Общежитие "Дигриные пельмешки"

Новый день отличался рассеянным светом солнца и приближающимися дверями столовой… Столовая была в «пельмешках» центром жизни и единственным местом, где аж три раза в день можно найти всех и сразу, объединенных единой мыслью и целью: пожрать. В другое время отвечающие и их персонажи кучковались случайными компаниями, но только не в столовой. В столовую спускались все, даже самые дикие и где-то вечно пропадающие люди.  — Всем утреца! — пожелала я, заползая в просторное светлое помещение, уставленное столами, и оглядывая присутствующих.  — Доброе утро, Леро! — добавил мой персонаж (думаю, все поняли, кто), подпрыгивая у меня за плечом.  — Утра, бля! — по старой общажной традиции пожелала мне Рита, отвечающая за Графа, сидящая в углу вместе с самим Адамом и тленящая по какой-то новой причине.  Ну, конечно, без Тлена в столовой не обходилось ни одно утро. Тлен был своеобразным незарегистрированным жителем. Он толстым темным облаком переползал по общаге, и никто не знал, что таилось в его глубине, там, во тьме, куда не проникал ни один взгляд… Ходили слухи, что там, в темной глубине, навсегда пропадали люди, и что какой-то художник навсегда исчез в глубинах Тлена после какой-то особенно жесткой критики… Впрочем, эти слухи никого не пугали и ничего не значили, потому что то и дело кто-нибудь из отвечающих призывал тлен и обнимал его, отчаянно страдая и причиняя страдания окружающим, потому что темный туман Тлена вызывал резь в глазах, слезы и дискомфорт. Несмотря на это, Тлен все любили и он стал практически членом семьи. Не было и дня, чтобы кто-нибудь не призвал его.  — Опять тленишь, Ритусь? — поинтересовалась Саня, вплывая в столовую под ручку с генералом Тиедоллом. Эти двое весьма подружились с тех пор, как она начала за него отвечать.  — Я Граф, еп вашу налево и ногу узлом! — вспылила Рита из своего тленоугла.  — Ладно, ладно, успокойтесь…  — А ты не лезь! Ну вот, теперь и мне перепало. Сходить к Графчику потленить, что ли?  — О-отпусти меня! Извращенец! Нахал! — послышалось в коридоре. Затем шлепок и новые угрозы, смешанные с угрозами. Через несколько секунд появились и сами источники шума — «злой и страшный серый ной» Неа и его отвечающая Кеша, которую вышеупомянутый альфа-самец и просто шикарный мужчина тащил за шкирятник. Сама отвечающая одной рукой отбивалась от него, а другой потирала ушибленный попчанский. Линк гордо шествовал сзади, всем своим видом показывая, что он не с ними. - О, два веселых гуся пришли, — засмеялась Саня, — ну как добрались вчера до комнаты?  — А они и не добирались, — заметила я, вспоминая парочку, мило сопящую вчера под столом консьержки Деданды.  — Ну уж простите, — развела руками Кеша, — я слишком ленива, чтобы забираться на третий этаж. А этот экстремал недоделанный, — она зыркнула на Неа, активно изображающего «я тут вообще не при делах», — захотел адреналина. Все притихли, пытаясь подавить зарождение нового ОТП в своих буйных головушках. Послышался топот, и в столовую залетели два вихря.  — А вот и Дин-сама! — первой влетела в столовую отвечающая за Алму, а следом за ней и сам персонаж.  — Майонеза богу майонеза!  — Привет, Алма-кун, — послышалось вразнобой из разных углов. Нам очень нравится Чрево. Хоть он и выглядит, как взрослый, часто ведет себя совершенно по-детски, и это чертовски умилительно.  — А как же я?  — Да-да. Доброе утро, Дин, — погладила я его по голове. - Ура! С Дин-самой поздоровались! — просияла девушка. Она напоминает Ламбо. Просто милашка. Эх, была б я парнем…  — А где Рита и Адам? — вспомнила Саня. В эмоуголке имени Графа прибавились народу. Теперь там обитали два человека и два ноя, окутанные Тленом. И виски. Много виски. Который нещадно употреблялся вышеупомянутыми людьми и ноями. Атмосфера периодически разбавлялась всхлипываниями Графа и его попытками трубно высморкаться в футболку отвечающей. Лейсан, отвечающая за Миранду и Кроули, которая уже давно сидела в столовой, переглянулась со своими персонажами. Они, видимо, что-то прочли по взглядам друг друга (у этой троицы всегда было хорошее взаимопонимание. Это был, пожалуй, самый дружный тандем «отвечающий-персонаж» из всех), после чего все трое встали и дружно присоединились к тленоуглу. Тлен, довольный обилием людей, расползся пошире. Скрип открывшейся двери в наступившей тишине офигевания был слышен особенно громко. В столовую вошла Лоу и отвечающая за нее, Джестер. На голове отвечающей, одержимой иллюзорным «я страшная без фотошопа», был надет пакет с прорезями для глаз. Раздался страшный вопль боли, потрясший небо и звезды и сравнимый с криком выпи, и разъяренный Дин бросился срывать проклятый пакет. Слегка прифигевшая Лоу шарахнулась в сторону, и после непродолжительной битвы Джестер и Дина пакет был изъят, скомкан и выброшен, а отвечающий за Алму со спокойной совестью смог созерцать нежно любимое личико. Мимо светящегося Дина и слегка надувшейся Джестер с равнодушнейшим и угрюмым лицом гордо прошествовал Трайд, а следом — Хидэ, отвечающий за него, и его лик демонстрировал эмоции, столь противоположные эмоциям Трайда, что небо и земля удавились бы от зависти. Лицо отвечающего просто сияло, как сияет лицо здорового человека, увидевшего двоих людей на слишком близком расстоянии друг от друга и дорисовавшего в своем воображении некоторые детали.  — Привет всем! — радостно провозгласил отвечающий. Из разных концов столовой послышались рассеянные приветствия. Джерри высунулся в окошко для раздачи: - Эй! Налетаем! Что вы сгрудились у входа? Идите есть! Ешьте! Здоровая еда — здоровая жизнь! Народ лениво подтянулся к окошечку раздачи. Ну, как потянулся. Кто-то потянулся, а кто-то, как гиперактивный Алма и его отвечающий, моментально оказался у источника еды. Алма бегло огляделся и поинтересовался:  — Джерри, а где твой отвечающий? Она тебе не помогает? Джерри зло сверкнул глазами в дальний угол, где с биноклем и тарелкой харчей притаился местный сторож — Джи-чан.  — Да я ее на кухню на порог больше не пущу! Лицо Джи-чан выражало крайнюю степень удовлетворенности тем фактом, что на кухню она никогда больше не попадет.  — А что она сделала? — спросила я.  — Споткнулась я. — неловко буркнула Джи-чан. — Неудачно. Джерри слегка отошел, позволяя глазам посетителей рассмотреть разгром на кухне.  — Как знакомо! — смахнула скупую слезу Миранда. Эл обняла своего персонажа со всей силой солидарности. Кроули обнял обеих во имя утешения жертв бога неудачи. В столовую продефилировали, как древнегреческие боги, Фиддлер и Шерил, причем последний всем своим видом показывал пренебрежение к окружающей его плебейской обстановке. Отвечающие за них Федор и Семен шли чуть сзади, очень мило болтая. Очень-очень мило болтая. На неудобном порожке Семен крайне неудачно поскользнулся, и под трагически-романтичную музыку (не спрашивайте, откуда она взялась. Возможно, Тлен подрабатывал всесильным диджеем, но в нужный момент нужная музыка всегда включалась сама собой) в замедленной съемке упал на руки Федора. На несколько секунд их взгляды встретились, щеки налились румянцем и … А потом Федор поднял руки, Семен с фееричным па вернул себе равновесие, и первый сообщил:  — Смотри под ноги, а то что как вчера ходить научился!.. Дин украдкой вытер носокровь, Хидэ с пошлейшей из возможных улыбок вставил:  — Кто знает, может ему тяжело ходить после некоторых увеселений? Дин потерял контроль над носокровью, Семен взглядом пообещал болтливому товарищу быструю и безболезненную смерть. - Йо, извращенцы-онанисты! — разрядил обстановку подкравшийся сзади Ра со своими персонажами: Маной и Тики. Тики дружески похлопал Шарила по плечу:  — Снова скучаешь по роскошным особнякам, братец? Тот ответил камнедробящим взглядом:  — Я не создан для подобных клоповников, братец. Мана убежал обниматься к Неа, и Кеша, у которой как раз подошла очередь заказывать еду, дала обоим подзатыльники, чтоб они выбрали свой сегодняшний рацион и не задерживали очередь. Стоило населению отойти от лицезрении одного почти-что пейринга, как атмосфера налилась розовым туманом, в котором замелькали стандартные цветочки из седзе. В окружении этой атмосферы в столовую вплыли Рен и Рей, не разрывающие нежных объятий и мило щебечущие. Генерал Клауд и Аллен, за которых отвечали эти двое, шли чуть позади и делали вид, что они тут не при чем, а Аллен еще и часто оглядывался. Причина его настороженности была проста и банальна. Отвечающие за Клауд и Аллена жили в одной комнате, и жертвы их творчества, разумеется, тоже. Это не было бы так трагично, если б какой-то шутник при планировке не поставил в комнате две двухспальные кровати. Отвечающих это устраивало чуть более, чем полностью, а Аллен долго еще прятался по углам от очень злого Кросса и слегка недовольной Лау Джимин. Впрочем, это недовольство никого не спасло, и спал Аллен все равно в одной кровати с генералом. Но под разными одеялами, к сильному разочарованию некоторых членов Ордена Онанистов. Теперь Кросс со своим отвечающим в общежитии никогда почти не появлялся, но последствия прошлой «игры в прятки» легли на психику Аллена очередным тяжким грузом. Все уже относительно успокоились и расселись по местам, когда дверь снова открылась. В нее хлынул яркий свет, и под эпичную торжественную музыку из него выступил темный силуэт… Потом свет поутих, и теперь в эпичном силуэте можно было разглядеть крохотную коричневую обезьянку с сигарой. Вслед за обезьянкой в обитель простых смертных вступила Директор, Мэй-чан, великий основатель, а за ней — консьержка Деданда, ее друг и брат.  — Всем привет! — провозгласила Деданда. Директриса здороваться не стала — обезьянка с сигарой считалась ее личным приветствием.  — А Канда не с вами? — настороженно спросил Аллен, поглядывая на бывшего отвечающего своего заклятого друга. На заднем плане проскакали Дин, Хидэ и Рей с огромным плакатом «Юллен forever!!!», который Аллен встретил характерным жестом рукалицо.  — Да нет, он там нового отвечающего сейчас готовится встречать… Форму чистит, голову моет. Шампунь тут для него новый завезли, Щалма, с яблочно-банановым ароматом… Аллен представил картину, прыснул в кулак и ушел к окошку Джерри, дабы принести дань уважения своей возлюбленной - Еде.  — Вы заметили, что все в последнее время заходят парочками? — поинтересовалась Рита. - Да, кстати, — поддержала Саня, которая в последнее время ошивалась с ней подозрительно близко. Рита откинулась на спинку стула, слегка задевая сидящего рядом Графа.  — Тогда предлагаю пари: какая парочка зайдет следующей! Кто еще не тут? Пересчитывать весь народ можно было бы бесконечно, но дождаться спора не довелось: дверь столовой открылась снова, впуская в помещение семерых человек и одного голема. Чомеске и Тимоти о чем-то оживленно спорили, Скин Борик с мрачнейшим выражением и без того не самого милого лица плелся за ними, а Тимканпи оживленно носился вокруг. Как только он попал в столовую, прослезился и кинулся в объятия хозяина. Четверо отвечающих шли немного поодаль, с умилением наблюдая за подопечными. Коля, отвечающий за Тимоти, сразу же бросился к столу Графа, заключая Риту в объятия. Недолгие, но очень уютные обнимашки быстро закончились и Коля устроился рядом с графиней, ненавязчиво оттесняя Саню. Скина под руку цапнул его отвечающий, Кевин, и потащился туда, где дружной компанией сидела куча ноев во главе с Неа и прибившаяся к ним по таинственным причинам (причины ни для кого не были тайной, конечно: фанатство отвечающих по пейрингу с участием своих персонажей) Лоу Фа. Кевин цапнул Джестер за руку, деловито глядя в глаза. Джестер уставилась в ответ. После нескольких секунд переглядок Кевин ме-едленно вытянул из-за пазухи (волшебная музыка общаги разыграла барабанную дробь) арт с Эдвардом Элриком. Джестер с Кевином синхронно завизжали, заключили друг друга в объятия и закружились вокруг стола, но споткнулись об «совершенно случайно» выставленную ногу Неа и загремели на пол. В попытке удержаться кто-то из них схватил скатерть, и вся еда вместе со столовыми приборами посыпалась на них сверху. Лоу Фа укоризненно посмотрела на Неа.  — Я не хотел, — изобразил тот святую невинность. Чомеске и Бендер, ее отвечающая, потащили немного апатичного Тима к окошку раздачи, попутно о чем-то треща. Эти двое вообще напоминали сестричек: милые, похожие, по трещащие о какой-то ерунде без умолку, то внезапно ругающиеся из-за этой ерунды, но моментально мирящиеся. Легкий депресняк Тима объяснялся тем, что Тимканпи, за которого он отвечал, сразу же свалил к хозяину. — Опять подтлениваешь? — я подошла к нему, приобняв за плечи и отгоняя от него маленький кусочек Тлена, летающий над головой. — Все меня бросили… — хныкнул он, из-за чего я сильнее сжала ее плечи. Нет, ну сколько можно, а? Хотя, сама порой ною по подобной фигне, но вот позволить Тимушке я такого не могу. — Послушай сюда, — я приподняла ее лицо свободной рукой за подбородок, и заглянула в глаза, — что бы ты не говорила, это все не правда. Мы все любим тебя, какой бы ты не была, Тим. Ты уникальна, и никто, никогда, слышишь, никогда не забудет о тебе. Так что прошу… Тут послышались крики выпи и тюленей… А так же кряканье и курлыканье, что показывало на то, что кто-то узрел новый пейринг. Мы со скрипом повернули головы в сторону шума. Все, за исключением Шерила, смотрели на нас со звездочками в глазах (а кто-то и с кровью у носа). Все с ними понятно. Чувствуется, как в их воображении вокруг нас со звуком «чпок!» появляется «капуста», все в розовом цвете, сердечки, Амуры… О, а может, даже и продолжение всего, как я нежно произношу слова любви, притягиваю ее к себе, с жаром впиваюсь в губы… — БОЛЬНЫЕ УБЛЮДКИ! — крик на всю общагу. На самом деле, мы вполне адекватные люди и у нас чисто братские отношения. Все мы по отдельности адекватные, но думаю, это не важно, ведь главное в том, что мы наслаждаемся обществом других, хотя у нас практически у всех проблемы с внешним миром и обществом в целом. Для нас «Дигриные пельмешки» — свой маленький и уютный мирок, можно сказать дом и семья, со своими правилами, великими датами, проводами для гордости и высмеивания. И я очень хочу рассказать вам о нас все. Добро пожаловать в общежитие «Дигриные пельмешки», чувствуйте себя как дома, мы начинаем свою историю!