Оглядываясь назад.

Ей не хотелось возвращаться. Дело было не в том, что там, где она обосновалась было намного лучше, дело было в самом городе. Погрязшем, темном, кипящем (отнюдь не доброжелательностью), пустом городе, в котором давно уже поселилась смерть. Хотя и это не было причиной ее ненависти к этому месту, дело было в другом. Прошлое, которое так тщательно преследует ее везде: в Нью-Йорке, в Канаде, в Новой Зеландии. Да что там, даже в Япония (признаться честно, там она совсем не собиралась сталкиваться с ним). Казалось, где бы не ступила ее нога, всюду ей мерещились: голоса и взгляды, а особенно один единственный взгляд, от которого она так стремительно убегала. Убежать она так и не смогла, раз снова оказалась здесь: среди руин мертвого города, так тщательно маскирующегося под цветущий мегаполис. Хотя правда рано или поздно вылезала наружу будь то в воскресных новостях, рассказывающих о ограбление банка людьми в масках клоуна (что совсем не удивительно для НАСТОЯЩЕГО Готэма, такого мертвого и родного одновременно), или быть может в городских газетах, которые так и пестрят громкими заголовками: о побегах из тюрьмы, из психушки, да и бог знает откуда. В Готэме это никогда не считалось новостью, он всегда был полон тьмы и хауса, а ведь на вид обычный город. Глупые – это всего лишь блеф. Честно признаться, она пожалуй лучше всех знает этот город, хотя сейчас лучше сказать знала когда-то. Теперь, ступая по усыпанному листьями тротуару (если бы не место в котором она сейчас находилась, все это было бы даже чуть романтично), она не узнала его. Вроде бы все те же небоскребы, все тот же спертый воздух, в котором так витает скрытая угроза (в воздухе? Да еще и угроза? Глупость, да? Вы просто не были в Готэме), все это до боли знакомо и одновременно отталкивающее. На самом деле она уже привыкла ведь здесь уже нет ее дома. Перешагивая через завалы мусора, разбросанного по дороге, девушка огибает парк и проходит по длинной улице вниз, спускаясь к городскому каналу. Там свернуть налево, спуститься еще чуть ниже и вот то самое место, которое когда-то давно было ее последним пристанищем. Ее руки немного дрожат, не то чтобы от холода, но она все-таки надеется, что именно от него. Слишком банально было бы если от тоски, накрывающей ее с головой. Кое-где ржавая, местами пробитая дверь поддается она слегка улыбается. Да неужели ей все еще рады здесь? Она то думала, дверь рассыплется от ее рук и ей нечего не останется, как покинуть, так сильно давящий на нее город. Внутри еще холоднее чем на улице, от ее дыхания появляется легкая дымка; в далеком детстве она делала так постоянно, чем безмерно забавляла отца. Теперь холод не приносит ей ничего кроме дискомфорта, заставляя поморщится и посильнее укутаться в куртку. В помещении тихо (ожидать другого было бы глупо) и пахнет сыростью. Кое-где в стене мелькают дыры и это единственное, что время преподнесло этому месту. В целом здесь все осталось так же, как 4 года назад. На самом деле ей не верится, что прошло столько времени. Ее пальце касаются обеденного стола, который так тщательно выбирался ею в далеком прошлом. Оглядываясь вокруг девушка не сдерживает улыбки в конце- концов ее прошлое было не таким уж плохим. Неожиданно ее взгляд останавливается на кучи, мирно лежащей на полу около входной двери. С минуту она просто смотрит на нее в упор, словно ожидая кого-то удара и только потом подходит ближе, присаживаясь рядом на холодную землю. Заболеть сейчас это не такая уж проблема. Тем в более в нашем веке технологий и продвинутой медицины. Счета, счета, подписка на журнал и вроде бы нечего необычного, словно она так и жила тут все это время за исключением письма, которое остается в ее немного трясущихся руках. Она смотрит на адрес отправителя и поднимает глаза к небу. Собственно, чего она хочет там увидеть? Да нечего это так – формальность. Девушка раскрывает конверт медленно и останавливаясь на малую долю секунды, словно задумывая, а надо ли? Конечно, иначе распрощаться с прошлым будет слишком тяжело. Когда конверт скрыт и остается только лишь начать его читать, она встает и садится за стол. Опять же таки, холод не всегда приятен. Тем более, когда тебе больше не шесть лет. Сделав вдох она наконец-то начинает читать, хотя признаться честно ей этого совсем не хочется. «Я знаю ты больше не появишься в Готэме и ты поступишь правильно. Я не силен ни в чем, где нужно выражать эмоции, поэтому единственное, что я могу тебе сказать так это: я прощаю тебя. Уверен у тебя будет великое будущие. Твойотец Брюс». Она смеется тихо и приглушенно, словно боясь, что кто-то услышит. Девушка не ждала ни отцовских чувств, ничего такого, но наверное в душе все-таки лелеяла надежду на что-то более теплое, но даже от такого в комнате на секунду потеплело или ей показалось? Аккуратно сложив листок и снова положив его в конверт, она оставляет его на столе и оглядевшись выходит на улицу. Ее прошлое осталось таким же невозмутим и без эмоциональным, но он ее простил. Теперь можно не запирать дверь и не оглядываясь уходить прочь. Ее больше здесь нечего не держит. Этот город стал слишком пустым и последняя капля ее слез остается там, на потрёпанном конверте, одиноко лежавшем на столе.