Часть 1
10 июня 2017 г. в 21:24
Примечания:
Я парцелляцию люблю. Да. И заранее - прошу прощения за упоминание Его всуе.
Их взгляды столкнулись совершенно случайно. Они просто… Просто смотрят друг на друга. Но сейчас, в этом захолустном кафе, даже это кажется откровением.
Это судьба.
Так думает Джеймс. Он чувствует. Он просто видит. Ловит королевский голубой из-под светлых ресниц. И он уверен.
Может, тоже заказать глинтвейн?
Об этом думает Стив. Он смотрит на парня за соседним столиком и не может отвести взгляд от его губ, которые тот облизывает после каждого глотка.
Однако, Стив Роджерс не верит в судьбу. Дома уже заждалось одиночество.
Он слишком расслаблен.
Думает Барнс. Встает и садится за соседний столик.
— Не подскажешь, который час?
Черт, как же банально.
Роджерс удивлен. Вторжение на свою территорию он еще переносит, но глухой, переливистый голос — нет.
— Десять минут восьмого. — Говорит он сухо и замолкает. Ему не нужны приключения. Ему нормально и так.
Проходит ровно две минуты.
— Глинтвейн?
Роджерс знает подоплеку таких знакомств. У него их было слишком много, наверное.
— Я не верю в судьбу, прости. — Быстро выговаривает Стив и встает, пытаясь не смотреть на парня. Запрещено. Вообще.
— Меня зовут Джеймс Барнс. Просто Баки. Мне 27, и я живу в доме напротив. Мы встречаемся тут каждый вечер. Ровно в 18.30. Ты пьешь американо и сидишь. Смотришь в окно, на падающий снег, на проходящих мимо людей. Сегодня 19 декабря, и я наблюдаю за тобой уже двадцать четвертый день. Ты всегда уходишь недовольным. Почему?
Стив очень недоволен. Дать изучить свои привычки, это уже слишком. Нет. Быть сталкером — вот, что еще слишком. Особенно, для такого голоса.
— Я не…
— Не веришь в судьбу. Я помню. Можешь поверить в предрождественскую магию, мне все равно. Как тебя зовут?
Роджерс собирается просто уйти, но рука, крепко сжимающая его запястье, слегка мешает.
— Дай мне шанс. Всего лишь один. Ты ничего не потеряешь, если проведешь этот вечер со мной.
Блондин колеблется. Он ведь и сам замечал эти глаза не раз. Но в основном, губы. Губы — каждый чертов раз.
— Меня зовут Стив Роджерс. И меня… Меня не греет американо.
— Рад знакомству, Стиви. Американо отменяется.
Стиви? Серьезно?
Бокал с глинтвейном перекочевал в руки к садящемуся на место Роджерсу. Еще теплый.
— Ты совершенно не умеешь согреваться.
Стиву и правда становится тепло через несколько минут. То ли дело в божественном напитке, то ли в тихо играющих Arctic monkeys, а то ли в Барнсе, который так и не отпустил холодное запястье.
Он смотрит насмешливо. Но в его взгляде четко различается и жажда, и голод, и предвкушение.
Совершенно нездоровое предвкушение, замечает Стивен. Горячее и кипящее. Совсем не мое. Придется… разочаровать его…
— Ты выпил почти весь мой глинтвейн. Будешь должен в следующий раз…
Роджерс отрывается от своих мыслей и переводит взгляд на пустой бокал с коричными палочками и дольками яблок на дне.
— Сомневаюсь, что следующий раз когда-нибудь будет. — Он говорит, но пытается больше не смотреть Барнсу в глаза. И смотрит на губы.
Иисусе. Лучше бы в глаза смотрел, честное слово.
— Но сейчас, если ты не согрелся, я могу угостить тебя домашним… — Джеймс просто игнорирует его ответ. А Стив слегка покачивает головой и усмехается. Винный напиток — не то, что может согреть Стива Роджерса.
— Предполагая твою реакцию, скажу. Я рассматриваю ответ «нет», как наглый флирт с твоей стороны, поэтому, лучше соглашайся.
Они расплачиваются и выходят из кофейни.
— Может, ты отпустишь меня? Я вполне сам могу перейти через дорогу…
Джеймс оборачивается и смотрит. Опять в глаза. И его - дерзко улыбаются.
— Если я не буду держать, то мой кролик Роджерс сбежит.
Стив только фыркает.
Квартира Барнса на третьем этаже. В ней две комнаты — большая светлая гостиная и темная спальня, которую Стив видит совершенно случайно — всего лишь приоткрытая дверь.
На кухне тепло.
Господи.
Там не просто тепло. Там тепло именно так, как нужно Стиву.
Кактусы на подоконнике и антикварные ходики на стене. Он же точно не верит в судьбу.
— Стив…
Кое-кто опять пропадал в своих мыслях. И это плохо. Очень.
Теперь Джеймс слишком близко. Он выдыхает его имя так интимно, так обескураживающе и просяще, что Роджерс сглатывает и пытается отодвинуться.
— Стиви, очнись. Удели мне немного своего внимания.
Он почти касается его губ своими, и Стив затрудняется сказать, когда он так сдал. Он привык к холоду. И совсем не привык пить чужой глинтвейн.
— Объяснить, что такое личное пространство?
Блондин резко поднимает недовольный взгляд, пытаясь выбить из колеи, пытаясь разозлить, оттолкнуть или обидеть. Но Барнс…
— Только если теоремой от обратного. Покажи мне, как делать не надо.
Стив закрывает глаза. Пытается собраться с мыслями для отказа, чтобы…
Ошибка.
Самая большая ошибка за весь вечер.
Сухие обветренные губы накрывают, и он, кажется, тонет.
Господи.
Не отталкивает, но и не отвечает. Просто…
Господи.
Барнс отрывается от него, чтобы посмотреть шальным, ветреным взглядом. Горящим.
— Значит, ты не против?
Джеймс не останавливается. Не может уже. Ему нужен Стив. Полностью. Совершенно. Весь холодный, недоверчивый и колючий. Он хочет разобрать его на эмоции. И собрать снова. Вывернуть Стива наизнанку. Уже давно.
— Против, — выдыхает Стив. — Категорически против. — И притягивает Барнса к себе.
Он чувствует усмешку. Чувствует, что провалился по всем фронтам, но эти губы…
Поцелуи Джеймса медленно переходят на шею. Он вдыхает запах Роджерса и…
Блять.
Следующие десять минут на кухне происходит черт-те что. Тарелки слетают в раковину, свет устранен нервным хлопком по выключателю. Они не хотят заходить дальше, не сейчас. Но Джеймс чувствует, как твердеет член, когда он усаживает Стива на столешницу. А Стив, в свою очередь, чувствует тоже самое, когда его пальцы зарываются в длинных волосах Барнса. Он тянет его голову вниз, ведет в поцелуе и упивается теплом.
Первый стон срывается с его губ, когда Джеймс прижимает его слишком близко. Возбуждение чувствуется через всю одежду. От этого не легче.
Стив даже не стонет, он выдыхает. Но так громко, так резко, с таким наслаждением. Выдыхает прямо в приоткрытые губы Джеймса.
Господи.
Он скрещивает ноги у Барнса на талии и понимает, что пропал.
Малейшее касание вызывает приступ головокружения. Глаза закрываются сами, а язык скользит по истерзанным губам. Роджерс не задумывается, как выглядит со стороны. Он думает только о крепких руках Барнса на своей заднице. А зря.
Ведь Джеймс готов кончить от одного вида такого Стива.
Он действует лишь на инстинктах. Прижимает Стива еще ближе. Впивается зубами в его ключицу и тихо рычит. Оба знают, надо остановиться. На сегодня. На сейчас.
— Стив… — Джеймс хрипит. Просит Роджерса. Знает, что сам остановится навряд ли.
— Я… Господи, Джеймс, я… остановись. — Блондин почти приказывает, но его руки прижимают голову Барнса к своей шее, а ноги придвигают его еще ближе. — Джеймс, давай же. Иисусе, остановись. Хватит.
Они опять целуются. Теперь жестко. Остервенело. Словно ненавидяще.
Тела медленно расплетаются, и Джеймс отскакивает от Стива. Тот еще не в себе: прикрытые глаза и призывно раздвинутые ноги, рука, ерошащая волосы…
Блятьблятьблять.
— Я в душ. Дай мне пару минут. Полотенца в прихожей, верхняя полка.
И Барнс скрывается в ванной.
Когда Стив берет полотенце из шкафа, он слышит тихий выдох за дверью цвета черного бука и готов просто скулить и выть под ней.
От безысходности. От счастья. От тепла.
Ванная свободна через три минуты, и, благо, Стив не видит, как Джеймс, в одном только полотенце, шныряет к себе в комнату.
Блондину хватает пары движений вверх-вниз, чтобы привести себя к разрядке.
Через пять минут объявлен общий сбор, и они оба сидят в гостиной. В кухню зайти невозможно, там воздух до сих пор накален до предела.
— Итак…
Молчание пронзило комнату.
Что мог сказать Джеймс? И что мог ответить ему Стив? Никто не знал, какими словами можно описать произошедшее недавно.
Сумбурно и возбуждающе. Думает Барнс.
Ошеломляюще и мало. Думает Роджерс.
Сладко. Считают оба.
Но если мы продолжим…
— И как?.. Теперь веришь в судьбу?
Баки берет себя в руки и первым поднимает взгляд. Стив молчит. Молчит так долго, что Джеймс успевает понять, что все напрасно. И все кончено. Кончилось, не успев начаться.
Он обеспокоенно и как-то безнадежно смотрит на своего гостя, когда тот в нерешительности облизывает губы.
— Стив Роджерс. 28. Живу в паре кварталов отсюда. Люблю рисовать и чертов американо, который никогда не греет. Заметил тебя еще третьего декабря. Но я не верю в судьбу. А ты выглядишь, точно, как ее посланник. — Ладонь застывает в воздухе над столом, а Джеймс смотрит на Стива и, кажется, готов сойти с ума. Он пожимает его руку и улыбается.
— Приятно познакомиться, кролик Роджерс.