Анатомия Лейхи

      Он мог бы написать по его телу целый учебник. Анатомию Лейхи. Книжонка явно получилось бы немаленькой. И очень полезной к тому же, не как большинство современных учебников, предлагаемых нам в школе: сплошная теория, которую не получится применить на практике. Книга была бы своеобразным бестиарием, только повествовала бы о чертях и пороках, прихотях и похоти, желаниях и уязвимых местах лишь одного единственного человека. Лейхи. Его хрупкого, чувственного Айзека.       А ведь в этой книге явно было бы о чем написать. Маленькие секреты, которые Скотт собирал с большим трудом на протяжении долгих бессонных ночей, проведенных с ним в одной постели. Да что там греха таить, не только ночей, сколько на их счету было дней, вечеров, закатов и рассветов… Если бы кто-то решил пересчитать, то сгорел бы от стыда. Или зависти, это совершенно не важно.       Скотт бы собственноручно сшил все листы, на которые не поскупился бы потратиться. Если дело касается его Лейхи — никаких денег он не пожалеет. Он бы собственноручно выследил, а потом и снял шкуру с молодого пятнистого оленя, чтобы потом сделать обложку для получившейся книги. Почему именно это животное? Потому что именно его Скотт находил похожим на Айзека: величественный, красивый, невероятно доверчивый и преданный, с самыми прекрасными глазами в мире.       Скотт непременно сделал бы все идеально, не важно, сколько проб пришлось бы сделать, его книга, посвященная телу Лейхи должна стать произведением искусства, как и сам Айзек.       Если бы Скотт делал ее, то каждую букву вывел бы самостоятельно, собственной кровью. Это, конечно, уже похоже на маниакальную одержимость, но как иначе передать то, что он чувствует к своему сокровищу? Что еще может передать всю его страсть, всю любовь, все обожание? Только кровь, закипающая в жилах Скотта при каждом прикосновении к Айзеку.       Он бы хранил эту книгу как величайшую драгоценность, как самого Лейхи — ревностно, страстно, неустанно. И никто во всем мире никогда не удостоился бы чести прочесть ее: ведь в ней спрятаны самые сокровенные тайны Айзека, способные принести как ему, так и владеющему ими неземное наслаждение.       Разве что самому Лейхи Скотт мог бы дать на нее посмотреть.       Огромные голубые глаза бы расширились, дыхание бы ускорилось, а щеки покрыл бы румянец, от смущения ли, от желания — не важно, намного важнее то, что Айзек бы понял его. Не счел бы маньяком, не убежал в испуге прочь. Потому что сам давно мечтает о собственной Анатомии Скотта Маккола.