Выбор есть всегда

      В общем-то, последние приготовления сделаны. Я закрепляю чары и провожу рукой по белесой полусфере диаметром в палец, оправленной в лёгкую золотую цепь на застёжке.       - Госпожа Вирна, вас ищет мать Мэлис!       - Я иду к ней, Задрак.       Воин склоняется в поклоне, пропуская меня. Сколько ему, сорок? Сорок три? Сколько жизней он уже оборвал? Я частенько беседовала с ним, когда он стоял в карауле у моих покоев. Он был скорее похож на отца и Дриззта, чем на нас. Может, сказать, вдруг он поймёт… А может, он подослан ко мне Матерью…       Мысли мелькают в голове, пока я чуть ли не бегом мчусь вниз по лестнице. Нельзя, чтобы они начали без меня, нельзя! Я не дам им это сделать. Не сейчас, не с ним!       Я пролетаю мимо прислуги, не обращая внимания на их удивлённые взгляды. Одна из величественных Верховных Жриц, сломя голову мчащаяся по коридору в длинном платье — не то зрелище, которое видишь каждый день. Не важно, рассказать сестрам и Матери о моём поведении они уже не успеют…       Я замедляю шаг у самых дверей жертвенного зала и толкаю створки, входя внутрь. Никто не должен догадываться, куда и, главное, зачем я отлучалась. Ещё пара минут…       Я подошла к алтарю, спокойно кивнув Майе, и принялась осматривать путы на руках и ногах отца. Девять Царств ада, чего мне стоит это спокойствие… Отец не отрываясь смотрит на меня.       – Ты опечалена.       ДЕВЯТЬ КРУГОВ АДА И ВСЕ ДЕМОНЫ ВПРИДАЧУ! Я выпрямилась и туже затянула один из ремней, заставив Зака поморщиться от боли. Закнафейн. Оружейник клана. Не отец. Не отец, повторяю я про себя, поднимая в душе бурю ледяного спокойствия, замораживающую все чувства.       – Жаль, — произношу я, стараясь казаться равнодушной. — Дом До'Урден дорого платит за глупый поступок Дзирта. Мне бы доставило большое удовольствие видеть вас обоих в бою.       – Зато Дому Ган'етт это зрелище не доставило бы удовольствия, — улыбнувшись, ответил отец. — Не плачь… дочь моя.       На глаза навернулись слёзы. Взгляд Майи почти направлен на моё лицо, ещё немного… Я наотмашь бью мужчину на алтаре по лицу:       – Унеси эту ложь с собой в могилу!       – Отрицать это — твое право, Вирна, — только и сказал отец. Прикрыв глаза, он поднял голову к потолоку, едва слышно забормотав какую-то молитву.       Я встаю сбоку от алтаря, обратив взгляд к распахнувшимся дверям в другую часть дворца. Мать Мэлис, одетая в своё лучшее церемониальное платье, шагает к нам. Бриза держится чуть позади, с сундучком в руках. О, я знаю, что это за ларец…       Шаг, ещё шаг. Я сложила руки на груди.       Шаг. Сабли под платьем движутся свободно.       Шаг. Мать Мэлис остановилась у жаровни, заклятием раздувая огонь и начиная молитву Ллос. Эх, не достать её. А как всё было бы просто…       Шаг. Бриза на расстоянии руки от меня.       Порхнувший бабочкой отцовский клинок развалил старшую сестру вместе с ларцом. Перемахнув через алтарь, я угостила младшую кулаком промеж расширившихся от шока глаз и заломила её руки за спину, заставив сестрицу встать на цыпочки. Невесомая петля из паутины драука сомкнулась на её запястьях, когда я, подтянув кисти сестры к затылку, той же рукой прижала лезвие к её горлу.       - Никому не двигаться! — наклонившись к уху Майи, я едва слышно прорычала — Стой смирно, сестрица, и не получишь вторую улыбку.       Стража замерла, не зная, что предпринять. Мать Мэлис потрясённо смотрела на дёргающееся в агонии тело Бризы, но я знала, что долго это не продлится.       - Мать Мэлис! У нас проблема посерьёзнее бузящего сопляка и его безмозглого папаши. Дай мне минуту, и я всё объясню!       Клинок второй сабли рассёк ремни на руке отца, и я тут же сунула рукоять ему в ладонь.       - Освобождайся и вставай! — Говорить так, чтобы не расслышала Мать Мэлис, но понял отец, непросто, но не для меня. Зак срезает путы и вскакивает с алтаря. Ха, да он и не собирается уходить. Надо же, какой грустный взгляд. Пожертвовал собой, чтобы спасти сына, а тут ещё и дочь подписала себе приговор. Нет, отец, я не дам тебе умереть.       Я отдаю ему вторую саблю — теперь на горло Майи давит короткий кинжал — и срываю с шеи амулет с полусферой.       - Бери прямо к Дриззту — камень приведёт тебя — и валите из города как можно быстрее. Там соедините полусферы и делайте как сказано. Шевелись!       - Ты не обязана, — Зак колеблется, чуть слышно бормоча. — Вирна, тебя же…       - Шевели задницей, оружейник! — я рявкаю на весь зал — Я тут верховная жрица!       Я знаю, что делаю, и что меня ждёт. Беги, отец, и береги Дриззта. Не делай мою жертву напрасной.       По-своему истолковавшая мои слова Мать Мэлис провожает оружейника взглядом и переводит взгляд на меня. О, мне придётся очень постараться, чтобы объяснить такой поступок. Убийство старшей сестры, одной из Верховных Жриц Ллос — такое не прощается без веской причины. Причины наподобие шанса захватить место Первого Старшего Дома.       Но всё куда проще.       - Мать Мэлис, мне стало известно, что в нашем Доме зреет заговор. Одна из Верховных Жриц отвернулась от Паучьей Богини и замыслила убить тебя.       - Что? Откуда ты узнала это, дочь моя?       Она почти опомнилась. Ну и ладно.       - Дело в том, что эта жрица - я.       Её глаза озаряет понимание ужасной катастрофы. С пальцев вот-вот сорвётся оглушающее заклятье, и я выхватываю из причёски последний козырь.       Лицо матери Мэлис искажает оскал ненависти. В вытянутой руке я держу величайшее сокровище нашего Дома — ониксовый кубок.       - Как думаешь, мать Мэлис, разобьётся он или нет? Ставлю сотню тронов Первого Дома — разобьётся вдребезги! А склеенный — уже не будет иметь прежней силы!       Верховная Мать в бешенстве переводит взгляд с кубка на меня, на замершую Майю, на кубок и снова на меня. Сейчас она действительно страшна и способна вселить ужас в любого. В любого —, но не в Верховную Жрицу. Я видела тварей и похуже тебя, Мать.       Наконец Мэлис разлепляет губы и выдавливает-выплёвывает:       - Ты ведь понимаешь, что тебе отсюда не выйти?       Хм, неужели она в таком бешенстве, что окончательно теряет контроль над ситуацией? Верится слабо, утроить бдительность, и подпустить страха на лицо и в голос!       - Я на это и не рассчитывала, Мать Мэлис. У меня есть замечательное предложение к вящей славе нашего Дома.       - Говори.       - Так как Дом До'Урден уже потерял оружейника и двух Верховных Жриц, к чему ему терять ещё и кубок с последней Жрицей впридачу?       - И что же ты хочешь предложить?       - НЕ ДВИГАТЬСЯ! — я срываюсь на визг, краем уха услышав шорох со стороны одного из охранников, и ещё сильнее вздёргиваю руку с кинжалом, заставляя сестру перепуганно захрипеть — НИКОМУ НЕ ДВИГАТЬСЯ! Мать Мэлис, как отец предложил себя в качестве жертвы, так не подойду ли и я, чтобы умилостивить Богиню?       - Ты и так отправишься к ней, — Мать Мэлис старается прожечь меня взглядом — чего ты хочешь за жизнь Майи и кубок?       - Свободу Закнафейну и Дриззту - вот, в общем-то, и всё. Это приемлемые условия?       - И взамен ты сама ляжешь на алтарь Ллос? Договорились.       Интересно, она и впрямь думает, что я купилась? Или что я стану держать данное ей слово?       - Замечательно. Но напоследок скажу пару слов. Во-первых, на жезле я вертела Паучью Суку. Эта тварь обманывает нас всех, воруя нашу силу и взамен стравливая нас друг с другом. Нам давно покорилось бы всё Подземье, и по могуществу мы сравнялись бы с величайшими демонами, если б не поклонялись её лжи и не пускали друг другу кровь по поводу и без! Во-вторых, как отец и сказал, я-то обрету покой, а ты, Мать Мэлис, так и останешься трястись в страхе, что Ллос решит отобрать у тебя дарованную ей власть! В-третьих, я бы точно так же отдала свою душу за тебя или Брину, если бы мы были семьёй, как наземные эльфы, а не кучкой злобных демонопоклонниц, так и жаждущих воткнуть нож друг другу в спину ради глотка власти по милости лживой паучихи!       - А в-четвертых, отец уже пробежал полгорода, так что будьте вы все прокляты!       С размаху брошенный о пол кубок разлетелся кучей осколков. Лезвие чиркнуло по горлу Майи, и сестра начала захлёбываться собственной кровью — артерии были перерезаны вместе с гортанью.       Мать Мэлис, ещё не осознав непоправимость происшедшего, швырнула-таки заклятие.       Большую часть приняла на себя умирающая Майя. Гори в бездне, сестрица. Ты не меньшая мразь, чем я сама, и заслуживаешь сострадания не больше моего.       Кое-как заблокировав остатки, я не стала дожидаться второй волны чар и выбросила руку с горстью керамических шариков, найденных в сумке отца. Полыхнувшая вспышка света парализовала чары Матери, и, зажав глаза руками, я оттолкнулась от алтаря, примерно поняв направление, и опрометью бросилась из зала.       Не обращая внимания на несущиеся мне в спину крики, я едва ли не наугад пробежала ещё несколько комнат, прежде чем магический свет ослаб настолько, что я смогла открыть глаза. Вихрем промчавшись по дворцу, я остановилась у ворот на улицу и, скорчив самую страшную рожу, рявкнула на вытянувшихся по струнке привратников:       - Куда побежал оружейник Закнафейн?!       Проследив взглядом за направлением руки старшего стражника, я кивнула и вонзила кинжал ему под челюсть. Его меч остался в шлеме другого привратника, а двое последних воинов, охранявших вход во владения Дома До'Урден, с воплями упали на обуглившуюся землю, заживо зажариваясь в раскалившихся добела доспехах и вспыхнувшей одежде.       А потом я помчалась в сторону, противоположную той, которую мне указал командир привратников.       Лучше дам им ещё немного времени. Сдаваться Матери Мэлис всё равно нельзя. Я прекрасно знаю, какими изощрёнными пытками она владеет, и не питаю иллюзий насчёт собственной стойкости. Она вырвет из меня все тайны за пару часов, и за отцом и Дриззтом пойдут охотники. Так что надо двигаться как можно дальше от них, оттянуть возможных преследователей. Всё равно после того, что я устроила в жертвенном зале, я стану целью номер один для всего города.       Выйдя из переулка в новом платье, я оставила его хозяйку остывать со сломанной шеей и заскользила по улицам. Как просто всё стало, едва я отбросила установленные Ллос правила… Так, через десять минут дать одному из шпионов До'Урден заметить себя.       Хоть раз в своей жизни я сделаю что-то хорошее. Не ради себя. Ради тех, кого я в последнее время всё чаще хотела называть семьёй.       Глупо, конечно. Наверное, я брежу. Так что надо действовать быстрее, пока я не успела передумать — вот и всё.

* * *

      За стенами великого Мензоберранзана всегда царила почти полная тьма. Но для дроу, чьим глазам не требовалось много света, там было вполне неплохо. Патрули регулярно обходили окрестности города, вырезая нарушителей его границ. В случае необходимости они всегда могли отправить вестового за подмогой и укрыться в одном из тайных убежищ, укрытых в самых, казалось бы, невероятных местах. Некоторые из этих укрытий располагались недалеко за пределами зоны патрулирования, но обнаружить их, не зная уловок дроу и не владея их магией, было почти невозможно.       В одном из них, прямо под полом широкого коридора, сейчас сидели два дрова. Один из них сотворил между ладоней маленький шар света, другой возился с половинками амулета, быстро освобождая их от золотой оправы.       - Отец, Вирна дала его мне после выпуска из Академии. Она сказала, что этот амулет защищает от нашей магии, но я не понимаю…       Второй дров наконец-то закончил снимать оправу, и полусферы сомкнулись. Получившийся шар осветился мягким белесым светом и, покачиваясь, застыл в воздухе над его ладонью.       - Дриззт, Закнафейн, кто бы здесь ни был. Когда вы это слушаете, я, скорее всего уже мертва. Либо из меня нарезают ремни в пыточных Великого Храма или дворце До'Урден, неважно. Вы должны быть уже за пределами Мензоберранзана, так что слушайте внимательно.       У вас мало времени, от трети до половины часа. Совершённое нами святотатство против Ллос не оставят безнаказанным, но я попытаюсь отвлечь преследователей на себя. Первым делом, вам надо избавиться от вещей, хранящих в себе нашу магию, по которой вас можно выследить — амулеты Дома До'Урден, перчатки и пряжки на поясах. Прицепите их к панцирю каких-нибудь коридорных крыс и отпустите тварей. Дальше немедленно двигайтесь к ближайшему городу свирфнебли. Насколько я знаю, ты, Дриззт, не так давно спас одного из них, карлик лишился рук, но не по твоей вине. Так что среди свирфнебли есть твой должник. Поймайте парочку карликов, объясните им ситуацию и скажите, что спасителям их сородича требуется помощь. Поверьте мне, для этих тварей честь и долг значат многое, вас не убьют.       Даже после того, как меня принесут в жертву Ллос, за вами всё равно будут охотиться все Дома Дроу. Вызнайте у недомерков путь на поверхность — уговорите, запугайте, отберите карту — и уходите из Подземья. Только наверху у прислужниц Ллос не будет шанса достать вас.       Я понимаю, как это звучит, но у вас нет выбора. Кроме того, как вы знаете, наши сородичи с поверхности не настолько злы, как мы, и, возможно, там вы сумеете как-то устроиться. Этот амулет принесла одна из групп дроу из набега на поверхность ещё до вашего рождения. Насколько я понимаю, он как-то связан со светилом верхнего мира и имеет для наших сородичей оттуда определенную ценность. Хозяин одной половинки всегда может найти хозяина другой, они блокируют большую часть наших чар — кроме самых сильных.       Ещё, малыш… Не дуйся на меня за то, что я отвела тебя к драукам. Иначе Мать Мэлис сделала бы это сама. Она спасла тебя только из-за того, что негоже кому-то кроме Верховной Матери казнить членов Дома. Знал бы ты, как сложно было поставить её в известность так, чтобы она сама успела тебя спасти…       А теперь поднимайте задницы — и бегом! Не пытайтесь меня спасти, вам всё равно не справиться с Жрицами. Не делайте мою смерть напрасной. Бегите. Если меня схватят, то, вероятно, я быстро выдам вас — так что не тратьте понапрасну ни минуты. Берегите друг друга. Удачи. Мне пора спасать отца с алтаря. * * *       В коридоре царила тьма и тишина, когда из неприметной складки скал один за другим выбрались два дрова. Осторожно оглядевшись, они без единого звука пошли прочь от тёмного города. Лишь один из них часто оборачивался и бросал через плечо долгие взгляды, словно надеясь увидеть сзади чей-то силуэт. Но вскоре они скрылись за поворотом, и больше ничто не нарушало покой древней дороги Подземья.