So Why Don't You Come On Over, Valerie

Дожди идут всю неделю без перерыва. Огромные капли воды скатываются с крыш и стучат по автомобилям, траве, по каждой доступной поверхности. Гарри прижимается лицом к охлажденному стеклу, чтобы унять головную боль и успокоить нервы. Он очень переживает все эти дни, но старается скрыть волнение. Стайлс всматривается в окно, щурясь сквозь тьму. Уже поздно — или рано, — Луи лег спать несколько часов назад. Гарри оборачивает одеяло вокруг себя, перемещаясь на диван. Его глаза поникшие, уставшие, но тело так напряжено, что все, что он может сделать — это тупо пялиться в телевизор. За окном слышится первый раскат грома. Гарри вскакивает, становясь более бдительным. Он оборачивает одеяло крепче, вздрагивая, когда случайно задевает колючий плед. Стайлс прибавляет громкость телевизора и пытается сосредоточиться на бессмысленным мультике. Брюнет чувствует, что начинает засыпать, поэтому поудобнее устраивается. Его глаза подрагивают, яркие пятна света от телевизора становятся тусклыми под закрытыми веками. Второй раскат грома взрывает тишину. Глаза Гарри резко открываются, и он ворчит: «Блять», подходит к окну — посмотреть. Дождь идет, противно стуча по асфальту и в оконное стекло. Гром грохочет снова: он громче, ближе. Кудрявый смотрит сквозь стекло, затем идет обратно на диван и пытается заснуть сквозь шум. Но следующий звук идет с ярко-сверкающей молнией, что раскалывает темноту по швам. Непрерывный поток природных явлений разрывает тишину, и Гарри сидит в своей кровати, изредка поглядывая на оконную раму. Его нервы уже потрепаны, еще больше на взводе. Одеяло кажется неудобным, противным и слишком грубо касается кожи. Искры за окном доводят до белого каления, капли все сильнее стучат по крыше, жуткое свечение происходит каждые несколько минут. Не найдя другого выхода, Гарри идет в соседнюю комнату. Парень проходит на цыпочках по коридору, чтобы избежать скрипа в деревянном полу и глядит через щель в двери. Все внутри черное, как смоль, и очень тихо. Только приглушенное дыхание Луи спасает от этой устрашающей тишины. Он слегка посапывает, когда переворачивается с одного бока на другой. Гарри забирается на кровать, устаиваясь таким образом, что повёрнут лицом к шатену. — Луи, — шепчет он. Он наклоняется ближе, рот почти касается кожи. — Мишка Бу. Гарри заползает под одеяло, сразу же почувствовав уютное тепло, что излучает тело шатена. Стайлс понимает, что готов остаться тут навсегда. Кудрявый толкает локтем в бок старшего парня. Парень прячет лицо в подушку, улыбаясь, когда Томлинсон просыпается: волосы лежат как попало на лбу, а веки наполовину прикрыты. — Хазза? — Луи бормочет сонно. — Что ты делаешь? Стайлс действительно не знает, что ответить. Он просто не хочет быть в комнате один, слышать эти звуки природы, что сеют хаос не только за окном, но в душе мальчика. — Я просто соскучился и захотел к тебе прижаться, — говорит кудрявый вместо своих мыслей, толкая конечности шатена в сторону и устраиваясь на его груди. Луи подвигается, чтобы уложить младшего мальчика с комфортом. Рука Томлинсона обнимает Гарри, он чувствует приятное тепло снова, и оно до того приятное, что младшему мальчику кажется, что он обожжет кожу об Луи. — Ты хотел прижаться ко мне в четыре часа утра? — с любовью переспрашивает Томлинсон. Он проверяет телефон, чей свет напоминает Гарри молнию. Стайлс прижимается ближе к Луи, уткнувшись носом в нежную кожу шеи. Гром и молния ломают небо снова, и Гарри не может перестать дрожать. Луи издает мягкий смех: хриплый, тихий и немного уставший. — Действительно, кудрявый? Боишься дождя? — Не боюсь, — бормочет Стайлс. Его голос заглушает ткань футболки Томлинсона. Молния сверкает с новой силой, и Гарри сжимает пальцы шатена. — Бедный маленький Гарри, — Луи дразнит, поглаживая пальцами вверх и вниз, мимо мурашек на коже, а затем он берет в объятия мальчика. — Это, должно быть, эксклюзивная новость, ты знаешь. Я мог бы продать ее. Брюнет стучит головой о плечо, предупреждая. — Ты говнюк, знаешь, — говорит он. — Я твой говнюк, — отвечает Луи, борясь с зевотой. Гарри кивает, шепчет тихо: — Мой дорогой маленький говнюк, — гром раздается на фоне, и он припадает снова, чувствуя, что нервы берут вверх. — Отвлеки меня. — Могу рассказать анекдот, — начинает Луи, но Гарри хлопает ладонью по рту, потому что шутки Томлинсона — абсолютное дерьмо. — Тогда что? Младший мальчик пожимает плечами, пряча свое лицо снова. — Спой для меня, — предполагает он. Луи мягко усмехается. — Ты слышишь, как я пою, постоянно. — Пой Valerie , — Гарри требует, тыкая Томлинсону в бок, отчего последний извивается. — Valerie, Valerie, Valerie, — поет он тихо. — Боже, — Луи выдыхает. — ты такой испорченный мальчишка. Гарри улыбается, зная, что лежащий рядом парень чувствует. — Так ты будешь петь? — Cause since I’ve come on home, well my body’s been a mess, — Гарри слегка ухмыляется, выстукивая ритм на мягкой коже живота Луи. — And I miss your ginger hair, and the way you like to dress. Won’t you come on over, stop making a fool outta me- — So why don’t you come on over, Valerie*, — заканчивают оба. — Спой что-нибудь еще, — произносит Стайлс, обжигая своим дыханием ухо старшего парня. — Надоело петь, Хаз, — Луи отвечает сквозь очередной зевок. — Тогда сделай какую-нибудь хуйню, что отвлечет меня, — капризничает Гарри. Его рот находится на уровне ключицы шатена, и Стайлс впивается в нее игриво, улыбаясь, когда Луи тяжело вздыхает. Он шевелится, затем нависает сверху, их бедра выровнены. Луи смотрит на Гарри — улыбка таится в уголках рта. — Что ты от меня хочешь? Гром становится ничем по сравнению с тяжелым дыханием. Гарри громко сглатывает, наклоняясь ближе к шатену. По коже пробегают мурашки, когда они соприкасаются, плоть отдает лихорадочным теплом. Молния приходит снова, свет мигает на Луи, освещая на мгновение лицо: такое открытое, любимое и немного любопытное. — Гарри? — говорит он, и Гарри ничего не может поделать, его глаза отслеживает каждое движение губ Луи, которые последний периодически облизывает. — Ладно, Хазза? — Я хочу, — только и выдает кудрявый, голос застревает где-то в горле. Он не замечает гром на этот раз, потому что громкий стук своего сердца сильно отдает, кровь пульсирует в ушах. — Ты можешь? Луи подается вперед и целует Гарри. Движения мягкие, рты двигаются плавно, никуда не торопясь. Старший парень отстраняется, и кудрявый толкается вперед, звуком намекая, что нуждается в большем. Сквозь темноту он видит самодовольную ухмылку Томлинсона. — Я достаточно отвлек тебя? — он дразнит, смеясь, когда Гарри кусает его нижнюю губу в отместку. — Недостаточно, — шепчет кудрявый, подаваясь вперед. — Гарри, — Луи шепчет, пальцы впиваются в бедра, удерживая на месте. Его рот находит чужой снова — чуть больше отчаяния в этот раз. Гарри комкает рубашку старшего парня, притягивая ближе. Он издает задыхающиеся звуки, когда понимает, как сильно тянет низ живота и как часто дышит Луи под ним. — Лу, Лу, черт, Лу, — выходит чуть хрипловато. Руки шатена скользит по обнаженной коже Стайлса: они прохладные, успокаивают разгоряченное тело младшего мальчика. Гарри двигается немного быстрее, жестче, всплеск удовольствия проблескивает сквозь него, подобно молнии за улице. Он находит свой ритм: быстрый и почти грязный, когда толкается в Луи. Томлинсон разрывает поцелуй, откидывает голову немного назад, и Гарри берет преимущество, покусывая шею шатена. — Иисус Христос, Хазза, — Луи говорит, — Ты пытаешься убить меня? Младший мальчик кивает, потому что слишком сосредоточен на шее Томлинсона, чтобы как-то ответить. Голова идет кругом: ему приятно, это напоминает то чувство, когда он увидел Луи впервые: что-то новое, странное, но просто крышеносящее. Шатен крепко удерживает мальчика, что несомненно оставит синяки. Луи уверен, Стайлс будет продолжать прикасаться, тыкать в нежную кожу на следующий день, чтобы убедиться — это реально. Кудрявый слышит, как дыхание парня сбивается, и каким-то образом знает, что Луи близко. Гарри немного ускоряется, вдыхая стоны в воротник рубашки Луи, ощущая вибрации груди шатена и начнет сходить с ума. — Черт, Гарри, — Луи слегка вздрагивает, скуля. Гарри чувствует толчки. Он чувствует дрожащие пальцы парня на плече и испускает: «Черт», изо всех сил пытаясь сохранить какое-то самообладание, но задыхается от собственного освобождения, падая с именем Томлинсона. Луи крепко прижимает мальчика к себе, оставляя поцелуи на плечах, шеи, губах. Стайлс тяжело дышит, а глаза смотрят куда-то в сторону. — Думаю, я отвлекся, — бормочет парень, и чувствует, хоть и не слышит, как Томлинсон смеется. Гром и молния нарушают тишину, но Гарри мирно спит, закутавшись в одеяло, простыне и Луи.