Это жизнь

Лето только началось. Цифры часов, что стоят на моей прикроватной тумбочке, показывают 1:17 ночи, а сон все никак не идет. Мэйбл мирно спала, положив голову на мои колени. Мне только недавно удалось успокоить сестру. Весь вечер она плакала, не переставая. Слезы ручейком текли у неё по щекам, а я обнимал её и говорил, что все у нас будет хорошо, хотя самому в это уже вериться с трудом. Ругань за стеной разгорелась с новой силой, донося до меня лишь какие-то обрывки фраз, едва различимые. Наши родители разводятся. Сложно поверить в это, а еще сложнее произнести вслух. Они сообщили эту новость за ужином. Мама и папа больше друг друга не любят. Они больше не будут жить вместе. Мы с Мэйбл больше не будем вместе… В районе солнечного сплетения все сжалось. Такого просто не может быть, что я и Мэй больше не будем вместе, мы же близнецы!!! Одно целое… Я чувствую, когда ей одиноко, чувствую её радость, грусть, а иногда даже и боль. Когда моей сестре грозит опасность, я точно знаю, где она, чтобы прейти на помощь. Даже сны нам, зачастую, сняться одинаковые. И вдруг, ни с того ни с сего, они решили развестись. Ставя во главу угла лишь свои глупые чувства, даже о наших не подумав. И вот теперь, Мэйбл, выплакав все глаза, беспокойно спит на моих коленях, а я сижу на её кровати и тупо смотрю в окно, облокотившись о стену. Никогда еще мне не было так паршиво, как сейчас! Голоса за стенкой стихли. Я напряг слух и услышал, как тихонько открылась дверь родительской комнаты, а после так же тихо закрылась. В коридоре послышались шаги, но вскоре смолкли около нашей двери. Наверняка это отец. Я почувствовал всем нутром, как, в нерешительности, он замер перед дверью, мол, «зайти или нет». Услышав тяжелый вздох и удаляющиеся к лестница, а затем вниз шаги, я понял, что он не решился. Вот и отлично, сейчас мне совершенно не хочется ни видеть их натянуто-грустных лиц, не слышать их глупых оправданий, типа, «это жизнь, сынок». Ваша жизнь, ВАША!!! Ну, так и ломайте её себе сами, а нас не впутывайте! Злоба кипела во мне с неистовой силой, не находя выхода только потому, что я боялся разбудить с таким трудом успокоенную сестренку. Через 20 минут меня, наконец-таки, начало клонить в сон. Веки потяжелели и опускались сами по себе. События прошедшего дня перемешались в голове, создавая полнейший хаос. За окном проехала машина, чуть слышно шурша протекторами шин по асфальту. Приятный звук. Помассировав пальцами уставшие веки, я окинул взглядом нашу с Мэй комнату. Такое родное место, со всеми привычными для нас вещами, сейчас нагоняло жуткую тоску. Возможно, совсем скоро, кому-то из нас придется покинуть это место… возможно навсегда… Посмотрев вниз, на сестру, я осторожно убрал рукой прядку волос, прилипшую к её губам. И тут мое внимание кое-что привлекло. Маленький рисуночек, что Мэй нарисовала когда-то, совершенно не помню, когда, на своей прикроватной тумбочке. Ничем непримечательный, но так упорно привлекающий мое внимание рисунок. Я начал постепенно погружаться в сон, смотря на него не отрываясь… такой знакомый… обычный треугольник, только с глазом посерединке. Очень сильно захотелось спать. Уже находясь в состоянии полусна, мне вдруг почудилось, что этот самый глаз… подмигнул мне! Но, чего только не померещится, когда так сильно хочешь спать…

***

Я проснулся от того, что кто-то сильно меня тряс. -Диппер, проснись, тебе что, кошмар снится? — спросила сестра, глупо улыбаясь. От «вчерашней» Мэйбл не осталось и следа, к моему огромному облегчению. А еще, она была права — мне определенно снился кошмар. Я весь взмок, лицо горит, сердце бешено колотится… Ничего из сна не помню, только глаз… -Да, твой треугольник с глазом в душу запал.- отшутился я, кивнув в сторону её тумбочки.- Твой рисунок.- Она сперва посмотрела на тумбочку, после — на меня, а затем расхохоталась и довольно ощутимо ткнула меня в плечо. -Ау, чего смешного? — обиженно спросил я, не обратив особого внимания на удар, ведь лупит по плечу меня она постоянно. -Диппер-шмиппер, нет у меня на тумбочке никакого треугольника. Пошли, завтрак ждет! — протараторила и выскочила из комнаты, попутно прихватив свитер, лежавший на полу. Я сидел на её кровати, потирая плечо. — Как это нет, а это, по-твоему, что? Взглянул на рисунок и… нет рисунка, совсем! Бред какой-то, неужели померещилось? Ну и черт с ним, совсем уже голова не варит — это не дело. Нужно привести себя в порядок. Переодевшись в свежую футболку, умывшись и почистив зубы, я спустился в столовую. Родители сидели за столом, мы с Мэй сели напротив. Они решили, что пока «не уладят все свои дела», мы с сестрой поживем в городке Гравити Фолз, что в штате Орегон. Нас приютит наш продядя — Стэнфорд. На пару месяцев или больше, если понадобится. Никогда раньше его не видел, но уже хочу расцеловать! У меня словно стотонный камень с груди свалился. Наконец-то Мы сбежим подальше от всего этого дерьма, что вот уже полгода затягивало нас с головой. Не будет больше слез и страданий моей сестры, не будет больше этой невидимой руки, что так яростно сжимает мое сердце всякий раз, когда я пытаюсь успокоить свою сестренку. Все это исчезнет, по крайней мере, на пару месяцев… возможно, самых счастливых в мое жизни! Неужели в нашей жизни наступила белая полоса? Поживем — увидим. И больше никаких глупых треугольников с глазами…