Сколько стоит свобода?

Дэй крадется, бесшумно скользя по идеально вычищенным залам, теплым трапезным, пыльным коридорам и комнатам, а дорогие толстые ковры поглощают звук его шагов. Тут ни души — даже слуги исчезли, казалось бы, оставляя мальчика одного в бесконечной, льющейся в уши тишине, где каждый звук отчетлив, громок и страшен. Из высоких стрельчатых окон льется бледный, слабый лунный свет, и хрустальные вазы и статуэтки оживают в нем тысячами дробящихся бликов. Дотронься — рассыпятся, оглашая звоном весь Дворец, приглашая всех обитателей уличить Дэя в его преступных мыслях. А приступных ли? Ему не нужно золото, серебро, драгоценные камни, лишь ключ — тот, что поможет ему выбраться, чтобы вновь обрести свободу. Самый простой, серовато-бурый, железный, на рынке за него и сухую корку бы не дали. Зато Дэю он может дать все — новую семью, очаг, понимание со стороны близких, а самое главное — чистый, пьянящий вкус вседозволенности, который утерялся столько лет назад. Семь, семнадцать, семьдесят? Ему тогда было девять, — но он далеко не слыл наивным ребенком, и страже, чтобы схватить его, пришлось как следует попотеть, гоняясь за быстрым, хитрым воришкой. Дэй тогда был диким, наглым, расчетливым уличным бродягой, но за украденную — не впервые, но впервые неаккуратно, — буханку хлеба и получил наказание. Глупо, правда? Сколько людей пострадало из-за того, что им нечего было есть. А за стенами дворца гладкие, гибкие, ладные юноши и девушки тем временем распивали сладкие вина и наедались фруктами, ублажая королевских приближенных. Дэй и сам стал одним из них — бездушной пустой статуэткой с идеальными изгибами идеально-худых тел. Казалось бы, — а что плохого? Подставляй задницу да живи в свое удовольствие: ешь и пей, сколько влезет, получай от влиятельных почитателей то, что хочется. А если получится найти постоянного покровителя — придется унижаться лишь перед ним. Не жизнь, а сказка, и все, кого Дэй отсюда знал, считали именно так. Они наверняка забыли, как прекрасна чистая свобода, независимость. Тяжела, порой почти невозможна, но у каждого есть выбор — располагать своей жизнью или лишь своим телом, зная, что кроме него тебя ничто не защитит. Хочешь выжить — умей гнуться, а не хочешь — плаха ожидает, как старого друга. В зале, которую Дэй пересекал сейчас, не было ковра, и мальчик старался ступать как можно тише. Босые ступни все равно немного липли к начищенным до блеска полам, и от каждого звука Дэй вздрагивал, убеждая себя в том, что ему лишь кажется, что все настолько громко. Прокравшись через залу он свернул в коридор, широкий и длинный, и пройдя по нему до конца, уперся в дверь. Толстая, дубовая, с ручкой-кольцом, под которой располагалась замочная скважина. Дэй достал ключ, спрятанный за поясом шелковых шароваров — тот, что он украл еще вечером, и внимательно ощупал его, пытаясь в темноте понять, как его нужно вставлять. Разобравшись, от тихо приподнял кольцо, и протолкнул ключ в скважину. При повороте раздался скрежет, и Дэй едва не подпрыгнул. Он хорошенько задумался — стоит ли вообще это делать, ведь чёртова дверь наверняка издаст столько шума, что не только стражники проснутся. Вдохнув, Дэй резко дернул дверь и, заскочив в комнату, закрыл ее за собой. Оказавшись в полной темноте, мальчишка прислушался — не идет ли кто, и только после этого позволил себе немного успокоиться. Где-то здесь должны быть свечи… — Ты что-то тут забыл? — раздался над ухом вкрадчивый голос, и Дэй просто оторопел. Ноги ослабли от страха, в животе свернулся ледяной клубок. — Я задал вопрос, кажется. — повторил хозяин, трогая его за плечо. И тут Дэй растерялся. Он не мог даже соврать ничего путного, а правда… За такое голову отрубят, или отправят в казармы. Неизвестно еще, что хуже — умереть, или раздвигать ноги перед тысячей солдат. — Я…я просто… — Просто захотел украсть? — мужчина переместился, становясь прямо за его спиной. — Поразительно. Неужели ты думал, что у меня есть лишь один ключ от этой двери? Или ты рассчитывал на то, что я не замечу, как ты поднялся посреди ночи? Дэй молчал. Это была и правда глупая затея, тут бы и ребенок догадался. Но он был так близок… — Отсутствие стражи тебя не насторожило? — мужчина развернул Дэя к себе. Нет, не насторожило. Ему даже показалось это небывалым везением, будто бы сам Бог хотел помочь ему сбежать. — Молчишь? Эта штука говорить мешает? — хозяин коснулся металлического золоченного ошейника, надетого на мальчика. Именно ключ от него и был нужен Дэю. С железкой он был дворцовой шлюхой, без нее — обычным бездомным юношей. — Знаешь, — продолжил мужчина. — Ты мне очень...нравился. Больше, чем остальные неженки в этом дворце. Ты ведь знал об этом, правда? Рассчитывал на мое доверие? Думал, я не буду бдителен и позволю тебе вытворять, что захочешь? Ну, что ж. — мужчина, отойдя от Дэя, распахнул дверь. За ней уже стояли двое стражников. — В темницу его. Утром — казнить.