***
…он открыл глаза…вокруг — льды и снег. Больше ничего. Приподнялся и увидел, что лежит на единственном кусочке земли, на вершине горы, со всех сторон — обрыв, и падать неизвестно сколько: дна не видно из-за метели. Там, внизу, были ещё горы, и на всех был снег. Внезапно Варфоломею стало холодно, так холодно, что он чуть не упал от дрожи, пробежавшей по всему телу его. С трудом поднявшись (уж очень было легко упасть и умереть) на ноги, он увидел вторую гору такой же высоты, что и та, на которой он стоял, на расстоянии около трёх метров от себя. На её верхушке не было снега, на пологой вершине росло одно-единственное дерево. «Это самое легендарное древо…наверное, делать нечего — прыгну туда!» — подумал он и прыгнул… Не долетев десяти сантиметров, Варфоломей (а кто ещё бы это мог быть?) не успел ухватиться ни за растение, ни за гору и полетел вниз…через пару метров он увидел такой удачный выступ, что успел ухватиться за него правой рукой…его прижало к скале и он почувствовал невыносимую боль в области от кисти до предплечья правой руки. Рука соскользнула. Он сумел схватиться за этот же уступ левой рукой. Почувствовав острую боль в кисти левой руки, он разжал её и продолжил падение. Ледяной ветер, смешанный со снегом, резал лицо и руки, пронизывая до костей… Варфоломей падал всё ниже и ниже…первая мысль начала обретать разумную форму, и он почувствовал нечто твёрдое под ногами. Они стали соскальзывать, и он попытался зацепиться руками за то, на чём стоял. Теперь он стоял на четвереньках на ровной льдине, смотрящей с небольшим уклоном в сторону падения…сделав несколько резких движений ногами и руками, Варфоломей встал, прижавшись к скале. Он обернулся и увидел на той самой льдине, теперь уже перед собой, следы от своих ботинок и кровь. Небольшая лужица красного цвета стекала в пропасть. Посмотрев направо, он увидел пологую часть склона горы и медленно и аккуратно двинулся туда, держась за камень сзади руками и не желая упасть вновь. Встав на ровную поверхность, он снова почувствовал ужасную боль в правой руке. Посмотрел на неё и увидел, что она повреждена: пальцы порезаны вдоль; в середине кисти, в месте, где находятся кончики пальцев при сжатии в кулак, торчал довольно крупный белый осколок; от запястья до предплечья рука была изрезана кусками камней и льда. Каждый порез кровоточил. -Проклятье! Это когда я схватился?! — крикнул он. -…тился…тился…тился…ился…ился… — ответило эхо. Не думая, Варфоломей стал выдёргивать осколки и обломки левой рукой. Когда он вытащил почти все, один из них обломился где-то около локтевого сустава, рядом с одной из крупных вен. «Что делать?» — поражённо подумал он, видя, как обломок медленно, словно не торопясь, уходит в руку — всё глубже и глубже. Резко дёрнул — вытащил. Ещё несколько осколков — нет их больше. Правая рука ослабела: уже много крови вытекло из неё. Варфоломей попытался оторвать кусок штанины — не получилось. После четвёртой попытки он понял, что требуется что-нибудь острое. -Но что?! — отчаянно крикнул он. -…то…то…то…то… — рассудительно ответило эхо. Услышав ответ, он кинул взгляд под ноги и увидел кусок льда, что вытащил из правой кисти, взял его в левую руку и попытался отрезать кусок штанины, — лёд выскользнул и упал. Варфоломей вновь поднял его, сжал крепче и, держа правой рукой полу штанины, сделал надрез, потянул двумя руками — оторвал длинный лоскут. «Так…а где перевязывать? Если тёмная кровь — то венозная, вроде, ниже надо, она спокойно течёт, а артериальная пульсирует и алая…выше надо… — подумал он и взглянул на сильно повреждённую руку. — Что за? .. Тут спокойно течёт, тут пульсирует, и цвет фиг знает какой! Вот тебе и первая помощь!» Лёгкое головокружение ничего хорошего не предвещало, и пострадавший молодой человек решил перевязать руку чуть ниже плеча, поперёк руки. Помогая зубами левой руке, он достаточно быстро стянул руку и завязал на узел кусок штанины. Кровотечение остановилось. Он сел на корточки. Голова немного кружилась, и чувствовалась слабость во всём теле. Правая рука заметно побелела. «Как мраморная… — помыслил он и поболтал перевязанной рукой. — Я её не чувствую… Ещё с левой что-то… — взглянул на кисть левой руки. – А! Я слишком сильно сжал тот обломок… Холодно… Что теперь делать? Лезть вниз или вверх?» Взглянув вниз и увидев отвесный обрыв и где-то там, внизу, облака, он понял — без помощи и страховки он не слезет, но подъём выглядел очень просто, казалось, кто-то здесь ступеньки себе в дом вырубил… «Поднимусь — вдруг повезёт…» — подумал он. Головокружение прекратилось, и слабость немного прошла. Варфоломей поднялся и полез вверх, цепляясь левой рукой за уступы и щели, а ногами передвигаясь по ступенькам… Немного поднявшись, справа он увидел каменный выступ, под которым было множество торчащих во все стороны ледышек, на самом выступе был острый ледяной же нарост… Весь выступ и все ледышки были немного обломаны, и с них капала кровь. «Это моя…» — догадался Варфоломей и полез дальше. Вскоре он поднялся до самого верха, где была чёрная земля, и росло одно дерево с листьями внизу и колючками вверху. «Вот оно…древо…самое легендарное…только я не помню, лечит ли оно раны или нет…» — подумал он. Пронеслась метель, и Варфоломей почувствовал жар от Солнца, которое вышло и осветило это место. Оно казалось громадным — никак не меньше полуметра в диаметре был его диск. «А как я вообще сюда попал?! Ведь я был дома…те двое? Они меня принесли? — мучался в догадках молодой человек. — Не может быть! Но больше некому! Куда же они сами делись?» -Эй, Амблоид, сражайся, как гамрин или я тебе…как дам тебе по башке! Я тябе покажу, как в чужие владенья вторгаться! Ты мою дочь и жену убил, а теперь меня хочешь? Не, у тебя не получится — я умею сражаться! Я ВОИН! Я умён, как Амбраин Буранга Ыть-Ать Первый! — невесть что прокричал низенький человек лет 75 с бородой до пояса, с сухими длинными руками, крючковатыми пальцами, короткими ногами. Одежда не позволяла узнать его телосложение (бесформенный тёмный плащ, мешковатая ватная кофта, вся свисающая, несколько штанов, подрезанных под нужную длину и имеющих слишком большую ширину, на голове — неокрашенная шляпа без украшений; вообще, весь наряд был до крайности дешёвым). Волосы его были тёмно-коричневыми, а на лице его застыла лютая ненависть, глаза смотрели столь зло, что стали красного цвета и часто поблёскивали. Незнакомец быстро приближался. Варфоломей подумал, что кто-то есть сзади, и резко повернулся, но не успел ничего увидеть, как почувствовал, что его не менее резко развернул обратно этот подошедший человек. -Чё, сбежать хотел? Признавайся, кровопийца! — крикнул незнакомец, несмотря на то, что нужды в этом никакой не было. -Послушай…я тут потерялся… — начал Варфоломей. -Ага, щаза! Так-та я тябе и поверил! Канеша, ты тута заблудился, жену и дочь не ты убил, и меня ты в первый раз видишь, а подошёл только потому, что увидел дерево! Так, да?! — проорал неизвестный, уж держа его за левую руку. -Да…так. — Сказал Варфоломей и увидел безумство в глазах незнакомца. -Ха! Не — верю! — крикнул ненормальный человек в ответ. Варфоломей вспомнил, что корни этого легендарного древа спасают от любого вида безумства, посмотрел под ноги и, к удивлению своему и радости, увидел отломанный ветром кусочек корешка. -Подожди! Давай я помогу тебе! Ты болен…тебе поможет этот корень… — начал Варфоломей. -Заткнись! Ты лжёшь! Не нужна мне твоя помощь! Надеешься своими речами затуманить мой мозг и усыпить бдительность! Не выйдет! — прокричал, будто потерявшийся в незнакомом лесу, человек и до боли сдавил руку своему собеседнику. Вспомнив, что можно легко уйти от захвата, если отвлечь противника, Варфоломей пнул незнакомца в голень, почувствовав ослабление хватки, резко, сильно, но нечётко ударил ребром ладони по его лицу. Увидев, что незнакомец упал, молодой человек заставил его же съесть этот корень. -Вот…видишь…сейчас тебе стало лучше, не правда ли? — спросил Варфоломей, отпуская противника. -Да, действительно, мне стало лучше! — промолвил спокойно мужчина с улыбкой и встал. Он схватил Варфоломея за шею и поднял одной рукой. -Я же говорил! Я умён, а ты глуп! — крикнул он Варфоломею и, отпустив шею, пнул его в живот. Заметив, что до пропасти врагу лишь шаг, незнакомец пихнул его в грудь со всей силы. -Умри! — с яростью крикнул победитель и тихо добавил: — Что я наделал? Варфоломей падал на том же месте, что и в прошлый раз. Через пару метров он вновь увидал тот выступ, но хвататься за него не стал. Он падал всё ниже…теперь он кричал…от боли в руке, от слабости, от чувства приближения смерти, от невозможности спастись…эхо вторило ему…он падал всё ниже… Ноги почувствовали ту самую льдину, он побежал по ней, но поскользнулся — она была ещё мокра от крови и успела уже подтаять…он проскользил по ней до конца и продолжил лететь вниз… Теперь он не сомневался, что умрёт, он взглянул под ноги, но не увидел больше ни каменных, ни ледяных, ни каких иных уступов, а перевернулся в воздухе и полетел головой вниз…пролетел мимо облаков, голова закружилась, кровь пульсирующе била в неё, он уже не мог кричать. Лишь одно было видно внизу — расщелина во льду. Туда он и упал… Всё, что можно было видеть теперь — темнота. Он не мог думать о том, что ошибся после пробуждения, хотя это и было на лицо: всё изменилось на зло мысли Варфоломея Айлафагоновича. Мысль была заведомо неверна, ведь не бывает всё «как всегда«… Но наш герой не думал — он потерял сознание.***
Голова и левая рука жутко болели, правую руку он не чувствовал. -Я умер? — тихо произнёс он и открыл глаза. Вокруг был темнейший лес, здесь Варфоломей никогда не был. Рядом стоял человек высокого роста, закутанный в чёрную одежду так, что не было у него непокрытой части кожи. -Ты умер, если ты думаешь, что ты жил. Ты будешь жить и скоро умрёшь, если думаешь, что ты родился. Ты сможешь умереть, только если будешь знать, что ты жил. А зачем тебе знать, что ты живёшь и жил, если так ты сможешь умереть? Не проще ли не думать об этом или думать, что ты живёшь, пока думаешь, или хотя бы дышишь? Просто, что-либо случилось с тобой… — произнёс человек в чёрном лёгким тенором. -Я не понимаю…объясни проще! — слабо попросил Варфоломей. -Хорошо! Следуй за мной, в глубине леса я дам тебе ответ. Человек пошёл, как тень, в самую гущу леса. Варфоломей подскочил, взглянул на руки, увидел их в том же состоянии только более бледными и побежал за человеком-тенью. -Остановись здесь! Ты думаешь, что я человек? — произнёс незнакомец немного напряжённо. -Да… — промолвил Айлафагонович, не допуская другой мысли, но ощущая странность вопроса. Они стояли на полянке, вокруг росли вековые деревья неизвестной породы, и свет почти не проникал туда из-за их ветвей. -Я на самом деле… — начал просвещать незнакомец, но оборвал речь и резко дёрнулся вперёд. Впереди, метрах в тридцати от них, упал метеорит и, разнеся деревья, ударил по земле, разрывая, подымая и поджигая её. -Бежим! — крикнул Варфоломей. -Поздно. Посмотри вверх, — ответил спутник в чёрном, — спасения нет. С неба к ним летело множество огненных глыб различной величины…секунда — четыре из них врезались в землю. Вокруг поляны три и один — в них. -Умер… — вслух подумал Варфоломей и почувствовал огонь жарче любого костра. Этот огонь становился всё ближе и завершением его был жутчайший удар по голове… Варфоломей почувствовал, как тело перестаёт ему подчиняться… Он исчез с этой земли.***
…совершенно не чувствуя боль, Варфоломей открыл глаза. Он лежал на камнях и слышал звук прибоя. Сев, он почувствовал усталость и слабую боль в левой руке — правую он не ощущал. Посмотрев вокруг, он понял, что находится в пещере, и вокруг никого нет. -Так я умер? — спросил он не зная кого. -Сам-то как думаешь? — промолвил тихий спокойный и мягкий голос — рядом появился старец, будто соткавшись из воздуха. Он был одет в серый балахон и фиолетовые джинсы, на ногах его были подкованные сапоги синего цвета. Его глаза были голубые, чуть-чуть замутнённые, непонятно почему. -Думаю, что да, умер. — Ответил Варфоломей. -Ты ещё молод… Ничего не знаешь… — сказал старик. -Как ничего не знаю?! Многое знаю! — ошеломлённо и громко сказал Варфоломей. -О чём же? Скажи хоть направление твоих знаний, — спокойно произнёс старец. -Я знаю многое о городе, куда хожу каждый день из дома…о дорогах, ведущих туда…о нашем мире…о себе… — с трудом останавливая себя, ответил молодой человек. -Начнём твою проверку? — начиная поочерёдный диалог, спросил с простодушной улыбкой старик. -Хорошо! Начнём! — пылко ответил молодой собеседник, желая поддержать такой диалог и показать свои знания. -Ты сказал, что знаешь о себе… сколько тебе лет от роду? -Ну, 62! -Неверный ответ. Это так в пашпорте написано. Вот…сколько дней рождения ты помнишь? -Честно? -Конечно, честно! -Два… два последних. -Плохо! Ладно, сколько твоей сестре лет? -Какой? -Младшей, родной. Сколько ей лет, Варфоломей? Да она одна у тебя! Сколько же? -Семьдесят три года… -Да? А теперь ответь, почему так? -Как? -Тебе 62 года, ей — 73, а ты её старше. Как так? -Не знаю…я просто привык…мне так сказали… Как так может быть? -Понятно, — засмеявшись, проговорил старичок, — хочешь, я расскажу тебе? Только, если я начну рассказывать, я хочу сказать тебе о трёх вещах… -Хорошо! Конечно, я хочу!***
-Что ж, слушай! — голосом застольного рассказчика, стремящегося захватить общее внимание монологом, сказал старец. — Начну…давным-давно…когда я был ещё молод… Я жил за горами… -За какими горами? -Помнишь свой дом? -Да. -Ты знаешь, он стоит в пустыне…если идти прямо от главного входа, ты дойдёшь по пустыне до города, если пойти влево от него же, ты доберёшься до леса, и тропинка приведёт тебя в этот же город. Ежели пойти назад от главного выхода — через чёрный ход — пустыня будет 50 миль, а потом начнутся горы — это ты знаешь. Ещё ты знаешь, что вправо от главного входа-выхода через пару километров пустыни тоже начнутся горы. Вот за ними-то я и жил…не один, а много нас было…несколько миллионов…был город наш велик и грозен! Мы делали ножи, потом — мечи, потом — луки, потом — арбалеты и научились делать огнестрельное оружие… -Это что такое? — в изумлении спросил Варфоломей. -Не перебивай! Лучше тебе не знать, что это! Это оружие, позволяющее убивать за два с половиной километра! И обучаться почти не надо стрельбе! Далее мы научились делать машины, танки, бронетранспортёры, самолёты, вертолёты, создали ядерное оружие… Да, ты не знаешь, что это…поясню на примере… Вот танки — это громадные куски железа, размерами…в высоту — твой рост с вытянутой вверх рукой, в ширину — примерно твой рост (обычно даже два), а в длину — до четырёх твоих ростов… В этой громадине сидят четверо…они управляют танком. На верху люк, в общем, они там, грубо говоря, запечатаны в железе, но вылезти могут…так вот, сверху у танка пушка…у наших она была полтора метра в длину и почти десять сантиметров в диаметре. Сверху пушки — пулемёт…это гадость, способная стрелять до тысячи патрон в минуту, то есть, грубо говоря, способная в умелых руках убить тысячу человек за минуту! Вот примерно танк… Всё остальное — ещё более страшная военная гадость. Даже рассказывать не хочу — прочитаешь сам на досуге, у тебя появится книга об этом. К тому времени в нашем городе — уже стране — было 15 миллионов жителей. Кстати, мы всегда воевали. У нас был враг, не уступавший по мощи нам. У нас был тогда старый король — Вагнальцер Пятьдесят Девятый. Когда он умер… Наша страна терпела всё большие и большие поражения… Вот тогда и появился Сермагнелл Первый. Он, железной волей и умом, сделал так, что никто не паниковал. Он развил нашу военную мощь ещё больше, но техника была превосходной, а воины были — никто! Он решил эту проблему кардинально — увеличил срок службы до 30 лет. Через некоторое время мы начали выигрывать бой за боем… Через пару лет мы уничтожили своих врагов, но приобрели новых — самых жутких в этом мире! Они разрушили наши дома, и мы бежали…в горы. Наш король двинул речь, и на совете было решено брать в армию всех, кому исполнилось 17 лет (раньше по желанию было). Причём, закон начал иметь обратную силу через год: всех, кто старше 17 лет тоже стали брать в армию. И женщин, и мужчин — всех. Король сам взял в руки автомат. Мы перевалили через горы и наскоро построили дома на месте нынешнего города. Но тут-то нашего короля и убил предатель. Быстро осмотревшись, мы выбрали нового короля, — Ферамонигма Никифорова — как оказалось много позже, того самого предателя. Нас оставалось около 10 миллионов. Мы вновь занялись вырубкой лесов и загрязнением территории…мы пытались создать настоящую армию. Король выдвинул предложение сделать его власть абсолютной, и мы, по глупости, позволили ему это сделать. Первый закон после этого — брать в армию всех, начиная с 10 лет, всегда. Через пару лет наша армия встретилась с врагом и уничтожила его… Король решил сам начать сражаться, но врагов уже не было. Тогда он проведал, что много людей (то есть предполагаемых врагов) живёт по ту сторону Моря. Он приказал строить корабли по чертежам наших разбитых врагов. Через год мы построили достаточное количество кораблей, и он приказал всем нам ехать с ним. Многие взбунтовались — около миллиона было расстреляно. Я высказал мнение, что мы не сможем переплыть Море, ибо корабли наши плохо плавают… Меня не слушал король, но я сумел увести в тайне от него в лес 100 000 человек. Остальных…король погрузил в корабли — это около 6 миллионов человек — и они поплыли… Я видел, как они пересекли голубую, синюю, фиолетовую, лазурную, зелёную, тёмно-зелёную части; осталось всего три: чёрная, потом жёлтая и далее всё время шла синяя, с разными оттенками, часть Моря. Корабли зашли в чёрную часть…когда все они зашли, они утонули — нечто жуткое утащило их всех на дно. Никто не остался жив из уплывших. Я наблюдал за этим с берега, — у меня было острейшее зрение —, но когда я вернулся, меня настиг ужас: я увидел сто тысяч трупов на том самом месте…они убили друг друга…я остался совсем один…***
-Но какое это имеет отношение… — осмелился спросить Варфоломей. -Самое прямое! — упрямо перебил старик. — Я прошу не перебивать мой сказ, если, конечно, ты ещё желаешь узнать ответ и никуда не торопишься! -Я не тороплюсь… — промолвил смущённо Варфоломей. -Вот и славно… — примирительно улыбнулся старик. — Так вот…я побежал в ужасе прочь и через пару километров выбежал из леса к тем самым деревянным домам… Там я увидел человека! Моя радость была неописуема, но он, увидев меня, побежал в другую сторону…в другую часть леса…надо сказать, хорошо побежал, не соврав, скажу, километров сорок в час… Я — за ним, но куда там! Он оторвался, как от стоящего. В лесу уже, я остановился и, сев на бревно, зарыдал. Только зарыдал — и выпрыгнул этот человек из кустов, он сказал: «Мы принимаем тебя! Иди сюда!» И ушёл туда, где был городок… Я пошёл за ним и увидел людей…их было по первой переписи 451 582 человека, в основном, взрослых людей, были там люди совершенно разных профессий, были и уголовники… Первоначально мы избрали главным — не королём — того, кто спас больше всего народа; он не представился (это был тот самый, за кем я побежал). Под его руководством мы построили дома…200 000 штук, причём…не все дома мы строили одинаковыми… Собственно, потом мы построили учреждения, изучили технику добычи энергии с помощью Солнца, научились перерабатывать мусор и перестали загрязнять территорию. О прошлой жизни мы создали архив и забыли, но дабы не менять законы, наш повелитель предложил элементарную и гениальную вещь — всем, без исключения, прибавить то количество лет, которое требуется для лучшей жизни…это количество оказалось не одно. Для девушек и женщин мы…прибавили 60 лет (тут вспомнился закон о пенсии с 55 лет, да и другие причины были). А мужчинам и парням мы прибавили по 45 лет (у них пенсия с 70 лет, но это специально, чтобы работали). Мы боялись лишь двух вещей: что все перестанут работать, что закончатся деньги и пища. Но этого не случилось…точнее… Все перестали работать…многие спились, но через 6 месяцев ничего не делать так надоело, что все начали работать усиленнее, чем раньше…чем тогда, когда у нас был Сермагнелл…прошло пять лет, и мы создали…да что мы-то! Наш повелитель, причём, один! Создал идеальную экономику и политику и…и...пропал… Мы хотели назначить нового правителя, но на церемонии ОН появился и сказал, что не следует избирать нового, пока мы не найдём труп старого, если только старый нам хоть чуть-чуть нравился, если мы помним его самого и дела его. Нас чуть не убила совесть, но он приказал жить так, как мы хотим, и если его не будет видно, верить, что он есть… Мы все поклялись это делать…с тех пор прошло уже, наверное, двадцать лет, а он ещё не объявился…но экономика держится совершенно спокойно, и мы уверены…даже слишком во многом… Кстати, теперь, точнее, вот уже двадцать с лишним лет, решено, что закон обратной силы не имеет, и все прошлые законы были переписаны…поэтому и нет армии и не будет…***
-Послушай… Но ведь прибавление лет придумали, чтобы не менять законы, зачем бы тогда всё переписали? -Дурачок! Переписали-то все, но изменили лишь несколько! -А…понятно… — промолвил Варфоломей, начиная многое понимать, и поинтересовался: — Могу ли я узнать о своём доме? -Да, можешь. Дом, где ты живёшь сейчас, Был построен во времена царствования Вагнальцера Пятьдесят Девятого. Но стоили не наши люди. И не те, кто был в нашей стране. Его сооружали четверо — два парня и две девушки, жившие неизвестно где, но решившие проживать на том месте… Строительство было трудно и не очень благодатно, особенно в начале, когда лили дожди, а укрыться было негде… Впрочем, справились они в довольно короткий срок для двухэтажного дома таких размеров, да и с чердаком, не считая подвала… В год сработали. А нужно признать, что со строительством они не были знакомы… И зажили они было подобру-поздорову! Благо четыре достаточно больших комнаты, крупная кухня! Всё было хорошо. Да, увы, было. Они жили счастливо… тогда и пустыни-то не было… там была красивая поляна с кустами, с ягодами…всё было, повторяю, хорошо! -А потом? — уставший томиться ожиданием, спросил Варфоломей. -Потом…э…потом… — замялся старец. — Когда мы пошли через горы, как я говорил, мы занялись порчей природы и созданием армии… Вот и попортили чуток… Да ещё мы ж не переставали воевать, навлекая на себя врага… Поэтому, э…умерли или исчезли хозяева дома…уж не знаю, что с ними сталось… Трава, кусты выгорели, почва иссушилась и выветрилась, осталась пустыня… Жаль, но всё было так. После того, как уплыли корабли, и установилась качественно новая политика, начался спор за этот пустующий дом… Он быстро завершился после насильственной смерти посягателей, и его заняли убийцы… Вскоре они сошли с ума и тоже умерли. В то время исчез наш повелитель… Один смелый парень, сидевший в тюрьме лет семь, решил освоить заброшенное здание, поселился в нём, починил, почистил, старые вещи поправил или выбросил… Да…это было. Попозже появилась у него и дочь… Она подросла и в 76 лет вышла замуж… Муж — это твой отец. Ты знаешь о его качествах, но я расскажу похуже, пусть не всё… Он женился намеренно для того, чтобы заполучить твой дом, а ты уже появился тогда от одной особы… Получить-то получил он его, но… Начались проблемы с отцом жены. И твой отец последовательно и незаметно убил тестя, его жену, свою жену, и поселился в доме вместе с тобой и твоей матерью. Вскоре они стёрли твою память по наущению твоей бабушки, о которой ты ничего не знаешь, впрочем, она куда-то девалась… -Погоди, то есть… — сообразил молодой человек. -Да, было именно так. И мне жаль, что я ничего не сделал. Но сделай я что-нибудь — я бы с тобой не говорил! .. — туманно и уверенно проговорил немолодой человек. -Теперь мне… -Нет, ты забудешь мои слова очень скоро, лишь затаённая грусть, непонимание и злость будет на твоего отца с твоей стороны… и ты её не осознаешь… -А…посмотрим… — думая, сказал Варфоломей, стремясь по дороги к прострации. -Не волнуйся, это ерунда! — улыбнулся его собеседник через пару минут. -Может быть… — неопределённо заметил молодой человек, всё же потихоньку переставая думать о сказанном.***
-Теперь мне интересно…знаешь ли ты об этом мире? — спросил старик через минуту, видя, что Варфоломей в состоянии продолжать начальный разговор. -Конечно, знаю! -Что же? -Ну, всё, что меня касается! -Хм…умно… А сколько часов было сегодняшней ночью и сколько будет завтра? Ты знаешь? -Нет… -А я знаю! Сегодня ночью было семь часов и тридцать две минуты, а завтра будет пятьдесят часов… -Меня всегда поражали наши ночи…, но как вообще возможно знать, сколько они будут в часах? Есть какой-то закон? -Закон есть… Всегда день и утро длятся 49 часов, а ночь здесь всегда случайна, но не меньше одной и не больше 4500 минут. Причём, ты знаешь, сколько времени человек должен поспать, чтобы выспаться? -Часов восемь…или семь… — предположил Варфоломей. -Нет! Достаточно успеть уснуть ночью! Хоть на 10 секунд! Мне нравятся эти ночи…за Морем не так…там в сутках (это день, ночь, утро и вечер вместе взятые) всегда 24 часа, в неделе всегда 7 дней, а в месяце от 28 до 31 дня…в году 365 или 366 дней, причём, в начале года всё известно. Ещё и ночь плавно наступает — не как у нас. Кстати, скажи, как у нас? -Как…как… Двадцать дней в месяце, десять месяцев в году, раз в год волшебная, по преданию, ночь… -Что ты знаешь о ней? — будто нетерпеливо прервал старец. -Говорят…в эту ночь сбываются сокровенные желания избранных людей, но я не верю этому бреду… -Бреду? Это не бред! В эту ночь не обязательно исполняются сокровенные желания! Но обязательно всё будет не как обычно и, если поиграть с Судьбой, она сделает лучший подарок… -Это же бред! Непроверяемый бред! — закричал Варфоломей. -…главное — поверить… — невозмутимо продолжил старик. -Не желаю! Лучше скажи, откуда ты знаешь про мир за Морем?***
-Хм…это последнее, что я тебе расскажу… Слышал легенду о человеке, переплывшем Море? — спросил старик с усмешкой. -Да…я слышал, что многие пытались переплыть, но умирали на чёрном слое…при этом, все, кто заходили в воду, не возвращались. -Это ложь. Слушай правду! Тебе придётся пойти за мной…иди сюда… — дружелюбно произнёс старик, указав рукой на выход и пошёл туда, куда указал. Варфоломей последовал за ним. Выйдя из пещеры, они двинулись вперёд. Вокруг был каменный берег, лишь сзади была пещера, и рос целый лес деревьев. Впереди виднелась вода. Долго ли, коротко ли шли, дошли до воды сей оне. -И что теперь? — спросил молодой человек. -Возьмись за эту часть моего посоха! — ответил старик, и в руке его появился посох, нижнюю часть которого он и протянул Варфоломею. — Взялся? Держись крепко! Полетели! И они действительно полетели над Морем, летели вперёд, а старик говорил: -Люди могут выйти отсюда, если не будут пересекать чёрную часть воды… Остальные не страшны…об этом поняли через год после отплытия кораблей…многие что только не делали, чтобы пересечь чёрную полосу…кто-то пытался нырнуть, кто-то пытался переплыть её так, как и остальные части, кто-то пытался перелететь, выпрыгнув из воды сильным толчком, но…все они погибли…правда, был один…он сказал в кабаке, что переплывёт…в волшебную ночь переплывёт… Все посмеялись, а я поверил и начал слежку…день за днём он делал одно и то же…будто ничего не собирался переплывать…когда остался месяц, мне надоело следить. Я перестал верить…за два дня до волшебной ночи (Я единственный, кто знал, когда она будет, кроме него) я случайно увидел его в воде…через пять часов он доплыл до чёрной части и зачерпнул чёрной воды… Выплыв, он ничего не сказал и пошёл к себе с добычей. Прошло две ночи, и днём он поплыл… Доплыв до тёмной части, он остановился. — старик откашлялся и они повисли в воздухе над чёрной водой. — Так вот…он плыл вдоль полосы, и ночью он увидел уникальное место. Там глубина была всего метр, на дне лежало множество железяк, а ширина тёмной полосы была всего два метра…он рискнул и соорудил себе что-то типа стола…с него он прыгнул и перелетел чёрную полосу… Я видел, как часть тьмы последовала за ним, но он очень быстро поплыл и исчез на горизонте… Через месяц я получил от него письмо в бутылке, он не говорил как жив-здоров, а только рассказал то, что я тебе рассказал о том мире…он ещё упоминал…но это не важно… -С чего ты взял? Кстати, у меня прекрасное зрение, но я не вижу ни скал, ни берега отсюда…как ты ночью мог разглядеть то, что делал пловец, если стоял на берегу? Или ты не стоял там? — высказался Варфоломей, начиная говорить на равных с собеседником. -Понимаешь… — раздражённо сказал старик. — Я итак слишком много сказал. Я стоял на берегу, а ты…тебе…пора утонуть! Старик вырвал посох из руки молодого человека, но тот не упал. Оба они продолжали висеть в воздухе в полном недоумении. -Что?! Как так?! Не может быть! — в ярости закричал старик. — Ты…тебе… Проснись!!! — заорал старичок и стал быть Варфоломея посохом. — Проснись! Проснись! Проснись! Пра-а-а-а-асни-и-и-ись!!! Получив сокрушительный удар по голове, молодой человек почувствовал помутнение разума и упал в ледяную воду, потерял сознание.***
-Проснись! Пожалуйста, проснись! — услышал он молодой голос девушки. Варфоломея кто-то очень сильно трёс. Он лежал на чём-то мягком, что-то светило в глаза. -Проснись!!! — крикнул голос, и кто-то вновь сильно потрёс Варфоломея. -А…что? Где? .. Когда я? .. — сонно пробубнил лежавший и открыл глаза. В них надоедливо и настырно лез свет, струившийся из приоткрытых ставней. Сонно протерев глаза пальцами, пробудившийся молодой человек огляделся. Он лежал в своей комнате, головой к двери, в двуспальной чистой кровати, справа стояли старые шкафы и грозили упасть древние антресоли, слева стояло приставленное к стене прямоугольное зеркало, два на полтора метра, в золотой каёмочке. Оно, опираясь на пол, стояло посередине стены – там, где была середина кровати. Перед зеркалом стояли две затушенные свечки. «Откуда зеркало? Почему ставни открыты? Кто меня будил?» — в мыслях спрашивал себя Варфоломей и увидел стройную девушку, стоящую спиной к нему. Она была около 176 сантиметров ростом, волосы её были золотистого цвета и струились по телу свободно и волнисто до талии; одежда на ней была видна лишь одна — серая ночная пижама, почти доходящая до пола. Руки она держала перед собой. Варфоломей поднялся и увидел в зеркале человека среднего телосложения, ростом около 179 сантиметров, одетого в синие штаны и серую рубашку; у него были русые коротко подстриженные волосы, серые глаза, толстые щёки, тонки губы, коротки ресницы, толстый с горбинкой прямой нос. На вид ему было лет 65. Варфоломей узнал себя в зеркале и сделал шаг к девушке. Она развернулась… У неё были зелёные глаза, длинные ресницы, лицо было не худое, но и не толстое — в самый раз такое, какое можно было ожидать, взглянув со спины на неё. Нос, щёки, губы тоже были и не толстыми, и не тонкими, черты лица были удивительно правильными. Кожа была здорова, гладка и упруга — ей многие могли бы позавидовать, многие бы хотели иметь такую кожу. Более правильное лицо было бы трудно представить даже с изрядным воображением…только…от правого глаза до правой щеки и от этой щеки до подбородка криво, некрасиво и неправильно шёл порез. Небольшой ширины, но заметной глубины (может, 5 миллиметров было у этого пореза), он уже не кровоточил, но был очень свежим и, на вид, казалось, был произведён пару минут назад. На всей левой щеке был чернеющий фиолетовый синяк, в некоторых местах он несильно кровоточил. Девушка мило и приветливо улыбалась. Она выглядела на столько, сколько лет ей и было. Лицо её, несмотря на повреждения, было красивым. -Что с тобой случилось, сестричка? — ласково произнёс Варфоломей и обнял её. -Фигня… — ответила девушка, немного отстраняясь и заламывая забинтованные руки. — Пошли есть, братец, я приготовила за ночь пирог с рыбой, а ты обещал, что съешь то, что я сделаю! Он очень большой, но ты сам виноват! — рассудительно закончила она, не переставая улыбаться, несмотря на то, что явно испытывала боль. -Ну…пошли…только скажи…что с тобой? .. — промолвил её брат и случайно посмотрел на кровать. Кровать была в крови, но лишь с правой, дальней, стороны. Он откинул покрывало и увидел, что и левая часть пропитана кровью. Взглянув на свою правую руку, он увидел, что она вся забинтована. -Нет, сестричка, так не пойдёт…рассказывай, что произошло! — произнёс он.***
-Что же…расскажу! — начала сестра, говоря немного в нос и чуть-чуть картавя. — Всё началось достаточно просто: я испекла пирог и сделала всю еду, что собиралась сделать, помыла посуду и полы, занялась уборкой своей комнаты (конечно, уже ночью) …и слышу твой крик! Недолго думая, я побежала к тебе в комнату, но коридор был неосвещён (как и обычно) я и споткнулась…пролетела пару метров и головой, да самой макушкой, в дверь врезалась, дверь и приоткрылась. Голова заболела, я встаю и вижу: светильник из стекла, под лампу сделанный, что над головой у тебя висел, падает вниз. Тебе на голову. Я долго не смотрела — прыгнула да руками его толкнула в полёте, но он об край кровати разбился и изрезал мне руки да тебе правую. Я упала на пол, но совсем неудачно: пытаясь не врезать тебе ногами по лицу, разбила колени об табуретки какие-то, а правой рукой ещё и в стекло угодила, да и в бок левый воткнулся кусок хрусталя. Светильник с хрусталём внутри оказался. Встаю я и вижу, что тебе на голову железные штыри летят да саморезы какие-то… Сбила я их руками, да не заметила два из них — один мне в плечо воткнулся, а второй…рядом с твоей шеей упал. Порылась в карманах — свечку да спички нашла…зажгла и на кровать поставила…ну, а что тут смотреть? Кричать уж и надоело, ведь даже эха нет…вот я и выдернула штырь из левого плеча — не глубоко зашёл он, да твои простыни начала драть…осматриваю твою правую руку, а ты во сне…как дёрнешься! Чуть не перевернулся…успела я тебя обратно повернуть, а то не достала бы я осколки…взглянула ещё раз на твою руку и выдёргиванием занялась…боюсь только, что крови вытечет слишком много и ты умрёшь… А тут, как назло, один, самый крупный, у тебя в локтевом суставе ломается, я его хватаю, а он ускользает…второй раз сломался, но я уже так взбесилась, что дёрнула сильно…он и вытащился…дальше всё просто пошло…только в кисти сложности возникли… Представляешь… -У меня все пальцы повдоль были изрезаны, а в середине ладони крупный кусок торчал? — вспомнив сон, предположил Варфоломей. -Да! Как ты узнал? Впрочем, по лицу вижу, что не объяснишь… Так вот…руки уже трясутся от страха тебя потерять, а ты вдруг перестаёшь дышать! Я чуть не упала от неожиданности и ужаса… Но останавливаться нельзя! .. Обмотала твою правую руку…перепрыгиваю койку, беру левую…там один небольшой осколок… Я его вытащила, смотрю тебе в лицо — не повредило ли, дышишь ли? А ты мне как въедешь этой левой рукой, ребром, по лицу…ну, хорошо ударил — видишь, какой синяк замечательный! Да я не в обиде — во сне же! Да и за дело, наверно, зато, как мастер! Сама виновата! И не смотри на меня так! Вот…чувствую, что с собой надо разобраться и в голову пришло принести своё зеркало! Руки уже совсем слабеют, а я побежала, принесла с трудом его да бинты нормальные, да мазь специальную, да свечей…перебинтовала тебя. Занялась собой. Ведь совсем не подумала, что могу тебя, малыша, травмировать! Разделась — осмотрелась, побинтовалась — полечилась, оделась и упала в обморок. Несколько минут назад встала, да думаю, проснёшься, увидишь меня такую, да помрёшь сразу! Ну вот и всё… Остальное сам поймёшь! -Какая-то ты совсем бледная…сядь-ка на стул — кровать в осколках ещё… Как так получилось? .. Я же посмотрел на кровать — она была совершенно чиста… — удивлялся Варфоломей. -А! Не догадался? Застелила я наскоро её под тобой, чтобы не испужался, — улыбнулась девушка. — А то ты молодой ещё… Ма-а-а-а-а-а-аленький…хоть и старший брат, но по документу меня моложе. Ха-ха-ха-ха-ха! — она залилась чистым детским смехом. – Всё, так пирог скоро остынет! Я уже нормальна… Видишь, как могу? Улыбаясь, девушка подпрыгнула со стула и оказалась на подоконнике, через секунду она зацепилась ногами за какую-то железяку и повисла головой вниз. -Ну, а ты так можешь? — спросила она. -Будь осторожнее… — произнёс Варфоломей, быстро подходя ближе. -Забей! Всё к лучшему! — сказала девушка и начала раскачиваться. — К лучшему! — добавила она, и железяка оторвалась.***
С замершим сердцем Варфоломей видел, как сестра медленно падала вниз…она развернулась в воздухе до горизонтального положения и стукнулась о землю, приземлившись навзничь, на спину. Он сразу же выбежал из дома и подбежал к ней. Она лежала с открытыми глазами, стеклянно смотревшими на небо, не дыша. Он проверил пульс — пульса не было. -Не-е-е-е-е-е-е-ет! — закричал он, ужаснувшись. — Света! Ты не можешь! .. Не можешь…умереть сейчас! .. Так умереть! Света! Скажи хоть слово…ты…ты…умерла… Он заплакал и отвернулся. -Дурашка! Конечно, я не могу умереть сейчас: что ты скажешь моему парню?! — донёсся до него её весёлый голос. — Я ещё хочу посмотреть, как он отреагирует на перемену в лице! А всё-таки приятно знать, что тебя любят, не правда ли, Варфоломей? Надеюсь, ты не обиделся на мою злую шутку? Хотелось вот так сделать после такой ночки! Варфоломей не верил своему счастию, он просто стоял, как вкопанный, и смотрел на свою сестру. Она обняла его, по-детски задорно поцеловала в губы и сказала: «Пошли есть, красавчик, а то я с голоду помру!» Он как стоял, так и рухнул. -Вот тебе на… Чего ты разлёгся? Если это ты от поцелуя, то я тебя учить начну, а то как ты будешь со своей девушкой, когда она у тебя появится? — улыбаясь, произнесла Светлана и подняла его. — Ты чё ты палишь? Шо ты лыбу потянул, поцак? Ладно, я уже без шуток хочу есть и скоро с ног повалилось, а ползти мне лень, да и травмировать не хочу ещё до конца перетаскиванием меня, так что…пошли на кухню! Сказав так, она разбежалась и прыгнула, пробежалась по водостоку и по отвесной стене дома, залезла в окно, с которого только что упала. На высоту 6,5 метров. -Теперь твоя очередь! Давай! — прокричала она и встала на подоконник. — Покажи класс! -Да не получится! -Я помогу! Давай! Ты сможешь! Разбегись и залазь! Варфоломей разбежался, прыгнул на водослив, поскользнулся, полетел головой вниз, но зацепился за какую-то верёвку ногой, повис. -Вот так и ловят парней! — крикнула Светлана и спрыгнула на землю. — Так и думала, что зацепишься! Она подошла к своему брату и спустила его на землю. -Хорошая из тебя гимнастка получилась! — произнёс он. -Да… Даром, что для себя… Всё, пошли через дверь! — весело сказала она. Они зашли на кухню… Как обычно, там было темно. -Что ж тебе снилось, братец? Небось, что весёлое? — спросила девушка, ставя что-то на стол. -…мне? .. — машинально спросил Варфоломей, решая продолжить. -Не мне же! — с улыбкой сделав возмущённый голос, сказала Светлана. — Братцев и братьев, да сестёр у меня нет… Только ты… Говори уже, не томи! -Так…мне снилось… А! Так… Сначала что-то, будто я проснулся в своей комнате, но…внешность моя была другая. Спустился на кухню, там сидели двое: какой-то сумасшедший и доктор, они обедали и рассуждали… Потом я резко оказался на пике горы…снежный пик… Куда-то прыгнул… Плохо помню… Точно могу сказать, что рука у меня была ранена, как в жизни, и я пытался её лечить, то есть бинтовать… Потом — меня скинули с горы… Я пробудился и оказался в лесу, где позже меня убило чем-то горячим и тяжёлым с неба… -Метеор? — попыталась подсказать Светлана. -А что это? — удивился Варфоломей. -Грубо говоря, огромный или большой камень, летающий в космосе и могущий упасть на землю, пройдя сквозь защитный озоновый слой… — рискнула объяснить сестра. -Я понял только, что да, это метеор… Вот. Далее — я говорил со странным стариком, что-то мне рассказывающем… Не помню только, что… — не соврав ни разу, закончил брат Светланы. -О! Это было действительно весело, жаль, что ты плохо запомнил… — пожалела сестрица. -Как твоя учёба-то? Ты давно не приходила… — перевёл тему Варфоломей. -Как-как…нормально. Закончила я её. Наскучила ли, завершилась сама ли — не знаю! Но факт есть факт. А приходить…сам, наверное, не жил бы тут, был бы у тебя другой кров… — заметила девушка. -Это точно… -Что-то мы заболтались, а во время потребления… Короче говоря — молчать и есть! — сказала Светлана, доставая прочие яства…***
Говоря коротко по факту: они зашли на кухню и отведали там замечательный пирог и прекрасный напиток, ингредиенты которого были известны лишь ей… Сытые и довольные они поднялись на второй этаж — в её комнату. -Только тихо…они не должны проснуться! Тсссс…вот тазик… Возьми его и вылей себе на голову его содержимое! — прошептала девушка и протянула Варфоломею пятнадцати литровый таз. Они стояли на входе в комнату — дальше мешали пройти простыни и шторы белого цвета, которые было лень снимать, а отодвинуть невозможно. Тазик был наполнен какой-то синей жидкостью, от которой шёл зловонный запах гноя, какой бывает на помойках. Жидкость была плотная, смолянистая. -Что? — не понял Варфоломей, поставив таз на пол. -Тише… Вылей себе на голову! — прошептала она. -Как? — промолвил он. -Смотри! — ответила она, взяла таз и опрокинула себе на голову содержимое. Хлюпая, жидкость потекла по голове и растеклась по всей одежде и вообще по всему телу. Сестра легла на спину на пол. Казалось, что содержимое таза застыло, потому что оно совсем, совершенно не стекало с кожи и с одежды. Комната наполнилась запахом кедрового леса. -Теперь ты. Возьми этот же тазик и вылей себе на голову. -Но он пуст… -А ты сделай! Не произнеся больше ни слова, он перевернул тазик у себя над головой и почувствовал как липкая и вязкая жидкость обволакивает всю кожу. Через минуту он упал на пол, потому что ноги сами собой расслабились. Комната пахла уже ландышами. -Это от порезов и всех остальных повреждений. Когда ты встанешь, у тебя всё заживёт! — пояснила Светлана. -Когда же я встану? Хоть сейчас? — спросил Варфоломей, желая уточнить. -Хоть сейчас, только не думаю, что ты сможешь. Через двадцать минут ты не сможешь не встать. Через пятнадцать минут она поднялась, и засохшие пластины тёмно-синего цвета сами упали на пол. На ночной пижаме и следа не осталось от этой жидкости. Синяка и порезов на лице Светланы не было, она медленно сматывала бинты — на руках и бинтах не было даже малейшего следа крови или каких-либо царапин. Когда она сложила все бинты в комочек, Варфоломея как будто ударило током и он, подскочив, встал на ноги. Куски засохшего вещества отвалились, и бинт сполз с руки. Порезов, слабости и боли не было. Варфоломей чувствовал прилив силы, проходящий по всему телу. Ни на коже, ни на одежде не осталось следов странной жидкости.***
Светлана подняла с пола все засохшие куски и кинула их обратно в таз. -Пошли стрелы достанем. Тебе пора идти на пересдачу экзамена по стрельбе. — Сказала она. -Пошли. И они действительно пошли. Прямо. Свернув перед комнатой брата направо, Светлана повела Варфоломея к окну. Остановилась возле окна. Распахнула ставни. Поставила ноги на подоконник. Быстро развязывая что-то, она достала десять стрел со стены и отдала их брату. -Меня не жди, иди скорее! — на прощание сказала она и скрылась в своей комнате. Вернулась в свою комнату, достав из шкафа свой лук и запихав свои стрелы в колчан, Варфоломей вышел из дома. Взяв всё вышеперечисленное с собой. Он не был замечен своими злыми родителями, видимо, они ещё спали в 8 часов утра. Песок ещё не нагрелся, воздух тоже был прохладный, а Солнце сильно не жарило. Уже за это можно было порадоваться, что такая прекрасная погода — и туч нет, и светло уже стало… А путник и радовался, у него было прекрасное настроение, и он решил идти на полигон, что за городом, через лес… Единственное, что изменилось в его наряде с пробуждения — он оделся, точнее, обулся в лакированные туфли кремового цвета. Он прекрасно знал, что они, скорее всего, развалятся на полигоне, но он их обул по той причине, что больше нечего было обуть, и поэтому совершенно не думал о последствиях. Он просто шёл и подумывал над своими сегодняшними сновидениями. Ещё он думал о событиях, произошедших сегодня, точнее…он не думал, а поражался тому, как странно всё это произошло… «Сегодня действительно волшебный день, и не потому, что сегодня сорок пятое число, но потому, что сегодня последняя пересдача последнего моего экзамена. А потом — выпуск из моего первого учебного заведения! Жаль только, что одинок я… Да ну к чёрту! У меня такая сестра классная, что это одно всё окупает! Жаль только, что она всё реже у нас гостит… О! Я уже два километра прошёл! Уж лес рядом… Где же тут тропинка? .. А, вот…» — подумал путник и вошёл в полностью еловый лес. Среди кустов была заросшая травой, еле заметная, тропинка, по бокам которой росло множество различных кустарников, много ягод было на них. Варфоломей заметил эту тропинку и пошёл по ней. Лес постепенно сгущался, где-то виднелись грибы, тропинка петляла и терялась из виду, но путник шёл. «Я здесь уже был…или мне это только кажется?» — подумал Варфоломей и двинулся вперёд…а тропинка была слева — он её пропустил. Появилась другая тропка, и человек всё дальше заходил в дебри леса…***
Скоро еловый лес закончился, и начался удивительно-уникально смешанный — кедры, ели, сосны, берёзы, клёны; черёмуховые, облепиховые деревья, гигантские и низкие вишни, осины, лиственницы, яблони…да какие только деревья не встречались здесь! Почти под каждым виднелись съедобные грибы, все кусты и многие деревья плодоносили. Через некоторое время Варфоломей вышел к болоту, которое он видел в первый раз. Болото было овальной формы, около ста метров в длину (дальше лес скрывал видимость) и где-то 200 метров в ширину. Тропинка шла вдоль него, и пока Варфоломей прошёл двести метров, он насчитал 12 видов болотной травы, которые он знал, и восемь совершенно незнакомых ему видов; кроме травы посередине болота росла гигантский эвкалипт — казалось, высота его была 170 метров, а диаметр — с виду метров сорок. Болото и дальше шло вперёд — это было видно, несмотря на высокую (почти два метра в высоту) траву и деревья, но тропинка резко сворачивала направо. Путник двинулся по ней. Всё сильнее и сильнее она зарастала травой — здесь уже явно никто не ходил много лет. Лес становился всё темнее — неба уже не было видно совсем, и никакой тропинки уже не было, да и речи о ней никакой быть не могло. Лес продолжал сгущаться. Появилась паутина — множество паутины, росшей на различной высоте. «Поймав» лицом кусок паучьей сети, брат Светланы остановился. «Где я? Похоже, я окончательно заблудился…но ведь путь назад всегда есть. Я же могу вернуться! — подумал он и оглянулся — и намёка на тропинку и на то, что он здесь шёл, не было. — Лучше идти вперёд…куда-нибудь выйду… Но как так? Каждый день в течение пяти лет ходить на полигон через лес и заблудиться! Ладно, пока у меня есть стрелы и лук. Не стоит ничего бояться!» Трава была уже по пояс и ветки деревьев с кустами кололи его открытые участки кожи (лицо, кисти рук, шею, верхнюю часть лодыжек). Через несколько метров он почувствовал крапиву — она жгла его и через одежду, иногда и через туфли. «Интересно, а какие животные здесь водятся?» — возникло в голове у Варфоломея. Ноги и руки сильно чесались, но чесать их было невозможно — любое движение было болезненно, так как попадало на ветки, либо на жгучую траву. -Когда же я выйду куда-нибудь? — через полтора часа ходьбы, произнёс путник, уже с головой скрываемый травой. Деревья росли так густо, что он шёл боком и вытянул левую руку с луком вперёд, а правую — с колчаном — назад — только так он мог идти. «Может, вернуться?» — подумал он, но за спиной не было следов ходьбы, даже трава не была примята, и он решил идти дальше. Через пару шагов деревья стали расти плотнее, и он чуть не застрял между ними. Сделал ещё два шага и упал вперёд — нога запуталась в траве. Он пытался развернуться, пока падал, поэтому лук упёрся в деревья и под его весом сломался. Варфоломей упал мягко, даже не ушибся и, в шаге от своего лица, впереди, увидел поляну. «Жалко…хороший был лук…надо новый найти, чтобы экзамен сдать…что за полянка?» — помыслил он. Поднявшись и сделав несколько шагов, путник был ослеплён солнечным светом, освещавшим открытое, свободное от веток и деревьев, место. Полянка была круглая, около ста метров в диаметре. По краям её росли кусты малины, в середине было множество клубники, в остальных местах росли цветы самых разных видов. Увидел всё это Варфоломей Айлафагонович, и двинулся вперёд он, дабы дойти до середины, ибо в середине, да в самой серёдочке, между викторией, клубникой и земляникой, он увидел торчащую из земли палку, к которой доска была прибита, двинулся он, значит, и вскоре добрался до середины поляны, и подошёл к палке, и прочитал на доске надпись странную, из двух слов состоящую: «Сонная поляна». «А…я слышал об этом месте…по рассказам, ни один человек не мог проснуться здесь, пока до него кто-нибудь не дотронется…и все, кто попадают на это место, не могут уйти, пока не поспят», — вспомнил Варфоломей и побежал вправо — там он увидел тропинку. Вдруг, его ноги стали, будто золотыми (заметно потяжелели) и он упал, не добежав 10 метров. Упал и мгновенно уснул.***
Долго ли, коротко ли Варфоломей спал, но всё же он проснулся, как ему показалось, оттого, что его гладили по голове три человеческие руки с одинаковыми длинными и тонкими пальцами, но, открыв глаза, он никого рядом с собой не увидел. Ни один сон не привиделся, не приснился, не пришёл ему в голову, пока он лежал. Встав на ноги, он обнаружил, что спал не на цветах, на которые упал, но на сделанных из веток и листьев подушках: одна лежала под головой, одна — под спиной и две — под ногами. Небо полностью было закрыто тучами. «Кто же сделал подушки? Кто разбудил меня? Сколько часов я лежал? — возникли вопросы у него. — Куда теперь идти? О! Две тропы — одна ведёт влево, а другая вправо…пойду по левой — она выглядит более истоптанной…» И он сделал так, как подумал. Тропа была широкой (телега запросто могла здесь проехать) и очень явная: на ней не росла трава, а вдоль этой дороги она была не менее двух метров в высоту. Если бы Варфоломей не вышел бы только что из места, о котором кроме легенд ничего не было слышно, он бы предположил, что это сохранившаяся со времён королей дорога, по которой раньше доставляли лес, а теперь она служит для прогулочных поездок;, но он не мог такое предположить теперь. Вскоре деревья сомкнули свои кроны, и неба не стало видно. «Кажется мне, что я всё в глубь леса иду…но он же когда-нибудь закончится!» — оптимистически подумал путник. Если бы он развернулся, он бы увидел странную картину: тропа, по которой он шёл, стала разветвляться, деревья и травы, как живые, отошли в стороны от появившейся дороги и пустили там корни, а та тропинка, что вела на поляну, исчезла, обрастая деревьями. Но он даже не обернулся. Варфоломей не знал сколько времени и куда он идёт, он уже не надеялся успеть на пересдачу, он хотел только выйти из леса, но ему было очень интересно узнать куда он прибудет, куда его приведёт дорога…он боялся обернуться, боялся не увидеть дорогу назад по неизвестной причине… За одним из многочисленных поворотов дорога оборвалась, а на деревце, что росло на предполагаемом центре дороги, был кем-то прикреплён кнопкой листочек бумаги, на высоте примерно 1,7 метра от земли, на этом листочке было написано синими чернилами (красивым и понятным почерком): «Стой!!! Остановись, человек! Не иди вперёд и не смотри туда — там обрыв, глубочайший обрыв. Хочешь выйти из леса живым? У тебя один путь, но нет, не назад — назад дороги нет. Ты должен сейчас же свернуть направо. Сейчас же! Не только по расстоянию, но по времени прочтения этой надписи! Поверни и иди по дороге, что увидишь! Быстрее! У тебя есть лишь пара секунд! С любовью, Судьба.» Быстро пробежав по надписи глазами, путник не стал думать, а развернулся и прыгнул туда, куда указывал листочек. Брат Светланы приземлился около чуть-чуть примятой травы и сделал осторожный шаг туда. Спуск показался достаточно пологим, и человек сделал ещё два шага, обернулся. В том самом дереве, посередине бумажки-записки, торчал метательный топор. Через секунду, ниже топора воткнулись две стрелы. «Либо это мастер, либо их несколько… Надо бежать — они хотели убить меня…» — понял путник. Понял, увидел чуть-чуть притоптанную кем-то траву и побежал… Через десять метров он чуть не упал от удивления — слева был громадный пролом в земле (более ста метров в глубину и 60 метров в диаметре), его края были вогнуты и тонки (если бы Варфоломей встал на любой краешек пролома, он упал бы вместе с частью земли, на которую встал). Удивившись, молодой человек всё же не перестал бежать по тропке, которая огибала обрыв и заворачивала вправо. Через несколько десятков метров тропинка — чуть притоптанная трава — оборвалась. Брат Светланы не только не остановился, но ускорил темп бега, тут же споткнулся о корень и упал на живот лицом в землю.***
Справа, за деревьями, виднелась небольшая поляночка. Подумав, что нужно зайти на поляну, путник, не сдавший последний экзамен, почему-то пополз туда. Когда он оказался рядом с началом полянки и попытался зайти на неё, на него налетела стая птиц. Бóльшая часть из них села на ветки перед ним. Он сделал движение рукой вперёд — птицы вновь налетели на него. -Не двигайся! Хочешь остаться живым — остановись, замри! — загалдели птицы по-человечьи. -Почему? Вы говорите? Или я свихнулся? — в недоумении вопрошал Варфоломей. -Забей! Усё нормально! — сказал крупный воробей. — Не двигайся. Человек не стал вставать и увидел впереди себя, на поляночке, нереально громадного (в холке он был, вероятно, полтора метра) белоснежного волка, смотрящего на него уничтожающим взглядом. Волк готовился к прыжку. Варфоломей испугался не на шутку, — ещё бы, он ведь даже встать не успеет, не то, что убежать или что-то ещё сделать, как его уже разорвёт этот волк, а умирать не хочется —, но он сумел пересилить свой страх и остался лежать, помня слова птиц. Прошла секунда, и волк прыгнул. Так прыгнул, как и должен был — как прыгнул бы, если б хотел убить брата Светланы, напрыгнув не него сверху. Варфоломей увидел громадный корень и запихал под него руки, чтобы не встать, не подпрыгнуть от страха, и продолжил наблюдать за волком, в ужасе думая, что сейчас будет разорван. Волк исчез. В недоумении, человек взглянул чуть левее и увидел, что этот волк яростно сражается с неким неведомым животным, имеющим: крылья (метра четыре в размахе) с роговыми выступами-шипами по контуру и на внешней части, четыре конечности — на нижних (двух) имелось по три пальца впереди на стопе и по пальцу сзади (там, где у людей находятся пятки), на верхних конечностях было по шесть пальцев, на каждом пальце были длинные (около 10 сантиметров) когти, сильно загнутые на ногах и прямые на руках. Ещё у животного были ровные прямые обращённые назад острые рога, торчащие чуть выше глаз и немного разветвляющиеся, это были очень острые рога, длиной, может, сорок сантиметров, кроме этого, у животного был клюв, как у ворона, но во рту виднелось множество острых и крупных клыков, кожа была покрыта мощной чешуёй, совершенно гладко лежащей очень плотно. Это существо было идеально чёрного (без оттенков) цвета, и высота от когтей ног до верхушки головы (без рогов) была 2 метра, так же у птицы был чешуйчатый хвост с шипом на конце, не больше метра в длину был этот хвост, а шип был около 15 сантиметров. Варфоломей плохо знал животных, в отличие от растений, и, может, поэтому, а может, потому, что никто не знал о том животном, о нём он ничего не знал и не слышал. Он смотрел как волк, извернувшись, укусил птицу в правый бок и резко дёрнул головой…два зуба сломались, волк заскулил, а на боку у врага его уж зиял глубокий и длинный порез, впрочем, не кровоточащий. Птица что-то крикнула и ударила рогами — волк увернулся и получил передними лапами по шее. Птица взлетела и, перестав махать крыльями, упала на волка и стала бить его всеми частями своего тела. Волк уворачивался от рогов — попадал на крылья, уходил от передних лап — попадал на зубы, пытался укусить — получал хвостом по зубам, только когда он бил передними лапами, он ни на что не натыкался и делал какие-то повреждения. Но потери были слишком велики и, через минуту такого боя, волк упал (у него подломились лапы). Птица вцепилась задними лапами ему в спину и стала его драть. Волк обмяк, но через секунду уже схватил птицу за шею зубами и скинул её с себя, получил жуткий удар рогами в левый бок. Он осел, лизнул рану и рухнул. Птице, казалось, было мало этого, и она сильно укусила его за шею. Волк не шевелился, из всех его ран текла кровь, он, тяжело дыша, открыл рот, но обессилено вновь закрыл его. Птица ударила ещё дважды рогами — в спину и в правый бок, улетела ввысь. Варфоломей несколько секунд лежал и не знал, что ему делать, но, увидев, что опасности больше нет, он поднялся и зашёл на полянку. -Хвала Сейрале! Путник! Ты зафиксируешь мою смерть, — с трудом сказал волк. -Почему? Я попытаюсь тебя вылечить! .. — ответил человек. -Такие раны…что же, лечи, но я в тебя не верю. — Промолвил волк почти безразлично. -Мне понадобятся некоторые целебные травы… Ты хорошо знаешь этот лес? А то… — начал Варфоломей. -Да, ты заблудился…я прекрасно знаю лес. Иди прямо, увидишь сильно истоптанную дорогу — иди по ней, пока не упрёшься в сосну. Это будет развилка. Ты должен будешь сразу же свернуть направо, только не на дорогу, а в лес…примерно под прямым углом от сосны…там все целебные травы, но ты не жадничай — разозлишь лес! Иди!***
Варфоломею неудобно было спрашивать о вознаграждении, поэтому он промолчал и двинулся в путь. Впереди, действительно, была сильно истоптанная, достаточно широкая (две телеги могли разъехаться здесь) дорога. Она петляла, и, вскоре, посередине неё оказалась высокая сосна, разделяющая дорогу. Подойдя к этой тропе, Варфоломей резко повернулся направо, но сразу же развернулся обратно — на сосне был листочек, прикреплённый кнопкой, на нём была надпись синими чернилами написанная (красивым и понятным почерком). Надпись гласила: «Читай и решай! Ты можешь пойти по левой дороге — тебя выведет в город. Можешь пойти по правой дороге — вернёшься домой. Можешь вернуться назад — на поляну выйдешь. Даже без дороги влево или прямо пойти можешь, заблудишься только, но жив останешься. Только ни за что, ни под каким предлогом не иди направо! Хочешь умереть — лучше разбей себе голову о сосну или о камень, что за ней лежит, но не иди направо, Варфоломей, там тебя ждёт то, что хуже смерти в сотни раз. И не надейся, что избежишь этого, если свернёшь направо — не выйдет. Пора тебе запомнить, что волки неблагодарны и жестоки…им лишь бы убить кого-нибудь…это вообще мог быть спектакль для тебя! С любовью, Судьба.» «Вот тебе…здрасте! .. И имя моё написано и Судьбой второй раз подписалось… Может, правда? И почерк, и чернила те же, и стиль, вроде… — подумал Варфоломей, прочитав надпись. — Тогда моя дорога — левая… Наверное, пойду…только…нет. Не могу, не могу поверить, что это всё было подстроено для меня и так реалистично… Не могу поверить, что умирающий волк будет так лгать! Хотя я впервые вижу волка, умеющего говорить… Пусть хоть в тысячу раз хуже смерти — я пойду!» Развернулся резко он, так подумав, направо и перед собой увидел чёрную надпись: «Нет! Не иди туда! Опомнись!» Но не послушался совета и зашёл туда, куда ему подсказал волк. Внезапно, он услышал шипение змеи и почувствовал укус в левую лодыжку. Гадюка быстро уползала в сторону. -Ни одного целебного растения…не вижу… А! .. Сильно…саднит ногу… — произнёс Варфоломей. — Проклятие! Неужели он солгал?! Не верю…не могу… У него помутилось в глазах, и он упал в траву. Потерял сознание…***
Очнулся Варфоломей в лесу. В темноте он лежал в гуще травы… Целебной травы. «О… Аромат этой травы спасает от всех ядов…мне сильно повезло… Вероятно, я не очень долго лежал…нужно найти траву от переломов, от кровотечений и от ран… Вот…одна…вторая…третья…другой подвид… Всё! Для него я всё собрал! — подумал молодой человек. — Пора идти… О! Это самая дорогая и самая замечательная трава… Взять? Но волк сказал не брать… А кто заметит, если я возьму одну? Кому станет хуже? Нет. Лучше обойдусь…» Через пару минут брат Светланы уже лечил травами израненного зверя, всё так же лежащего на поляне. Долго ли, коротко ли Варфоломей лечил волка, много ли, мало ли трав и сил ушло на это дело, но всё же он его спас от смерти. Волк приподнялся, дрожа всем телом, — он чувствовал сильнейшую слабость во всём теле — и медленно, но достаточно уверенно, прошёлся по поляночке. -Спасибо тебе, добрый человек. Ты вернул меня к жизни! Когда-нибудь, быть может, я смогу вернуть этот долг, а пока… — медленно произнёс волк, задумываясь над каждой фразой. — Я могу ответить на некоторые твои вопросы про этот лес, если, конечно, они у тебя есть… А! Дорога в город… Самая короткая и безопасная — вон та, видишь? Справа. -Вижу… А развилки у этой дороги есть? -Нету. Ни одной. Что же, иди… -Подожди… Мне интересно… Я здесь шёл и встретил две записки…одну — когда заблудился, по дороге какой-то шёл, а вторую — сейчас…за травами когда… — начал путник. -Погоди…не Судьбой ли подписаны? — прервал собеседник. — Вот сейчас, наверное, тебе сказали ни в коем случае не идти туда, куда я сказал? -Да…и то, и то верно… Но как… — пожелал узнать молодой человек. -Всё просто… В нашем лесу обитают странные духи…половина из них добрые, а половина — злые. И тем, и другим практически безразлично кто ты и с какими целями пришёл в лес… Добрые всегда пытаются вывести на дорогу, спасти от беды, а злые извечно пытаются навредить и завести куда-нибудь. Непонятно почему, и те, и другие духи избрали один метод воздействия: они пишут записки, надписи и всегда подписываются Судьбой… Я предпочитаю не обращать на них внимание. -Ладно…пойду я… -Иди, вот дорога, — произнёс волк, кивнул на дорогу и побежал в другую сторону. Варфоломей двинулся по указанной дороге.***
Дорога была почти без поворотов, шла она в светлом месте, вокруг росли различные деревья, были среди них даже фруктовые, обильно плодоносящие. Сколько ни длилась дорога, всё светлее становился лес вокруг неё… Через некоторое время такое разнообразие в растениях прекратилось, и вдоль дороги стали расти только дубы. Прошло не более получаса, путник вышел на странную поляну. Там не было ни травы, ни кустов, ни деревьев, ни корней, ни листьев — ничего не было, кроме чёрной-чёрной земли. Земля же была очень твёрдой, и на ней не оставалось следов от ходьбы. Варфоломей дошёл до середины этого места и увидел человека рядом с собой. Этот человек был одет в белое кимоно с белым поясом, никаких знаков на одежде не было, как, впрочем, и на самом неизвестном. На вид ему было лет 90. Он имел длинные чёрные волосы, скрывавшие его лицо, основная их часть находилась в косе сзади в собранном состоянии. Коса простилалась до пяток. -Зачем ты явился сюда? — жёстко спросил незнакомец. — Я монах и это — моя поляна. -Я иду в город…и моя дорога проходит здесь. Почему ты считаешь, что это твоё место, я не знаю, да и мне это не важно. Я хочу просто пройти вперёд. — Начиная беседу, ответил молодой человек. -Зачем? — настоял монах. -Мне нужно в город. — Отрезал Варфоломей. -Зачем? — твёрдо спросил монах. -Чтобы сдать экзамен. — Честно ответил путник, всё же не радуясь такому разговору и обращению к себе. -Зачем? — с той же самой интонацией повторил незнакомец. -Это допрос? — уже злясь не на шутку, спросил в ответ молодой человек. -Допустим, да. — Холодно и жёстко, спокойно высказался монах. -Чего тебе надо? Хочешь, чтобы я ушёл — отойди в сторону! -Нет. Ты пришёл из леса. Туда ты и вернёшься. — С угрозой сказал недобрый монах и, дёрнув, развязал свою косу. — Получи! — крикнул он, глаза сверкнули ненавистью, и ударил волосами наотмашь сверху, целясь в голову. Варфоломей по привычке отпрыгнул влево, но от удара ушёл не полностью…почувствовал сильную боль в правом плече, и правая рука его обвисла, как плеть. От боли он не сумел ничего сказать, и изумлению не было предела. Монах произвёл резкое скручивание вправо, схватил свои волосы, раскрутившись, ударил наискось… Варфоломей подставил под удар левую руку и неимоверным усилием успел перед левой рукой подставить правую… Упал от боли в руках. Беззащитный, он лежал на земле и видел, как монах медленно подошёл ближе, видел, как монах собирал волосы, видел, как он размахнулся, видел, как волосы медленно подлетели к лицу, видел, как гигантский белый ком сбил монаха с ног… Не прошло и пяти минут, а волк уже лизал руки Варфоломею. Руки быстро прошли, вскоре, брат Светланы смог контролировать свои конечности не хуже, чем раньше. -Спасибо тебе… — произнёс он. -Забей! Я всего лишь вернул тебе долг, — ответил волк и убежал по тропе, которую указывал сам.***
Путник пошёл в противоположную сторону и быстро, без приключений, вышел из дубового леса. Солнце было ещё высоко, на небе не было туч и облаков, только на горизонте виднелся слабый, как немощий старик, туман. Вокруг была пустыня. Было минус 65 градусов тепла по Франгису (а это очень жарко!). (Говорят, что где-то за Морем температуру меряют иначе, и по той системе было бы плюс 35 градусов, но, наверное, этому не стоит верить.) Ни одного человека не существовало, казалось, нигде. Ветер отсутствовал. Выйдя из лесу, Варфоломей двинулся влево — он знал, что там находится полигон. «Ну, почти без потерь… Лук жалко…да одна стрела где-то выпала… А так — всё хорошо, если не опоздал… Нужно торопиться…хотя, наверное, нет. Уже поздно! Интересно, сколько времени? .. А вот и полигон…» — подумал Варфоломей. Впереди его был каменный четырёхметровый забор, стоящий поперёк пути и занимавший более двух километров в длину. Сверху, на заборе, была намотана колючая проволока, больше, чем в три слоя. Варфоломей прошёл вдоль этой стены до её конца, что был справа, повернул налево, дошёл до железных ворот, открыл их и увидел привычное зрелище: впереди стояла сторожевая будка, из которой выходили люди, одетые в броню, с мечами в руках; слева и справа тянулась дорога из каучука;, а везде вокруг росли кусты и деревья. -Куда? — строго спросил начальник стражи, начиная мини-допрос. -На стрельбище! — ответил пришедший, стараясь не ссориться и надеясь быстрее закончить это рутинное дело. -К кому? -К Владимиру Станиславовичу… -Имя? Фамилия? -Варфоломей. Фамилии нет. -Чё? Жди здесь, — закончил вопросы начальник стражи. Два человека из охраны ушли обратно в будку и через 30 минут вернулись с мужчиной под 95 лет крепкого телосложения с лицом, полностью утопающим в шрамах. -А…это ты… Почти не опоздал… Что же, пошли… — задумчиво пробубнил учитель себе под нос. Они прошли сквозь сторожевую будку, пошли вперёд. Не долго шли по дороге мимо кустов и низких деревьев. Стрельбище являлось огороженным местом овальной формы, занимающим в длину сто пятьдесят, а в ширину — восемьдесят метров. В дальнем конце росло в ряд тридцать деревьев, на них висели самые различные мишени. На стрельбище находились люди: пятнадцать парней и три девушки. Они стояли посередине и общались в кругу. -Так…с чего начнём? — спросил учитель громко, оказавшись в этом отгороженном месте овальной формы. -Я не знаю. Не мне решать, — ответил Варфоломей. -Болван! Я не тебя спросил! — прикрикнул учитель. — Ладно, на лук. Эй, Эльза! Встань к пятому дереву… -И куда мне стрелять? — спросил Варфоломей, держа лук и естественно желая получать больше внимания. -Подожди. — Сказал учитель, взял двух учеников и быстро привязал Эльзу к дереву. -Что за? .. Да чё вы делайте? Уберите руки! — кричала она. Учитель полностью её обездвижил и поставил ей на голову червивое яблоко. Он поставил Варфоломея за сто метров от неё и приказал попасть в червяка, что в яблоке. -Да ну на фиг! Я не буду. — Заявил молодой ученик. -Стреляй или я дам Ване Унукову стрелять. Ты знаешь, хуже его никто не стреляет. -Ладно… — согласился Варфоломей, заряжая лук. -Попадёшь — будешь свободен, — добавил учитель почти лукаво. -Хорошо. — Произнёс ученик и, дрожа всем телом, прицелился, выстрелил. Яблоко упало. Варфоломей попал ниже его. Девушка опустилась, будто расслабившись после долгого напряжения, полностью обмякла… В ужасе стрелок побежал к дереву, отрезав все верёвки, поймал девушку, которую всегда недолюбливал. На макушке у неё не было и царапины — стрела вошла точно между яблоком и головой. -Чё ты меня лапаешь, урод? — крикнула она и ушла обратно к компании, громко и глупо рассмеявшись. -Ты не попал. Ещё раз. — Медленно заключил учитель. -Пошёл ты! — крикнул Варфоломей, кинул лук и стрелы, убежал под смех всех, кто был на стрельбище. У будки его недовольно спросили, куда он так быстро собрался, но выпустили за полигон. Выйдя оттуда, он двинулся в город, но не потому, что были дела там, а потому, что домой не хотелось, и делать было нечего, и идти некуда.***
Долго ли, коротко ли шёл он, а всё же дошёл. Небо покрылось облаками и повеяло прохладой. В городе всё было как обычно в городах, только дома были покрашены по улицам, да все деревянные они были, но Варфоломей не разглядывал дома — он передвигался, потупя голову, вперёд, постепенно, зато неизбежно, впадая в фрустрацию. Неожиданно из канавы выполз какой-то пьяный оборванец. В руке его была небольшая сума, полная бутылок. Он на середине улицы заметил Варфоломея, пытающегося обойти его. Громко икнув, повёл монолог: -Мал-ладой чел-лавек…от тебе плохо, а ты не пьёшь…станый ты! А…знаишь пачему? Я расскажу… Ик… — пьяница заикал и выпил бутылку шнапса, ловко вынутую из сумы, после чего продолжил. — Хар-р-р-ашо-о-о-о-о-о! Дык от…усушай..й…а...аск-кажу…я пью и все…кто пьют…пьют из-за…ик…нехватки…эндар…ик…фин…ик…оф…...Нам не хво-таит их…впечет–лений не хватат…мы не живём…у тао, каму хватаит ых…спырт…ик…ное в-вызвает отвта-щение…оно…не…нужно иму. А я…ик…ик…ик…сам панимашь…й...ик…а...пьяни-тся! .. Но я…у-уже немагу…ничё не-емагу…з...э…з...делать… — добавил пьяный и промочил горло бутылкой рома. — Пля-авать! Мы…зависливы, нещасны и-и-и безвольны…мы…пытаимся правдаться, с-сыласья на праздники, типа…м-м-м…праздника пах-мелия… Плявать! О-от ты мал-ладой…у тябя организм…сам вы…рабатывает…эн…да…р...фины…а мой не может…сломался мой завод… — закончил пьяный и, дабы не протрезветь, вылил бутылку спирта себе в рот, упал и мгновенно уснул крепким сном, захрапел. Прослушав сказанное, Варфоломей двинулся дальше. Настроение стало ещё хуже, и он всё чаще задумывался, всё реже смотря на дорогу.***
Достаточно медленно он шёл, но через некоторое время он поднял голову и увидел, что находится в лесу. (Дело в том, что в городе на дорогах, в основном, нет ни асфальта, ни бетона — лишь трава да кусты, да ветки, правда, не на всех дорогах так: естественно, на главных всё вытоптано. Но ведь путник в расстройстве шёл не по главной дороге!) «Что за лес? Я вернулся назад или это за городом? Я никогда тут не был… Но дорога назад есть… А ну её к лешему! — подумал Варфоломей и свернул с дороги влево. — Как достало…всё скучно и серо…» Долго ли, коротко ли блуждал братец Светланы в тёмном лесу, но надоело ему это и голодно стало, и прохладно, и лес совсем непроницаемо чёрный начался. «Пора домой… Ага! Конечно… — догадался Варфоломей. — Теперь-то всё… Тут буду жить… А нормально! Дома всё равно жизни нет. И нет близких людей у меня…плевать…на всё…» Подумал заблудший бывший ученик Владимира Станиславовича и побрёл, врезаясь в деревья и злясь на всё. Ходил он, бродил, долго это длилось, — часа два-три — но…неожиданно прислушавшись, он услышал где-то…далеко-далеко…где-то впереди…прекрасную музыку. Музыка была очень печальной, и было непонятно, на каком инструменте она исполняется. Её было очень тихо слышно. Некоторое время потерявшийся и потерявший надежду человек стоял и изо всех сил напрягал слух, а потом он двинулся на звук… Бился о деревья, падал, но шёл на звук, который, не прерываясь, звучал в темноте… Сначала человеку казалось, что звук не приближается, но несколько позже он поверил в это и сразу же понял, что ошибся: это кто-то заканчивал партию и приглушил звучание музыки, а теперь она вновь зазвучала во всю силу — уже достаточно громко. Музыка летела нервно, казалось, исполнитель был на срыве…она была настолько печальна, что у Варфоломея заслезились глаза, и слёзы покатились из них ручьём, каким и в его несчастном детстве не часто у него лились. Он уже бежал, не думая о том, что может разбить себе голову, если оступится или споткнётся…он хотел увидеть исполнителя — более ничего он не хотел в этот момент. Несмотря ни на что, музыка была идеальна и явно очень сложна для исполнения, звук был наичистейший и прекраснейший — это Варфоломей (а он пять лет занимался игрой на кларнете и год — на органе) понял сразу же. Он всё ещё бежал…звучание усиливалось…музыку было слышно совершенно чётко и… Варфоломей обо что-то споткнулся и упал…впереди, за кустом, был свет — там была небольшое местечко, свободное от деревьев, на другой стороне которого помещалась арфа, в высоту казавшаяся упавшему два с половиной метра. На арфе играла девушка, которая стояла рядом с ней. На дереве, над арфой, висел светильник со свечкой, горящей внутри. Этот светильник освещал арфу и девушку, игравшую на ней. Более на этой полянке неправильной формы никто не находился. Девушка была одета в красивое белое платье с кружевами. Это платье обрамляло всё её тело с верхней части голеней до плеч. На красивых ногах у девушки были надеты белые туфли с длинными каблуками. Девушке сразу же можно дать следующее очень краткое, но верное описание: стройная, высокого (примерно 190 сантиметров, учитывая каблуки) роста, на вид 82 года; волосы черны и прямы, не волнисты, но здоровы и естественны, доходящие до плеч. Варфоломей прекрасно разглядел её лицо: глаза — чёрные и выразительные; ресницы — длинные и естественно немного закрученные вверх; нос — прямой, без горбинки, средней длины, не очень острый; губы — не толстые и не тонкие, но и средними их никак нельзя назвать; лицо в целом — не толстое, но не излишне худое; кожа на лице — загорелая, здоровая, чистая и упругая. Варфоломей хотел встать, но увидел и услышал, что она начала петь…её голос был абсолютно чист и очень гармонично звучал с музыкой, которую она играла. Надо сказать, что голос редкостно высок. Пела она, может, первым оперным сопрано…слова были простые, но казались самыми гениальными. Песня — про грустное, вечно не наступающее лето; девушка сама придумала текст и музыку. Голос вперемешку с музыкой разливались по всему лесу, печально, но замечательно повествуя о лете… В небе, высоко-высоко, разрезая тьму и освещая землю, медленно падала звезда, но никто не успел загадать ни одно желание из тех, кто пытался и хотел это сделать, а остальным…и не нужно было…***
Внезапно, по смыслу где-то посередине песни, музыка и голос её оборвались… Небритый и грязный 85 летний мужик, в старой и изрядно поношенной одежде, с топором в руках, выскочил слева (для Варфоломея) от девушки, то есть прямо перед её лицом возник. -Так…убью! — закричал с бандитским акцентом мужик. -Зачем? За что? — со страхом спросила девушка. — Я боюсь… -Убью!!! — гаркнул мужик в ярости. Варфоломей подпрыгнул и подбежал к ним. Мужик повернулся и с размаху ударил подбежавшего к нему кулаком по лицу. Варфоломей не успел даже остановиться, но уже получил удар и упал. -Минус один придурок, — заключил мужик и проорал: — Чё стоишь? Я сказал! -А не пошёл бы ты? — с обворожительной улыбкой спросила девушка. -Да я тебе! .. — закричал мужик, угрожая, поднял топор и повалился на землю, сражённый мощным ударом каблуком по лицу. Варфоломей поднялся на ноги. -Лучше ляг обратно. — Серьёзно посоветовала девушка, опережая его слова. Она подняла топор и разрезала им своё платье. Платье упало. Теперь она стояла в закатанных джинсах чёрного цвета и лёгкой скрывающей кофточке красного цвета с длинными, сильно закатанными рукавами. Девушка раскатала рукава и штанины быстро и привычно. -Зачем вы это сделали? — в шоке спросил Варфоломей. -Чтоб драться. Слышишь? .. Сюда идут…я слышу человек десять…и ещё трое бегут… — прислушиваясь, ответила девушка спокойно. — У них, должно быть, есть оружие…у трёх — тяжёлые мечи, у остальных — не знаю. -С чего вы это решили? — полюбопытствовал молодой человек, прислушиваясь, но не слыша никаких посторонних шумов. -Они так шумят… — просто ответила девушка. Варфоломей хотел что-то ещё спросить, но тут…на поляну вбежал парень лет 72, размахивающий мечом. Этот парень пытался ранить девушку, но она несколько раз увернулась и ударила его по шее ребром ладони стремительно и чётко…вбежавший рухнул… Через секунду в это местечко ещё прибежали люди — семь человек. Варфоломей не успел рассмотреть ни одного из них — он видел только, что у каждого было собственное оружие: у кого-то два мачете в руках, у кого-то топор с ножом, у кого-то загнутый меч… Варфоломей размахнулся, чтобы ударить, но получил топорищем по голове и упал. Девушка уже с кем-то дралась… Она выбила из рук меч у одного из нападавших и стала драться сразу с тремя. Поверженный нападавший схватил брата Светланы и утащил его с поляны, утащенного привязал за ноги к толстой ветке и встал рядом, связав руки Варфоломею. -Эй, дура! Мы его поймали! — закричал кто-то торжественно. -Каво? — крикнула в ответ девушка. С поляночки раздавался шум и звуки драки…это продолжалось не более десяти минут, а потом всё стихло. Надзиратель вглядывался в темноту, но не увидел даже удара в горло, повалился наземь. Глаза уже привыкли к темноте, но различать что-либо было сложно… Перед Варфоломеем вновь возник живой образ той девушки — она подошла и протянула руки к верёвке. -Не двигайся. — Произнёс закутанный в тёмно-синий плащ мужчина. Она обернулась к подкравшемуся врагу. -Ты хорошо дралась. Ты всё отлично сделала, но теперь всё… — глухо сказал человек в плаще и направил на неё странную штуковину Г-образной формы. — Это пистолет. Думаю, ты знаешь, что это такое. Он заряжен. Если не будешь подчиняться, я вышибу дух из вас обоих. -Да? И что же мне делать? — немного растеряно спросила девушка. -Для начала — раздевайся. — Был ответ человека с пистолетом. -Хорошо. — Спокойно сказала девушка. Она о чём-то подумала и резко дёрнулась, уводя руки к левому боку… Курок был спущен. Дуло — направлено ей в шею. Но пистолет не выстрелил, а лишь издал жалобный щелчок — осечка. Девушка ударила стрелявшего врага ножом, который достала из-за пояса, в лоб режущим ударом и, заломив ему руку, отобрала пистолет. Не долго думая, спустила курок…раздался выстрел…второй… -А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — орал стрелявший, но уже побеждённый враг, корчась на земле от боли. -И как? Больно, да? А меня убить хотел, козёл…нет…ты хуже этого животного… — сказала девушка и ещё раз выстрелила ему в колено. Быстрым движением она разрезала верёвки, и Варфоломей приземлился на землю головой. -Некогда долго лежать… Пора уходить. — Произнесла она и пошла влево от Варфоломея. Он побежал за ней, натыкаясь на деревья…выбежал на то самое место, тут лежало не меньше 18 мужчин разных возрастов… Девушка та прыгала по веткам на высоте пять метров от земли и снимала что-то небольшое, какие-то побрякушки…вскоре, она спрыгнула, взяла арфу и двинулась в лес…***
Варфоломей сначала не мог понять, что ему делать, но достаточно скоро сообразил — нужно идти за ней. Он так и сделал. В темноте практически ничего не было видно, но лес начал редеть, и путник наконец увидел ту девушку вновь…она шла впереди, легко переступая ногами по веткам и корням, не завязая в туфлях с высокими каблуками. Девушка развернулась, резко ударила по арфе, и ненужные части отлетели, получился лук. Девушка вынула откуда-то стрелу и выстрелила Варфоломею в голову — он успел прыгнуть вперёд и почувствовал, что на него упала туша, весом под 120 килограммов… Девушка не торопясь подошла и стащила кабана с Варфоломея…непонятно как, отрезала с помощью ножа правую заднюю ногу кабана и вновь пошла вперёд, взяв отрезанную ногу с собой. -Подожди…те… Как я могу Вас называть? — спросил Варфоломей, догоняя девушку. -Как хочешь! Можешь звать меня как пожелаешь! — с улыбкой ответила она. -Какое у тебя имя, принцесса? -Не важно…я не знаю, мне не говорили… -Сколько же тебе лет? — в некотором изумлении спросил Варфоломей. -Под миллион, — улыбнулась девушка. — Шучу. Я не скажу! -Что этим людям надо было от тебя? -Да… глупцы… Раньше они просто ко мне приставали, а теперь, видно, убить меня хотят, — с загадочной улыбкой ответила она. — Ничего не умеют! -Откуда они? Я таких здесь не видел! .. -За горами много людей и порядочно городов… — уклонилась от ответа она. -Ты их убила? -Нет. Они все будут жить. -А последний? -Тоже… Удар в лоб только застилает глаза кровью, а вообще он не опасен, если нанесён правильно, а простреленная в трёх местах нога…догадается перевязать — жив будет, правда, без ноги. Догадается сходить в больницу, может, и ногу сохранит… -Да как он дойдёт?! -Ты жалеешь его? Вернись и отдай ему пистолет — я уверена, он тебя пристрелит. А шайка-то вся его. Они ему помогут, если он не самая последняя скотина, а если не помогут — так ему и надо. Так что забудь! -Зачем ты мне в голову стреляла? -Да…на тебя кабан прыгал — я услышала… -А если бы… -Ты бы умер, — спокойно заметила девушка. — Какая разница, что могло бы быть, если это не случилось и не случится? Что же, вон там дорога в город, а мне пора… — заканчивая разговор, сказала она, указав на тропинку влево. -Подожди…я хочу сказать… — неуверенно сказал молодой парень. -Что? — холодно спросила девушка, подходя к нему ближе и смотря на него ледяным взглядом. -…ты мне…я в тебя…ни-и-ичего…нет! Я люблю тебя! — сказал Варфоломей и отвернулся, намериваясь уходить. -Молодец…ты мне тоже очень понравился…я люблю тебя… — сказала девушка и обняла его нежно и крепко, но сразу же отпустила и отпрыгнула, засмеявшись нежно и чисто. — Ладно, пошли ко мне… -Пошли… — не веря своему счастью и даже боясь его потерять, ответил молодой человек. Они двинулись в самую глубь леса. Она бежала впереди, а он силился её догнать, но когда она отбегала слишком далеко, она кричала и ждала его.***
Долго ли, коротко ли они таким образом передвигались, а всё-таки остановились оне у нескольких сгоревших деревьев и кучи угля с пеплом… -Это был мой дом… Что ж…сожгли…построим новый! А пока, что будем делать? — проговорила девушка, печально улыбаясь. -Не знаю… — промолвил Варфоломей. -А я знаю! Следуйте за мной! — сказанул спокойно громадный волк, тот, с которым Варфоломей уже виделся в этот день. -Пошли! — решительно произнесла девушка. Втроём они шли без тропы, то выходя в дебри леса, то попадая на открытые места, полянки…вскоре, они прибыли к красочному резному и расписному деревянному дому. Волк встал на задние лапы и превратился в человека, одетого в разноцветное тряпьё. На лице у него была белая тряпка, завязанная на затылке. -Это мой дом…теперь он ваш! Я победил зло…и оно ушло в другой мир…я поплыву за ним… — сказал человек, только что бывший зверем. -Слушай…ты мне напоминаешь нашего последнего правителя…а ещё…человека, переплывшего Море… — медленно и с расстановкой произнесла девушка, задумавшись. -Спасибо, что узнала! И тот, и другой человек – я! Теперь ухожу — здесь я уж не нужен… И человек исчез, превратившись в волка и убежав. Никто не последовал за ним… Девушка сварила кабанью ногу, и они с Варфоломеем насладились прекрасным обедом после долгого и голодного, и трудного дня и не менее трудной ночи… Вскоре ночь закончилась, и наступило утро… Светлана подружилась с той самой девушкой… …с тех пор Варфоломей и прекрасная девушка зажили вместе. И жили они долго и счастливо, при желании подвергая свои жизни риску, помогая другим людям… Но почему «жили»? Живут ещё! И будут жить долго, может, и вечно, если захотят, ибо такая их, счастливых, судьба.