда мы наконец-то добрались до небольшой деревушки близ окраин Тевинтера, название которой я не только не запомнила, но даже не услышала, выскочив из повозки и умчавшись в имение сразу же по приезде, Данариус тут же позаботился о том, чтобы каждая крыса в радиусе километров ста знала, что он приехал и останется здесь надолго. — Волчонок ищет меня, — пояснял он мне. — Как только до него дойдет весть о том, что я остановился надолго в самом менее охраняемом имении, он тут же ринется сюда. Даю ему от силы неделю. Эта «от силы неделя» показалась мне каким-нибудь ебаным тысячелетием. Каждый новый день был невообразимо долгим, но еще длиннее были ночи. Как только Данариус решал, что на сегодня с меня достаточно тренировок, я тут же мчалась в спальню. Условия тут были много лучше, чем в тевинтерском доме. В комнате, куда меня поселили, был камин и огромная кровать с балдахином. Но меня это мало радовало. Каждую ночь я просто сидела на этой огромной мягкой кровати, обняв колени, и бессмысленно пялилась на то, как горит огонь в камине. Провалиться в легкую полудрему мне удавалось только под утро, когда меня уже приходил будить мой учитель. Мне уже начало казаться, что я впала в какую-нибудь, блять, временную петлю и каждый день просто в точности повторяет предыдущий. Это я еще не знала, что будет дальше… На второй неделе нашего пребывания в этом доме, вернувшийся весь в крови и без кисти правой руки разведчик, доложил о том, что Волчонок ошивается в деревне неподалеку от этой, а с ним девчонка, эльф и одержимый маг. Данариуса эта весть настолько порадовала, что этим вечером мне «посчастливилось» быть приглашенной за его стол во время ужина, и выпивать дорогое антиванское вино. — До нас ему три-четыре дня пути. С завтрашнего утра снова начнем тренировки на выносливость, — он сверкнул глазами. — Мне не нужно, чтобы ты выдохлась на первых минутах боя. Я кивнула. Мне было до пизды на его тренировки, по крайней мере, тогда. — И вот еще. Возьми, — сказал он, кидая на стол рядом со мной украшенный рунами кинжал. Я тут же отодвинулась, косясь на острый предмет расширенными от ужаса глазами. — А, узнала. — Я не буду! — решительно заявила я, сжав руки в кулаки. — Будешь. И сделаешь, если того потребуют обстоятельства, — он встал и, подойдя ко мне, поднял мое лицо к себе, вцепившись пальцами в подбородок. — Запомни — любой ценой. Любой. Я кивнула и взяла со стола кинжал. Когда моя рука прикоснулась к почему-то мерзко теплой рукояти, меня передернуло. Я ныла из-за тренировок? Ныла из-за натянутых мышц? Из-за недосыпа? О, какая я была глупая. Корчась от дикой боли внутри пентаграммы, с нависшим надо мной Данариусом, я мечтала оказаться снова в роли простой ученицы. Или пусть рабыни, жизнь которой могут запросто обменять на пару медных монеток. Но только не здесь. В первые же минуты я искусала все губы и щеки в кровь, стараясь не кричать. Кому и что я пыталась этим доказать? Я все равно орала, царапая каменный пол ногтями, сдирая в кровь и их. — Ты привыкнешь к боли, — шептал мой учитель, присев рядом со мной на корточки и гладя меня по щеке. Я даже дернуться не могла, просто лежала, пытаясь отдышаться, и чувствовала это его прикосновение. — Вонзится ли в тебя стрела или меч, потеряешь ли ты руку или другую часть своего бесполезного туловища — ты должна будешь меня защищать. Или… На этом моменте его пальцы замирали в неком подобии скорби, и он продолжал: — Или ты умрешь в этой комнате. И все продолжалось. Боль была нестерпимой, словно каждый сустав выкручивают невидимые тиски, словно в каждый нерв впивается раскаленная игла, а мышцы превращаются в желе. И я кричала. Сорвала голос, и когда уже не могла орать, я хрипела. Но даже эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что я начала испытывать в редкие минутки отдыха. Я была готова целовать ноги своему теперь «Хозяину», как он приказал себя отныне называть, за эти несколько минут отдыха. Я лежала, распластавшись по полу, а чаще прижимаясь к холодному камню разгоряченным лбом, и пыталась отдышаться, чтобы уже через несколько минут снова задохнуться в крике, и ненавидела себя за это мимолетное чувство благодарности к своему мучителю. В первые же несколько часов этих пыток он кристально ясно дал мне понять, что эта боль ничто по сравнению с той, которую он заставит меня испытать, если я его ослушаюсь. Чертов ублюдок. Он хорошо тренировал своих слуг, но, наверняка, забыл о том, что есть вещи гораздо страшнее боли и смерти. В ночь перед тем, как компания моих друзей подошла к имению, я смотрела на сверкающие в отблесках каминного огня руны на рукояти кинжала и думала, что будет очень несправедливо, если я потеряю их, таких смешных и родных, не успев и толком обрести. Стоя за углом, позади своего «Хозяина», я нервно нащупывала кинжал, спрятанный в рукаве, и измеряла секунды, которые казались мне часами, ударами сердца. Но вот внизу лестницы, на которой стоял магистр, послышалась возня и явный звук буквально вышибленной массивной двери. — Так так так, — пропел Данариус. Я представляла себе его лицо, которое сейчас светится от восхищения собственной персоной, будто видела наяву. — Кто к нам пришел! Волчонок, ты так предсказуем. — Ты умрешь! Мое сердце радостно забилось, услышав родной голос Наташки, который звенел от злости. — Ты и друзей привел, как мило, — хмыкнул магистр. — Они умрут вместе с тобой. — Серьезно? — зашипел Фенрис. Я представила, как он сейчас хмурится и пылает своими клеймами. — Ты забыл, кем я был, Данариус? Ты не отобьешься от нас в этом поместье, оно слишком плохо охраняется. — О, ты меня раскусил, — после его слов отовсюду повылазили люди, нанятые для охраны. Среди них была пара магов, но гвоздем программы «напугай Волчонка» была я. И я ждала, пока меня позовут. — И это все? — презрительно спросила Наташка. — Ты нас решил напугать парой десятков нанятых за ближайшим углом воинов? — Что вы, что вы. Гостей следует принимать, как подобает, верно? У меня для вас припасен сюрпризик. Это явно был знак для меня. Интересно, Данариус знал насколько сильный «сюрпризик» он сейчас им сделает? Я на деревянных ногах подошла к нему, под удивленные взгляды друзей. — Я взял себе ученицу, — Данариус подошел ко мне и провел по моему лицу рукой. Почти ласка, от которой меня уже и передергивать перестало. — Она сильный маг, Волчонок. Тебе с ней не справится. — Да ну что ты говоришь, — заулыбался мне Зевран. Я его радости не разделяла. Фенрис нахмурился и в упор смотрел на меня. Я ответила на его взгляд. «Чистой воды подстава», — думала я, решая насколько сильно он поверил в то, что я на стороне магистра. — Алиса, — он нежно провел по моей щеке своим морщинистым пальцем, но я даже внимания не обратила. — Познакомься с Волчонком. — А мы знакомы, — пожала я плечами, обернувшись на него. На лице у моего Хозяина читалось недоумение крайней степени. — И он прав. Ты умрешь. Я с разбегу толкнула его через перила, полетев следом. А вокруг началось… просто началось. Другим словом это описать сложно. Одновременно звякнули вынимаемые из ножен клинки и крики заклинаний. Упав вместе с Данариусом на пол, я пыталась отцепиться от него, но он держал крепко и шептал что-то. Хуй знает, что это было, меня такому не учили, но ощущения были, словно меня изнутри подожгли. Я закричала, пытаясь вырваться, но помощь пришла неожиданно. Сверху на нас упал обгоревший труп нерадивого лучника, сшибив меня с магистра. Я тут же, не оборачиваясь, ринулась к стоящему неподалеку Зеврану. Когда я уже была почти рядом с ним, его откинуло сильной вспышкой заклинания, оказавшегося позади меня наемного мага, а мне в правое плечо вонзилась стрела. Я усмехнулась, отправляя помешавшего мне мага к ногам Создателя. Данариус отменно выдрессировал меня, стрела чувствовалась чуть менее, чем совсем нихуя. — Алиска! — я обернулась к кричавшей мне Наташке и поймала кинутый мне меч. Огонь или лед. Огонь или лед. А ну нахуй. Я ласково погладила клинок и он запылал синим пламенем. Я мирно так прорубалась сквозь многочисленную охрану, когда откуда-то сзади меня буквально сшиб щитом громила-кунари. От сильного удара об стену стрела, торчащая в моем плече, сломалась. Я присвистнула, оценив его габариты, и подняв меч, молнией взбежала по лестнице на верхнюю площадку. Он последовал за мной, рыча что-то на своем кунарийском. Оказавшись на самом верху и глядя, как на меня несется туша в тяжелой броне весом килограмм так стописят — и это все мышцы, я как-то растерялась. Первым пришедшим мне в голову и, как оказалось, единственно верным решением, было отскочить в сторону с его пути, что я и сделала. Воин взревел от осознания собственной неудачи, но быстро нашелся, подняв массивный меч над головой и надвигаясь на меня со всей серьезностью намерений. Я шаг за шагом отступала, хаотично соображая, что делать. Магия? Да его даже не поцарапает! Отступать дальше? Идея хорошая, но рано или поздно коридорчик закончится и меня припрет к стене. Собрав всю свою силу воли в кулак, заставив тело делать, а мозг не орать о безумности поступка, я с разбегу кинулась на воина. Тот растерялся всего на секунду, не ожидая от меня того, что я посмею ринуться на такую гору мышц, но этого хватило. Зачарованный магией меч легко прошел сквозь искусно выкованные тяжелые доспехи, вонзившись прямо в плоть. Он так и упал замертво, с удивлением в глазах. Ко мне тут же ринулись пятеро охранников. Я судорожно пыталась вытащить меч из хладного тела кунари, но он безнадежно там застрял. «Блять…» — обреченно подумала я, кладя хуй на меч и вставая встречать партию смертников. Все пятеро удачно откинутые волной магии улетели за перила верхней площадки. Я заулыбалась, да и дальше бы радовалась своей невъебенной находчивости, если бы сзади меня не обвила чья-то рука, притягивая к себе, а вторая не вытащила из моего рукава рунный кинжал и не приставила бы его к моей глотке. «Допрыгалась», — погрустнела я и замерла, отчаянно ища глазами друзей. Взгляд наткнулся первым на Фенриса, который уже заметил магистра. — Ты предала меня, — тихо зашипел Данариус. Но потом продолжил спокойным голосом. — Но ты все равно послужишь мне. Ты отдашь всю свою кровь мне, до последней капли. «Нет нет нет… — молила я, глядя как он заносит кинжал. — Сука!». Я врезала магистру локтем в живот и дернулась в сторону, пытаясь уйти от удара. Кинжал вонзился мне в бедро, пройдя в миллиметре от кости, лишь слегка задев ее. Я вскрикнула от острой боли и отпихнула Данариуса от себя. Я пыталась отбежать, ну или хотя бы отойти, но боль в ноге была нестерпимой. Не удержавшись, я упала на пол рядом с магистром и выдернула кинжал в надежде, что это поможет. Он засмеялся, поднимая руки. Я печально наблюдала, как из раны в ноге ползут те самые, знакомые кровавые нити и обвиваются вокруг моей шеи, давя на горло. Я уже было решила предаться воспоминаниям о своей жизни, умирать я явно буду медленно — время есть, как в магистра плечом и с разбегу врубился Фенрис, сверкая клеймами. Контакт был потерян и нити, не управляемые магией Данариуса, шлепнулись об пол, рассыпавшись на маленькие капельки. Фенрис схватил своего бывшего хозяина за шею и поднял над землей. Тот захрипел что-то невнятное. — Ты больше не мой хозяин, Данариус, — тихо и немного торжественно произнес эльф и вырвал ненавистное магистерское сердце, швырнув тело обладателя куда-то в сторону в поле моего зрения. Пока Фенрис и остальные разбирались с жалкими остатками охраны дома, я кое-как встала, зашипев от боли и подошла к телу. — Мразь! — крикнула я и пнула труп, согнувшись от боли в ноге. Ну уж нет, мне это не помешает. Я села сверху на его тело и начала с силой ебашить его по мерзкой роже. Плевать, что он уже сдох. — У-у-у-у, сука. Когда лицо ненавистного мне магистра превратилось в кровавое месиво из костей и крови, а я стерла все костяшки на руке, меня попытались оттащить разобравшиеся с остатками охраны друзья. — Алиса, он уже мертв, — успокаивающе произнес Зевран, оттаскивая меня от трупа. — Не прикасайся ко мне! — зашипела я, отпрыгивая удивительно резво для ноги, из которой ручьем текла кровь, в сторону. На лице наемника отразилось удивление. — Ты ранена, дай я… — попытался подойти ко мне Андерс, но я отпрянула еще на пару шагов, испуганно глядя на одержимого. Я тяжело дышала и смотрела на них. Разве так я представляла нашу встречу? В моих мечтах, которыми я тешила себя, засыпая в тевинтерском особняке на неудобной кровати, я не отпрыгивала от них и не шипела, словно змея, на которую случайно наступили, не заметив. Глядя на подругу, по которой я смертельно соскучилась, которую хотела сжать в объятиях и больше никогда не отпускать, я отчаянно не понимала, почему не могу этого сделать, почему боюсь этих родных мне людей. Я перевела взгляд на Фенриса, который, хмурясь, смотрел на меня. Фенрис… Я, игнорируя боль в ноге, пересекла расстояние между нами в пару шагов, вцепившись здоровой рукой в кожаную ткань на его доспехе и уткнувшись лбом ему в грудь, зарыдала в голос. — Прости меня… Бога ради, Фенрис… Я не знала… Не понимала… Я такая глупая… — выла я, сквозь приступы плача. Меня неожиданно сильно обняли, прижимая к себе, и погладили по голове. — Ерунда. Все позади, он мертв, ты с нами. Мы тебя никому не отдадим. Не плачь. И не упрямься, дай Андерсу вылечить раны, — шептал Фенрис, успокаивающе гладя меня по голове. — На это уже нет времени, надо выбираться отсюда, — взволнованно проговорил Зевран. — Давай я возьму на руки. Он попытался подойти ко мне, но я вцепилась в Фенриса, словно в спасательный круг посреди моря. Этот жест был каким-то отчаянным и необдуманным. — Я возьму, пойдем, — Фенрис поднял меня на руки, и мы вышли из дома. После того, как мы покинули особняк, полный трупов, я чувствовала себя… честно говоря, я себя не чувствовала вообще. Я словно была какой-то пустой куклой, без чувств и эмоций, а мой разум спал где-то на задворках. И даже если бы Фенрис скинул меня с обрыва, я бы не закричала. Как же хорошо, что природа позаботилась о том, что дышать и моргать можно было на автомате, иначе я бы и этого не делала. Я ничего не чувствовала, глядя на обеспокоенные лица друзей. Даже не шелохнулась, когда Наташка перевязала мои кровоточащие раны, чтобы нас не смогли выследить по оставляемой мной дорожке из свежей крови. Я ровным счетом ничего не испытывала, когда дойдя до лагеря, Фенрис поставил меня на ноги и начал срывать с меня одежду, не заботясь о застежках, откидывая пропитанную кровью ткань в сторону. — Что ты творишь? — возмутилась Наташка, пытаясь остановить его. — Так надо, — тихо говорил эльф, срывая с меня последние тряпки. — Ей сейчас не до стеснения, поверь. Он был прав. Мне было не до стеснений. Я просто стояла, голая, и не дергалась, только глаза прикрывала, когда вода лилась в них, но снова открывала, чтобы увидеть розовые от смытой крови ручейки, текущие по земле у моих ног. Мне было все равно, даже когда я увидела Наташкино лицо с приоткрывшимся в ужасе ртом, когда она оценила многочисленные шрамы по всей спине. — Я убью его, — шипела она. — Я его воскрешу и снова убью. И еще раз. Всеми известными мне способами, а когда известные мне кончатся, я Зеврана позову. У него, я уверена, идей не меньше. — Андерс, — позвал мага Фенрис, когда обмыл мои раны. И даже когда Андерс, предупредив что «сейчас будет больно», выдернул из моего плеча наконечник стрелы, я только слабо дернулась. Ровно так же я дернулась, почувствовав целительную магию, от его прикосновений сначала к плечу, а потом и к бедру. — Неси шмотки, — командовал Фенрис. — Любые. Меня, словно ребенка или умственно отсталую, одели в легкие холщовые штаны и рубашку и, завернув в плед, уложили в одну из трех палаток. «Пусть отдыхает». Назвать мое состояние отдыхом можно было только с очень большой натяжкой. Большую часть времени я просто не могла понять сплю я или бодрствую. Иногда я просыпалась от своего же крика, когда Данариус приходил за мной в очередном кошмаре, иногда просто вскакивала, с тревожно стучащим сердцем, пугаясь, что очнулась уже на том столе в центре пентаграммы. А иногда я просто лежала с открытыми глазами, слушая обрывки фраз и разговоров, выпадая моментами из реальности и представляя, что я снова в том доме… Что скоро утро, и оно снова начнется с перепалки, а потом будет бассейн и ужин с вином и картами. — Ну как ты? Я подняла глаза на вошедшего в палатку Фенриса, очнувшись от очередной полуяви. — Ты тут уже три дня так сидишь, скоро на тебя паутину вешать будут, — он вздохнул и сел рядом. Я вздрогнула от его прикосновения к моей руке. Он взял мою ладонь в свою и внимательно осмотрел каждый пальчик, затем провел большим пальцем по губе. — Упражнения на выносливость? Я кивнула. — Отлично, — понимающе ухмыльнулся он. — Не волнуйся, скоро заживет. Или Андерс подлечит, если ты перестанешь от него шугаться, словно от Архидемона. Я молчала, не улавливая даже суть нашего разговора. — Послушай, ты не можешь здесь сидеть вечно. Мне хотелось спросить почему, но я молчала. — Эй, ну послушай, — он прикоснулся к моей щеке. — Поверь, никто никогда не поймет, каково тебе там было — это факт. Но все мы с радостью разделим твою боль и воспоминания, если ты захочешь с нами поделиться. Я посильнее обняла коленки. — Ну что ты делаешь, по-твоему, а? Будешь дальше тут сидеть и жалеть себя? Могу сказать со всей уверенностью, наученного горьким опытом — это не поможет. По тебе все очень сильно скучали, а ты тут сидишь. Натали, вон, рвет и мечет. Ей так без тебя было плохо. А Зевран? Я подняла голову и взглянула на него. — Наш наемник даже Изабеллу отшил, весь исстрадался по тебе. Кстати, потом Изабелла в шутку поинтересовалась о цвете моего нижнего белья, к несчастью, при Натали. Столько отборного мата «Висельник» за всю историю своего существования не слышал! Я улыбнулась краешком рта, представив, что сделала с Изабеллой Наташка. — Натали, кстати, сегодня нам ужин готовит… — как бы между прочим заявил Фенрис. Я удивленно взглянула на него. — Да, впервые с тех пор, как мы знакомы. Я уверен, что готовит она прекрасно. Будь я уверен в обратном, я бы уже был мертв… — чуть тише пробурчал он. — Пошли? — спросил он, помогая мне подняться. — Постой, — прохрипела я, осипшим от долгого молчания голосом. Он обернулся. — А какого все-таки цвета? Он потянул меня за руку, подталкивая на выход. — Я не ношу, — шепнул он мне, когда я села на бревно у костра, где все собрались, прежде чем сесть на противоположное. Ко мне тут же примостилась Наташка и сгребла в объятия. — Алиска, маленькая моя, ну что же это такое… — причитала она, гладя меня по волосам, спине и целуя в висок. — Прости… — промямлила я, тая под напором ее нежных прикосновений. — Дура, что ли? — она отстранилась, возмущенно взглянув на меня. Я молчала. — Точно дура, — решила она и притянула меня назад в объятия. — Алиска, хочешь чего-нибудь? Хочешь вина? Или покушать? Или хочешь, мы с Фенрисом, Зевраном и Андерсом завтра же пойдем в Минратос и вырвем сердце каждому встреченному нами магистру? — Нет, просто посиди со мной… — я взяла ее за руку и замерла. — Конечно посижу, куда я от тебя теперь денусь, — улыбнулась Наташка. Вечер у костра прошел более чем сносно. Каких-либо тем, которые, по мнению присутствующих, могли меня задеть, избегали. Я слушала их мирные перепалки и воспоминания, и дивилась всему, что пропустила. — Варрика бы сюда, он бы нашу Алиску разговорил бы за пару секунд, — говорил Зевран. — Мы в Киркволле были, — поясняла мне подруга, не выпуская мою руку. — О да-а-а-а, — смеясь, протянул Фенрис. — После битвы в Киркволле Натали загорелась идеей выяснить не было ли у меня чего-то с Защитницей. Или у нее же с Андерсом, или с Зевраном. Наташка зло поглядела на него, сжав губы. — Меня-то она не слушала, когда я объяснял, что не было и быть не могло. Пришлось самой убедиться. Как же она удивилась, увидев Мариан Хоук, верно? — улыбался эльф. Наташка молчала, стреляя в него злыми взглядами. — И что? Как она? — тихо спросила я у нее. — Никак, — буркнула она, но смягчилась и пояснила. — Эта Мариан та еще бой-баба и с этими у нее действительно ничего не было, потому что она снимает напряжение либо с Изабеллой, либо с этой Мерриль. — О-о-о-о… — понимающе протянула я. — А теперь вы куда? — Мы, — поправила меня Наташка и взглянула на Зеврана. — Нужно с Антиванскими Воронами разобраться. Да и стоять на одном месте долго не следовало бы. Нас могут легко отследить. Я кивнула, соглашаясь с ее мыслями. Когда все засобирались ложиться спать, я уже было направилась к своей палатке, но меня остановила подруга. — Сегодня спишь с нами, — строго сказала она тоном, не терпящим возражений. — Но… — хотела запротестовать я. — Никаких но, — отрезала Наташка, затягивая меня в их с Фенрисом палатку. — Лучше не спорь. Не повторяй моих ошибок, — буркнул эльф, заходя следом и устраиваясь на согнутой в локте руке. — Поворчи мне тут еще, — тихо, но угрожающе говорила Наташка, пристраиваясь ко мне сбоку и крепко обнимая. Мы довольно долго пролежали в тишине. Я пыталась привыкнуть к чужому дыханию у меня на шее и стуку чужого сердца, Фенрис задумчиво смотрел в потолок. — И как же ты у него в ученицах оказалась? — наконец спросил он. Долго терпел, видимо. Наташа привстала и зло посмотрела на него. — Я… Это все тот мужик в костюме… — начала я. — Который? — нахмурился Фенрис. — Который страж правопорядка. Ну, из-за которого мы… — А этот гандон-то тут при чем? — воскликнула подруга. — Он пришел к нам с Северусом и сказал, что вам нужна моя помощь… — А Северус-то где? — непонимающе спросила Наташка. — Остался. Нужна была только я. Такой был уговор, — я погрустнела, вспоминая своего мужа. Бывшего уже, наверное. — Он сказал, что не может меня переместить прямо к вам, вас слишком сложно было отследить, но обещал, что устроит нам стопроцентную встречу. И что обо всем позаботится. — Хорошо он позаботился, — горько усмехнулся Фенрис. — Чушь какая-то… — проговорила Наташа. — Не пойми меня неправильно, я до жопы рада, что ты снова с нами, но мы бы справились и без таких жертв… — Как знать, — задумчиво вставил Фенрис. — Связь ученика и магистра сильна и обоюдна, каждый питает другого, а в крайнем случае, если совсем нет выхода, магистр забирает силы своего подопечного. Магия крови сама по себе дает невероятные по силе возможности, а если эта кровь сильного мага… Очутись на месте Алисы кто-то другой, он бы не мешкая отдал свою жизнь за Данариуса. И еще неизвестно, на чьей бы стороне оказалось преимущество в этом случае. — Что ж, я рада, что все это было не напрасным, — сказала я. — Что он с тобой делал? — Наташка прижала меня к себе сильнее, будто боялась услышать ответ. — Клянусь, если он тебя хотя бы пальцем… Фенрис внимательно посмотрел на меня. — Я… ничего серьезного… я уверена, что Фенрису от этого ублюдка досталось сильнее. — Не сравнивай, — довольно резко бросил он, нахмурившись. — Обоим досталось, не важно кому сильнее. Это не то, чем стоит мериться. И тут меня прорвало. От этих разговоров, от вечера, от костра, от нежных и сильных объятий: — Мне было так страшно… я не знаю, я представить себе не могу что пережил ты, если для меня и малой доли оказалось чересчур… — я зарыдала, прижавшись к подруге ближе. — Он по началу был даже почти заботливым — не бил, не орал… А потом… Я запнулась, вспомнив ту ночь. — Алисенок… — растеряно зашептала Наташка, целуя меня в висок, успокаивающе гладя по волосам. — Он просто разбудил меня ночью и повел в ту часть дома, где проводил свои ритуалы… и там была эта эльфийка… он убил ее…, а я стояла там и чувствовала все… каждый ее вздох, каждую секунду ее агонии… Это было что-то вроде показательного выступления… и после он постоянно напоминал мне, что если я посмею его ослушаться… Мне было так страшно… я была совсем одна… он бы убил меня и глазом не моргнув… И я постоянно вспоминала о том, как шутила над тобой, как смеялась… мне было так стыдно…, а во время этих его упражнений на выносливость, я постоянно думала о тебе, о том что ты вынес… я же всего лишь пару месяцев провела с этим маньяком, а ты — годы… и выдержал… я… я… Я захлебнулась новыми рыданиями. — Эй, — позвал Фенрис, повернувшись ко мне и проводя пальцами по щеке. — Все позади. Он мертв и больше никогда и никому не… — Но живы другие! — я буквально выкрикнула это. — Я просто не понимаю, как так можно. Они же живые… и всю кровь… А им это нравилось, понимаешь? Они улыбались и чуть ли не надрачивали от удовольствия! Я закрыла руками лицо и уткнулась Наташке в шею, продолжая плакать. — Алиска… — она неуверенно гладила меня по спине. — Фенрис… — Тише, ничего не говори, дай ей успокоиться, — посоветовал он. Буквально через пару минут меня отпустило. А может, просто лимит эмоций был исчерпан. Я успокоилась, с удивлением осознав, что стало гораздо легче, высказав то, что мучило меня все это время. — А что с вами случилось без меня? — осипшим голосом, наконец, спросила я. — Дохуя всего, — с энтузиазмом начала Наташка, продолжая гладить меня по плечам. — Ну сначала мы оказались прямо посреди поля боя. Кровь, кишки, распидарасило, все дела. Хоук, поглядев на меня и оценив расклад, решила, что нам это в хуй не впилось, и отправила нас отсиживаться на Рваном берегу. По дороге мы встретили Зеврана с Изабеллой. Ее мы отправили на помощь Хоук, а нашего антиванского друга забрали с собой. А потом, получив из города весточку об окончании битвы, мы вернулись в Киркволл, где я уже со всеми и познакомилась. Все такие охуенные, гораздо лучше, чем в игре… Я удивленно посмотрела на нее, а затем на Фенриса. Он утвердительно кивнул. — Да, она всё рассказала. Мы знаем. И это, кстати, стало большим скандалом. Наташа засмеялась. — Ты бы видела, как он злился и полыхал, даже сердце мне вырвать пытался. — Ты же знаешь, что я бы все равно этого не сделал, — фыркнул Фенрис. — Ну, знаешь ли, трудно мыслить здраво, когда ты нависаешь, пылая этими своими клеймами, и заносишь руку для удара. Я чуть не обосралась, — вспыхнула Наташка. — Да ну? А когда ты собираешь шмотки, заявляешь, что уходишь навсегда, потому что я с тобой как-то не так обращаюсь и «вообще достал», а я потом бегаю по лесам-полям ищу тебя, то думаешь, я меньше пугаюсь? — Пугается он. Пойди эту сказку детишкам в Круге магов расскажи. Когда я возвращаюсь, то ты нихуя не напугано на меня вопишь и трясешь, словно куклу, — парировала в ответ Наташа. Я вдруг почувствовала себя совсем своей, дома, и рассмеялась. Осторожно, но уже хоть что-то. Эта их перепалка была такой милой, что даже меня вывела из унылого состояния. — Тебе смешно? — притворно удивилась подруга. — А я с этим неврастеником живу. Ты бы знала, что тут было, когда меня Зевран учил с кинжалами обращаться. Фенрис нахмурился и раздраженно поджал губы. — Представляю, — посмеялась я. — Зеврану наверное приходилось от него круги вокруг всего Тедаса наматывать. — Каждый раз! — возмутилась Наташка. — Ему каждый раз казалось, что Зевран меня как-то не так поддержал или не за то ухватил. А еще как-то не так посмотрел. Ревнивец такой. — Я ревнивец? — вскрикнул Фенрис, приподнимаясь с лежанки. — Ты расскажи, как ты чуть всю посуду в «Висельнике» не перебила, пытаясь попасть в удирающую меж столов от тебя Изабеллу, когда она меня чуть приобняла и в шутку спросила про цвет нижнего белья. А какие слова ты тогда выкрикивала, помнишь? У самых заядлых алкашей, которые, поверь мне, многое слыхали, чуть уши не завяли. — Нихуя себе шуточки! За такие шутки не орать и посудой швыряться надо, а сразу стулом промеж глаз бить! И не обольщайся, дело было не только в тебе. Она к Зеврану тоже клеилась. Правильно же я говорю, Алиска? — Так и надо было, что ты с ней нянькалась, — фыркнула я. — Как же я скучала по тебе, ты даже не представляешь… — проговорила Наташка, прижимая меня к себе. — Представляю, не сильнее чем я по тебе. Уже засыпая с улыбкой на губах и слушая тихое, размеренное дыхание подруги, я сонно поинтересовалась: — Фенрис, а эта привычка свои руки к морде тянуть у тебя от него? Он глухо рассмеялся, потрепав меня по волосам. Я проснулась от своего же дикого крика, резко сев на лежанке, вся в испарине и тяжело дыша, и почти сразу же разрыдалась, уткнув лицо в колени. Наташка вбежала в палатку и, не выясняя, что случилось, сгребла меня и начала укачивать в объятиях. — Тише, маленькая, это всего лишь сон… — приговаривала она заклинанием. Я отчаянно вцепилась в нее и пыталась отогнать видение сна. В нем Наташка корчилась посреди комнаты для ритуалов, а над ней навис Данариус, мертвый, с кровавым месивом вместо лица, и тянул к ней посеревшие руки. — А я тебе письма писала… — всхлипнула я, чтобы хоть как-то отвлечься. — Что? — переспросила Наташа. — Письма. Мне было так плохо без тебя, так одиноко… И я тебе писала, что-то вроде писем… это немного успокаивало… — И что же ты там писала? Расскажи, — потребовала она. — Про то, как мне жилось в том мире, про Хогвартс, про Северуса… — А подробнее? Тебя обижал мерзкий очкарик? — Скорее я его, — усмехнулась я и услышала одобрительный смешок в ответ. — Моя девочка. — Северус так изменился… Стал более открытым что ли. Очень много рассказывал мне о своей жизни, ворча, что в книгах вряд ли все смогли описать правильно. Он вообще много ворчал… — я немного успокоилась и теперь просто лежала у нее на плече, вспоминая. — Мы поженились, представляешь? — Серьезно? — Наташкино лицо вытянулось. — Не ожидала от него. — Угу, я тоже, а он предложил. И свадьба у нас была такая маленькая. Только мы, парочка друзей и Министр Магии — Гермиона Грейнджер. — А вот тут я совсем не удивлена, — фыркнула подруга. — Небось замужем за рыжим? — Не угадала… За Малфоем. Старшим. Наташка аж крякнула от удивления. — Ага, все так не похоже было на то, что я читала… Ты знаешь, я сначала не хотела без него… А он сам меня уговорил, сказал, что я подарила ему счастье и он теперь хочет, чтобы я тоже была счастлива… И когда я уже взялась за руку с этим, в последнюю секунду перед тем, как меня дернуло телепортацией, он сказал, что любит меня, — я всхлипнула, счастливо улыбнувшись. Мы молчали, я уже было хотела собрать слюни-сопли в кулак и ринуться на покорение Тедаса, как снаружи раздался лязг и звуки ударов чего-то об землю. — Что там? — взволнованно спросила я, выскальзывая из объятий. — Фенрис бунтует, не бери в голову, — Наташка махнула рукой. — Насчет чего? — Я же сказала, не бери в голову, пустяки. Не-а, не верю. Она никогда не умела мне врать. Я выскочила из палатки наружу и обнаружила взбешенного Фенриса и не менее взбешенного Андерса напротив. Котелок, в котором готовили ужины-обеды, валялся под их ногами, сверкая на солнце. Между этими двумя стоял Зевран, пытавшийся их, видимо, разнять. — Что происходит? — растерянно оглядывая мужчин, спросила я. — Вот давай у нее и спросим! — решительно заявил Андерс, подойдя ко мне. — Андерс, не нужно… — попытался остановить его Фенрис. — Да что происходит-то? — я волновалась, глядя на их лица. — Андерс… — предупреждающе начала Наташка, выскользнувшая из палатки, и встала между нами. — Да прекратите немедленно! — закричала я. Наташка вздрогнула и отступила. Фенрис зло поглядел на Андерса. — Алиса, я… — начал маг. — Андерс… — зашипел Фенрис. — Я тебя в последний раз прошу. — Фенрис, что происходит-то? — я не на шутку разволновалась из-за этой перепалки. Она явно касалась меня и это было… неприятно. — Не надо скрывать от меня, черт, это неприятно. Вы достаточно со мной понянчились, не собираетесь же вы меня теперь остаток жизни от каждой бытовой ссоры прятать! Фенрис тяжело вдохнул и в последний раз кинул на отступника злой взгляд. — Наш одержимый, с тех пор, как ты от него шуганулась тогда в имении, вбил себе в голову, что ты не желаешь его здесь видеть. Он уже который день настаивает на экстренной капитуляции. — Что…? — я уставилась на Андерса. — Алиса, я все понимаю. Я помню, как на меня реагировал Фенрис в свое время и это нормально, но мне невыносимо видеть, как ты от меня отшатываешься… — Трус, — кинул ему в спину Фенрис. — Но я не хочу, чтобы ты уходил… — промямлила я, не понимая в чем дело. — О чем ты говоришь? — Я об этом, — с горечью в голосе сказал он и его глаза засветились ярким лириумным светом, а по телу пошли трещины голубоватого сияния. Я отшатнулась на пару шагов назад, почувствовав близость Тени, снова ощутив эту силу. — Придурок! — крикнула Наташа, ударив его ладонями в грудь. Андерс снова стал Андерсом. — Она и от Зеврана шугалась, но он же не бежит, поджав хвост! — Я ему это твержу постоянно! Он не понимает! — взвился Фенрис. — Значит, блять, плохо твердишь! — насупилась Наташка. — Так, стоп, хватит, — сказал Зевран, встав посередине общего побоища. — Успокойтесь. Никто никуда не уйдет. А вы, — он строго взглянул на Фенриса и Наташу, — прекратите. Ваши перепалки — это последнее, что ей сейчас нужно. Если нервы шалят — идите за кусты и орите друг на друга сколько надо, ясно? — Ты-то куда встреваешь? — зашипел на него Фенрис. — Ну хотя бы кто-то из присутствующих здесь должен мыслить здраво! — ухмыльнулся наемник. — Ты просто напыщенный щенок, — продолжал шипеть Фенрис, сжимая руки в кулаки. — Да? А ты Волчонок? — язвительно заявил Зевран, напрягшись для последующего побега в случае рывка в его сторону. — Не надо, пожалуйста, — умоляюще сказала я тихим голосом. Но меня услышали — Фенрис опустил руки, Наташа тяжело вздохнула, Зевран виновато улыбнулся, а Андерс так и продолжал стоять и, хмурясь, смотреть на меня. — Андерс, я правда не хочу, чтобы ты уходил. Я просто… — я замолчала, подбирая слова. — Немного сторонюсь. Не тебя, а этого твоего Справедливость… Но мы же собирались сегодня двигаться к Антиванским Воронам, верно? Я привыкну и все будет снова хорошо, только не ссорьтесь из-за меня, ладно? Я попыталась улыбнуться, но, скорей всего, вышло очень жалко. — Просто я… Не хочу быть очередной причиной твоих ночных кошмаров. Да, я, быть может, и трус, — он взглянул на Фенриса, — но я боюсь причинить тебе боль. — Не причинишь. Просто держи подальше от меня своего духа, — пробубнила я. Мы не спеша собрали наш лагерь и двинулись в путь. Процессия довольно растянусь, не знаю, так ли было все время, пока я отсутствовала или причиной этой раздельности послужила опять-таки я. Впереди шли Фенрис и Наташка, о чем-то неспешно и тихо не то переговариваясь, не то споря. За ними шел Зевран мягкой изящной походкой и игрался с кинжалами, подкидывая и ловя их в воздухе. Какой же он иногда показушник… За Зевраном шла я, а за мной плелся мрачный Андерс. Не знаю почему, но я чувствовала себя виноватой. В этом его унылом настроении, в его желании уйти… Я вздохнула и сбавила шаг, чтобы поравняться с магом, и осторожно взяла его за руку. — Прости… Я не боюсь тебя, правда. И я скучала, — я улыбнулась ему и получила улыбку в ответ. Зевран, обернувшись к нам на секунду и увидев сцену примирения, усмехнулся как-то совсем не так, как обычно, и отвернулся. Зато повернулась Наташка и зло посмотрела на меня, даже нахмурилась, глядя на наши с Андерсом сцепленные руки. Фенрис взял ее за затылок и повернул лицом вперед. Наташа зашипела на него, он ответил. Они так и шли, ругаясь тихим злым шепотом, стреляя глазами то друг в друга, то в нас. Мы шли долго, изредка останавливаясь на короткие перевалы — выпить воды и оглядеться. К вечеру, когда солнце уже заходило, мы начали устраиваться на ночлег. Три палатки были поставлены, ужин съеден без остатка, а мы стали расходиться по своим местам. — Алис, на пару слов, — дернула меня за руку Наташка, отводя куда-то к деревьям. — Что ты, по-твоему, делаешь? — тихим, вкрадчивым, не обещающим ничего хорошего, голосом спросила она, прижав меня спиной к стволу дерева. Явно от Фенриса замашек нахваталась. — О чем ты? — не поняла я. Она устало потерла лоб. «Одна сатана…» — пронеслось у меня в голове, когда я увидела этот жест. — Вот сегодня. Что это такое было? Когда вы с Андерсом за ручку перлись, — раздраженно пояснила она. — Ну, я просто… — Ты просто! — взвилась Наташка. — Дура! Забудь об Андерсе, его нет, понимаешь? То, что выглядит как Андерс, разговаривает как Андерс — это не он! — Но это же все-таки Андерс! Пусть и не всегда тот, каким я его помню…, но это он, — начала оправдываться я. — Ладно, допустим. Плевать на Андерса. Что с Зевраном? — А что с Зевраном? — удивилась я. — «А что с Зевраном?» — передразнила она. — Ты совсем слепая? — В смысле? — я чувствовала, что я чего-то не понимаю. Но чего я не понимаю, я не понимала. — Без смысла. Он на тебя щенячьими глазками смотрит! И это нифига не честно, что ты успокаиваешь этого одержимого, а к нему ноль внимания. Он, между прочим, по тебе действительно тосковал! С тех пор, как мы вернулись, он ни разу… ни с кем… — она замолчала, подбирая слова. — И тогда в Висельнике, когда он Изабеллу отшил. На эту тему все начали его подкалывать, он как-то нехотя отшучивался, а потом вообще за соседний столик срулил. Я к нему подсела, мы разговорились… У него такой взгляд был, когда мы о тебе говорили. Понимаешь, он остался с нами, хотя ему тут и ловить-то нечего. За ним хвост из наемников от самого Ферелдена, ему бы концы в воду, а он с нами светится… Он же думал, что больше тебя действительно никогда не увидит. Ты чувствуешь себя виноватой перед Андерсом за то, что шугаешься от него? А представь, что почувствовал Зевран, когда ты от него словно ошпаренная отпрыгнула. — Но я не… — Помолчи, — шикнула Наташка. — Я понимаю твое состояние. Я же не трахаться тебя с ним заставляю, в самом-то деле. Да ему это уже, наверное, и не так важно… Поговори с ним. Просто поговори. Вот прямо сейчас. Иначе я не посмотрю на твое состояние и обещаю — уебу. Она развернулась, показывая, что разговор окончен и уже хотела уйти, но я поймала ее за руку. — Постой… Она обернулась, мол, ну что еще. — Ты не понимаешь… — я тревожно пожевала губу. — Я по нему очень сильно соскучилась. Я не вру… Но я просто не могу. Ну каково ему будет спать в одной палатке с истеричкой, которая от каждого шороха и прикосновения вздрагивает, а ночью вопит, как ненормальная, да еще и рыдает периодически. И… — Ой, замолчи! — она выдернула руку. — Ты сейчас пойдешь к нему и повторишь то, что сказала сейчас мне. Слово в слово, ясно? И посмотрим, что он тебе ответит. Если что — приходи спать обратно к нам. Ладно? Я нерешительно кивнула. Зевран лежал на животе, положив голову на скрещенные руки. Он вздрогнул, когда я вошла, и открыл глаза. Увидев ночную гостью, он аж подскочил. — Алиса? — он был немало удивлен. — Я… — я нерешительно мяла краешек рубашки. — Можно я немного с тобой посижу? Он растерянно кивнул. Я присела рядом с ним и усмехнулась. Зевран удивленно поднял бровь. — Я просто ожидала какой-нибудь шутки в твоем стиле. Что-то вроде «со мной не посидеть, а лучше полежать», — я улыбнулась. — Тебе мозги промыли о том, что я могу неадекватно реагировать на твой юмор? — Ты думаешь, что мне обязательно надо было объяснить, чтобы я понял, что еще не время для шуток на такие темы? — досадливо спросил он. — Нет, просто в этих шутках весь ты, а я невозможно по тебе скучала. Он на пару секунд задумался. — Ну, мне, честно говоря, интересно узнать про маниакальную страсть Данариуса к прозвищам. Он тебя случайно на манер Волчонка Лисенком не называл? — попытался пошутить он, внимательно следя за моей реакцией. Нет, я не вскочила, шипя и ругаясь и не убежала в ночь, но побледнела, представив себе Данариуса, который склоняется надо мной и называет «Лисенком». Я встряхнула головой. — Ты прав. Еще рано для шуток. Я прикрыла глаза и старалась дышать размеренно и глубоко. Это было невыносимо больно — чувствовать его настолько рядом, но бояться до него дотронуться. Словно, сука, целка какая-то. — Эй, — позвал он, обеспокоенно глядя на меня. — Я тоже скучал. — Прости меня, — прошептала я. — За что? — удивился он. — За… Нет, не могу, — я встала, намереваясь уйти. На глаза навернулись слезы. — Просто прости. Он обхватил меня сзади за пояс, удерживая. Это действие напомнило мне то сражение в имении. Я вздрогнула, ожидая прикосновения лезвия кинжала к моему горлу. — Не надо, — пискнула я. — Прости, — сказал он, отпуская и отступая на полшага. — Не уходи, побудь со мной. Я развернулась к нему, смахивая льющиеся слезы. — Да что ж такое… — нервничала я. — Зевран, я просто… Я не контролирую свое тело совсем, да и разум меня подводит… Я боюсь, что я навсегда теперь такой дерганной останусь. Я правда невозможно сильно скучала. Что в том мире с Северусом, что пока у Данариуса была. Я так боялась, что Наташка за тобой не уследила и с тобой что-нибудь случилось… Зевран осторожно и нарочито медленно поднял руку и смахнул большим пальцем слезу с моей щеки. Ничего страшного не случилось. Небо на голову мне не свалилось. Я лишь слегка вздрогнула, почувствовав прикосновение теплых пальцев к моему лицу. — Ты, наверное, теперь меня размазней какой-то считаешь… — усмехнулась сквозь слезы я. — Не считаю, — уверил он меня. Он стоял совсем близко. Настолько, что я могла чувствовать тепло, исходящее от его тела и вспомнить, насколько он горячий, когда спит, будто обогреватель… Он слегка склонил голову и приблизился еще немного. Теперь я могла вдыхать его запах, который ничто, ни годы разлуки, ни служение у Данариуса, не смогли сделать менее родным и желанным. — Зевран… — прошептала я, сама делая шаг навстречу и прислоняясь к теплой груди, утыкаясь в нее носом. — Хочешь поговорить? — спросил он, не спеша проводя по моим волосам рукой. — Или, если хочешь, я что-нибудь расскажу. У меня море историй, а еще я от Варрика наслышан о многом. Я неопределенно кивнула и улыбнулась. — Можно я сегодня с тобой посплю? А то там Наташка с Фенрисом… Они, конечно, не против моего присутствия, но я сама не хочу им мешать… Мало ли, чем они там заняться захотят… — Например, стоять у палатки и подслушивать? — усмехнулся Зевран, я удивленно подняла голову. Снаружи, где-то справа от нашей палатки послышалось тихое, досадливое «бля-я-я» и шорох шагов. — Шпионы из них никакие… Засыпая в теплых и крепких объятиях эльфа, я не могла поверить, что так долго жила без него. И как я это вынесла? Я устроила голову у него на руке, которой он обнял меня за плечи, второй прижимая к себе за талию. — Зевран? — прикрыв глаза и наслаждаясь его близостью, позвала я. — М-м-м? — А ты, правда, отказал Изабелле? — Я тогда был не в настроении, — ответил он. Я понимающе хмыкнула. Ну конечно, прям признается он, что это из-за меня. Ночью я часто просыпалась от осторожного прикосновения губ к виску, но почти сразу проваливалась обратно в сон. С утра меня разбудили нежным поцелуем в шею. Я поежилась. — Щекотно, — и улыбнулась, не открывая глаз. Вместо ответа меня прижали к себе и начали беспорядочно покрывать шею щекотливыми поцелуями. Я вжала голову в плечи и засмеялась. — Зевран! — я открыла глаза и помрачнела, увидев невыспавшееся лицо наемника. — Ты хоть немного поспал? — Не волнуйся об этом, — он чмокнул меня в скулу, я отстранилась. — Это из-за моих кошмаров? Я просто не помню, чтобы они мне снились… — Я тебя будил, — он улыбнулся, притягивая меня к себе обратно. Я виновато вздохнула и прикоснулась губами к его ключице. — Прости. — Перестань извиняться, женщина, — фыркнул он. — Пойдем, нам сегодня нужно выйти пораньше. Вчера за нами был хвост, возможно, будет драка. Зевран оказался прав. На второй день нашего путешествия наемники Воронов обнаружили себя. — Останься с Алисой, — бросил Фенрис Наташке, вынимая из ножен меч. — Что? — возмутилась она, но осталась стоять на месте, глядя в спину удаляющимся мужчинам. — Сексисты сраные, — буркнула подруга. Вернувшиеся все в крови и запыхавшиеся после битвы эльфы и Андерс, выглядели довольными. — Мы идем в Денерим, один из этих щенков, перед тем как сдохнуть, сообщил, что там осела небольшая кучка верхушки клана, — говорил Зевран довольным голосом, вытирая об штаны кинжалы. — Не злись, — примирительно сказал Фенрис, пытаясь поцеловать Наташу. Та весьма грубо отодвинула его лицо ладонью. — Отмойся от крови, а потом подлизывайся, — она достала маленький кусочек ткани и, презрительно морщась, вытерла руку, которой отпихнула эльфа. — Мало ли чем они болели. — Я знаю эти места, тут неподалеку восхитительное озерцо с небольшим водопадом. Там можно отмыться и постирать вещи. Это глубоко в лесах, нас вряд ли обнаружат, — сказал Зевран, пряча оружие. — Веди, — бросил ему Фенрис. Озеро с импровизированным водопадом было и правда восхитительным. Этот водный рай находился в тени множества деревьев в самом сердце леса. Вид был сказочным. Вокруг тишина, только птички щебечут, да кузнечики стрекочут. Маленький солнечный просвет дарил воде нереально искристые блики, по берегу росли цветы, у которых кружили бабочки. — Нихуя себе… — выдохнули мы одновременно с Наташкой, восхищенные увиденным. — Так, наша парочка купается первой, а мы ставим лагерь, — скомандовал Зевран. — Я следующая! — заняла я очередь. Поставив палатки и устроив маленький костерок, мы сидели где-то с час, тактично выжидая время. — Ладно, пойду проведаю. Все равно ничего нового не увижу, — не выдержав, вскочила я. Зевран хмыкнул. Фенрис, обнаженный по пояс, точнее одетый только в штаны сидел на небольшом пенечке, наблюдая за тем, как одевается Наташка. Когда я вышла к озеру она как раз надевала рубаху. — Господи, что это? — удивленно воскликнула я, увидев большой шрам чуть выше бедренной кости. — Ничего, просто царапина, — резко ответила Наташа, остановив мою тянущуюся руку на полпути и прикрыв шрам рубашкой. — Царапина? — беспокойно спросила я. Фенрис нахмурился. — Да. Я немного переоценила свои силы. И это, — она строго взглянула на эльфа, — не повод сбрасывать меня теперь со счетов. Он отвернулся и встал, показывая, что не желает на эту тему разговаривать. — Ладно, ты купайся, а мы пойдем на солнышке высыхать, — улыбнулась мне подруга, проследовав за своим Фенрисом. Никогда бы не подумала, что простые водные процедуры могут так освежить тело и душу. Даже настроение поднялось. Вернувшись, я присела у костра к Наташке и Фенрису, которые о чем-то опять спорили шепотом. — Поделитесь? — встряла я. — Пустяки, — махнула рукой Наташка, последний раз кинув злой взгляд на Фенриса. Когда вернулись Андерс и смешно встряхивающий мокрыми волосами Зевран, Наташка подскочила с места. — Андерс! Я там у озера видела полянку с какими-то растениями. Пойдем, посмотришь, не сгодятся ли они для твоих зелий. Андерс согласно кивнул, заглянув в палатку и взяв мешочек для сбора трав. — Фенрис! — зашипела подруга на продолжавшего сидеть эльфа. — А, что? — вскинул он голову. — А-а-а-а-а, пойду с вами. На всякий случай, да. Он поспешно встал и присоединился к компании собирателей. — Тормоз! — тихо шикнула Наташка, ударив его по плечу. Мы с Зевраном хмуро проследили за удаляющейся компанией. Когда их спины скрылись за поворотом, мы дружно рассмеялись. — Они такие милые, — смеялась я. — О да… — протянул Зевран и снова заржал. — Это они нас так наедине оставить решили? — я вопросительно изогнула бровь. — Думают, что мы без этого не найдем где потрахаться? — Видно думают, — хмыкнул наемник. — Кхм. Раз они ушли… — начала я, на меня тут же удивленно посмотрел эльф. — Ну, не пропадать же их стараниям… До палатки мы добирались слившись в поцелуе. Неистовом и жадном. Скинув последние шмотки куда-то в угол палатки, мы тут же упали на лежанку. Зевран, не торопясь покрывал мою шею нежными укусами. Я постанывала от удовольствия, когда его руки, которые жадно обследовали каждый сантиметр моего тела, находили самые чувствительные места. — Зевран… — шептала я, целуя его в ответ куда только могла дотянуться. В шею, в плечи, в грудь, в губы, убирая мокрые светлые пряди с его глаз. Я неосознанно испуганно дернулась, когда почувствовала близость его члена. Он поднял на меня темные от возбуждения глаза. — Если ты еще не готова, то просто скажи, — прошептал он, тяжело дыша. — Нет… — я приподнялась, целуя его в губы. — Я тебя безумно хочу. Я болезненно нахмурилась, когда он вошел в меня. С непривычки… Сколько у меня никого не было? Я вцепилась в его плечи. Он двигался невообразимо медленно, боясь причинить боль. Я посмотрела на него. Он был напряжен до предела, прикрыв глаза и хмурясь, сосредоточившись, скорее всего, лишь на ритме неторопливых движений. На лбу выступил пот, он даже зубы, кажется, сжал… «Дура… — ругалась я на себя. — У него же тоже давно никого не было… А я тут целку строю…» Я закинула ноги ему на поясницу, сцепив за спиной, и резко двинула бедрами. Зевран прерывисто вздохнул. Я улыбнулась и, обняв его руками за шею, вовлекла в жадный поцелуй, продолжая двигаться бедрами навстречу его толчкам. Он, прорычав что-то невнятное, не отрываясь от поцелуя, приподнял меня, садясь на лежанку, и усадил меня сверху. Я прижалась к нему, обнимая крепче, не прекращая двигаться. В какой-то момент я потерялась, перестав соображать когда стонет он, а когда я. Его запах, его кожа, в которую я то и дело вцеплялась ногтями, когда он входил в меня особенно глубоко, его рваное дыхание, его губы — все это сводило меня с ума. Какой Данариус? Какие магистры? Я даже имени своего не могла вспомнить, полностью потерявшись в ощущениях его в себе. Финальные, особенно резкие и глубокие толчки, и глухой стон моего любовника выкинули меня куда-то за земную орбиту. Когда в глазах, наконец, посветлело, я обессилено повисла на нем и, тяжело дыша, прислонилась лбом к его плечу. Он крепко прижимал меня к себе, гладя по спине и целуя во все, что мог целовать. — Ну вот… — грустно прошептала я. — Только искупались и уже потные… — Ничто не мешает нам пойти к озеру и повторить. Я вскинула бровью. — Повторить омовение, — уточнил он, улыбаясь. — Только омовение… — я разочарованно надула губы. Конечно же, купанием дело не ограничилось. В лагерь мы вернулись, когда на небе уже повис огромный лунный шарик. Мокрые от воды, веселые и со светящимися глазами. По крайней мере, так выглядел Зевран, сомневаюсь, что я отличалась. Увидев нас, Фенрис одобрительно хмыкнул, Наташка заулыбалась. Андерс продолжил копаться в найденных травах. Когда все поужинали, Фенрис огласил тему для разговора: — Нам нужно решить, что мы будем делать по прибытии в Денерим. — Есть идеи? — спросил Зевран. — Нет. — Есть, — одновременно с Фенрисом сказала Наташка. Эльф нахмурился, глядя на подругу. — Мы с Алиской можем пойти новобранцами. О наших приключениях в Тевинтере и знакомстве с Защитницей они уже, наверняка, наслышаны. Они вряд ли нас прогонят. — Неплохая идея, — задумчиво проговорил Зевран. — Ты никуда не пойдешь, — хмурясь, отрезал Фенрис. — Да почему? Это идеальный план! Стоит нам войти всем вместе в Денерим за каждым из нас сразу же начнется пристальное наблюдение. И если Зевран хотя бы на секунду останется один — его тут же сгребут. Если мы ворвемся к ним и, как ты очень любишь, устроим мясорубку, то ни черта не узнаем! — Ты никуда не пойдешь, — повторил Фенрис, разделяя каждое слово. — Она права, — заметил наемник. — И про наблюдение, и про мясорубку. — Что? — Фенрис обернулся и зашипел на эльфа. — Ты в своем уме? Ее ты тоже так же легко отпустишь? Я вопросительно взглянула на Зеврана. — Не привязывать же мне ее к дереву. Если захочет — пойдет. К тому же, зная этих двоих, стоит больше опасаться за Антиванских Воронов, чем за них. Наташка усмехнулась. — Я справлюсь, Фенрис. Если что, меня подстрахует Алиска. Я утвердительно кивнула. — А можно подробнее изложить этот гениальный план? — спросил Зевран. — Конечно, все просто. Мы разделимся. Мы с Алиской войдем в Денерим вдвоем, обязательно пройдемся ночью по Эльфинажу — и они сами нас найдут. От парочки-другой наемников мы сумеем отбиться. Убивать мы их не будем, потребуем, чтобы отвели к главарю. Прикинемся желающими влиться в их веселую компанию и грабить караваны, разузнаем про то, где сидит самая верхушка и все. Под утро придете вы, проследившие нас до логова, и уже устроите свое месиво, — Наташка развела руками, показывая простоту и гениальность идеи. — Вообще неплохо… — подвела я итог. — Не нравится мне это, — вздохнул Фенрис, устало потирая лоб рукой. — А если все пойдет не по плану? Наташка встала и, подойдя к эльфу, крепко обняла его. — Дорогой, ну что может пойти не так? Все будет хорошо. Ну, пожалуйста, поверь мне, хотя бы разочек. Фенрис сдался, вздохнув, и обнял ее. План был еще раз подробно оговорен и согласован. Наташа утянула своего эльфа в палатку. Мы с Зевраном последовали их примеру, оставив Андерса перебирать травки у костра. — Алиса, — тихо сказал Зевран, когда я засыпала в его объятиях. — Обещай, что будешь осторожна. — Обещаю. Он крепко обнял меня и поцеловал. — Феноменально, — заметила я, переступая с ноги на ногу, пытаясь согреться. Мы уже черт знает сколько времени ошивались вокруг Эльфинажа. А ночью, между прочим, не тепло ни разу. — Да уж, — кивнула Наташка, стоявшая прислонившись к стене одной из хижин. — Блядь, курить охота, — заныла я. — Тут нет сигарет, — процедила подруга. — Привыкай. — Охуенный способ бросить курить. Жаль в массы не выпускают, ога, — пошутила я. — Смотрите-ка кто у нас здесь! Из-за хижины, у которой мы стояли и мерзли, вышли трое. Рослый малый в легких доспехах, эльф с луком на изготовку и мускулистый тал-васгот позади этих двоих. Я чуть было не кинулась обнимать их с радостными криками «Ну наконец-то дождались!». — Что вы здесь делаете? — спросил, осматривая нас во все глаза, мужчина. — Гуляем, — лаконично ответила Наташка, даже не поворачивая в его сторону головы. — Неудачное место для прогулок вы выбрали, — усмехнулся он. — Это территория Антиванских Воронов. — Кого? — удивленно спросила Наташа. Я хихикнула, наблюдая замешательство на лицах этих троих. — Это что, название детского кружка по вышиванию? — Как ты смеешь, шлюха! — заорал мужик, доставая меч из ножен и кидаясь на нас. Это он зря. Драка кончилась быстрее, чем хотелось бы. Эльфенок был мертв — откинутый волной моей магии он с силой ударился о каменную стену и издал мерзкий хруст. С тал-васготом было сложнее, этот был не такой громила, как тот в имении Данариуса, но все равно явно превосходил меня по массе. Парочка фаерболов не дали ровным счетом никакого результата. Он продолжал надвигаться на меня, морщась от ожогов. Мой взгляд судорожно заметался в поисках чего-нибудь, что поможет остановить громилу, и наткнулся на стрелы, высыпавшиеся из колчана того эльфа. Я подняла их в воздух и наставила все штук двадцать на коссита. Он зарычал, но хотя бы остановился под прицелом. Наташка в это время уже приставила кинжалы к горлу мужчины. — Отведите нас к главарю, — сказала она, царапнув свою жертву по глотке. — Пошла ты, шлюха, — выплюнул он. — Мы хотели бы вступить в ваш дружный кружок по вышиванию, — хмыкнула она. — Отведите нас и останетесь живы. Мужчина переглянулся с тал-васготом, с которого я не спускала глаз. В принципе, как и он с меня. Тал-васгот сдержанно кивнул. — Хорошо, мы отведем вас. Что удивительно, они и правда нас отвели. Только вот, как всегда и бывает, все пошло не по плану. Войдя в логово к этим Воронам, мы оказались под прицелом сразу всех находящихся в комнате наемников. Стоило нам только рыпнуться и в нас бы моментом вонзилось бы все, что только имело такую потрясающую способность. — Это они? — спросил главарь у эльфиечки, стоящей за его спиной. Я сразу узнала ее — она была рабыней Данариуса, находилась в день убийства магистра в имении. Рабов-то никто не тронул… — Сука, — в сердцах бросила я ей. — Где эльф? — спокойно поинтересовался главарь, игнорируя мой выпад. — Какой эльф? — невозмутимо ответила Наташа. — О, на самом деле меня интересуют оба. Но для начала хватит и одного, — он ухмыльнулся, увидев замешательство на моем лице. — А вы думали, мы гонялись только за этим умудрившимся избежать наказания бывшим наемником? Он хрипло рассмеялся. — За беглого раба тевинтерские маги запрашивают такие невероятные суммы, что он интересует нас ничуть не меньше и даже, пожалуй, больше. Итак, где они? — Понятия не имеем. Мы разминулись сразу после того, как помогли убить магистра и получили свою плату, — сказала Наташа. — Ты очень самоуверенна, раз пытаешься врать мне на моей же территории, — он ухмыльнулся. — Вы недавно убили целый патруль моих Воронов, думаешь, я не узнаю почерк своего же бывшего наемника? Глупо, очень глупо. — Вы ничего не узнаете. Не от нас точно, — решительно заявила Наташка, гордо вскинув подбородок. — Даже так? — главарь задумчиво потер подбородок. — Ну что ж… убивать я вас не стану. За рабынь в Тевинтере тоже неплохо заплатят. Я уверен, что ваши эльфы помчатся за вами, верно? Наташа поджала губы. — Верно, — заржал главарь. — К полудню нас уже здесь не будет, но мы не забудем оставить им маленький след, чтобы они знали, у кого вас искать. А пока… Он повернулся к косситу, который привел нас. — Мне доложили, что ты неплохо проявил себя на сегодняшнем задании. Серый гигант кивнул. — Выбирай. — Выбирать? — он нахмурился. — С обеими справишься? — главарь рассмеялся. — Ладно бери пока эту, — он махнул рукой на меня. — А вторую оставь, пусть разбавит наше общество. Я похолодела. Пока здоровяк тащил меня до ближайшей комнаты, я панически соображала что же, блядь, делать. Состояние паники на самом деле длилось не так уж и долго. То, что меня сейчас будут ебать, и долго, я поняла сразу. Но с другой стороны… Если нельзя избежать изнасилования, то стоит оправдать гордое звание портовой шлюхи… Не зря же называли… — Стой, подожди! Не рви! — попросила я его, когда коссит собрался сдернуть с меня одежду. Он удивленно взглянул на меня. — Ты заботишься о своей одежде? — Да, забочусь. Пожалуйста. Он кивнул и, избавившись от тряпок, связал мне руки за спиной и с силой кинул на кровать. Почему-то успокоиться и получать удовольствие с таким отношением получалось плохо. Дебильные советы… Я сжала ноги вместе, когда он попытался устроиться между ними. За что получила звонкую пощечину и горло мне сдавила сильная рука. — Будешь покладистой, я постараюсь быть нежнее с твоей подругой, — тихо проговорил он, наклонившись ко мне. Я развела колени и взвыла, когда он вошел в меня на всю длину своего огромного члена одним резким толчком. — Нравится? У меня побольше, чем у твоего дружка-эльфа, да? — гордо сказал он, вдалбливаясь в меня быстрыми толчками. Побольше — это он так поскромничал, явно. И мне правда не нравилось. Первый десяток минут, пока я не привыкла к его габаритам. А вот потом физиология взяла вверх и я, вопреки каким-либо крикам разума, начала постанывать, пытаясь заглушить стоны, кусая губу, которая и так была рассечена после пощечины. «Черт, черт, черт…» — ругалась я, понимая, что еще пару таких вот резких толчков и… Я выгнулась, кончая и испуская протяжный стон. Он вышел из меня и, усмехаясь, развернул на живот. — Ты маг, — сказал он, взяв меня за волосы и потянув, заставляя поднять голову, от чего на глаза у меня навернулись слезы. — Таких, как ты, у кунари принято держать на привязи. А ты бродишь на свободе. Тебя следует наказать. Понятия не имею, и не хочу иметь, практиковались ли такие «наказания» у всех кунари, или это личное изобретение отдельного тал-васгота. Когда он приставил головку к моему анальному отверстию и безбожно медленно вошел на всю длину, растягивая мышцы до предела, я не просто взвыла, я завопила, уткнувшись в покрывало на кровати. — Больно? — участливо поинтересовался он. Садист чертов. — Ничего, скоро привыкнешь. Он замер и не двигался, давая мне, о, как благородно, привыкнуть. Меня била крупная дрожь и я чувствовала себя какой-нибудь ебаной бабочкой насаженной на иглу. Когда коссит решил, что я достаточно привыкла, он начал двигаться. Это было больно. Чертовски больно. Благо, он кончил довольно быстро, чем немало облегчил мои мучения. Выскользнув из меня, он кинул на кровать рядом со мной одежду и собрался выйти. «Только не за Натахой», — отчаянно подумала я. — Уже выдохся? — язвительно спросила я. Тал-васгот обернулся и удивленно взглянул на меня. Я улыбнулась: — Я думала мужчины вашей расы более выносливые. Он нахмурился, подходя ко мне вплотную, внимательно смотря на меня. Я обвила его ногами, притягивая к себе. — Всегда мечтала потрахаться с косситом. Не заставляй меня разочаровываться в вашем брате. Тактический ход увенчался успехом. На пару часов мне удалось его занять, но потом он все же вспомнил про вторую. — Одевайся и сиди тихо, — безапелляционно кинул он, развязав мне руки и уйдя, хлопнув дверью. Одеться, не вставая с кровати, не составило труда. Зато попытка встать вылилась в протяжный трехэтажный мат. Болело все, что ниже поясницы. Я забила на свои жалкие попытки и уткнулась в подушку, прислушиваясь к звукам за дверью, и надеясь, что мужчины успеют раньше, чем этот любитель анального секса начнет развлекаться с Наташкой. Я задремала и очнулась уже от ворвавшихся в комнату Зеврана и Фенриса. Зевран тут же кинулся ко мне, Фенрис остался стоять в дверях. — Где она? — спросил он, тяжело дыша. — Фенрис!!! — заорала «она» из комнаты неподалеку. Фенрис тут же ринулся в сторону крика. — Помоги ему, там огромный тал-васгот, — сказала я Зеврану. — Я в порядке. Он кинул на меня обеспокоенный взгляд и поспешил за Фенрисом. Я тоже вскочила с кровати, охнув от острой боли, но все равно последовала за эльфами в коридор. В зале уже и живых-то не было. С последними еще дышавшими Воронами развлекался Справедливость. Из двери справа от меня по коридору буквально вылетела рыдающая Наташа, прикрывавшаяся простыней. Из комнаты донеслось Фенрисово шипение на явно кунарийском языке и слова самого коссита. — Ваши девки? Они стонали подо мной, пока я их трахал, эльфийские отродья. Одна даже кончила. Это было последнее, что он сказал, перед тем как лишиться жизненно важного органа. Об этом свидетельствовало синеватое лириумное сияние, которое было видно из открытой двери. Далее из комнаты вылетел Фенрис. Злой, как черт. Настолько злой, что будь я тем, кто его в такое состояние ввел, я бы уже кирпичей на новый Денерим высрала. Он подлетел к стоящей у стены рыдающей Наташке и с размаху вдарил кулаком по стене в сантиметре от ее головы, проломив приличного размера дырень. То, что Наташа могла стоять, не могло меня не порадовать. Значит, ей досталось по облегченной программе. По крайней мере, от коссита… — Доигралась?! — взревел Фенрис. — Я говорил! Сложно было меня послушать?! Наташка зарыдала громче, спрятав лицо в ладони. — Понравилось?! — продолжал орать эльф. — Это еще цветочки по сравнению с тем, что с вами могли сделать! А если бы мы пришли позже, а? Он, выругавшись на смеси разнообразных диалектов, проломил новым ударом дыру в стене, рядом с предыдущей. — Я, кажется, что-то нашел, — прокричали из зала, заставив нас обернуться. Всех, кроме рыдающей Наташи. Фенрис, последний раз зло взглянув на Наташу и выругавшись, унесся к Андерсу проверять важность находки. Зевран, вошедший в комнату сразу за Фенрисом, снял с себя кожаную куртку и надел ее на Наташку. — Он успокоится. Ты-то как? — обеспокоенно спросил он, отнимая ее руки от лица. Она неопределенно кивнула и перевела полный слез взгляд на меня. Я ей улыбнулась, пытаясь поддержать на расстоянии. Я стояла, уперевшись одной рукой в стену и вряд ли бы осилила путь в расстояние, разделяющее нас. — Идти можешь? — спросил подошедший ко мне Зевран. — С трудом, — я ухмыльнулась. — А вот ползти вполне осилю. Эльф тяжело вздохнул и подхватил меня на руки. В тайнике Воронов была найдена переписка главаря с неким тевинтерским магистром, который желал встретиться с главой клана, и сообщал координаты, где будет эта встреча проходить. Как заметил Зевран, удивительно, что они не уничтожили эту переписку — обычно такие вещи предавали огню сразу после прочтения. Когда мы двинулись к нашему лагерю, дивясь пустоте утренних улиц все еще отстраиваемого заново Денерима, я уже могла идти на своих двоих — Андерс постарался, подлечив мое причинное место, понимающе хмыкнув. Мы шли с Наташкой чуть позади наших эльфов, чьи напряженные спины указывали на то, что разговор с нами еще не закончен, и по прибытии в лагерь нам светит неебовый такой втык. Подруга изредка жалобно и тихонько всхлипывала, кутаясь в куртку Зеврана, которая едва прикрывала ей ягодицы. Я взяла ее за руку, показывая, что мы вместе и отвечать за то, что мы сделали, будем тоже вместе. Фенрис взвился сразу, как только мы ступили на протоптанную землю внутри площадки с палатками. Он с разбегу пнул котел, грязно ругаясь, от чего тот с размаху ударившись о ближайшее дерево, помялся и, жалобно позвякивая, покатился по земле. Наташка от этого звона вздрогнула, сжав мою руку. — А ты, с каких демонов такой спокойный, а? — зарычал он, подлетая к Зеврану. — Спокойный? — нахмурился Зевран. — Быть может, потому что мне не позволено разделить твое безграничное право на сильные эмоции? — Чего? — зашипел Фенрис. — О, ну ты, видно, не замечал, что истеришь, злишься и бесишься у нас только ты? Так я тебе открою глаза! Я имел такое же право, как и ты, отрезать этому тал-васготу член и каждую конечность по отдельности, пока он в своей же крови не захлебнулся бы. Ты дал мне такую возможность? Нет. И кто из нас показушник? — Не было у тебя никакого права! — взревел взбешенный словами наемника Фенрис. — Ты поддержал этот их план. «Неплохая идея». Неплохая? — Прекратите, что вы тут… — начала я. — Не встревай. Я с тобой потом поговорю. — кинул мне повернувшийся Зевран и посмотрел такими глазами… После этого взгляда альтернатива его «потом поговорю» в виде рабства у очередного Данариуса, показалась мне не такой уж и ужасной. — В чем еще меня обвинишь? — Во всем! — рычал Фенрис. — Из-за тебя она уже однажды пострадала! Кто тебя просил ее учить обращаться с этими твоими ножичками?! — Да? А ты не думал, что ей тоже нужно уметь обороняться? Например, случись так, что нас не будет рядом или мы будем уже мертвы? Что ей, глазками стрелять и волосики за ушко поправлять? — А ты-то! — повернулся ко мне взбешенный эльф. — Ты-то куда поперлась! Тебе мало оказалось у Данариуса? Соскучилась по острым ощущениям?! Я съежилась, пытаясь сделать как можно более виноватый вид. Наташка отпустила мою руку и подошла почти вплотную к Фенрису. «Вот сумасшедшая… — думала я. — Все равно, что раненного дракона погладить пытаться». — Фенрис, дорогой, прости… Это я виновата… — зашептала плачущая Наташка, пытаясь дотронуться до его руки. — Я больше никогда… Я всегда буду тебя слушать, клянусь… Не злись на них, они ни при чем… Если хочешь на кого-нибудь наорать, кричи на меня… Фенрис зло выругался, отвернувшись в сторону, и прижал ее к себе, успокаивающе гладя по голове. — Если ты еще хоть раз заставишь меня испытать то, что я испытал сегодня… — тихо сказал он, — я клянусь, я сам тебя убью. Наташка кивнула, утыкаясь ему в шею. Фенрис тяжело вздохнул, видимо смирившись, что теперь уже ничего не поделаешь, и, подняв ее на руки, унес в палатку. — Андерс, разведи огонь. А ты, — Зевран щелкнул пальцами, привлекая мое внимание, — за мной. — А-а-а-а… может тут поговорим? — предложила я. Вместо ответа наемник смерил меня таким гневным взглядом, от которого мне захотелось стать маленькой букашкой. Отведя меня вглубь леса, он прижал меня к дереву и вкрадчивым, обманчиво спокойным голосом спросил: — Понравилось с косситом? — Что? Ты соображаешь? Думаешь, я сама на него полезла с криками «Возьми меня, я вся горю!»? — взвилась я. — А ты хочешь сказать, что та, кто явно испытала удовольствие от близости с ним, была Натали? — он иронично изогнул бровь. — Мне не понравилось! — я зашипела, когда его пальцы больно сдавили мне плечи. — Это чистая физиология. Но мне не понравилось! — Мне вот просто интересно, — тихо проговорил он, наклоняясь к моему лицу настолько близко, что мы почти соприкасались лбами. — Почему ты только со мной себя ведешь, словно послушница из Андрастианской церкви? Я тебе, быть может, противен? Или недостоин? — Что-о-о-о? — у меня от возмущения даже глаза расширились. — Да как ты смеешь! Ты… ты… Да катись ты Архидемону под хвост! Тоже мне, нашелся тут возмущенный. Про свое прошлое ты забыл, да? В борделях? Сколько у тебя было баб? Сотня есть? Или все две? Я отпихнула его от себя и, уходя, сказала: — И да, я пойду, пожалуй, спать к Андерсу в палатку. Знаешь, секс с одержимым — это так заводит! Узнаю, каково это трахаться с демоном из Тени! — и развернувшись, сделала пару шагов по направлению к лагерю. В миллиметре от меня, настолько близко, что я почувствовала легкий ветерок правым ухом, в дерево просвистел кинутый им кинжал. Я замерла. Немного не по себе становится от осознания того, что возьми он чуть левее… Зевран подошел ко мне сзади, слегка прислонившись, выдергивая из ствола свой кинжал и прошептал: — Иди. Я тебя не держу. Я развела руками, глядя на удаляющуюся спину. Нет, ну что за пиздец… С ума, что ли, все мужики сошли… Эту и последующие ночи, в течение, наверное, недель двух, я провела с Андерсом. Ну или Справедливостью. Черт их разберешь. Первое время я пугалась, проснувшись посреди ночи и увидев, что на меня смотрят светящиеся Тенью глаза Андерса, но потом привыкла, просто отворачиваясь на другой бок и снова засыпая. С Зевраном мы с тех пор ни разу даже словом не перекинулись. Он постоянно хмурился и молчал, даже не шутил. Вообще. Фенрис тоже явно остывал долго, но Наташка себя вела тише воды ниже травы. Прям ангелочек. Одному Андерсу было параллельно на эти наши разборки. У него-то всегда компания была, что ему… Он молча разжигал костер, готовил нам есть, молча помогал собирать лагерь перед отходом. Я даже ему немного завидовала, задумчиво разглядывая напряженного Зеврана, или чувствуя на себе его «дружелюбный» взгляд. Фиг его знает, сколько бы эта игра в молчанку продолжалась, если бы однажды погожим солнечным деньком, когда все как всегда молча занимались своими делами, за моей спиной, со стороны леса не раздался бы миленький такой женский голосочек. — Ну вы и прячетесь. Еле вас нашла! Я обернулась, увидев миловидную рыжеволосую эльфиечку с посохом за спиной, она радостно улыбалась. Не мне. — Нерия! — воскликнул Зевран и кинулся к ней, сгребая в объятия, и закружил, подняв над землей. У меня задергалось правое веко от созерцания этой картины. Ко мне бочком подошла улыбающаяся во все зубы Наташка. — Лицо попроще, — процедила она, наклонившись ко мне, не отворачивая головы от эльфийки и не переставая улыбаться. — Она тебе шею свернет быстрее, чем ты выскажешь ей свои претензии. Я полностью скопировала ее улыбку из серии «О! Мы так рады вас видеть! Вы еще не сдохли?!» и, пытаясь унять дергающееся веко, наклонилась к подруге. — Я ее сама пополам сломаю, если она от него не отцепится, — зашипела я. — Зевран, сколько времени прошло? Как ты? — улыбаясь, спросила она, как только наемник опустил ее на землю. — Не пропал, как видишь. А ты как поживаешь? Нашла себе спутника, достойного столь прекрасной эльфийки? — он лучезарно улыбнулся. — Поживаю прекрасно. А что касается спутника… После тебя сложно найти достойного. Плохо, когда твой первый мужчина настолько великолепен. Сложно потом найти ему замену, — она хихикнула, прикрыв рот изящной ладошкой. Мышцы на моем лице уже болели от этой идиотской благожелательной улыбки, которую я строила. Веко задергалось сильнее при мысли о том, что Зевран мало того что с ней спал, так еще и первым был. — Андерс, — она сдержанно кивнула магу. Тот кивнул в ответ. — А вы…? — она, улыбаясь, мягкими шагами подошла к Фенрису. — Это большая честь познакомиться с вами, Героиня Ферелдена. Мое имя Фенрис, — он отвесил почтительный поклон. — Не надо так официально. Я Нерия Сурана. И я-то как рада, что с вами познакомилась, — она тоже отвесила изящный поклон и, выпрямляясь, подмигнула Фенрису. Наташа прошипела что-то явно очень матерное сквозь сжатые зубы. Очень тихо и невнятно. Я не расслышала. Зато услышала эльфийка. — С вами я тоже незнакома, — она подошла к нам. Мы пару секунд обменивались улыбками. Ее «а это еще что за швабры?» против нашей «улыбайся, пока жива — это ненадолго». — О, мы никто! Мы тут так, для вида. Ну, знаете, врагов отвлекаем, вечером поем, танцуем. Не обращайте на нас внимания, — я заулыбалась еще сильнее. — Так здорово, что вы к нам пришли! Вы тут пока продолжайте, а я схожу за дровишками. Костер разведем, посидим, поболтаем, выпьем за встречу. Я развернулась и удалилась в лес, стянув с себя наконец эту улыбку. — А я ей помогу, ога, — за мной срулила Наташка. — Сука. — Шваль. — Курица. — Овца. — Шалава! — Мра-а-а-а-азь! Мы ходили кругами вокруг трех деревьев, честно пытаясь собрать хвороста и поленьев, но вместо этого просто ругались на эту Героиню. — Если она еще раз, — прошипела Наташка, сжимая в руке сучок, — хотя бы просто посмотрит на него… клянусь, я сверну ей ее тонкую эльфийскую шейку! Сучок в ее руке треснул, не выдержав давления. — Как думаешь, они заметят, если мы ее убьем и съедим? — чисто гипотетически спросила я. Наташа пнула дерево вместо ответа. Сейчас она очень напоминала своего эльфа. Разве что без клейм и острых ушек. — Какого хуя мы вообще ушли??? — вдруг зло крикнула она. — Она же там с ними. Одна. От представшей в моей голове картины у меня чуть все собранные поленья из рук не вывалились. Мы наспех насобирали с земли, не глядя, все, что на наш взгляд могло гореть, и поспешили обратно. Я со злостью кинула все собранное на землю, увидев, как Зевран сидит на бревне, а эта Нерия рядышком, закинув ноги ему на колени. Они болтали, она смущенно смеялась и дотрагивалась до его плеча. Веко снова нервно задергалось. А вот Наташка явно выдохнула, когда Фенрис крепко прижал ее к себе и поцеловал, после того как она, скинув собранное ею рядом с моим, и подбежав, вцепилась ему в руку. Еще бы, куда он от нее денется. В чем в чем, а вот в распутности его нельзя было обвинить, даже с огромной натяжкой. Вечерело, а эти двое эльфов так и сидели. Причем нихуя вокруг не замечая. И никого. В частности меня. Уже под ночь, когда я держала в руке глиняную плошку с супом и судорожно сжимала ее в ладонях, с ненавистью глядя на старых друзей, они соизволили обратить внимание на присутствующих. — О, я так соскучилась по приключениям! — выдохнула она, взяв Зеврана за руку. Я чуть слюнями не захлебнулась от возмущения. — Как бы я хотела попутешествовать с вами. — Ты можешь остаться, — заулыбался Зевран. Между прочим, не отнимая руки! — Правда? — она хихикнула, а потом ее взгляд стал каким-то растерянным. — Но тут всего три палатки, а своей у меня с собой нет… «С-с-с-с-су-у-у-у-у-ука-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!» — завопила я в душе. Актерских способностей этой эльфийке было не занимать. — Ты можешь поспать в моей, — Зевран хитро прищурился. — Я сомневаюсь, что с тобой в одной палатке можно будет поспать, — она засмеялась, закинув голову. «Ну все…» — подумала я, вскочив и вдарив пылающей от моей магии, которую так и не удалось удержать в узде, миской в дерево. — Убери от него свои лапы! — завопила я на нее, сжимая и разжимая руки в кулаки. Вокруг все затихло. Немая сцена… Я слышала только адский стук крови в ушах и свое частое, тяжелое дыхание. Видела, как эта мразь удивленно изогнула бровь, мол, «а что я такого сделала?», и как Зевран, обернувшись, кинул на меня хмурый взгляд. И как-то очень медленно, но верно до меня начало доходить, что в принципе «какого черта я разоралась?». Никаких, собственно, прав на Зеврана я не имею, сама же от него тогда ушла. А она вроде как его боевой товарищ, они вместе Мор пережили, он у нее был первым… А я-то по сути ему кто? Никто… От этих мыслей на глазах выступили злые слезы. Обидно, черт… Я попыталась проглотить все это и засунуть поглубже, но как-то плохо получилось. — Все, нахуй, я ухожу, — сказала я, решительно направляясь куда-нибудь подальше. — Стой, подожди, Алиса! — крикнула Наташка, останавливая меня, схватив за руку. — Ты чего? А я как же? — Пусть эта, — я показала пальцем на Нерию, на лице у которой светилось чистейшее недоумение, — убирается. Или уйду я! — Если она уйдет, я уйду с ней, — проговорил Зевран, вставая. — Что-о-о-о?! — я аж охуела, не поверив своим ушам. Нерия пожала плечами и победно ухмыльнулась. — И вали! — Я тоже с ней, — сказал Андерс, вставая с насиженного места. — Да вы с ума сошли??? — негодовала я, переводя взгляд с одного на другого. Зевран в мою сторону даже голову не повернул. — Да и идите! Только вспомните, где она была, когда вам требовалась помощь? А? Где она была, когда ты, Андерс, от безысходности пустил в себя Справедливость? — Что? — Нерия непонимающе посмотрела на Андерса. — Это правда? Он кивнул. — Или когда за тобой, Зевран, хвост из Воронов был? — я задыхалась от возмущения. — Успокойтесь, — сказал Фенрис. — Никто никуда не уйдет. Нерия, мы будем рады вашему присутствию. Он зло посмотрел на нас с Наташкой. Я даже рот захлопнула. — Отлично. Делайте, что хотите. Я пойду прогуляюсь, — вывернувшись из Наташиного захвата, сквозь слезы сказала я и уперлась вглубь леса. Проходив вокруг нашего лагеря приличное количество времени и убедившись, что все разошлись спать, я вернулась и села у костра, мрачно созерцая, как тлеют угольки. Было до того противно от осознания того, что она с ним там наедине, что хотелось выть и скулить, словно раненое животное. То ли от нервов, то ли по правилу бумеранга, ко мне вернулись ночные кошмары с участием Данариуса. В ту ночь, засыпая в палатке с Андерсом, у которого на губах застыла легкая улыбка, я дико желала смерти этой суке. Проснувшись буквально через пару часов, вся в поту и тяжело дыша, словно после забега на сто метров, я тут же свернулась в позу зародыша на лежанке и тихо поскуливала от осознания собственного ничтожества и одиночества. Я не злилась на Зеврана и больше не злилась на Нерию, после приснившегося мне ужаса, как она корчится на том столе вместо рабыни. Я злилась только на себя, и это было самое поганое… Последующие дни показались мне сущим адом. Смотреть на то, как Нерия и Зевран беззаботно идут впереди всех, не замечая никого, переговариваются, смеются, даже в догонялки играют, было невыносимо. Я даже подумывала о том, что показывай мне эту жизнерадостную картину Данариус, вместо этих его пыток, я бы в разы быстрее поклялась ему в верности, и действительно умерла бы за него, лишь бы больше не видеть этого. А эта сука видела, каково мне, какими глазами я смотрю на их брачные игры, но продолжала демонстративно обнимать и всячески облапывать наемника. Но ее триумф длился недолго. Как-то вечером мы с Андерсом, в кои-то веки действительно Андерсом, а не каким-то отчужденным полудухом, перебрали вина. Прилично так перебрали. Мы носились вокруг палаток и ржали, как ненормальные. Даже шмотками друг в друга кидались. Потом, когда он наконец-то догнал меня, он поднял меня на руки, а я смеясь обхватила его ногами вокруг пояса. И я заметила, как на нас все это время смотрела Нерия. Если бы взглядом можно было убить, я бы уже давно упала замертво. Я тогда усмехнулась и прикоснулась губами к губам Андерса. О, злость на ее лице, когда она взбешенная вскочила и ушла в палатку, стоила многого. Только вот не по силам я выбрала себе оппонента… Когда я отошла в кустики по… кхм… делам, она схватила меня за предплечье и с силой рванула на себя так, что я могла даже своими пьянющими глазами разглядеть угрозу в ее эльфийских. — Еще раз ты до него хотя бы пальцем дотронешься… — угрожающе зашипела она, впиваясь в кожу на руке ногтями. — И что? — я усмехнулась, думая, что терять-то в принципе уже нечего. — И то… — угрожающе кинула она. — Я предупредила. Тогда я издала что-то вроде «Пфф, напугала» и завалилась спать. На следующий день Наташка, пытающаяся помочь Андерсу в готовке, попросила меня сходить за Зевраном и Нерией, которые отлучились за хворостом для костра. Я спокойно пошла, ожидая увидеть этих двух, ну не знаю, играющих в «догони меня полено»… Но увидела кое-что в разы похуже. Нерия прижалась к стволу дерева и отвечала на поцелуй Зеврана. Хворост валялся жалкой кучкой у них под ногами. Услышав, что кто-то подошел Зевран обернулся. В его глазах тогда отразилось что-то вроде… сожаления, что ли… Тогда я почувствовала… Это сложно объяснить. Словно меня об стену головой врубили. Я просто развернулась и спокойно ушла. Без истерик. Не было злости, обиды… Я просто ушла как можно дальше, на какую-то полянку с тремя пеньками и ходила от одного к другому. Перед глазами буквально стоял этот их поцелуй. Она победила, окончательно и бесповоротно, и дура тут именно я. Дура во всем. Зачем было затевать эту игру в «мой-твой», если сразу было ясно, что преимущество тут далеко не на моей стороне. Из принципа? Из вредности? Чушь… Я знала, зачем все это нужно было, но мысль была настолько глупой… Прям как я. Я проходила, попрекая себя во всех смертных грехах и ругая свои полторы извилины, от пенька к пеньку до самой ночи, надеясь, что про меня просто забудут и лягут спать, а я уже вернусь и как-нибудь сама… Но моим ожиданиям не суждено было сбыться. Как только я вышла в свет костра на меня налетела Наташка. — Алиска, я волновалась… Я все знаю… Ты как? — она обняла меня. — Нормально, — спокойно ответила я. — Можно я с вами пару-тройку дней переночую? — Да, конечно, — она взволнованно осматривала меня, будто ожидая, что я сейчас кинусь в истерику или вены себе порежу. А вот Фенрис не был столь чутким. — Сама виновата, — сказал он, увидев мою кислую мину, когда я вошла в палатку. — Фенрис! — шикнула на него Наташка. — Нет, он прав, — я склонила голову. — Пусть. К чертям все это, главное, что я с тобой. Я улыбнулась и обняла Наташку за плечи. На этом Нерия не успокоилась. У нее явно в генофонде было вложено добивать и так еле дышащих врагов. — Ты ведь маг, верно? — подскочила она ко мне со своим вечно радостным выражением лица, пока мы шли по дороге, направляясь в Редклиф, чтобы пополнить запасы, и я надеялась купить там палатку. «Пшла нахуй», — пронеслось в голове. — Да, — ответила я в реальности. — У меня появилась отличная идея! — воскликнула она, улыбнувшись мне. — Я могла бы тебя тренировать! «? %(: №(: %*????????!!!!!» — заорал мой мозг. — Да, — тупо ответила я, мечтая лишь о том, чтобы это сияющее ебало убралось куда подальше из поля моего зрения. — Отлично! Тогда завтра начнем! И она радостно ускакала к Зеврану, подцепив того под руку. — Вот видишь, а ты говорил… — защебетала она ему. Этим же вечером мы приблизились к озеру близ Редклифа, и остановились в лесах неподалеку, чтобы перед входом в город обмыться и простирнуться. Первыми, как всегда, ушли принимать водные процедуры Фенрис с Наташкой, после них ушли Нерия и Зевран. Я дышала ровно, видно действительно у меня существовал некий лимит эмоций. Когда солнце уже начало заходить, окрасив небо в желто-красные оттенки, я, вздохнув, решилась все-таки пойти к озеру, подготовив себя к тому, что могу там увидеть. Я немало удивилась, разминувшись с Нерией, по дороге к озеру. Она прошла мимо меня, кинув полный превосходства взгляд и вытирая мокрые волосы. То, что я увидела, выйдя к воде, было волшебно… Зевран стоял, обнаженный по пояс, в воде. Его загорелая кожа светилась под лучами заходящего солнца. А я стояла и пялилась на него, закусив губу. Было чистой мукой смотреть на изгибы его тела, помня его запах, помня какая нежная у него кожа… Он обернулся ко мне и выжидающе посмотрел. Я продолжала пялиться. Нужно было отвернуться, что ли… или вообще уйти… Человек слаб, а я тем более… Я отчаянно заскулила и вошла в воду прямо в шмотках, подойдя к нему и уткнувшись ему в грудь. Он стоял не двигаясь. Не обнимал в ответ, но и не отталкивал. Надо было что-то сказать… Что-нибудь… Извиниться, сказать как он мне дорог… В голове кружили тысячи, миллиарды мыслей, слов и фраз. Я вздохнула и, наугад ухватив одну из них, сказала: — Я люблю тебя. Он замер и даже, кажется, дышать перестал. В принципе, как и я, когда осознала, что я только что сказала. Его сердце застучало глухими, быстрыми ударами. — Я… прости… я не должна… — я сделала шаг назад, отстраняясь. Он рывком притянул меня к себе, впившись своими губами в мои. Я простонала что-то невнятное, он взял меня за бедра и приподнял, так, чтобы я могла ухватиться, держась за его шею и обвить его ногами вокруг пояса. Я целовала его жадно и безумно, соскучившись по его губам, его вздохам и языку, который безумно нежно ласкал мой. Зевран вышел на берег, и мы упали на его одежду, и кусок ткани, служивший в роли полотенца. Он судорожно снимал с меня штаны, а затем и рубашку, откидывая их в сторону, и целуя каждый открывшийся ему участок моего тела. Я удовлетворенно вскрикнула, когда он вошел в меня и начал двигаться, быстро и глубоко. — Скажи это, — прохрипел он, вбиваясь в меня в бешеном ритме и не прекращая целовать. — О-о-ох, — я выгнулась, когда он особенно глубоко толкнулся во мне. — Что? Он зарычал и прикусил мне мочку уха. — Я люблю тебя, — простонала я, прижимая его к себе сильнее, и получила нежнейший поцелуй в благодарность. — Люблю, люблю, люблю… — задыхаясь, шептала я, выгибаясь от каждого толчка, и тонула в его поцелуях. Он сжимал мои ягодицы в руках, сокращая расстояние между нашими телами. «Синяки останутся», — подумала я, но эта мысль меня почему-то совсем не расстроила. Он кончил, поймав мой последний, самый громкий стон губами. Я прижала его к себе, скрестив ноги на его пояснице, не желая, чтобы он отстранялся. Он и не отстранился, продолжая меня целовать. Постепенно страстный, спешный поцелуй перетек в нежный, трепетный. — Скоро стемнеет, а нам нужно еще успеть окунуться и вернуться в лагерь, — прошептал он, покрывая мое лицо поцелуями. — Не хочу возвращаться, — я уткнулась ему в шею, прижимая еще сильнее к себе, почти до боли. Обратно? К этой Нерии? — Давай останемся здесь. Навсегда… Он усмехнулся и слегка отстранился, глядя мне в лицо и беря мою ладонь в свою. — Эй, — он прижал мою руку к своей груди. — Чувствуешь, как стучит? Я чувствовала. Его сердце стучало так быстро и громко, словно пыталось выпрыгнуть и съебаться в закат. — Оно так стучит из-за тебя… для тебя, только когда ты рядом, — шептал он, наклонившись ко мне. Его взгляд стал таким нежным, что я невольно покраснела. Нездоровая реакция… — Оно принадлежит тебе… От этих слов у меня будто что-то внутри взорвалось ярким таким фейерверком. Странное ощущение. Я почему-то совсем смутилась, и спрятала лицо, снова уткнувшись ему в шею. — Зевран… Он целовал мои плечи, гладя по изгибу бедер. — Мы хотели окунуться… — прошептала я. Когда мы искупались, солнце почти зашло и я наблюдала, как в приятном полумраке одевается Зевран. Я закуталась в кусок ткани, которым должна была вытираться, взяв мокрые шмотки в руки. Зевран надевал влажные, после того, как мы на них полежали, штаны. Я искренне любовалась. Ну какой же он красивый, черт подери! И мой… Я накинулась на него, повалив на землю. Он засмеялся. — Мы так никогда не уйдем. — Ну и пусть, — шептала я, целуя его лицо, шею. — Ты такой красивый… Ты меня с ума сводишь… Он усмехнулся, положив мне руку на голову, мягко удерживая за волосы на затылке у своей шеи, прерывисто вздыхая от каждого поцелуя. Я опускалась все ниже и ниже, прокладывая дорожку из поцелуев по его плечам, ключице, затем по груди и животу. — Алиса… — попытался удержать меня он, когда я слегка спустила с него недавно надетые им штаны. Я лишь мотнула головой в знак протеста и, взяв его член в руку, провела по всей длине языком, снизу вверх, остановившись у головки и взяв ее в рот. Он застонал, и теперь уже не удерживал, а наоборот слегка надавливал на затылок, задавая темп. Когда его движения стали беспорядочными он попытался оттянуть меня, простонав мое имя, но мне было как-то до пизды на его благородные жесты. Я проглотила все, до последней капли, облизав головку его члена дочиста. — М-м-м-м-м, — я провела языком по припухшим губам. — Ты вкусный. Он притянул меня к себе, целуя. — Если мы сейчас не встанем и не уйдем, я за себя не отвечаю, — сказал он немного охрипшим голосом. — Ты с ней спал? — спросила я, как бы невзначай, пока мы шли в лагерь, держась за руки. — Да, — он улыбнулся, а мое сердце екнуло. — Еще во время Мора. — Ты знаешь, что я не об этом, — нахмурилась я. Он засмеялся и развернул меня к себе, взяв мое лицо в руки и поцеловав. — Нет. Теперь успокоилась? Я кивнула. Друзья отреагировали на наше появление в лагере по-разному. Увидев наши улыбающиеся, светящиеся лица с румянцем на щеках, Нерия презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась, чем пробудила в моей душонке прекрасное, злорадное чувство удовольствия. Фенрис одобрительно хмыкнул, шепнув что-то засмеявшейся при виде нас Наташке. — Вы сегодня останетесь голодными. Пока вы… кхм… отсутствовали, мы все съели, — улыбаясь, сказала подруга. — Сомневаюсь, что их это волнует, — заметил Фенрис, вызвав своей фразой очередное фырканье эльфийки. — Доброй ночи, — холодно заметила она, кинув напоследок на Зеврана и меня уничтожающий взгляд, и скрылась в палатке Андерса. «Сучка», — подумала я. — Придется ночевать со мной, — улыбнулся Зевран. — Прости. — Придурок, — ответно улыбнулась ему я. — Вы друг друга стоите, — в один голос сказали Фенрис и Наташка. Ну, точно, одна сатана… — А сами-то? — лаконично заметила я, показав им язык, прежде чем нырнуть в палатку сразу за своим эльфом. — Зевран, — шепнула я уже в палатке, лежа прижавшись к нему и слушая биение его сердца, прям как в тот вечер, когда мы поняли, что завтра мы проснемся далеко друг от друга. Он неторопливо гладил мои волосы и глубоко дышал, прикрыв глаза. — Ты добился того, чего хотел, но умоляю тебя, не делай так больше… Я чуть не умерла за эти дни, видя тебя рядом с ней. Его рука, гладящая меня по волосам, замерла. — Думал, я не догадаюсь о том, что это был спектакль? — горько усмехнулась я. — Алиса, я… — Тс-с-с, — я подняла на него голову, прося помолчать. — Я знаю, я не злюсь… Почти. Просто не нужно больше. Мне было безумно больно… — Все стало слишком серьезно, да? — он понимающе улыбнулся, но взгляд стал грустным. А вот я рассмеялась в голос, весело и громко, седлая его бедра. — Мужчины! — воскликнула я. — Слишком серьезно для кого, Зевран? — Для тебя, — тихо сказал он, не поддерживая моего буйного веселья. — Знаешь, — я на секунду задумалась. — Меня это совсем не волнует. Он привлек меня в долгий поцелуй, который отныне выражал куда больше, чем простое влечение. На следующий день погода, до этого радующая нас солнцем и теплом, совсем расстроилась. Хмурые облака закрыли все небо, и дождь поочередно, то моросил маленькими, почти не чувствующимися капельками, то пускался в настоящее буйство и тяжелые капли буквально вбивались в землю, колотя по натянутым тканям палаток. — Пойдем? — заглянула в нашу палатку Нерия, когда дождь притих. — Куда? — удивилась я. — Тренироваться. Помнишь, мы договорились? Я нахмурилась. Так она это всерьез… — У тебя посох-то есть? — спросила она, пока мы шлепали по размытой земле и глине к небольшой полянке неподалеку. — Нету. — Попробуем так. Нерия нахмурилась и отмерила от меня шагов двадцать. Внимательно оглядев меня и прикинув достаточное ли расстояние, достала посох. — Посмотрим, чего ты стоишь, — кинула она мне, и на меня тут же обрушился град всевозможных заклинаний и заклятий. — Да что ты творишь? — орала я, отпрыгивая с одного конца поляны до другого. Эльфийка стояла на месте, только поворачиваясь в сторону меня, если я отбегала вне поля ее видимости, и сосредоточено колдовала, не переставая. — Блядь! — выругалась я, когда в дерево, у которого я стояла, врубилась шаровая молния, оставив в нем огромный потемневший круг. — Ты убить меня хочешь? Спихнешь все на несчастный случай на тренировке? Так нынче Героини Ферелдена разбираются с соперницами? — Заткнись! — зашипела она, прекращая «тренировку», больше похожую на избиение младенца двуручным мечом. — Ты мне не соперница! Она вздернула подбородок и зло сверкнула глазами. — Ты слишком много о себе возомнила. Кто ты вообще такая? — прокричала она мне с другого конца поляны. Я пыталась отдышаться от всех этих перебежек и молча смотрела на нее, приготовившись в любой момент рвануть в сторону от очередного пиздеца. Внезапно и как-то резко с неба полился дождь крупными каплями. Я еле различала силуэт Нерии вдали от себя. — Ты умрешь, — крикнула она мне, убирая посох за спину. — Но не сейчас. И не от моей руки. — Это угроза? — выпрямилась я. — Это факт, увы, — она пожала плечами. — Завтра мы придем в Редклиф, купишь там себе что-нибудь, чем сможешь защищаться, и продолжим. Она ухмыльнулась каким-то своим мыслям и ушла. Я тяжело дышала и всматривалась в прямую, словно струнка, спину эльфийки, пытаясь понять эту Героиню. Я постояла немного под дождем, подумав о том, насколько серьезной проблемой эта самая Нерия может оказаться, и повздыхала о том, что даже если, то решить эту проблему будет очень и очень сложно. Успокаивало, что меня она вроде бы убивать не собирается. По крайней мере, пока. В лагере я застала настолько ошеломительную картину, что из головы мигом вылетело все плохое. Фенрис. С мокрыми, прилизанными волосами, с которых стекали капли прямо на лицо и руки. Эльф раздраженно морщил нос и щурился, когда капли попадали на глаза. Он был похож на воробья, который не нашел себе места под навесом со своими собратьями и теперь вынужден скакать по асфальту и возмущенно чирикать на прохожих. — Фенрис? Ты чего под дождем стоишь? — подошла я к нему. — Где Наташка? Он вздрогнул и обернулся на меня. Вид у него был воровской, будто его поймали за занятием особой секретности. Он активно запихал в сумку остаток вещей и перекинул ее через плечо. — Она спит, — он осмотрел меня оценивающим и задумчивым взглядом, видно решая, посвятить меня в тайны бытия или не стоит. — Хорошо, что я тебя встретил, успокоишь ее, если вздумает волноваться. — Что? — я нахмурилась. Неужели они опять поссорились, и он теперь куда-то пытается сбежать. — Что случилось, Фенрис? Вы поссорились? Куда ты вообще собрался, да еще и в такую погоду? — Нет, мы не ссорились, — он покачал головой и тяжело вдохнул. — Я в Редклиф, у меня там свои дела. Когда дождь утихнет, в крайнем случае завтра, мы там встретимся. — Что? — я не понимала ровным счетом ни черта. — Да ты можешь нормально объяснить на кой-черт тебе посреди этого ливня переться одному в Редклиф? Что за дела у тебя там такие? Он нахмурился, потер лоб, устало вздохнул, посмотрел на меня и снова повторил свои махинации. — Так, послушай, — сказал он, подходя ко мне, после того как цикл «я думаю, что же делать» был завершен. — Наше с тобой общение в последнее время позволило мне предположить, что мы… как бы это… друзья. Поправь меня, если я ошибаюсь. Ручаюсь, что после его слов на моем лице отразился если не дикий ахуй, то крайней степени недоумение точно. — Ну… да… что-то вроде, — залепетала я. — Я не могу тебе сказать, зачем мне это нужно. Но нужно. В этом ничего такого нет, мы завтра уже там встретимся. Поверь мне, — он вздохнул. — Я не настаиваю, но будет очень кстати, если ты придумаешь что-нибудь стоящее, чтобы объяснить Натали мое отсутствие. Я судорожно соображала. Если я его сейчас вот так отпущу и при этом совру Наташке, а с ним что-нибудь случится — мне пиздец. — Фенрис, обещай мне, что с тобой все будет хорошо, что ты не вляпаешься в неприятности. — Обещаю, — он улыбнулся и провел пальцами по моей щеке. — Спасибо, я правда ценю… — Иди и только попробуй… Я смотрела на удаляющегося быстрым шагом эльфа, который постепенно исчезал из виду в дымке стены из капель, и думала, что же он там затеял… — Расскажи мне о себе, — тихо сказал Зевран. После того, как ушел Фенрис, я прилегла у бока спящего наемника, ожидая пробуждения подруги. — Что рассказать? — я удивилась. — Всё, — сказал он, но потом поправился: — Что считаешь нужным. О том мире, где ты раньше жила и о том, где жила с профессором. Я серьезно задумалась. Что же ему рассказать? — Ну я… э… я была замужем, — выпалила я первое, что пришло в голову. Зевран удивленно вскинул бровью. — Кхм… да, — продолжила я. — Ну жила, как жила… тихо жила. С утра бегала на работу, вечером сидела дома. Обычная рядовая девушка, у нас вообще мир спокойнее, не так как здесь. — Тебя это расстраивает? — он заправил упавшую мне на глаза прядь волос за ухо. — Что? — Ну, что тут не так спокойно, — он внимательно посмотрел на меня. — Ты многое пережила, с тех пор как попала сюда, и ручаюсь это не все… — Совсем нет, — я задумалась, подбирая слова. — Для меня это все в новинку, но я ощущаю себя на своем месте, как ни странно… И главное, что я со всеми вами… С тобой в частности. — А что с профессором? — он улыбнулся. — Ну, я ему немного спасла жизнь, — я рассмеялась. — Он заставил меня учиться магии… Ты знаешь, у нас в мире нету магии вообще. Ну, то есть может она и есть, но в нее никто не верит. Да и я была обычным человеком, никакими особыми способностями не отличалась. А тут магия… Было интересно, хоть и сложновато. А потом он… он предложил выйти за него… Я внимательно посмотрела на наемника. Он терпеливо ожидал продолжения. — Понимаешь, я же думала, что больше никогда вас не увижу. И вас, и своих родных и друзей, оставшихся в моем мире… А Северус был единственным знакомым и близким мне человеком… Ближе, чем все остальные там… — я закусила губу в ожидании его реакции. — Скажи, ты так на всех влияешь? — неожиданно спросил Зевран. — В смысле? — Ну вот я, к примеру, никогда не мог бы представить себя в отношениях с какой-то одной особой. Но, как видишь, я с тобой. А профессор? От него я такого точно не ожидал… — Пф-ф-ф. Твоя моногамия связана с отсутствием выбора, так что не беспокойся, ты себе не изменил, — я хмыкнула. — Выбора? — он приподнялся в удивлении. — Да, — я поцеловала его в губы. — Ты либо со мной, либо мертвый. Или тебе придется меня самому прикончить. Наемник засмеялся, сгребая меня в объятия. — О, Создатель! Я-то думал, что мое служение Воронам было почти рабством, как я ошибался! — Ты и сейчас ошибаешься, сравнивая разъяренную женщину с какими-то там наемными убийцами, — я гордо вскинула подбородок, за что получила нежный укус в шею. — Знаешь, что странно? — проговорила я, подставляю шею для новых ласк. — Я совсем не пониманию эту Нерию… Понимаешь, в той игре, ну, откуда мы вас с Наташкой знаем, я играла именно от ее лица, то есть за нее, но сейчас я ее совершенно не понимаю. — Не удивительно, — он прикусил мочку моего уха. — Игра игрой, но вы нас знаете не до конца. Многое, но не все. — Ты намекаешь на некие грязные подробности твоего прошлого? — я притворно возмутилась. — Не совсем. Я… В палатку вошла Наташка. Ее появление заставило Зеврана замолкнуть. Подруга была нахмуренная и явно раздраженная. — Вы не видели Фенриса? — растеряно спросила она. — Я проснулась, а его нигде нет… А там чертов дождь льет… Ну вот, началось. Сейчас меня будут убивать… — Он ушел вперед нас в Редклиф, — я увидела, как подруга удивилась. — Разведать обстановку. Ну и я заодно его попросила присмотреть мне посох, чтобы завтра не терять на это время, которого у нас и так мало. — Что? — резко спросила она, сверкая глазами. — Он ушел один? В Редклиф? Ничего не сказав мне? — Натуль, все хорошо. Как только дождь утихнет, мы тут же пойдем к нему. — Что? Ты ебнулась??? Как ты могла его отпустить??? — надо мной нависла кричащая Наташа. — Какого черта? Я иду за ним. Она выбежала из палатки, я за ней. Благо дождь в этот момент стал моросить редкими капельками, видимо подустав. — Наташа, успокойся! Куда ты пойдешь? Все дороги размыты, да ты и пути не знаешь! — кричала я ей, но она не обращала внимания, скидывая в сумку причиндалы. — Что происходит? — из третьей палатки показалась Нерия, буквально светящаяся интересом к намечающемуся скандалу. — Наташа! — я взяла ее за руку, останавливая. — Да отвяжись ты! — она выдернула руку. — Если бы твой эльф куда-то убежал, не сказав ни слова пока ты спишь, ты бы что сделала? — Я? Ну… э… — а действительно? — Ух ты! Брутальный эльф бросил нашу красотку? — Нерия улыбнулась мерзкой улыбочкой. Это она зря, правда. — Что ты сказала, тварь? — Наташа обернулась, внимательно взглянув на предполагаемую смертницу. — Ну, когда мужчина, а особенно такой как этот Фенрис, долгое время живет с такими истеричками, как вы… — она засмеялась. — Я удивлена, что он не смылся еще раньше. Стойкий, однако. Наташа зарычала и непроизвольным движением дернула руку к кинжалам за поясом, но потом, передумав, просто начала медленно наступать на эльфийку, которая стояла у палатки, сложив руки на груди, с видом, выражающим превосходство как минимум. — Кто это у нас тут вякнул? Считаешь себя такой великолепной, умелой и дохуя умной? Да ты никто! Никем была и сейчас никто! — выплевывала Наташа в такт шагам. — Тебе просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Твоя заслуга в победе над Мором настолько ничтожно мала, что даже смешно! Побоялась принять смерть, подложив короля под ведьму из Диких земель? Для этого так много ума надо? А что на счет Зеврана? Первым был, да? Спорю на все золото Тедаса, что он даже не помнит, какая ты у него по счету такая «невинная»! — Откуда ты… — лицо Нерии стало выражать нечто сродни «О_О НЛО». — Заткнись, сука! Клянусь, еще одно слово из твоей мерзкой пасти и я отрежу твои ебаные уши и Алиске на посох как амулеты повешу! Нахуя ты вообще сюда пришла? Милость короля была недолгой, да? Показушница ущербная. — Тихо, тихо, — Зевран встал между эльфийкой и Наташей, взяв последнюю за плечи, останавливая по пути к Героине Ферелдена. — Успокойся. — Отпусти! Меня! Немедленно! — выделяя каждое слово громко, буквально проорала подруга в лицо наемника. — Не отпущу, пока ты не успокоишься, — Зевран стойко выдержал испепеляющий взгляд тяжело дышавшей девушки. — Сама подумай, Натали, ну что с ним может случиться? — Да все что угодно, Архидемон вас всех раздери! И почему он ничего мне не сказал? — она безуспешно попыталась вывернуться из хватки эльфа. — Потому что он думает, что ты ему доверяешь. Это не так? — Зевран удивленно приподнял бровь. — Я… я… Так, — растерянно проговорила Наташа, видимо, не подумавшая о том, что сказал Зевран. — А теперь я специально воспроизведу события сегодняшнего дня. Ты спала, он не хотел тебя будить. Наверняка попросил Алису передать тебе, что он будет ждать нас в Редклифе и ушел. Потому что был уверен, что ты ему доверяешь. А ты что? Побежишь туда, надаешь ему пощечин и убедишь в обратном? — Нет, — Наташка склонила голову. — Тогда успокойся, будь добра. Редклиф спокойный и неопасный участок Ферелдена, мы поэтому туда и идем, помнишь? Сегодня мы уже никуда не пойдем, но завтра с первым же лучом солнца, если пожелаешь то и раньше, двинемся в путь, — успокаивающе сказал Зевран, отпуская плечи Наташки. — Хорошо, — кивнула она, уходя в палатку. — Я пока полежу немного. Я проводила ее тоскливым взглядом. Она права… Если бы Зевран поступил так же как Фенрис, я бы тоже не знала что и думать. — Откуда эта знает обо всем? — накинулась пылающая праведным гневом Нерия на наемника. — Это ты ей все рассказал? — Да, — ответил Зевран, чем вызвал у меня немалое удивление. — И преподнес это в таком свете?! — Нерия очевидно не верила своим остреньким эльфийским ушам. — Да, — подтвердил наемник. — Да как ты… как ты мог? После всего, что мы вместе пережили, променять нашу дружбу на первых встречных баб? — кричала она. — Ты называла их истеричками, а сама сейчас чем занимаешься, по-твоему? — он спокойно посмотрел на эльфийку, которая буквально задохнулась от возмущения. — Мразь! Антиванская шлюха! — зашипела она, скрываясь в палатке с Андерсом. Зевран тяжело вздохнул и, покачав головой, посмотрел на меня. — Я очень сильно надеюсь, что придет время, и вы ей все объясните. И желательно, чтобы это время пришло быстрее… Следующим утром, как и обещал Зевран, с первыми лучами солнца, мы двинулись в сторону Редклифа, до которого было, в принципе, рукой подать. Каждый из нас шел, думая о своем. Нерия шла рядом с Андерсом, ее лицо выражало недовольство крайней степени. «Будто говна наелась», — думала я. Андерс же шел с привычным выражением спокойствия и умиротворенности на лице, сейчас как никогда похожий на усмиренного мага. Глядя на него, я думала о том, что в принципе очень удобно всегда иметь под рукой собеседника. Вот идешь так дорогой длинной и не занимаешься хуйней или еблей себя же в мозг, а совокупляешься с мозгом сидящего внутри тебя духа. Обсудить последние новости, посплетничать, поругаться — и все это, не открывая рта. Удобно. Хотя, с другой стороны, у духа тоже есть свой разум, и он вполне может выебать мозг в ответку. Или вот как Справедливость — внушать всякие непристойные реформаторские идеи всеобщего восстания за свободу магов. Наташка шла рядом со мной и была в крайне нестабильном эмоциональном состоянии. Она то злилась, хмурясь — «Ну я ему покажу, как от меня уходить, ничего не сказав…», то, вдруг, грустила, тоскливо смотря на виднеющиеся башни замка Редклифа и крыши домов, к которым мы неспешно, но верно приближались — «Хоть бы с ним ничего не случилось…». Наблюдая за переменой ее настроений и выражений лица, я гадала, на какой из промежутков ее состояния ему посчастливится попасть. Зевран шел по левую руку от меня и гипнотизировал спину Нерии. Я даже не могла понять бесит ли меня это или это нормально. В конце концов, он избавил меня от объяснений, которые были мне не под силу на тот момент, подставившись под гнев эльфийки сам. То, что он теперь желает заслужить оправдание в его невиновности вполне нормально. Она его друг, не больше. Вроде бы. Я внимательно посмотрела на него, он, почувствовав мой пристальный взгляд, улыбнулся мне и коснулся своей рукой моей. Невесомо и легко, словно поддерживая. — Фенрис!!! — выдохнула Наташка и, чуть не сшибив Андерса и Нерию, помчалась к стоявшему у входа в Редклиф и ожидающему нас эльфу. Фенрис раскрыл объятия, поймав в них подбежавшую Наташку, и поцеловал ее. Затем достал из сумки за своей спиной какой-то сверток и отдал его в руки девушки, что-то говоря. Мы с Зевраном переглянулись и ускорили шаг. Интересно же. Наташа откинула ткань со свертка, там что-то звякнуло, и нашему взору открылась пара кинжалов из сияющей стали и украшенными драгоценными камнями рукоятями. Зевран восхищенно присвистнул. Клинки сияли на солнце — острые, заточенные, они ловили лучи и отражали их, словно металлические искры на металле. — Что это? — удивленно прошептала Наташа, любуясь подарком. — Это… — Фенрис кашлянул, будто смущаясь говорить дальше. — Я ругал тебя, говорил, что больше никуда не отпущу и не позволю тренироваться, но… Я был не прав. Тебе действительно стоит учиться этому, особенно если у тебя получается. Пока ты не очень умела, но у тебя хороший учитель. Зевран благодарно хмыкнул, не отрывая завистливый взгляд от клинков. — И это, чтобы ты не таскала какую-то гадость, отнятую у нищих наемников. Если уж собираешься познавать искусство ведения боя, то лучше это делать со стоящим такой девушки как ты оружием. Они будут подчеркивать твою красоту… — Фенрис снова закашлялся. Наташа потрясенно переводила взгляд с подарка на смущенного эльфа. — Красотка, если ты его сейчас же не расцелуешь за этот дар, ты заставишь меня серьезно сомневаться в твоих умственных способностях, — Зевран провел по одному из клинков пальцем, подцепив острие большим пальцем. — Они идеальны. Гномья работа, облегченная сталь… В твоих руках они просто летать будут. Наташка прижала сверток к груди и, наконец сообразив, что делать, поцеловала Фенриса. — Нравятся? — спросил он, отвлекаясь от поцелуя. — Да, — выдохнула она, но потом посерьезнела. — Но если ты еще раз заставишь меня так волноваться, я тебя ими же и проткну. Фенрис глухо рассмеялся, притягивая ее в объятия и целуя. Мы стояли, ожидая пока Андерс найдет какого-то своего друга в таверне, и наблюдали за тем, как Зевран делает па с подаренными Наташе кинжалами и восхищается, словно ребенок новой игрушке. — Признавайся, откуда ты их достал, — говорил он Фенрису, не отрывая восхищенных глаз от клинков, которые держал в руках. — Я за такие душу бы продал в свое время. Фенрис фыркнул и отвернулся, показывая, что ему в принципе не интересно что бы там этот наемник продал, и говорить откуда он достал клинки не собирается. — Все, хватит, отдай! — крикнула возмутившаяся Наташка, увидев как Зевран начал подкидывать кинжалы в воздух. — Они мои! — Тебе еще рано с такими клинками, поранишься, — игриво заметил наемник, отступая от разъяренной девушки. — Я их пока у себя подержу. — Я тебя уебу!!! — закричала Наташа, кинувшись за Зевраном. — Как дети… — вздохнул Фенрис, хмуро наблюдая за тем, как Наташка носится за эльфом вокруг таверны. — Это ты просто слишком скучный, — я показала ему язык и кинулась догонять смеющегося эльфа с кинжалами. Нерия презрительно фыркнула и, сложив руки на груди, демонстративно отвернулась. Весело носясь друг за дружкой, мы не заметили внезапно появившегося из дверей таверны Андерса с посохом в руках. Зевран, обернувшийся чтобы что-то крикнуть пытающимся его догнать нам, на бегу сшиб мага, на них налетела я, не успев затормозить. И Наташа следом. Мы свалились громко: кто зашипел, кто заорал, кто просто матюгнулся. Спасая посох от неминуемого пиздеца, Андерс подкинул его в воздух еще до того, как мы оказались на земле. Оружие сделало тройной переворот в воздухе, достойный лучших чемпионок Китая на олимпийских играх по прыжкам в воду, и с размаху упало прямо мне на голову. — Бля-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я!!! — завопила я на весь Редклиф, схватившись за голову обеими руками. В глазах потемнело от резкой боли, брызнули слезы. Люди на улицах обернулись на нас, даже из таверны и с других концов деревушки прибежали посмотреть, что случилось. — Мы даже еще убить никого не успели, а уже привлекли к себе столько внимания! — зло зашипел Фенрис, помогая подняться Наташе и давая подзатыльник дезориентированному Зеврану, отнимая у того кинжалы. — Дай посмотрю, не дергайся, — обеспокоенно сказал Андерс, аккуратно отнимая мои руки от головы. Я почувствовала, как на ушибленное место легла его ладонь, и боль постепенно начала отходить, под воздействием целебной магии. — Не трудись, Андерс. Слабоумие не лечится. Даже таким искусным лекарем, как ты, — язвительно заявила Нерия. Я открыла глаза и удивленно посмотрела на нее. У нее ПМС, что ли, что она взъелась? Кинув на нее взгляд из серии «да и пошла ты фхуй», я повернулась к магу, чтобы поблагодарить за спасение от дикой боли и застыла. Андерс смотрел на меня такими глазами… В них было все то, чего мне так не хватало в нем все это время, словно мы снова вернулись в тот домик и я снова ударилась головой о подбородок профессора. Столько нежности, беспокойства и чего-то еще, трогающего душу глубоко внутри было в этом его взгляде, что я невольно протянула руку и провела по его небритой щеке. Он мягко, по-доброму улыбнулся, у глаз образовались те самые андерсовские смешные морщинки. — Андерс… — прошептала я, чувствуя под своими пальцами на удивление мягкие волоски на его подбородке. — Больше не болит? — спросил он тихо, улыбаясь и гладя меня по голове рукой. Я помотала головой, не переставая зачарованно смотреть на него, боясь упустить этот драгоценный момент свободы от духа. Андерс встал, подав мне руку, чтобы помочь подняться, и подобрал с земли посох. — Это твой, — он протянул его мне. — Не шедевр, но для ученика сойдет. Я еле оторвала взгляд от мага, чтобы посмотреть на подарок. Древко посоха покрывали причудливые символы, я протянула руку и провела по ним пальцами. — Спасибо… — я ошарашено смотрела на мой посох. Андерс повернул его, показывая наконечник, к которому была привязана лента с символом Андрастианской церкви. — Это мой… — начал он, покрутив конец ленточки в пальцах. — Стал моим первым оружием, выданным мне после Истязания в Круге магов. Когда я сбежал, пришлось оставить его у моего друга… так сложились обстоятельства. Теперь он твой. Когда я брала в руки этот бесценный своим значением посох, я чувствовала на себе взгляд эльфийки. Все золото Тедаса готова была поставить на то, что она уже прикидывала разнообразные способы убийства «несчастными случаями». Я подняла глаза на Андерса и столкнулась с его отстраненным взглядом. Он смотрел куда-то сквозь всех нас, в пустоту, лицо стало безразличной маской, будто какая-то дверца в душу Андерса захлопнулась. — Не стоит больше обмениваться такими взглядами с нашим одержимым, — прошептал мне Зевран, притянув за шею, когда мы шли к замку Редклиф, чтобы Нерия встретилась по каким-то делам с эрлом Эамоном. — Я не запрещаю, — увидев, что я пытаюсь что-то сказать, прервал меня Зевран. — Я советую, надеясь на твое благоразумие. Наемник прикоснулся губами к моему виску и отпустил. Я задумчиво посмотрела на эльфа, но он уже меня не замечал, смотря куда-то вперед. Проследив направление его взгляда, я обнаружила на месте объекта его внимания Нерию. Она шла, опустив плечи и склонив голову. Нерия уладила все свои дела только к позднему вечеру, и нам было предложено переночевать в замке. О, какое же это было блаженство — почувствовать под своей спиной не твердую лежанку, а мягкую перину постели. И тепло камина, поленья в котором потрескивали точь-в-точь, как в костре нашего лагеря. На новом месте, с непривычки, мне спалось очень чутко. Проснувшись посреди ночи от того, что мне внезапно стало очень жарко, я попыталась оттолкнуть от себя эльфа, чтобы хоть он еще не пригревал меня сбоку, и с удивлением обнаружила, что Зеврана рядом нет. Я привстала с постели, сонно и хмуро пялясь на место, где должен был находиться наемник, пытаясь сообразить, куда он мог метнуться посреди ночи. Спать как-то перехотелось, и я еще долго лежала, уставившись в потолок. Повздыхав и устав от непродуктивной деятельности, я решила пройтись по замку. Если уж Зеврана не найду, то хоть сон нагуляю. Прохаживаясь по замку в халате и кутаясь в него, от прохладного сквозняка, я внимательно рассматривала обстановку, непроизвольно сравнивая с игровой копией. И черт меня дернул забрести именно в ту часть замка, где обнаружилась приоткрытая дверь и слышались голоса. Знакомые, блядь, голоса… Я аккуратно подошла к комнате, встав так, чтобы видеть в щель приоткрытой двери, что происходит внутри. Увидела. — Какого хуя? — я резко распахнула дверь. Нерия обнимающая Зеврана, уткнувшись ему в шею и зарывшись своими пальцами в его волосы, и сам наемник, прижимающий ее к себе, вскочили. Нерия, у которой я отметила припухшие и красные от плача глаза, растерянно переведя взгляд с меня на Зеврана и обратно, нерешительно отступила от эльфа в сторону на пару шагов. — Это не то, что ты подумала… — начал Зевран, успокаивающе подняв руки с раскрытыми ладонями. — Да ну? — зашипела я. — Я просыпаюсь и обнаруживаю, что тебя нет в постели. Ломаю голову, куда ты мог деться. А тут оказывается у вас междусобойчик. Может на троих сообразим, а? Чего уж там! — Алиса… Прошу тебя, — Зевран сделал пару шагов ко мне, я отступила. Я бы еще многое ему сказала. Даже рот для этих целей приоткрыла и сделала глубокий вздох, но тут Нерия упала на колени и отчаянно зарыдала, спрятав лицо в руки. Зевран кинул на меня виноватый взгляд и, присев рядом с ней на пол, обнял эльфийку. — Не надо… — она отстранилась. — Мы просто разговаривали… Мне больше не с кем поделиться… Она посмотрела на меня полными слез и горечи глазами и снова закрыла лицо. Сердце все еще ныло, крича о ревности. Но стоило же хотя бы раз, разнообразия ради, подумать мозгом. — Нерия, что случилось? — я присела рядом с другой стороны от Зеврана и попыталась дотронуться до ее плеча. — Не нужно! — она дернулась. — Уходи. Оба уходите. Зевран положил свою ладонь на рыжеволосую голову эльфийки. — Нерия, я знаю что ты думаешь, но здесь нет врагов для тебя… — Замолчи! — она грубо отдернула его руку, зло сверкнув глазами. — Не смей рассказывать! Ты и так им достаточно растрепал! — Он ничего нам не говорил, — сказала я. Нерия удивленно перевела взгляд на меня. — Поверь, он ни слова нам о тебе не сказал. Мы знаем по другой причине. — Что? — она непонимающе смотрела на меня. — По какой? Есть вещи, которые могли знать только я и он. Откуда же еще вы могли о них узнать, кроме как не от него? — Это сложно объяснить. Но еще сложнее в это будет поверить, — сказала я, пытаясь придать своему голосу убедительности. Нерия взглянула на Зеврана. Тот лишь кивнул, подтверждая мои слова. Она вновь посмотрела на меня. — Я хочу знать, — твердо сказала она. — Баш на баш, — я улыбнулась уголком губ. — Наша тайна на твою, согласна? — Да, выкладывай, — эльфийка уселась поудобнее, приготовившись слушать. Я набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь привести мысли в порядок и решая с чего начать. Говорила я долго и довольно быстро, прерываясь лишь иногда, чтобы обдумать следующую фразу. Глаза эльфийки с каждой секундой становились все больше и больше, в один момент мне даже показалось, что ее лицо — сплошные охуевшие глазищи. Периодически она, не веря в то, что услышала, смотрела на Зеврана, который только кивал. Она меня не прерывала, хотя было дело, открывала рот, чтобы что-то сказать, но быстро захлопывала его. — …вот так мы здесь и оказались, и вот откуда наши знания обо всем… — я замолкла, тревожно покусывая губу и ожидая реакции эльфийки на свой монолог. Она долго молчала и хмурилась, невидяще уставившись сквозь меня, куда-то в стену. — Это правда? — наконец повернулась она к Зеврану. — Чистая, — подтвердил он. Она отвернулась и задумчиво посмотрела на меня. — В это действительно трудно поверить, — не спеша начала она, подбирая слова. — Я читала несколько трудов в библиотеке ферелденского Круга магов, где упоминалось нечто вроде других миров, но это так невероятно… — Самой, честно говоря, до сих пор иногда не верится, — я улыбнулась. — У нас еще будет время это обсудить. Твоя очередь. Эльфийка после этих слов будто очнулась, на лице отразилось множество эмоций — грусть, тоска, тягостная печаль. — Это из-за Андерса? — помогла ей начать я. Она глубоко вздохнула, опустив взгляд на свои руки, пальчиками которых она перебирала бахрому на подоле платья. — Я люблю его… давно полюбила. Наверное, даже еще в нашу первую встречу. Он так улыбался… и его эти шутки, иногда не к месту… И его реакция на котенка, которого я ему подарила. Он чем-то мне Зеврана напоминал, но совсем другой. Какой-то родной. Сразу родной и близкий, добрый, шутливый, заботливый, идеалист… И его эти морщинки у глаз, когда он улыбался мне… — я понимающе хмыкнула из-за чего эльфийка погрустнела еще больше. — Мы ведь даже не целовались. Я была его командиром, а он магом-отступником. Я боялась, вдруг, он что-то не так поймет… — Почему ты оставила его? — тихонько спросила я, но тут же пожалела об этом. — Я не оставляла, — она снова заплакала, качая головой. — Я ведь не просто свободная магесса. Я Серый Страж, я Героиня Ферелдена, меня призвали ко двору короля, чтобы решить кое-какие вопросы с Кругом… Я не знала, клянусь, не знала о его идеях. Я даже подумать не могла, что он решит впустить в свое тело духа. Мне вообще этот Справедливость никогда не нравился. У него была очень опасная идеология. В его представлении все поступки, все люди, вся жизнь делились четко на зло и добро, на черное и белое, без оттенков. Эльфийка всхлипнула и посмотрела на меня. — А теперь он просто какая-то жалкая пародия на того Андерса. Он же будто усмиренный, даже взгляд такой же стеклянный. А ты… — ее взгляд стал жестким. — Я чувствую, что вы близки. Действительно близки. Почему? Почему ты стала ему ближе, чем я? Я молчала. А что тут можно было ответить? Зевран с тоской глядел на Нерию, и я его прекрасно понимала. Любить того, кого здесь нет, осознавая это — трагично… — Почему ты пришла к нам? Что-то случилось у вас с королем? — спросила я, пытаясь сменить скользкую тему. — Да… — она поправила волосы. — Это из-за восстания магов. Понимаешь, этот конфликт храмовников с магами длился веками, он то нарастал, то спадал, но никогда до конца не утихал. После разгрома магами Киркволла все покатилось, словно снежный ком с горы, набирая скорость и увеличиваясь в размерах с каждым днем. Андерс всего лишь столкнул этот ком, не более. Король Алистер, хоть и бывший храмовник, после всего через что мы прошли бок о бок, стал относиться к магам теплее. Ферелденский Круг перестал напоминать тюрьму, он даже разрешил маленьким магам оставаться со своими семьями до возраста, пока они сами не примут решение относительно своего дара, под присмотром мага-наставника из Круга, разумеется. А после восстания в Киркволле в Ферелден буквально армией сбегаются маги отовсюду, как и в Тевинтер. И он винил во всем Андерса, хотел устроить его поимку, с моей помощью. Когда я отказалась, мы поссорились, и дело дошло до чуть ли не обвинений меня в измене… Я и ушла, нашла вас… Она внимательно посмотрела на меня. — Назревает война. Очень скоро. Кровопролитная и жестокая, без пощады с обеих сторон. Ни я, ни кто-либо еще, не в силах остановить надвигающуюся бурю, но если мне суждено выбирать сторону в этой битве, то я буду сражаться рядом с Андерсом. Что бы он не выбрал сам, я буду рядом с ним. Ее глаза светились твердостью и непоколебимостью. Я смотрела на нее и понимала, что эту женщину стоит уважать. Не за ее везение, которое действительно имело место быть, а за такой взгляд. Она ушла от всего, чего достигла потом и кровью, чтобы быть с любимым. И даже узнав, что от ее возлюбленного осталось, по сути, весьма незначительная часть, призрачный намек на Андерса, она все равно готова бороться за него, рядом с ним, независимо от исхода. — В таком случае, — начала я, улыбнувшись ей. — Тебе придется хорошенько постараться, чтобы научить меня чему-нибудь стоящему. Будет сложно сражаться на войне с неумелым магом на своей стороне. — О, да-а-а-а, — она рассмеялась. — Мне действительно придется потрудиться! Мы до утра разговаривали, попивая вино. Точнее они разговаривали, я лишь вставляла свое мнение. Изредка. На следующий день, за обедом, Нерия сказала, что эрл Эамон с семьей уезжает в замок короля, дабы помочь ему справиться с нарастающими волнениями в среде храмовников, и по сему мы можем остаться на неопределенное время в этом огромном, уютном, охраняемом замке в Редклифе, со слугами, каминами, вином и большими, удобными постелями. — А как же Вороны? — спросил Фенрис, глядя на Зеврана. — К демонам их. Не желаю больше участвовать в их интригах, — Зевран насупился. — Если им понадобится, то сами меня найдут. — Андерс? — спросила Нерия у мага. — Я рассматриваю наше пребывание здесь, как хорошую возможность обдумать наши дальнейшие действия и отдохнуть от жизни в бегах, — сказал маг. — Я за. Тут кровати большие и удобные. И тепло. И готовить жрать не надо. И насекомых нет. Да хуй вы меня теперь отсюда выгоните! — высказалась Наташка. — Тогда придется остаться, — театрально вздохнул Фенрис. Так мы и решили. Все мы и этот огромный Замок. Поначалу мы и правда воспринимали пребывание в нем, как временное явление, готовясь в любой момент вскочить и отправиться в путь. Но этого не произошло. Жизнь день ото дня становилась все размереннее и привычнее, все больше напоминая мне о нашем вечном доме вне времени и пространства. Вечера за ужином, с вином и долгими разговорами, безумно нежные ночи, и стоны в унисон с чужими, за стеной, тренировки меня и Наташки, которая первое время вскакивала на заре, но потом пришла в себя, и Зеврану приходилось за ноги стаскивать ее с кровати ближе к полудню. Были и ссоры. Однажды вечером Нерия, беседующая с Фенрисом о какой-то лабуде, с которой свыклись уже все, даже Наташка, провела по его плечу пальцем, восхищенно прошептав — «Они изумительны…». Фенрис тут же, скорее по инерции, чем по собственному желанию, забурчал о рабстве у Данариуса, о лириуме и прочем, не замечая испепеляющий взгляд своей женщины. Зато ночью… — Еще раз она до тебя дотронется…!!! Наверное, все-таки любовники перенимают друг у друга дурные привычки, потому что посуда в ту ночь летала об стены чуть ли не после каждого слова разъяренной Наташки. — Ты совсем из ума выжила, в этом ничего такого… В стену полетела еще парочка-другая предметов интерьера. — Убью-ю-ю-ю-ю!!! — кричала Наташка. — Ее-то за что, она всего лишь… — ТЕБЯ УБЬЮ!!! И снова звуки бьющихся предметов. Я все время порывалась встать и пойти туда, чтобы разнять этих двоих, но Зевран, дремлющий, несмотря на шум на стеной, останавливал меня, удерживая на кровати. — Сами разберутся, — бормотал он, снова погружаясь в сон. От их тренировок с Наташей Зевран уставал гораздо сильнее, чем его ученица. Как и Нерия от моих с ней. Удивительным образом. Хотя, обсудив данную странность с подругой, мы пришли к выводу, что дело все-таки именно в нас. Общаться, а тем более пытаться чему-то научить таких олигофренов, как мы — это адский труд, достойный медалей как минимум. Крики вскоре стихли. Бить все подряд об стену тоже перестали. Они явно разобрались сами, по крайней мере, об этом свидетельствовали стоны, раздавшиеся из их спальни некоторое время спустя. — Я же говорил! — неожиданно бойко заявил проснувшийся Зевран и полез руками мне под ночную рубашку. — Зевран, спи, ты устал, — прошептала я. — Вот я и хочу отдохнуть, — подмигнул он мне. — К тому же, я всегда ценил больше хоровое исполнение… Засыпая в эту и многие последующие ночи на груди у своего наемника, слушая его спокойное дыхание и неспешное биение сердца, я размышляла о нашей жизни. Сможем ли мы наконец остепениться и жить так, как живем сейчас? Или это окажется самым сложным для выполнения заданием?