Немного о котах

– Я с тобой больше и минуты не останусь! – завизжала девица, со всей силы хлопнув дверью спальни. За свои двести с лишним лет Виктор думал, что успел узнать женщин, по крайней мере настолько, насколько это возможно, ведь, что не говори, а их у него было более, чем достаточно... Но мужчина еще никогда в жизни так глубоко не заблуждался. Особенно он осознал это, когда любимая супруга попыталась сдвинуть его шкафообразную тушку под сто семьдесят кило с постели, что, естественно, у нее не получилось. Зато огребла за столь наглое пробуждение мужа его же когтистой лапой по седалищу своему. Вскочив с постели, проклиная Саблезубого на чем свет стоит, девица выскочила за дверь, так ничего толком и не объяснив. Да Крид и не думал о данном инциденте больше пяти секунд, накрываясь одеялом с головой и зарываясь носом в подушку. Правда уснуть так больше и не удалось... Тяжело вздохнув, он перевернулся на спину и стал вглядываться в потолок. Этот шилопопный хвост на ножках его когда-нибудь точно так достанет, что сможет по дому только ползком передвигаться. Точно как под конец их медового месяца... Усмехнувшись от собственных мыслей, Виктор встал с кровати, кое-как натянул на себя домашние штаны и, широко зевая, поплелся в ванную, но вовсе не для того, чтобы умыться. Вова обычно там запиралась, наливала полную ванную горячей воды и ревела до тех пор, пока не начнет раскалываться голова. – Хвост, открой, - попросил мужчина. Из-за закрытой двери послышалось неразборчивое: «Пошел к черту», затем что-то разбилось об стену. Закатив глаза, мужчина догадался, что это был его одеколон. Никто не учил Саблезубого дипломатии, поэтому перебросившись еще парочкой фраз с супругой, сделав вывод, что она все равно ему доброй волей не откроет, блондин легким движением руки выломал ручку. В ванной был настоящий погром, душевые принадлежности валялись по всему полу, куча битого стекла, одежда Хвостик валялась возле входа, а сама девушка лежала в ванной, прижав руки к груди. Она не плакала, но была явно не в лучшем расположении духа. – Что снова случилось, м, Хвост? – как можно мягче спросил Виктор, сверху вниз глядя на супругу. Та ничего не ответила, только перевернулась на бок, съехав в ванне вниз, по самую шею уйдя под прозрачную воду. – Какой клещ укусил тебя за задницу на этот раз? – Меня?! – неожиданно визгнула девушка, да так, что мужчина аж отпрянул. Схватившись руками за бортик ванной, она зарычала на супруга, всем своим видом показывая, что вот-вот кинется на него. – Меня какой клещ укусил?! Это ты уже вторую ночь не даешь мне спать! Обнимаешь меня во сне и мурчишь, мурчишь, мурчишь! В ухо мне всю ночь мурчишь! Саблезубый почувствовал, как его губы расползаются в какой-то странной улыбке. Это и есть причина такого странного поведения Вовы? Действительно? Что ж, раз ей не нравится слушать его милое урчание каждую ночь, значит, нужно показать дражайшей супруге, что это еще далеко не самое страшное, что может ожидать ее ночью. Продолжая улыбаться, Виктор подхватил Вову на руки и закинул себе на плечо, не слушая страшные проклятия и маты в свой адрес, да такие красочные, что даже Росомаха бы пополнил свой нецензурный словарный запас. Хвост продолжала ругаться и брыкаться на плече супруга, требуя немедленно поставить ее на пол, иначе она кастрирует его в духе великолепных традиций первобытности. – Зверь тебе тут не поможет, – начиная терять терпение от упрямства Хвоста, рявкнул Саблезубый, грубо кидая девушку на кровать, словно и не замечая внезапной черноты в ее глазах. Хвостатая, перекатившись на живот, хотела было рвануть куда подальше, но так непредусмотрительно выставила напоказ хвост, за который блондин и схватил ее, притягивая обратно к себе. – Слишком долгую я дал тебе передышку от супружеского, мать его, долга! До крови впиваясь когтями в плечо Вовы, мужчина с тихим рыком проник в узкое лоно девушки. Даже черноглазый зверь, приученный к боли, тихонько заскулил в одеяло, сжимая тонкими пальчиками простыни. Только один Виктор знал, как быстро этот маленький зверь прекратил всхлипывать, и начал стонать, а затем выкрикивать имя мужа, выгибаясь от удовольствия в его руках. Только Виктор знал, сколько царапин и засосов оставил на тонком теле супруги, пока вжимал ее в постель резкими и грубыми толчками. Это было страстно, жарко, так жестко взять девушку, прекрасно зная, что она ничуть не против. Настенные часы показывали уже семь вечера, когда Хвост, наконец, окончательно сдалась. Мужчина, отстранившись, накрыл хвостатую краем одеяла и лег рядом с ней, прижимая к себе измученное и мокрое тельце, пытаясь унять в нем дрожь. Чернота в девичьих глаза пропала еще несколько часов назад, но блондину было откровенно все равно на это. Вова, слабо проведя рукой по плечу, вытирая капли крови, поморщилась. – Теперь у меня все болит, Виктор, - слабо прошептала Хвостик, лишенная совершенно каких-либо сил своим мужем. В ее словах был упрек, который Крид благоразумно пропустил мимо ушей. – В такие моменты я тебя люто ненавижу... – Кто-то, смотрю, хочет добавки? – почти ласково прорычал ей на ухо Саблезубый, убирая с красных щек девушки темные мокрые пряди волос. Та, усмехнувшись, сильнее прижалась к мужчине, счастливо подрагивая хвостиком под одеялом. – Заткнись...